Зачем ты сидишь под дождём, Ринтаро Суна?

      Ринтаро Суна терпеть не мог носить с собой зонтик, потому всегда оставлял его дома, даже если знал, что в тот день обязательно пойдёт дождь.       После очередной тренировки остальные ребята уже ушли домой, кроме него, спортзал закрыли, а он сел на несколько ступенек у входа, не обращая внимания на дождь, затем уставился печальным взглядом на мокрую землю. Пластмассового навеса не хватало для того, чтобы защитить Ринтаро от дождя полностью: на его колени в белых штанах беспощадно капала вода, что он полностью игнорировал. В голове копошились неприятные мысли и осознание собственного одиночества. Время от времени в процесс вмешивалось ещё и предположение, что он всё выдумал, а переживания его преувеличены и просто глупы. Вздохнув, Ринтаро положил голову на руки, чувствуя, как в груди что-то сдавило, как только он вспомнил, что Осаму Мия ушёл пораньше, не попрощавшись с ним. Тот лишь привычным жестом поправил серые волосы, уткнулся в телефон и убежал домой, не удостоив друга даже взглядом. А его брат-близнец Атсуму вообще не обращал на Ринтаро внимания, по крайней мере, сегодня, разве что ради того, чтобы крикнуть на него, когда тот плохо пробил в пол с его идеального паса. Аран, обычно даривший Суне приободряющую, чуть ли не отеческую улыбку, общался в основном с капитаном Китой. Его Суна побаивался, поскольку не мог до конца понять, а всё их общение ограничивалось тренировками, где Кита чаще всего был к нему строг. В общем-то, не было желания разговаривать ни с кем и в то же время в глубине души хотелось, и это вызывало в Ринтаро настоящее смятение и тоску. На переменах он просидел в полном холодном одиночестве, уставившись в телефон и закрывшись в себе, пока одноклассники вокруг общались друг с другом целыми компаниями. Он тогда листал старые фотографии с отцом и другими членами семьи, удивляясь, почему не чувствовал по этому поводу практически ничего. Как обычно. И, кстати, в последнее время отец пугал его тем, что начал проявлять к нему интерес, по крайней мере, чаще, чем обычно. Знаки внимания от отца были очень непривычными, и они приводили сына в замешательство. Отец пытался быть ласковым и даже баловал своего «маленького лисёнка», который, кстати, ростом был уже выше него самого. Если честно, Ринтаро не столь был важен новый телефон, как возможность поговорить наконец-то с отцом, но мешала вошедшая в привычку закрытость, особенно от близких родственников. Отцу всегда было тяжело общаться с ним с самого детства: он вёл себя так, будто не знал, что говорить сыну и как его воспитывать, потому практически всегда тот был предоставлен самому себе. А ведь иногда Ринтаро правда хотел прийти домой и увидеть там старшего Суну, который бы усадил его за стол, накормил вкусной едой, напоил чаем и спросил бы о том, как он себя чувствует, как дела его в школе и волейбольном клубе, чтобы выслушал всё и поддержал, но этого не происходило. В душе Ринтаро понимал, что отец был занят, что зарабатывал им на жизнь и пытался делать, что мог, но иногда хотелось просто поговорить. Суна сжался, уже чувствуя, как мокрые от капель дождя штаны неприятно липли к ногам. Сегодня отец, скорее всего, задержится на работе, потому Ринтаро не особо торопился идти домой. Так ещё и дождь пошёл как назло. Ему не очень хотелось, чтобы кто-то видел, как он «распустил нюни», поэтому решил остаться здесь: все ушли, и бояться нечего.       Или…       — Зачем ты сидишь под дождём, Ринтаро Суна? — слева от него раздался до страха знакомый голос, обладатель которого будто точно знал, что звук собственного имени произведёт на Ринтаро впечатление. Но тот быстро вытер глаза рукавом и поднял голову. Да, в нескольких метрах стоял Кита Шинске-сэмпай и, как всегда спокойный и уверенный, он держал большой прозрачный зонтик над головой. Суна нахмурился: ему не хотелось отвечать и вообще с кем-либо разговаривать, тем более с Китой. Но взгляд больших карих с узкими зрачками глаз был настойчивым: Ринтаро даже съёжился. И что капитану нужно от него? Опять хочет его отчитать? Нет уж, хватит на сегодня выговоров и замечаний. Суна опустил взгляд на мокрую землю обратно.       — Ты же промокнешь, — строго сказал Кита и точно нахмурился. Ринтаро будто сжался в размерах, приняв позу испуганного животного, запертого в клетке. — Зонт дома забыл? А сколько тебе идти туда? — уже мягче спросил капитан, видимо, поняв, что строгость не сработает.       — Минут…двадцать на автобусе ехать, — хриплым от задушенных слёз голосом ответил Суна, всё ещё не в силах посмотреть на собеседника прямо. Кита сделал пару шагов по направлению к нему. Ринтаро неожиданно почувствовал, как капание воды с навеса прекратилось. Да, Кита закрыл его зонтом от дождя. В большом удивлении Суна часто заморгал.       — Ах, у тебя ноги мокрые, что ли, — Ринтаро представил, как Кита качает головой, что он, скорее всего, и сделал. — Ну, что же ты так… А где твоя школьная форма?       — Я её внутри оставил, — признался Суна. Была у него такая дурная привычка. Благо, она не помнётся. По крайней мере, он на это надеялся.       — Да как же так… — всё же с упрёком произнёс Кита.       Суна обнял себя руками и не хотел ничего отвечать, хоть и был даже благодарен за то, что Кита-сан, пусть и встал так близко, но защитил его от надоедливых капель дождя. Он в испуге дрогнул, когда на плечо мягко опустилась рука сэмпая.       — Кита-сан? — в удивлении спросил Ринтаро.       — У тебя уже, наверное, ноги промокли, — как можно мягче произнёс Кита. — Пойдём ко мне домой, я здесь недалеко живу. Там что-нибудь придумаем. Иначе ты заболеешь, Ринтаро-кун. Март очень тёплый в этом году, но всё-таки я бы не стал рисковать на твоём месте.       Он был поражён и не знал, что делать, но, пошевелив ногой в кроссовке, понял, что доводы Киты были верны. Он всегда был прав, что Суну даже бесило. К тому же, он понял, что, пожалуй, не очень хотел заболеть. Потому он покорно поднялся и, всё равно стараясь не смотреть на Киту, встал рядом под прозрачный купол зонта. Они пошли в другую сторону от остановки, откуда Ринтаро обычно уезжал домой.       — Будь так добр, держи зонт, ты выше, — неожиданно попросил сэмпай. Ринтаро тут же вздрогнул.       — Извините, Кита-сан, — пробормотал он, беря ручку зонтика. Капитан, к его удивлению, аккуратно взял его за локоть и повёл вперёд быстрее.       — Скорее, чтобы ты не заболел, — сказал тот. Суна уже еле-еле успевал за ним, чувствуя, как противно хлюпали собственные кроссовки. Они пришли почти на окраину города, к домам, довольно далеко расположенным друг от друга. Кита остановился у одного из них, довольно маленького, но с большим участком.       — Вряд ли бабушка сейчас дома, — он даже улыбнулся, щуря глаза, что заставило Суну замереть в изумлении. — Пойдём скорее.       На веранде, которая выходила в сад, Кита забрал у него кроссовки, положил в них обрывки из каких-то старых газет, чтобы они быстрее высохли, и дал тёплые тапочки, попросив оставить носки тоже.       — Какой у тебя размер ноги? — спросил Кита, пока Ринтаро поражался такой заботе. — Ладно, дам наугад. И не знаю, можно ли найти штаны для тебя. Сейчас что-нибудь придумаем.       На кухне сэмпай настойчиво усадил Ринтаро на красивый темно-синий стул у крошечного стола, где было, по крайней мере, очень тепло. Суна разглядывал полки, набитые разными пряностями и специями, затем стулья и стол. На душе стало ощутимо легче. Но он всё равно иногда с опаской оглядывался по сторонам, будто боялся, что его снова начнут отчитывать.       — Ринтаро-кун, иди сюда! — звонко раздался голос Киты где-то рядом. Гость быстро определил, в какую сторону ему нужно было идти, благодаря прекрасному слуху. В одной из маленьких комнат у шкафа стоял Кита, который уже успел переодеться в домашнее, держа что-то в руках. А на необычно большой для него одного кровати уже лежали несколько пар штанов и три-четыре футболки.       — Смотри, — сказал довольный хозяин, в то время как Ринтаро чуть ли не вжался боком в раздвинутую сёдзи. — Вот юката. Оно должно быть тебе в самый раз. Не очень новое, но пойдёт, почти не надевалось. Мне велико. Держи.       Заботливо вручив одежду гостю, который даже не успел ничего возразить, Кита вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Ринтаро в большом удивлении снова посмотрел на серо-синее юката. Действительно, лучше переодеться, тем более, если Кита так настаивал на этом. Суна прежде ни разу не принимал от него поддержку и даже особо не общался со своим капитаном. Если ему так хочется подать руку помощи, то Ринтаро, пожалуй, примет её. Ничего страшного.       Когда он вошёл на кухню, Кита не сразу заметил возвращение гостя — тот умел передвигаться бесшумно. Но, обернувшись и оглядев его с головы до пят, Кита улыбнулся, как никогда не улыбался прежде. Суне показалось, что он мог бы заслужить такую улыбку от капитана, только если бы в одиночку победил Карасуно.       — Тебе подходит. Я знал, что будет так, — очень мягко сказал тот, снова отворачиваясь к плите. — Сейчас поедим и выпьем чаю.       — Спа… — Ринтаро замешкался, продолжая смущённо оглядываться. — Спасибо вам, Кита-сан…       — Ах, да не нужно таких формальностей, — ответил тот. — Тем более, мы же не в школе. И можешь звать меня Шинске.       Нет уж, на это Ринтаро пока не мог пойти. Он нервно поправил новую юката, жалея, что будет ужинать в ней. Да, это повседневная одежда, но всё-таки более красивая, чем та, которую он обычно носил. Суна выпрямился на стуле, что для него было непривычно — он часто сутулился. Кита, очень тихо напевая себе что-то незнакомое под нос, продолжал готовить. Нюх у Ринтаро был чутким, потому он уже предполагал, что тот готовил, но терпеливо ждал. Правда, желудок уже чуть ли не жалобно выл от голода. Суна сморщился, мечтая о том, чтобы Кита этого не услышал, поэтому при каждом спазме задерживал дыхание. Отвлёкшись, Ринтаро взглянул на своего капитана со спины: вроде невысокий и атлетичный Кита казался уже довольно симпатичным, этого Суна отрицать не мог. Особенно теперь, когда был расслабленным и добрым с ним, впервые за всё то время, что они знали друг друга. Кита надел домашние шорты, потому Ринтаро имел возможность снова посмотреть на крепкие мускулистые бедра и икры капитана. Поняв, что слишком долго на них смотрел, Суна опустил взгляд на милую скатерть с розовыми цветочками на белом фоне. Неловкость тяжело сдавила грудную клетку.       — Ты был особенно грустным сегодня на тренировке, — неожиданно заметил Кита, заставив гостя поёжиться. Проницательность капитана снова вызвала у него страх. — Что-то не так? Ну, ты чего, не бойся, я же не враг тебе.       Ринтаро снова устремился взглядом в скатерть, рукой дотронувшись до нарисованных цветочков. Да, точно не враг, иначе не привёл бы его к себе и не стал бы так о нём заботиться. И всё же младший боялся открыться.       — Да так, — выдохнул он, поправляя каштановые волосы, затем подпирая голову рукой. — Ничего страшного, просто глупости.       — Да ты что, кто будет так грустить из-за глупостей? — он понял, что Кита нахмурился. — Я не думаю, что ты бы так себя вёл из-за чего-то незначительного. Ты будто замыкаешься в себе снова, как в самом начале, когда пришёл к нам…       Ринтаро шумно и растерянно выдохнул. Какого чёрта сэмпай помнит об этом? Кита пугал его, а теперь ещё и одновременно делал ему… хорошо? Он не знал, что капитан команды замечал изменения в его поведении и в принципе интересовался его самочувствием. Да, обычно он наблюдал за всеми, он же капитан, но… настолько?       — Да, вы… — Суна сглотнул. — Ты прав, мне было просто одиноко, вот и всё, и это не страшно, наверное, все так себя чувствуют иногда. Неважно.       Шинске смотрел на него, пока Ринтаро ощущал огромную неловкость, понимая, что тому, наверное, тоже немного неудобно, и он не знал, что сказать. Суна мысленно уже ненавидел себя то, что открылся человеку, который никогда не был ему близок.       — Конечно, это нормально, — наконец сказал Кита, улыбнувшись. — Но… у тебя есть друзья и семья, и на самом деле ты не одинок, понимаешь? У всех бывают плохие дни, наверное, у окружающих тебя людей тоже. Но ты совсем не один. Вот, держи, поешь.       Он подошёл, держа миску с рисом. Ринтаро мысленно обрадовался, что еда оказалась простой, иначе ему было бы действительно совестно принимать что-то большее. Он принялся отправлять в рот рис с таким аппетитом, будто ел в дорогом ресторане, как вдруг Кита придвинул ему ещё и тарелку с овощами. Вот тут гость слегка смутился.       — Что-то не так? Ешь, всё нормально, — махнул рукой Кита. — Я тоже поем. Чаю зелёного ещё выпьем: люблю его пить после риса.       Ринтаро кивнул и продолжил , пока тепло от вкусной еды, бережно приготовленной сэмпаем, разливалось по его телу. Он так боялся, что всё происходящее — лишь сон или что он сделает что-то не так и испортит их… новые взаимоотношения? Он даже начал есть слишком быстро, из-за чего Кита мягко покачал головой.       — Осторожнее, подавишься. Вот и чай готов, сейчас дам.       Спустя минут пять Суна уже пил чай из маленькой керамической чашки и время от времени аккуратно брал моти с синей тарелочки, пока Кита тщательно намывал посуду. Ринтаро хотел ему помочь, но тот сразу же отказался от помощи.       — Я думал, что ты очень близко дружишь с Осаму, — неожиданно сказал он, почти закончив мытье. — Или что-то у вас не так? А, извини, если слишком лезу в душу. Я просто пытаюсь понять, почему ты чувствуешь так и помочь тебе, если ты хочешь об этом говорить, конечно. Может, вы поругались?       Ринтаро замер, в удивлении посмотрев на него. Однако, это не показалось ему вторжением в личную жизнь. Кита явно искренне интересовался его делами и хотел сделать, как лучше, а не начать его отчитывать.       — Не ругались, — тихо ответил Суна, снова отпив из чашки. — Я просто иногда… или часто ощущаю себя чужим для всех. Да, точно. Чужим, — он поморщился, желая быть способным объяснить, каково это. Кита вытер руки и сел напротив, тоже взяв чашку с чаем. — Мы с Саму типа… друзья, да.       — Я всегда думал, что вы близки, — пожал плечами Шинске, поправляя серую с тёмными концами чёлку. — И даже очень.       — Даже очень? — переспросил Ринтаро.       — Ну, да, — неуверенно ответил Кита. — Я думал, что он тебе нравится.       Ринтаро чуть не подавился чаем. Его раскосые зелёные глаза расширились.       — Я… — промямлил он. — С чего ты взял, Кита-сан?       — Да я не осуждаю, успокойся, — вздохнул парень, тоже подпирая голову рукой. — Я просто заметил, как ты на него смотришь, так моя одноклассница смотрела на нашего одноклассника, в которого была влюблена.       Ринтаро почувствовал, что щеки его порозовели. К счастью, обстановка была настолько комфортной, что ему не было за это стыдно. Но всё же, он редко обсуждал с людьми что-то настолько личное.       — Уже не нравится, — пожал плечами он. Но тут же прищурился, поскольку ощутил, что может позволить себе большее, чем обычно, раз уж Кита решил сегодня поиграть с ним в непринуждённость и даже какое-то подобие дружбы. — Но я понимаю, о каком взгляде ты говоришь, Кита-сан. На тебя таким иногда смотрит Атсуму.       Ринтаро невинно отпил из чашки, когда наступила очередь Киты давиться чаем.       — Ты серьёзно это говоришь? — спросил тот, даже нахмурившись. Суна знал, что капитан следил за остальными членами команды, но кто сказал, что Ринтаро не наблюдал за ними тоже? Он обычно чувствовал себя неуютно, когда не видел в ком-либо изъянов и слабостей, как в Ките. Не может быть человеком тот, у кого нет слабых мест. Сегодня он начал сомневаться в собственных убеждениях.       — Иногда просто восхищённый взгляд тяжело отличить от чего-то… — Ринтаро задумался. — Романтического, — он поправил юката, замечая, что Кита спокойно реагировал на его более раскрепощённое поведение. Значит, можно было расслабиться. Шинске даже улыбнулся, немного покачав головой, но затем он будто опомнился.       — Тебе, наверное, нужно сказать родителям, что ты у меня? — спросил он. — Волноваться же будут.       — Да всё нормально, я позвоню отцу, — отмахнулся Суна, беря смартфон со стола. Кита взглянул на большие часы с симпатичными лимончиками на стене.       — Уже полдевятого, — нахмурился он. — Ты можешь остаться у меня, если что…       — О, я не хочу… стеснять тебя, — съёжился Суна снова.       — Твоя обувь не высохла, значит, придётся вызывать такси, — сказал Кита, пожимая плечами. — Лучше останься, всё равно завтра выходной. Всё нормально, только предупреди отца.       Отец действительно был не против: он даже обрадовался, что у Ринтаро появились друзья, у которых тот мог остаться на ночь. «Знал бы он, что мне нравятся и мальчики тоже, так точно не разрешил бы», — подумал его сын. Кита отвёл его в свою комнату, ту самую, где он переодевался ранее. Ринтаро присел на кровать, пока Кита переключал каналы в поисках того, что они могли бы посмотреть. Рядом с хозяином комнаты гость неожиданно ощутил себя наконец-то свободно, совсем не как раньше. Кита был гораздо более зрелым и терпеливым, чем, например, Осаму, тоже любил готовить и умел заботиться о людях вокруг, учился только на высшие баллы, ну и в принципе, старался во всём, что делал. При новых обстоятельствах так называемая «идеальность» Киты Шинске казалась Ринтаро привлекательной, отчего даже смущала. Ему даже было всё равно, что шло по телевизору, потому он снова взглянул на полуголые ноги своего капитана, которому явно не было холодно. Наверное, к нему было бы приятно и тепло прижиматься, как подумал Суна. А ведь когда-то давно Кита казался холодным и безэмоциональным. Ринтаро снова разозлился на себя.       «С каких это пор тебе нравятся примерные мальчики, Рин? — подумал он, ощущая беспомощность из-за подобных раздражающих мыслей. — Или тебе начинают нравиться все, кто обращают на тебя внимание?»       — Что такое? — заботливо спросил Кита, заметив, как он поморщился.       — Я просто устал, — вздохнул Ринтаро. И он не соврал. Неожиданно Кита подвинулся назад, откидываясь на подушки, будто приглашая гостя к себе. Тот медленно подполз, устраиваясь рядом. На лице сидящего рядом он заметил лёгкую улыбку.       — Так, твой отец даже обрадовался? — спросил он, когда Суна чуть не провалился в сон, но вздрогнул, отряхиваясь от сонливости.       — Ага, он в последнее время много интересуется моей жизнью, — устало вздохнул Ринтаро. — Мне раньше иногда казалось, что я нужен ему только для того, чтобы он мог хвастаться перед своими друзьями, какой у него сын крутой волейболист.       Всё это Суна сказал, даже не задумываясь. Почему-то ему наконец-то захотелось поныть. Да, было стыдно. Но сэмпай сам нарвался, пусть слушает, значит. К счастью, любую паузу заполняло монотонное бормотание телевизора.       — Ну, что ты? — Кита даже нахмурился. — Неужели всё так нехорошо? Я уверен, что он тебя любит.       Ринтаро будто безразлично пожал плечами. Он всегда считал, что если родитель не достаёт его, то это уже хорошо. Шинске, наверное, почувствовав, что гость был на грани того, чтобы снова впасть в уныние, как-то неловко подвинулся к нему. Ринтаро удивлённо посмотрел на него в полутьме, особенно, когда почувствовал его руку под своей шеей. «Чёрт», — промелькнуло в голове у гостя, а потом его захватили в мягкие объятья.       — Всё хорошо, я с тобой, — ласково сказал Кита. Ринтаро нерешительно придвинулся ближе к его груди. От него пахло вкусно приготовленным рисом и зелёным чаем, а ещё его собственным запахом тела, которым, наверное, пропитались простыни тоже. Ринтаро покраснел, благо, в полутьме этого увидеть было нельзя. Но ему стало так хорошо и уютно, что он снова начал засыпать. Он уже не видел ту кулинарную передачу по кабельному, лишь слышал отрывки из неё сквозь сон; гораздо лучше его убаюкивало размеренное дыхание Киты. Ринтаро осознавал, что засыпал и просто вдыхал запах так неожиданно обретённого друга, щекой расположившись на его чёрной футболке, под которой скрывались крепкие мышцы груди. Этот сон оказался настолько прекрасным, что Суна понял — давно он не чувствовал себя так хорошо. Иногда ему снились, яркие красочные и осознанные сюжеты, которые он помнил всю жизнь. Наверное, и этот запомнит. Он ощутил на щеке мягкое прикосновение чьей-то ладони, гораздо меньшей, чем у него самого. Его погладили так ласково и аккуратно, что он окончательно разомлел. Это был всего лишь сон, но такой приятный… Суна проскользнул рукой по груди того, на ком лежал, нежно беря того за шею и притянул к себе, подняв своё лицо. Если это был его сон, значит, он мог делать, что угодно. Ринтаро чуть подался вперёд, пока тот, другой, замер, наверное, в удивлении или нерешительности. Всё равно. Он нащупал чужие губы сразу, поймал их своими, хоть и не видел решительно ничего, поцеловал их нежно и влажно, как мог, придерживая чужую шею. Затем ощутил прикосновение к своей щеке и ответный поцелуй. Аромат чужого тела кружил голову ещё сильнее. Так реалистично, что он почувствовал, как приятно потянуло внизу живота, особенно, когда он языком приоткрыл чужие мягкие губы, которые поддались ему уже без колебаний. Ринтаро хотелось ещё и ещё, хоть он не понимал, кого целовал. Может, Осаму. Или… нет, вряд ли. Наверное, Киту Шинске? Всё равно, в любом случае, ему хотелось ещё. Ничего страшного в этом не было, но Суна всё же оторвался от приятных на вкус губ и обмяк, видимо, на подушке, проваливаясь в сон глубже.       Утром он еле разлепил глаза, чувствуя лёгкую боль в шее: наверное, не очень удобно перевернулся во сне. Он лежал на покрывале, накрытый каким-то пледом, всё в той же одежде. Суна с большим удивлением увидел, что хозяин комнаты спал всю ночь на футоне рядом, правда, самого его уже не было. С большим смущением вспоминая сон, который он видел ночью, Ринтаро вышел из комнаты в большой коридор. Он прошёл в туалет и ванную, умыл лицо, чтобы проснуться полностью, затем отправился на кухню. Передвигаясь почти бесшумно, он затаился у порога. Кита уже активно что-то готовил, пока на стульчике рядом с ним сидела добродушного вида старенькая женщина в сером юката. Ринтаро спрятался так, что были видны лишь его глаз и ухо. Неожиданно взгляд старой женщины обратился к нему. Она улыбнулась, пока Суна не знал, выйти ему или нет.       — Ты посмотри: прячется, — улыбнулась она, дёрнув Киту за футболку. — Кицунэ-чан, выходи к нам.       И Суна вышел. С огромным удивлением взглянула бабушка на молодого человека, который оказался на добрых десять сантиметров выше её внука.       — Это моя бабушка Юмиз, — сказал Кита, отвлекаясь от готовки. Ринтаро поклонился ей настолько вежливо, насколько умел, как его когда-то учила тётя. Бабуля махнула рукой.       — Всё нормально, Ринтаро-кун, можешь звать меня бабушкой. Ты глянь какой… красивый, высокий, — чуть ли не с восхищением рассматривала она его снизу вверх. — Ещё и твоё юката ему так пошло, Шин-чан.       — Да, бабуля, — наверное, Шинске улыбнулся. — Ринтаро, присаживайся.       И он сел, заметно покраснев. Бабушка Киты оказалась доброй и милой старушкой, которой очень понравился этот «кицунэ-чан». Тот обращался к ней очень вежливо, не иначе как к «Юмиз-сан». Она с удовольствием смотрела, как внук кормил гостя, затем ушла к себе, наказав им не баловаться, что даже заставило Ринтаро улыбнуться.       — Очень хорошая у тебя бабушка, — сказал он Шинске. Тот с улыбкой кивнул.       И всё же Ринтаро начал испытывать рядом с ним какую-то неловкость, причём, у него возникло ощущение, что это было взаимно. Кита будто боялся взглянуть ему в глаза, вёл себя немного неуклюже, чуть не уронив тарелку, которую нёс к раковине и пролил чай. Это поразило Ринтаро. Что же случилось с всегда идеальным Китой Шинске? «Наверное, даже у него могут быть плохие дни», — подумал Суна. Однако, затем ему и самому стало как-то неловко и странно. Наверное, он просто злоупотреблял добротой своего капитана? Подумав об этом, Ринтаро даже расстроился, но виду не показал. Взглянув на экран телефона, будто читая сообщение от кого-то, он потом поднял взгляд на всё такого же неловкого Кита, который ещё и пытался пригласить растрепавшуюся шевелюру. Удивительный день. Если он расскажет об этом Осаму и Атсуму, они не поверят. Или… нет, этим лучше им не говорить. Суна снова отметил, что сэмпай был действительно симпатичным, особенно его большие и спокойные, но добрые глаза. И к тому же, Ринтаро так захотелось прикоснуться к его волосам от серых корней до темных кончиков. Думая об этом, Суна чуть не уронил смартфон, но вовремя подхватил его.       Да, точно, пора домой.       — Я уже пойду, — наклонил голову он, глядя на всё ту же скатерть. Розовые цветочки его успокаивали. — Отец ждёт, наверное, — пожал плечами он.       — Уже? — снова неловко, но даже опечаленно спросил Кита. — Да, я понимаю. Конечно, сейчас возьму твои вещи…       Не став тревожить и искать бабушку, которая куда-то ушла, спустя минут пятнадцать они попрощались. Кита пожал ему руку и очень странно помахал своей, затем ушёл. «Не нравится мне это», — как-то устало подумал Ринтаро. Да, он точно злоупотребил чужой добротой. Суна пнул с дороги к остановке какой-то маленький камешек и, ссутулившись, пошёл дальше. Его вещи, к счастью, высохли, но кроссовки ещё были немного влажными — об этом Ринтаро умолчал, не желая больше смущать своего капитана. Автобус увёз его из той части города. Суна вспомнил доброе и приятное лицо Шинске, когда тот улыбался ему и почувствовал, как в душе росло смятение. Тот сон, который он видел ночью: да, он точно целовал тогда именно Киту. Какая же дурость. Сон был настолько реалистичным, что он даже помнил вкус чужих губ и то, как двигались его собственные, а ещё тот запах…       Погодите-ка. Суна встревоженно вздохнул, пригладив каштановые волосы. «Во сне нельзя чувствовать запахи, Рин, идиот», — подумал он.       Его зелёные глаза расширились в ужасе.