***
Открыв глаза, она долгое время не могла проморгаться как после приёма зелья для сна без снов, но в конце концов взгляд сфокусировался и упёрся в туго натянутое белое полотно. Ширма. Она в больнице? Осторожно перевернувшись на спину, Капелла попыталась сесть, но руки не слушались, промахиваясь мимо края койки, так что она оставила бесплодные попытки, легла обратно и наудачу тихо позвала: – Сириус?.. По ту сторону ширмы раздались торопливые шаги, и он возник в поле зрения. Обеспокоенный взгляд тут же заметался по её лицу, и Капелла поняла, что прямо сейчас подтвердятся её худшие опасения – она в самом деле совершенно позорным образом упала в обморок, хотя сама не могла понять, как так получилось. – Эй, - окликнул Сириус полушёпотом, подходя вплотную и садясь на приставленный к койке табурет, - как ты? Честно прислушавшись к себе, Капелла пожала плечами: – Ничего, только комната перед глазами кружится... Долго я была без сознания? – Сейчас два часа дня, - ответил он, и она протяжно вздохнула, поскольку о чём-то таком догадывалась с того момента, как открыла глаза. – Я отправил Регулуса на занятия. Он-то порывался торчать здесь весь день. Последнюю фразу он прибавил с неуместной ревностью, и Капелла слабо улыбнулась, шепнув: – Наш милый младший братишка... И когда ты перестанешь гонять его почём зря? – Ровно в тот момент, когда он перестанет вести себя как язвительный маменькин сынок, - отозвался Сириус, и Капелла нахмурилась, потому что мысли её сами собой переключились на произошедшую стычку. – Родителям сообщили? – уточнила она, с трудом приподнимаясь на локте и протирая глаза, и брат с неохотой кивнул, сообщив: – Я сказал им, что приходить не нужно. Они здорово переполошились, если честно, особенно отец, так что письма Слизнорту и МакГонагалл уже доставлены. Как бы ни голосила тётушка Лу, нас не накажут. Если говорить совсем откровенно, Капелла и не боялась наказания, потому что ругать их за попытку отстоять семейную честь было точно не в характере родителей, которые, конечно, держали всех троих в ежовых рукавицах, но всё же негласно признавали тот факт, что все Блэки от мала до велика существуют как бы над общепринятыми порядками, так что и воспитывать подрастающее поколение дома на площади Гриммо требуется по совершенно особенной методе. Мысли в голове ворочались тяжело, череп будто смялся от долгого лежания, и Капелла, наконец, сдалась, упав обратно и пробормотав в подушку: – Мерлин, как же стыдно... – Ну что ты, - тихо укорил Сириус, пересаживаясь с табурета к ней на койку. – Тебя никто не винит, правда... Да и за что? За то что указала Фабиану, как стоит говорить об усопших? Ответить она не успела, потому что слева раздались торопливые шаги, и в поле зрения возникла мадам Помфри, тут же со всегдашней деловитостью закружившая вокруг пациентки. По словам школьной медсестры, состояние Капеллы не угрожало жизни и здоровью, но на пару дней ей всё же придётся остаться в Больничном крыле, поскольку с переутомлением шутки плохи. Она не противилась, но, стоило мадам Помфри забрать опустевшие склянки из-под зелий и скрыться в сестринской, горько пожаловалась: – Я не хочу быть здесь, - однако Сириус твёрдо заявил: – Надо, милая. Мадам Помфри права, мы в последние дни тебя совсем замучили. Окончание фразы он прибавил тоном настолько виноватым, что Капелла ощутила, как сердце за грудиной болезненно сжалось. Сдавив руку Сириуса так сильно, как только могла, она притянула её к груди, как засыпающий ребёнок обхватывает плюшевого мишку, и затихла, пытаясь привыкнуть к тому, что палата вокруг неё то и дело пускается в пляс безо всякого предупреждения. – Может, оно и к лучшему, - пробормотала она, глядя в стену над его плечом. – Пока я здесь, у меня не будет возможности довести дело до конца. – А я-то надеялся, что на этот раз ты ограничишься одним Оглушающим, - с усмешкой откликнулся Сириус, но Капелла на шутку не ответила. Некоторое время она продолжала смотреть на него очень внимательно, так что между бровей пролегла тонкая тень, и, наконец, покачала головой, ведя тихий спор с самой собой. – Знаешь, я теперь тебя понимаю, - произнесла она и прибавила, когда брови Сириуса недоумённо дёрнулись вверх: – Насчёт Андромеды. Кажется, со мной сегодня было то же самое, когда схватилась за палочку. Это такое чувство... Когда знаешь, что не прав, но не можешь... – ...поступить иначе, - закончил он, и Капелла кивнула, на мгновение прикрыв глаза. – Всё так, козочка. Но мы с этим справимся. Этому заверению хотелось верить, и она кивнула, во все глаза глядя на него и с облегчением понимая, что прошлые разногласия, наконец, сошли на нет. Весь секрет был в том, что теперь-то они с Сириусом предоставили друг другу возможность быть по-своему правыми, даже когда весь мир считал наоборот, и от этого у Капеллы странным образом теплело на сердце. Что бы ни случилось впредь, брат её не осудит и не предаст, и если до сих пор она твёрдо это знала, то теперь в верности Сириуса уверилась окончательно. Хотя, признала она с коротким вздохом, следовало бы уточнить, что на этот счёт думает Регулус, потому что их тесный мирок, как и было заведено, крепко держался на трёх китах. Бросив взгляд на наручные часы, Сириус с сожалением поднялся и напомнил: – Тебе нужно отдохнуть. Постарайся поспать. – Я боюсь кошмаров, - прошептала Капелла, вцепившись свободной рукой в уголок наволочки. Понимая, что бессилен ей помочь, он немного посомневался и, наконец, предложил: – Давай сделаем так: сейчас ты отдохнёшь, а я попрошу Электру принести тебе зеркало. Если приснится кошмар – просто позови меня, хорошо? Другого выбора не было, так что Капелла кивнула, соглашаясь, но в результате провалилась в сон прежде, чем шаги Сириуса стихли за дверью Больничного крыла.***
– С каждого из них сняли по полсотни баллов, - рассказывал Римус, перед зеркалом завязывая галстук, когда они с парнями приводили себя в порядок после травологии. – В такие моменты и пожалеешь, что счёт ведётся по всему факультету, а не для каждого студента в отдельности, верно? Питер и Джеймс согласно закивали, а последний прибавил: – Могло быть и хуже. Хотя бы никого из них не отправят на отработки к Филчу. Речь шла уж точно не о вконец зарвавшихся Пруэттах, так что говорить приходилось полушёпотом, чтобы не слышал также присутствовавший в спальне Сириус. Сам он тем временем, вооружившись листом пергамента и пером с чернильницей, стоя у стола составлял список вещей первостепенной необходимости – того, что могло бы порадовать Капеллу. – Так, миндальные пирожные, апельсиновые дольки в шоколаде... И пастила, - вспомнил он и дописал ещё строку к общему списку, и Джеймс, откашлявшись, окликнул чуть громче: – Решил отправить Кэп в сахарный нокаут? – Нет, но нужно же её чем-то отвлечь, - пожал он плечами и, посомневавшись, прибавил: – Ещё можно заказать что-нибудь милое у мадам Таттинг, но это я смогу сделать только ближе к выходным. Он говорил вроде бы сам с собой, но парни дружно переглянулись, и Питер выразил общее сомнение: – Сладости – это хорошо, конечно, но вот выбирать для Капеллы платья... Сириус, тебе не кажется, что это уже перебор? Рассеянно покивав, он развернул перед собой составленный список, удовлетворённо кивнул и, кликнув домовика, вручил тому пергамент вкупе с небольшим мешочком, в котором бодро звякали монеты, и лишь после этого обернулся к друзьям и ответил: – Это называется забота, Пит, и платьями она не ограничивается. Так что, если для благополучия моей сестры мне предстоит стать знатоком особенностей дамского конфекциона – Мерлин свидетель, так тому и быть. А вообще... Если уж говорить совсем откровенно, лучшее и самое верное, что я могу сделать для будущего Элл – найти себе адекватного зятя. Тогда моя миссия будет исполнена в полной мере. Последние фразы он прибавил вроде бы в шутку, но Джеймс неожиданно нахмурился. – Ну хоть ты-то не начинай, - попросил он, ловким движением подвинув сползшие очки вверх по переносице. – Перед отъездом обратно в Хогвартс па мне такой разнос устроил, что вспомнить страшно. – Что случилось? – не понял Римус, и Джеймс, сконфузившись, признался: – Дурацкий какой-то разговор вышел, если честно. Он спрашивал о паре девчонок, которые живут по соседству, потом почему-то стал интересоваться тем, как мы общаемся с Капеллой... Говорю же, дурацкий разговор! – повторил он, всплеснув руками, и присел на край кровати, чтобы натянуть кроссовки. В спальне на несколько мгновений установилась пронзительная тишина, так что Джеймс сперва и не заметил ничего, но тут Питер хихикнул, прикрывая рот ладошкой, и он поднял голову, недоумённо оглядывая друзей. – Вы чего, парни? Деликатно кашлянув и пытаясь хотя бы таким образом спрятать смех, Римус привалился плечом к опоре кроватного полога и заметил: – Сдаётся мне, просто так такие вопросы не задают. Поправь меня, если я ошибаюсь, - прибавил он в качестве компромисса, и Джеймс, смекнув, наконец, что к чему, расхохотался: – Да нет же, всё не так! Ну что вы выдумали, серьёзно... Бродяга, ты слышал? – окликнул он, оборачиваясь к нему как к последней надежде. – Вот была бы умора, если бы родители в самом деле обдумывали что-то подобное, правда? Поженить меня и Кэп – вот была бы хохма! Он так откровенно веселился внезапным абсурдным совпадением, что сперва и не заметил, что Сириус отчего-то не спешит ответить ему привычной ухмылкой. Наоборот, он стоял почти навытяжку, непривычно бледный, отводил глаза, но в конце концов всё же справился с собой и негромко обронил: – Я и в самом деле думал об этом, Сохатый. – Ты – что?.. В этот миг лицо Джеймса покраснело так, что на нём можно было поджарить неплохой стейк, и Сириус, который с малолетства ненавидел оправдываться, трагически всплеснул руками и произнёс: – Слушай, я не пытаюсь форсировать события и вряд ли стал бы. Просто ты и Элл... Вы были бы классной парой. – Нет! Беспомощное восклицание вырвалось у Джеймса раньше, чем он смог сдержаться, и, если до этого на лице у Сириуса было совершенное ему не свойственное извиняющееся выражение, то теперь он лишь недоумённо приподнял левую бровь и стремительно крепнущим тоном с заметной оттяжкой уточнил: – В каком ещё смысле – «нет»? Понимая, что ходит по фантастически тонкому льду, Джеймс развёл руками, сдёрнул с носа очки, потом снова надел их и с бесконечными запинками постарался объяснить: – В смысле... Не то чтобы... Кэп классная, но я... Я же люблю Эванс! – О, ну да, конечно! От его пренебрежительного тона Джеймс опасно нахмурился, и Римус поспешил вмешаться, опасаясь, как бы беспредметная перепалка между друзьями не обернулась крупным скандалом. Мерлин всемогущий, будто бы сегодняшней драки не было достаточно! – Никто не утверждал, что ты не любишь Лили, Джеймс, - успокоил он, делая пару ненавязчивых шагов вперёд и становясь таким образом между парнями, почти закрывая Блэка спиной. – Сириус просто расстроен и не вполне понимает... – Вот уж чёрта с два, Лунатик! – выкрикнул из-за его спины тот и резко шагнул вперёд, грубо отпихивая Римуса с пути, но едва ли преуспел. – Я-то в полном здравии, в то время как некоторые парнокопытные здесь смеют утверждать, будто моя сестра – невеста менее достойная, чем какая-то там Эванс! – Да что ты перекручиваешь! – обиделся Джеймс, мигом пойдя на попятный, поскольку в его планы вовсе не входило всерьёз ссориться с Сириусом по любому, пусть даже по такому острому и болезненному поводу. Но того было уже не остановить, и он просто отодвинул Римуса в сторону, уперев руки в бока и практически нависая над лучшим другом, который так и остался сидеть, после чего язвительно сощурился и выпалил: – Ещё бы, из грязнокровок ведь выходят лучшие жёны! – Ты... А ну повтори! – рявкнул Джеймс, порываясь вскочить, но на нём уже с двух сторон повисли Римус и Питер, удерживая на месте. – Что ты только что сказал?! – Только то, что ты услышал, - с особым мстительным удовольствием протянул Сириус, кажется, нисколько не опасавшийся грозивших ему крепких тумаков. Скрестив руки на груди, он некоторое время наблюдал за бестолково барахтавшимся в оковах рук Джеймсом, а после прибавил с нарочитой задумчивостью: – Знаешь, я заблуждался. Отношения – дело обоюдное, а Элл на тебя даже не посмотрит, потому что ты ведёшь себя не как мужчина, а как капризный ребёнок. «Люблю Эванс»! – передразнил он, и Джеймс снова рванулся вперёд, так что Питер, не ожидавший толчка подобной силы, просто скатился на пол, потянув остальных за собой. Выкатившись из-под клубка сплетённых тел, Джеймс несколько мгновений стоял напротив Сириуса, опасно раздувая ноздри, но так и не смог подобрать ругательства достаточно хлёсткого и, развернувшись на каблуках, направился к дверям. Дальше ругани дело бы не зашло, и не потому, что он боялся ввязываться в драку, а потому, что это был Сириус. Против него поднять палочку Джеймс никогда бы не смог, а простых тумаков здесь было уже не достаточно. Однако прежде, чем он успел ретироваться, Римус поднялся в полный рост, перепрыгнул через кровать, оттолкнувшись ногой от перины, и преградил ему путь, обеими ладонями уперевшись в дверной косяк. – Эту ссору вы за порог спальни не вынесете, - предупредил он, поочерёдно указав на каждого из смертельно обиженных пальцем. – Так что или миритесь, или будете безвылазно куковать здесь до самых каникул! В такой исход никто не верил, но вот от нотаций Лунатика всё же стоило поберечься, так что Джеймс, как никогда остро чувствуя за собой вину, хоть и не понимая полностью её природы, обернулся и окинул Сириус взглядом, словно сомневался, с какой стороны подступиться. – Ты только что утверждал, что я не мужчина, - напомнил он, даже не пытаясь скрыть обиду, и Блэк откликнулся, отворачиваясь к окну, так что на виду остался только его длинноносый профиль: – А ты только что утверждал, будто кто-то может превзойти мою сестру. Прости уж, друг, но, выбирая между кем бы то ни было и Элл, я всегда выберу её. Хотя бы на том основании, что мы с ней – одна кровь, - прибавил он, сверкнув глазами, и у Джеймса по щекам пошли мелкие красные пятна стыда. – Извини, - пробормотал он, ероша волосы на затылке. – Я погорячился, наверное. Сириус в ответ величественно кивнул, однако сам извиняться не спешил, и Джеймс сверкнул очками, понимая, что рано или поздно к этой перепалке они ещё вернутся. Но худой мир был всё же лучше доброй войны, так что на данном этапе и такой результат стоило расценивать как маленькую победу. Удовлетворённо кивнув, Римус опустил руки и напомнил, делая пару шагов вглубь спальни: – Никто не пытался тебя оскорбить, Сириус, так что хватит строить из себя капризную вдовушку. Чтобы отрицать достоинства Капеллы, нужно быть круглым идиотом, - прибавил он совершенно бездумно и тут же почувствовал, что теперь всё внимание обитателей спальни приковано именно в нему, прожигая кожу на затылке пристальными взглядами сразу трёх пар глаз. – Лунатик? – настороженно окликнул Сириус, предварительно переглянувшись с Джеймсом и, кажется, уже полностью забыв обиду. – Ты же не... – Что? Нет! Конечно, нет, - поспешил заверить он, вновь склонившись над собственным рюкзаком. – Просто констатирую факты. Поторапливайтесь, не то опоздаем на историю магии. Возражающих ему не нашлось, но, случись так, Римус бы даже не обратил внимания на очередное нарушение порядка, потому что мысленно он вновь и вновь возвращался в сегодняшнее утро, не понимая, что с ним творится. До последнего сохраняя хладнокровие, он почти уверился в том, что дальше омерзительной по всем параметрам драки дело не зайдёт, и так бы оно и было, если бы не вмешались девчонки... Вернее, всего одна девчонка. Римус чуть приметно тряхнул головой, отгоняя морок. Он мог сколько угодно отнекиваться, но в тот момент, когда Капелла вдруг закатила глаза и осела у Джеймса в руках, он по-настоящему испугался. Не самой ситуации, которая была штатной и всяко разрешимой, нет... Даже сейчас, когда он прокручивал произошедшие события в голове, вспоминая мельчайшие детали, сердце насквозь пронзала ледяная волна ужаса. Он действительно испугался за Капеллу и теперь совершенно не понимал, что с этим делать. Неимоверным усилием утихомирив собственный мечущийся воспалённый рассудок, он засунул учебник истории магии на самое дно рюкзака и закрыл клапан. Самым верным решением было бы решать проблемы по мере поступления, и что-то сродни животного чутья подсказывало Римусу, что со временем Капелла Блэк может превратиться для него в одну большую проблему.***
Капелла никогда не проводила в лазарете дольше одного вечера и понятия не имела, что болеть настолько скучно. Разумеется, к ней допускали посетителей, что вносило в будни Больничного крыла приятное разнообразие, но она бы руку дала на отсечение, лишь бы быть избавленной от некоторых визитов. Так, Вивьен приходила явно только за тем, чтобы самолично убедиться, что Капелла пострадала так сильно, как уверяли школьные сплетницы, а потому ушла весьма разочарованной. Капелла, которая уж точно не желала соответствовать надеждам и чаяниям старосты, только скрестила пальцы, вознося молитвы Мерлину, Моргане и всем известным ей святым, чтобы до её выписки Кларк не вернулась с повторным визитом. Вечером следующего дня после того, как она угодила в лазарет, заглянул Титус и поделился новостью, весьма радостной для Капеллы. – Я договорился с другими капитанами, - поведал он, переминаясь у постели больной, словно ему было неуютно здесь находиться. – Они согласились перенести первый матч сезона на то время, когда ты будешь готова поучаствовать в игре. Капелла, которая в глубине души опасалась того, что матч пройдёт без неё, пока она пролёживает бока и пьёт зелья галлонами, тихо вздохнула и улыбнулась: – Благодарю, Титус, - на что Забини откликнулся: – Это была идея Поттера, вообще-то, но в этом есть смысл. Такого поворота Капелла не ожидала, но дала себе слово при случае поблагодарить Джеймса за очень кстати проявленное внимание. Такая возможность представилась ей тем же вечером после ужина. Домовики едва успели убрать опустевший поднос с нехитрой снедью, когда в Больничное крыло с привычным шумом и гамом ввалились мальчишки-Мародёры, и, пожалуй, ещё никогда Капелла не была так рада видеть всех четверых, потому что с ними хотя бы было весело. Всё лучше, чем вынужденно выносить общество Вивьен. Для проформы она, впрочем, посетовала: – Не ко времени принимать посетителей, когда я так раскисла. Парни дружно запричитали, что всё ничего, а Джеймс вдобавок воскликнул: – Кэп, ну что ты! Это же такая ерунда, честно. А ты... На ближайшую неделю ты стала школьной легендой, это точно, - признал он с неловкой усмешкой и оглянулся на друзей, которые недружно закивали. – Так засветить Фабиану с дальнего расстояния, да ещё и никого не зацепить – это ещё нужно постараться! Он говорил с таким неприкрытым искренним восхищением, что у Капеллы немного отлегло от сердца. – Знаешь, мне было бы приятно прославиться не только моими бойцовскими качествами, - обронила она, нежно краснея, и Джеймс залихватски махнул рукой: – Ой, словно до этого ты скромно отсиживалась в тени! Каждый в замке Хогвартс и за его пределами знает, кто такая Капелла Блэк! На это она лишь удивлённо хлопнула ресницами и перебросила смеющийся взгляд Сириусу, который поспешил урезонить разошедшегося друга и заметил: – Это высказывание применимо ко всей нашей семье, Джеймс. Разрешишь процитировать его в следующем письме матушке? От такого посула Поттер явственно поёжился, поскольку миссис Блэк он, разумеется, уважал, но вот сталкиваться с ней предпочитал так редко, как это только было возможно, чтобы не нарушать ноту родственного этикета. От его внимания не укрылось то, как пристально Сириус наблюдает за их с Капеллой диалогом, так что у Джеймса сложилось стойкое впечатление, что друг его простил, но как-то не от всего сердца и теперь лишь ждёт подходящего момента, чтобы вновь отстоять честь сестры. Однако такого удовольствия Джеймс ему доставлять не собирался (во многом из-за того, что был не особо уверен, что сможет выдержать второй раунд перепалки и не устроить драку), так что с Капеллой он держался теперь настолько подчёркнуто-вежливо, что заработал парочку вопросительных взглядом от Питера и Римуса. – Спасибо, что попросил перенести игру, - поблагодарила она, и Джеймс польщённо покраснел. – Титус сказал мне, что это была твоя идея. Для меня это важно, правда. – Да ладно, что уж там, - отмахнулся он, пытаясь таким образом скрыть неловкость, и в качестве отвлекающего манёвра кивнул на стоявший на прикроватной тумбе букет: – Тебя-то без внимания не оставляют, как я погляжу! – Интересно, кто бы это мог быть, - проворчал Сириус, и Капелла ответила ему удивлённым взглядом: – Я была уверена, что цветы от тебя! Качнув головой и отметив, что неплохо бы в самом деле принести букет в следующий раз, он предположил: – Может, от Регулуса? – Нет, он сам заходил с утра и принёс засахаренный миндаль, - отчиталась Капелла со всеми необходимыми подробностями, и Сириус качнул головой, признавая справедливость суждения. Брат не был скупым, но ожидать от него и цветов, и сластей, то есть два проявления внимания за раз, было бы чересчур. – Симпатичный букет, - оценил Римус, и Капелла с удовольствием кивнула: – Да, мне тоже нравится. – Уж не от Дугласа ли? – высказал очередную догадку Сириус и объяснил в ответ на возмущённый вздох сестры: – Он ведь порывался наладить с тобой отношения, так? Наверное, опасается, как бы ты вновь не наслала на него икоту или ещё что похуже. – Сириус, не неси чушь, - потребовала Капелла, а Римус обеспокоенно окликнул: – Дуглас в самом деле считает, что это ты? – Не знаю. – Она пожала плечами, задумчиво перебирая пальцами краешек тёплого пледа. – Он приставал ко мне с дурацкими разговорами – пытался выразить соболезнования, вроде бы, или как там он это назвал... Он мне не нравится, - вздохнула она, наконец, подводя неутешительный итог, и мальчишки закивали, скорбно склонив головы. – В отличие от букета, - подколол её Джеймс, и она, повернувшись в его сторону, отчеканила едва не по слогам: – Отстань! Парни дружно расхохотались, а Питер внезапно воскликнул: – В пятой теплице вот-вот распустятся поющие колокольчики! Профессор Стебль говорила об этом сегодня. Я могу принести, тебе они понравятся! – Спасибо, Питер. Ты очень мил, - поблагодарила Капелла, улыбнувшись такому жесту. Бросив взгляд на часы и убедившись, что время визитов вот-вот подойдёт к концу, Сириус со вздохом поднялся и наклонился, чтобы обнять сестру, между делом поинтересовавшись: – Чего ещё пожелает ваше высочество? – Принеси мне книг, - попросила она, с сожалением отпуская его, и высказала пожелание напоследок: – Что-нибудь не слишком заумное, чтобы почитать перед сном. Запас романов Айрин иссяк ещё в октябре. По лицу Сириуса пробежала и скрылась тень сомнения, поскольку он не представлял, что могло бы прийтись сестре по вкусу в её уязвимом состоянии, но неожиданно ему на выручку пришёл Римус, осторожно предложивший: – Ты позволишь?.. У меня есть пара теорий касательно того, что может тебе приглянуться, - объяснил он, и Капелла согласилась: – Да, было бы неплохо. – Тогда я принесу книги завтра, - пообещал он, и она с удовольствием закивала. Суетливо прощаясь и подпихивая друг друга под локти, они направились к выходу, но Джеймс внезапно остановился, обеими руками опираясь о высокую решётчатую спинку, и Капелла удивлённо окликнула: – Ты что, Джеймс? Всё хорошо? Кивнув, он на мгновение наморщил лоб, а после взглянул ей прямо в глаза и с чувством попросил: – Ты поправляйся, ладно? Иначе игра против Слизерина потеряет всякий смысл. – Почему? – не поняла она, и Джеймс, почесав в затылке для пущего вдохновения, не нашёлся, как отвертеться, и чистосердечно откликнулся: – С кем ещё в вашей команде я мог бы потягаться? Со стороны это звучало так, словно он в самом деле задумал соревноваться с девушкой на равных, но острым умом Капелла понимала, что из уст Поттера это – комплимент самый изысканный, на какой он только был способен, так что вместо очередной лекции об особенностях взаимодействия полов в рамках этикета она улыбнулась и поблагодарила: – Спасибо, Джимми. Я сделаю всё, что от меня зависит. Воодушевлённый обещанием, он кивнул, постоял в проходе между койками ещё немного, после чего, наконец, встрепенулся и направился к выходу следом за друзьями.