***
— Простите нас, пожалуйста. Камило уже который раз за завтраком извинился перед всеми членами семьи Гонзалес, в частности перед Мартиной (которая от испуга уронила салат на пол). Что произошло: никто не знает. Мадригаль пытался увернуться от ответа в то время как Маноло заперся у себя в комнате, за полчаса до этого нагло вышвырнув оттуда друга. Что касается остальных жильцов дома, так те и вовсе всё утро проходили с отвратительным настроением (опять же по вине парней), но всё же многие не подавали виду, в том числе и Мирабель с Сильвией. Сразу после завтрака все жильцы приступили к работе, а именно: изготовление свечей и готовка (вторым в основном занимались Мартина, Ванесса (лиса) и Клара (крыса)). Почему именно свечи Сильвия объяснила: сегодня в городе будет проводиться День Свечей*. Помимо семьи Гонзалес будет готовиться к празднику и весь город! Об этом празднике Мирабель слышала лишь от бабушки, но в Энканто его никогда не отмечали. И в связи с этим девушка, сгорая от любопытства, уговорила кузена остаться ещё на один день. Её удивило то, что парень нехотя согласился вместо того, чтобы не стоять на месте и радоваться предложению. Мирабель такое поведение брата беспокоило…***
Вечером девушки отправились на прогулку. Вчера Мадригаль согласилась с мнением, что ночью городок выглядит прекрасно, но сегодняшний вечер показался просто восхитительным! Улицы были сплошь покрыты зажженными свечами, ими же были украшены дома, лавочки, фонтан и прилавки на ярмарке. Также каждый житель держал в руках одну маленькую свечу. Сильвия вручила девушке свечу, на воске которой была изображена бабочка (кстати свечу она изготовила сама). Она напоминала бабочку, которую Мирабель вышила на своей блузке. Хоть эта свеча и не была похожа на ту, что поддерживала магию семьи Мадригаль несколько лет назад, но при виде неё Мирабель невольно вспоминала все связанные с ней моменты из жизни. От хороших до плохих. Гонзалес заметила резкую перемену настроения возлюбленной и поинтересовалась: — Всё хорошо? Мирабель, стараясь не вспоминать прошлое и зря беспокоить девушку, взяла Сильвию за руку, зажав её в плотный замок пальцами, и произнесла: — Да, всё замечательно. Смотри! Там толпа собирается! — и потянула её в сторону толпы. Все горожане собрались слушать проповедь служителей церкви. У каждого, даже у детей, в руке находилась свеча. Так как подошли девушки поздно, то находились в самом конце толпы. Сильвия была на полголовы выше Мирабель, поэтому встав на носочки, могла увидеть происходящее, а вот самой Мадригаль пришлось в этом плане нелегко. Ей то и дело приходилось подпрыгивать на месте, чтобы хоть что-то увидеть, но после получила за это парочку замечаний от нескольких посторонних людей. Гонзалес, конечно, эта ситуация забавляла. Вернее забавляло выражение лица Мирабель: черные брови сошлись в одну линию, зубами она прикусывала свою нижнюю губу, а взгляд сделался грозным. От этого хотелось посмеяться во весь голос. Однако чувство любви было сильнее веселья, поэтому ни слова не говоря, Сильвия нагнулась, обхватила ноги девушки, встала и таким образом усадила Мирабель себе на плечо. Щеки девушки сразу приобрели розоватый цвет. — Ты что делаешь?! — Проявляю заботу. Смотри и слушай. Мирабель повернула голову, и теперь всё казалось ей чуть низким. Она отчетливо могла увидеть стоящих в центре служителей. Восторг от всей этой ситуации охватил Мадригаль настолько сильно, что продолжать дискуссию по поводу «бесстыжего» поведения её девушки не решилась. Плавная музыка, что распространялась по улицам, стихла и теперь площадь полностью погрузилась в тишину. Священник начал читать проповедь. Мирабель вслушивалась в каждое его слово, не замечая ничего и никого вокруг. — Ай. Услышав звук, девушка опустила голову. Это была Сильвия. — Мира, а ты можешь, пожалуйста, свечу ровно держать? Мадригаль не поняла, к чему это было, пока не увидела, что, действительно, свечу она держит не прямо. Капли воска упали на лицо Гонзалес. Девушка сразу же опомнилась, убрала уже застывший воск с лица возлюбленной и шепотом произнесла: — Прости, пожалуйста. Я не нарочно. — Ничего страшного. Смотри. Мадригаль виновато улыбнулась, а после вновь обратила свое внимание на центр площади. В течение получаса девушки слушали проповедь священников.***
— И чего я ожидала, скажи мне на милость? — Пхаха. Я тебе сразу сказала, что это будет очень утомительно. Девушки гуляли вдоль пристани. Так как в это время народ бушевал на площади, то пристань: самое уединенное (относительно) место по праздничным дням. Именно туда девушки пришли по определенным причинам. Первое, что сама Мирабель хотела увидеть воды океана. Изображения морей и океанов она видела лишь в книжках, но лично никогда не доводилось лицезреть столь прекрасное зрелище. Шум прибоя, запах морской воды, прохладный ветер, редкие вскрики чаек в небе: всё это поражало до глубины души. А второе… Сильвия привела её не просто так. Пока Мадригаль изучающим взглядом осматривала просторы океана, Сильвия не могла собраться с мыслями. Она прекрасно понимала, что признание на холме было всего лишь резким всплеском чувств, который, собственно, ничем не был оправдан. Однако сегодня выпал такой хороший шанс, и теперь Гонзалес его точно не упустит! Сегодня она расставит все точки над «i» и даст понять, что намерения по отношению к Мирабель у неё серьезные! — Мирабель. Послушай… — начала было девушка, вот только возникший из ниоткуда ком в горле разрушил все мысли. — Да, что такое? На мгновение Гонзалес вовсе потеряла дар речи, а стоило лишь взглянуть на её возлюбленную. Карие глаза блестели, чуть пухлые щечки приобрели розоватый оттенок, а прекрасное лицо озарила улыбка. Такую Мирабель она увидела только сейчас. Такую спокойную, радостную… счастливую. От такого взгляда она застыла на месте, ни на мгновение не отводя взгляд. Мадригаль от столь долгого зрительного контакта стала неловко себя чувствовать. Она изогнула бровь и помахала рукой перед лицом девушки. — Эм. Сильвиияяя. Ты ещё тут? — Что. А! Да! Я просто… — Гонзалес засуетилась на месте, но вскоре взяла себя в руки. — Я просто хотела сказать… — Что же? — Не перебивай, пожалуйста! Дай с мыслями собраться. — девушка схватила ладони Мирабель, — Мира… Я не хочу говорить лишнее, поэтому постараюсь сказать вкратце. До того как я тебя встретила, я никогда не испытала по отношению к посторонним людям таких чувств как забота, боязнь потерять, ревность, жгучее желание обладать и быть рядом. И в тот момент, у раскола, я почувствовала в тебе что-то особенное. Что-то, что заставило меня измениться. При виде тебя мое сердце ликует, а разум и вовсе теряет со мной связь. Когда ты рядом, я не могу унять дрожь в теле. И поверь, это не страх. Скорее это какая-то приятная дрожь. Я постоянно хочу находиться рядом с тобой, слышать твой голос, чувствовать твои прикосновения. И даже несмотря на то, что мы уже признались в чувствах, я считаю, что это была лишь некая формальность… Словно это вырвалось по наитию. Однако сейчас я говорю от души. Говорю, как мне подсказывает сердце. — Сильвия прислонила ладонь возлюбленной к груди. Там, где бешено билось собственное сердце, — Я люблю тебя. Моё сердце, душа, тело, жизнь: я хочу отдать тебе во власть всё. Всё без остатка. Что ты чувствуешь ко мне? Примешь ли ты мои чувства? Будешь ли ты рядом до конца жизни? Мирабель не знала что ответить. Ни одно слово не могло вырваться из её рта. Но как же она хотела сказать: «Я тоже люблю тебя! Люблю до беспамятства! Именно ты сделала мою жизнь более красочной, яркой. Я не могу теперь представить свою жизнь без тебя… Но правильно ли это? Правильны ли наши чувства? Мы ведь обе девушки. Так неправильно. Что мы будем делать, если никто этого не поймет? Одна только мысль о расставании разбивает сердце вдребезги». В таких случаях девушка всегда вспоминала слова Гонзалес: «Глаза боятся, а руки делают». Однако эту фразу она восприняла в буквальном смысле. Вместо слов она лишь прислонила ладонь к лицу Сильвии, погладила щеку большим пальцем и притянула к себе. Гонзалес вновь почувствовала прикосновение мягких губ. Ей всегда до жути нравились их с Мадригаль поцелуи. Такие ласковые, волнительные, трепетные, желанные. От нахлынувшего кайфа она блаженно прикрыла яркие глаза, полностью отдаваясь моменту. Через какое-то время обе отстранились друг от друга. Сильвия волнительно взглянула на возлюбленную: — Это «да»? Или… — её губы прижал указательный палец. — Да. Это означает «да». — Ааа. Мирабель! — на радостях девушка крепко обняла Мирабель, — Я так счастлива! — …Я тоже. — Мадригаль обняла в ответ. Несколько минут обе девушки наслаждались объятиями друг друга. Но вскоре первой отстранилась Мирабель, при этом обеспокоено рассматривая округу. — Что-то случилось? — Я как будто услышала смех Камило. — Мирабель сощурила глаза, пытаясь присмотреться вдаль. — Айщ! Хватит уже. Надоела со своим братом. Я даже про своих так часто не говорю. — Сильвия потянула возлюбленную в сторону дома. Мирабель ничуть не сопротивлялась, однако… — Но я правда слышала его голос! По моему он исходил от берега… — Мне всё равно. Посвяти, пожалуйста, свое драгоценное время мне. Теперь Гонзалес уже насильно тащила девушку в сторону дома, пока Мирабель пыталась понять, откуда всё же шел звук.