***
Как и можно было ожидать: Мирабель пропустила ужин и Джульетта начала сильно тревожиться за дочь. Благо, что шумиху раньше времени не навела. Когда материнское сердце уже хотело было пуститься вскачь от тревоги и волнения, у главного входа возникла фигура дочери. Мирабель обняла мать, успокаивая ее тем, что ее сопровождали друзья. Джульетта подошла к Сильвии и приобняла ее: — Спасибо, что привела Мирабель в целости. — после перевела взгляд за спину девушки, — а это…? — Оу. Синьора, это мой младший брат, Маноло. Парень подошел к женщине, аккуратно взял ее руку и оставил на ней невесомый поцелуй. — Buenos noches*, синьора. — Какой вежливый юноша. — Джульетта чуть пощипала его за щеки. Но вскоре опомнилась и продолжила, — Спасибо вам обоим, что сопроводили Мирабель. Однако в ночь я вас никуда не отпущу, поэтому переночуйте здесь, а завтра можете вернуться домой. Ваши родители хоть знают где вы? — Не волнуйтесь, синьора Джуль… — Сильвию грубо перебил брат. — Если нас нет дома больше трех дней, то тогда уже начинают волноваться. А так все в порядке. — Вот как… Вы наверное устали с дороги. Пройдемте на кухню, я вам чего-нибудь вкусненького приготовлю. Как только женщина произнесла эту фразу и ушла на кухню, Сильвия мигом схватила Маноло за ворот синей рубашки и удержала на месте. Тот уже намеревался побежать в сторону кухни, сломя голову. Посмотрев на угрожающий взгляд сестры, парень закатил глаза и чуть замахал руками. — Помню, помню. Вести себя нормально. — Вот и молодец. — Сильвия отпустила свою «жертву» и обратилась к Мирабель, — Ты голодна? Я, например, нет. — Я тоже нет, поэтому предлагаю Маноло оставить на мою маму, а самим пойти прогуляться. Что думаешь? — Эм. Предложение заманчивое, но я бы предпочла… — TA MÉRE F*! Гонзалес, услышав крик брата, повернулась в сторону звука. Перед ней и Мирабель предстала картина маслом: Маноло чуть сгорбился, закрыв обеими руками нос, а стоящий напротив него Камило потирал подбородок. «Началось…» — единственное, что пронеслось в голове у обеих девушек. Быстро сообразив что к чему, Сильвия подошла к парням. — Ола, Камило. Ты уж извини, что мой оболтус в тебя влетел. — Ничего страшного. Я тоже виноват. Не смотрел, куда иду. — Камило прекратил потирать покрасневший подбородок и уже полностью обратил внимание на гостей, больше задержав взгляд на парне. Сильвия мигом ответила на его немой вопрос: — Это Маноло, мой младший брат. Вы с ним погодки, так что думаю поладите. Так ведь? Сильвия обратилась к брату, однако ответа не последовало. Вместо этого парень выпалил: — Аргх. Твой подбородок из камня что ли сделан? Мой нос… Маноло поднял голову и чуть убрал от лица руки. От представшей картины его сестру чуть инфаркт не схватил, а Камило так вообще стоял в ступоре. У него из носа рекой шла кровь! Мадригаль первый взял себя в руки, обхватил парня за плечи и быстро повел в сторону кухни: — Пойдем! Сейчас tia Джульетта поможет. Двое парней уже скрылись из виду. В это время Сильвия пребывала в немом шоке. Она, конечно, устраивала бои с Маноло, однако до крови дело никогда не доходило (до синяков — да). Впервые видит брата таким. Однако не только беззащитный вид брата ввел ее в ступор. Запах крови так же привлек внимание. Мирабель успокаивающе погладила подругу по голове, приговаривая: — Все будет хорошо. Ты же знаешь, что стряпня моей мамы может лечить раны. — Я знаю, просто… Ладно. Неважно. Мадригаль не стала пытать подругу излишними вопросами и просто повела ее в свою комнату. — Можешь поспать у меня, а я с Камило договорюсь, чтобы приютил Маноло. Отдохни, и так сегодня достаточно утомились. — девушка усадила подругу на кровать, — может тебе водички принести или чай? — Пожалуй, от воды не откажусь. — Сейчас приду. — Стой, и еще отдай эту записку Камило. — Сильвия протянула небольшой сверток. — Ну ладно. — девушка пожала плечами и вышла из комнаты. Не без помощи Каситы девушка быстро добралась до кухни. Там уже Камило и Маноло во всю поедали арепы Джульетты и болтали о чем-то своем. Она невольно заметила, что сидит теперь парень в белой рубашке (которая явно была ему великовата), а поверх нее было светло-серое пончо с волнистыми синими узорами по краям. А повернув голову немного в сторону, увидела мать, пытающуюся стереть кровавое пятно с синей рубашки. С носом Гонзалес теперь было все в порядке, поэтому Мирабель выдохнула с облегчением. Она хотела незаметно взять стакан с водой и уйти, но кузен ее успел заметить в поле зрения. — Мирабель! Скажи Сильвии, что ее брата я заберу к себе ночевать. — Окееей. — Мирабель уже хотела уйти, но резко остановилась и обратилась к Маноло, — И кстати, Маноло. Прекрати материться на иностранном. Мне Сильвия уже успела рассказать. Парень доел одну арепу, и уже принялся за другую. — Вообще-то я не «матерюсь на иностранном», а «элегантно сквернословлю на французском». Фраза парня сломала сидящего рядом Камило и тот со смеху повалился на стол. Джульетта в сторонке тоже немножко посмеялась. Мирабель же не восприняла шутку и направилась к выходу из кухни, но, вспомнив про записку, вернулась и подошла к умирающему от смеха кузену: — О, и еще. — девушка достала бумажку из кармана, протянув ее Камило, — Тебе Сильвия записку передала. Парень, посмеиваясь, принял записку, а сама Мирабель направилась в комнату к «страдающей» подруге. По крайней мере так она думала…***
Пока Мирабель поднималась по лестнице, заметила странное поведение Каситы. Она была слишком уж тихой и будто бы… дрожала? Девушка пыталась вывести дом на разговор, но ничего не получалось. Мадригаль все же добралась до комнаты: — Сильвия, ты как? За Маноло не переживай, с ним уже все хоро… — /звук разбитого стекла/, — …шо. Мирабель застала весьма странную картину: Сильвия стояла лицом к окну в своем полу облике кошки. Ее тело как-то странно подрагивало в судорогах, а сама очень тихо издавала рычащие звуки. Мадригаль начала подходить ближе к подруге: — С тобой все хорошо? Она хотела дотронуться до плеча Сильвии, однако «рычащий» голос ее остановил. — Нет. Сначала Мирабель ощутила боль от того, что Гонзалес крепко схватила ее руку, а потом от резкого столкновения к стене спиной. Удару головой препятствовала черная лапа, но вскоре она исчезла с затылка и уже обе руки девушки были прикованы к стене. Начав осознавать, что с ней произошло, Мирабель проанализировала ситуацию. Сильвия приковала девушку к стене у самой кровати. Мадригаль начала сопротивляться, но «рычащий» голос снова остановил ее. — Ладно кровь, так еще и… Твой запах… Повсюду… Такой сильный… Я схожу с ума… Я больше не могу… Сказав это, Сильвия подняла ранее опущенную голову и устремила взгляд на подругу. Мирабель от увиденного затаила дыхание: зрачки ярко-оранжевых глаз Гонзалес стали настолько большими, что даже самой радужки не было видно; черные уши были плотно прижаты к голове; дыхание было учащенным; а бледное лицо приобрело легкий румянец. После довольно долгого зрительного контакта Сильвия, резко поддавшись вперед, накрыла пухлые губы Мирабель своими. Мадригаль явственно ощутила целую палитру эмоций: смущение, гнев, стыд, ярость, страх и др. Ведь если говорить начистоту, то у нее только что забрали первый поцелуй!!! Как тут не паниковать? Все действия Гонзалес вгоняли в краску, и девушка никак не могла скрыть яркий румянец на щеках. Ее руки крепко были прикованы к стене мощными лапами, а ногами она в принципе забыла как пользоваться, а даже если бы могла, то все было напрасно: Сильвия уселась аккурат между ног подруги, полностью заблокировав любые движения. И самым странным для Мирабель в этой ситуации было не то, что ее целует девушка, а то, что ей самой не было противно. Даже наоборот… Ей это нравилось? Из мыслей Мадригаль вывело «нечто», что столь нагло ворвалось внутрь рта. Шершавый язык Гонзалес смело и бесцеремонно проник в рот девушки, и, поддавшись его напору, Мирабель все же отдалась во власть искушения и более не пыталась сопротивляться. Все былые чувства покинули юную Мадригаль и теперь единственное, что она могла сейчас ощутить, — возбуждение. Теплый язык изучил каждый уголок рта, прошелся по каждому зубу, старался обвиться вокруг чужого. Мадригаль только начала входить в курс происходящего, однако язык Сильвии исчез также внезапно, как и появился. Мирабель с тревогой в глазах посмотрела на Гонзалес, не понимая причину отступления. Всё дал понять огонь желания во взгляде девушки, а ухмылка только подтвердила это. Сильвия наконец освободила руки «жертвы», но лишь для того, чтобы тут же снять с нее белую блузу. Она упала на пол, а вскоре к ней присоединились панталоны и обувь. Из одежды на Мирабель оставалась только зеленая юбка, и то уже задранная до пупка. Девушка пыталась как-то прикрыть наготу, но обе ее руки аккуратно сложили в замок и обхватили за запястья лапой, в то время как вторая, уже преобразившаяся, рука нежно поглаживала мягкую кожу на животе. Сама же Гонзалес наклонилась к шее партнерши, оставляя яркие отметины. Девушка изучила губами все участки шеи, целовала скулы, подбородок, пульсирующую жилку; спустилась к ключицам, оставляя местами небольшие укусы. Поцелуями спускалась ниже и ниже, покуда не дошла до низа живота. Именно на этом моменте к Мирабель вернулось осознание происходящего, и начала слегка сопротивляться. Видя, что ничего из этого не вышло, девушка, и так красная как помидор, прохрипела: — А чего только я голая?! Давай тоже раздевайся! Гонзалес устремила взгляд на девушку. Ее смуглая кожа пылала огнем, лицо и шея приобрели красный оттенок, а зрачки глаз увеличились. Заметив то, насколько сильно та стеснялась произносить эти слова, Сильвия не решилась упустить шанс вогнать еще в большую краску партнершу. Она выпрямила спину и приблизилась к Мирабель: — Может поможешь мне? Мадригаль сжала губы в тонкую полоску, и опустила взгляд с лица на белую рубашку. Недолго думая, девушка дрожащими руками потянулась к белым пуговицам, однако голос Сильвии притормозил действия: — «Глаза боятся, а руки делают». Мирабель и так была на грани срыва, так тут еще и шуточки Гонзалес, чья ухмылка доходила чуть ли не до ушей. Девушка нахмурилась. Ну всё. Руки ее дрогнули и теперь вместо аккуратной рубашки появился просто кусочек разорванной ткани. Порвав рубашку, Мадригаль заметила, что вся грудь Сильвии была перебинтована. — Это…? — Я же тебе рассказывала, что частенько устраиваю бои неважно с кем. И в боях нередко противники рвут друг другу одежду в порыве эмоций, а с голой грудью, знаешь ли, сражаться как-то не очень. — Сильвия наклонилась к уху девушки, опаляя его теплым дыханием, — В связи с этим появилась эта привычка. Резким движением Гонзалес повалила партнершу на кровать, приковав к ней только одну руку. Она нависла над Мирабель как хищник над своей жертвой. Свободной рукой Сильвия поглаживала внутреннюю часть бедра девушки, постепенно переместив ее на самое сокровенное… Мирабель свободной рукой прикрыла рот, стараясь заглушить собственные стоны; во-первых, потому что самой стыдно было их издавать; во-вторых, чтобы их не услышала Долорес (хотя, по сути, она и так могла «многое» услышать). Сильвия склонилась к пышной груди партнерши, выставила шершавый язык и начала вылизывать правую грудь. Она обводила сосок по кругу, теребила кончиком языка, обхватывала губами и со всей жадностью посасывала. Попутно переместила руку на промежность Мирабель и слегка поглаживала ее. Мадригаль невольно подается навстречу ласкающей руке, а бедра раздвинулись шире. Сильвия, поддавшись ритму, надавливает на ее клитор. Сам клитор был скрыт за половыми губами, и Гонзалес слегка небрежно раздвинула их, чтобы потереть чуть раскрытую вагину, вызвав у Мирабель судорожный вздох, и сразу же войти двумя пальцам, начиная интенсивно двигаться внутри. От ласок снизу и сверху у юной Мадригаль начинала кружиться голова, а разум — превращаться в кашу. Она уже была не в силах сдерживать рвущиеся наружу стоны, поэтому отстранила руку от рта и вцепилась ею за простынь. Пальцы Сильвии продолжали двигаться в Мирабель, доводя до оргазма, и только тогда, когда она услышала протяжный стон девушки, вытащила их, после вылизав всю смазку с них. Обессиленная Мирабель распласталась на кровати и прикрыла глаза, с намеком на то, что до утра она их уже точно не откроет. Гонзалес же легла рядом и прикрыла девушку одеялом. Так они провалялись вплоть до самого утра.