Переписать историю после смерти

Настроение Паши описать сложно — особенно непросто справиться с этой задачей ему самому. Причиной смеси недоумения, злости и радости был телефонный звонок. До конца пары осталось не больше получаса. Вибрация в кармане отвлекла Пашу от бубнежа профессора. Номер определился, хотя даже без этого Паша бы точно понял, кому понадобился. Девяносто восемь, семьдесят три — номер мамы. После побега Паши пропущенные копились с невероятной скоростью, но продолжалось это всего лишь неделю. Как после он узнал, сумасшедшая выложила его некролог. Было больно. Кажется, резкость действий — семейная черта Мишуточкиных. Принять или не принять — вот в чём вопрос. Звонок матери поставил Пашу перед сложным выбором. Одна часть говорила смилостивиться и сказать, что он жив, но другая таила злобу и обиду. Экран потух. Вызов завершили с той стороны. «Я тряпка. Почему я даже с матерью поговорить не могу? — думал Паша, крутя ручку в руках. — Если сейчас что-то упадёт, то звоню». В тот же момент ручка упала из пальцев. Как только лекция закончилась, Паша вновь достал телефон. Звонить не хотелось, но раз уж загаданное действие совершилось, то отвертеться нельзя. Хотелось сказать: «Мам, прости, что я сбежал», «Ты давишь, мне нужно было убежать», «Какого чёрта ты выложила мой некролог?», «Как там работа?», но вместо это он произнёс: — Что-то хотела? — Как ты посмел сбежать?! Почему не брал трубку?! Я тебя во всем моргам искала! Ты хоть понимаешь, что обо мне говорят? — голос переходил на крик. — Снова ты о себе. Подумай хоть раз обо мне, пойми, и может тогда осознаешь, почему я не брал трубку. Ты эгоистка. Пока. — Ты ещё ребёнок! — всё, что успел услышать Паша, перед тем, как сбросил вызов. Короткие гудки. Руки дрожали. Разговор меньше минуты, но сделано за это время невероятно много. — Вить, дай сигарету, — сказал Паша, найдя друга. — Что случилось, решил портить здоровье? А ты не мал для этого? — Пошёл ты, — фыркнул Паша. — Ты что, обиделся? Я же пошутил. — Не оценил. По дороге домой Паша зашёл в ларёк. «Кто бы знал, сколько существует видов», — рассматривая пачки сигарет, размышлял он. — Восемнадцать-то есть? — небрежно спросила продавщица. — Да вы все сговорились? — не выдержал Паша. Из кармана появился студенческий. — Или Вам, как и полицейским, паспорт нужен? Почему я просто не могу делать то, что хочу, хотя имею на это право? — Мужчина, не кричите. Что брать будете? — Донской табак, — выбрал самое дешёвое парень. — И зажигалку. Сегодня Алексей на вечерней смене, так что дома его ещё нет. Можно спокойно выйти на балкон и курить. Почему не покурить на улице? Дома можно выпить воды или бросить телефон в стену, вариантов много. Колесо бросилась к двери, стоило ей только услышать звон ключей в замке. Чтобы она не выбежала, приходилось входить, выставив одну ногу вперёд, создавая препятствие. — Здорова, — Говорить с животными… Странно? Паша тоже раньше так думал, но когда тебя встречают у порога, грех не поздороваться. Стук ключей о столик в прихожей. Гудение воды в трубах. Колесо забралась в кроссовки. — Ты что, кошка, чтобы в обувь ссать? — Паша взял крысу на руки. Колесо зафырчала. Длинные пальцы зарывались в коричневую шерсть. Босые ноги шагали по квартире. Паркет нагрелся частями. Наступая на освещённые солнцем части пола, Паша вспоминал тёплый песок, лагерь, заливистый смех. Паша открыл старую балконную дверь. Стёкла затрещали в старой ссохшейся раме. Из кармана толстовки выглянула пачка. Внизу богато украшенной упаковки красовалась надпись «Курение убивает». «За дураков людей держат?», — думал парень, разглядывая надпись. Зажигалка из самого дешёвого пластика извлекла струю пламени, стоило только надавить на кнопку. Почему-то зелёный цвет корпуса напомнил о Королёве. Вспомнились глаза. Глубокие, словно горнодобывающие предприятия, и сияющие, словно изумруды. Огонь согревал, как тепло сильных рук Алексея. — О чём я вообще думаю? — вслух возмутился Паша и наконец зажёг сигарету. Горький дым, отвратительный привкус. Зачем он вообще купил эту херню? Но вместо того, чтобы выкинуть раковызывающую палочку, он сделал ещё одну затяжку. Приступ кашля. Дым словно уносил проблемы, но вместе с этим забирал и здоровье. — Тебе, наверное, вредно дым вдыхать, — с этими словами парень опустил крысу на пол. Однако Колесо прыгнула на штанину, карабкаясь вверх. Паша выдохнул, взял крысу и посадил её на плечо. — Травиться так вместе. Ты наверняка и не такого нанюхалась в подвалах. Тяжка за тяжкой, мысль за мыслью. Мама, казалось бы, самый близкий человек — сейчас незнакомец. А вот человек, с которым их судьбы были связаны лишь в недолгий момент на рельсах, стал чуть ли не… Не… Паша не мог подобрать слова, чтобы описать кто для него сейчас Алексей. Друг? Отец? Возлюбленный? От последней мысли он вздрогнул, удивляясь самому себе. «Но не могу же я и впрямь влюбиться в старика», — собственные слова показались пустым оправданием. «Он старик, годится мне в отцы, разведён, хозяйственен, заботлив», — Паша и не заметил, как от минусов перешёл к похвале. — Куришь? — строго спросил подошедший из-за спины Алексей. Погрузившись в раздумья, Паша даже не услышал, как Королёв вернулся домой. — Ещё и крысу убить решил? — продолжил Алексей. — Что, тоже будешь говорить, что я слишком мал? — перебил его Паша. — Я разве об этом упомянул? — Мог бы сделать это дальше. — Не говори за людей, — мужчина сел рядом, забирая истлевшую сигарету из тонких рук. — Мне здоровье твоё жалко, да и провоняешь квартиру. — Я ради этого на балкон вышел. А про здоровье… Ничего со мной не случится. — Рак лёгких случится. Ты же спортсмен. — Был им, — поправил его парень. На тренировках он не появлялся. Убегая из дома, он не брал инвентарь, слишком уж много места ушло бы на форму, да и с клюшкой ошиваться не хотелось. — Ты же не просто так курить начал. Рассказывай, что произошло. — И чё, Вы меня даже ругать не будете? — Я же просил на «ты», — Лёша накрыл холодную руку. — Ты взрослый парень, можешь решать всё сам. Однако курение убивает. Сердце пропустило пару ударов. Паша резко повернул голову, заглядывая в столь желанные глаза. Мир казался на удивление странным, наверное, всему виной табак, а может и разгулявшиеся нервы. Однако, это не помешало ему прервать собеседника: — Знаю, читал, — разговор намечался серьёзный. Паша снял крысу с плеча. — Не перебивай. Я сам раньше много курил. Это скосило мне десяток лет. Не повторяй чужие ошибки. Стресс, сессия, ремонт — но можно же не закапываться в себе. — Их пальцы переплелись. — Не будь как стадо тупых баранов, не капитулируй перед препятствиями. Паша не знал, что сказать. Слова кончились, буквы перемешались, мысли не собирались в цельные предложения. Всё что он мог — дышать и сжимать чужую руку. — Ты не понимаешь, — наконец сказал он. — Так объясни. Взгляд карих глаз метался из стороны в сторону. Деревья, пустые глазницы домов, редкие прохожие и, наконец, Королёв. — Мама. Она никогда не воспринимала меня как отдельную личность. Я всегда был её частью, просто статусной вещью. «Смотрите, я смогла родить ребёнка»! А обо мне кто-то подумал?.. А обо мне кто-то подумал? — на эмоциях повторил он, — Я хоть кому-то нужен? — говорить это было явно сложно. Каждое слово жгло глотку не хуже дыма. — Если никому не нужен, то я заберу тебя себе, — слова прозвучали двусмысленно, поэтому Алексей поспешно добавил, — такой парень в хозяйстве пригодится. — Спасибо, — прошептал Паша. Тёплые объятья Алексея, запах недорогого парфюма, полупустая баночка от которого красовалась на раковине. Здесь он был дома. Здесь он мог расслабиться, не волноваться о том, что подумают другие. — Идём в дом и выкинь сигареты. Лёша встал, после протянул руку Паше. — Хочешь какао? — улыбнулся Королёв. Паша лишь кивнул в знак согласия. Растворимый порошок, молоко, гул микроволновки. «Какой же он, всё-таки, на самом деле… ранимый. Нужно быть с ним поаккуратней», — размышлял Лёша, открывая прикрытую дверь ногой. Паша уснул, не переодевшись. Серая толстовка чуть задралась, оголяя торс, рот приоткрылся. «А ещё он красивый», — мысленно добавил мужчина. Свою порцию какао он выпил, вторая осталась на небольшой тумбочке. Королёв аккуратно накрыл парня пледом. Ноги в махровых тапочках направились на балкон. Пачка сигарет оказалась в руках, он было хотел её выкинуть, но, всё же, заглянул внутрь. Нет всего одной палочки. «Чего добру пропадать? — подумал он, доставая сигарету, — от одной ничего не случится». Чирк! Огонёк поджёг кончик закрутки. Нужно было обдумать сказанное Пашей. Жить ему было явно нелегко. Хотя кому сейчас просто? Королёв погрузился в пучину раздумий.