Королевская двойня

      В ответном письме дочери миссис Блэк в самых категоричных выражениях запрещала той куда-либо ходить с Рабастаном Лестрейнджем да и вообще видеться с ним и разговаривать без свидетелей, так что Капелла выдохнула с немалым облегчением. Также миссис Блэк напоминала, что к письмам Беллатрикс теперь стоит относиться вдвойне осторожно, поскольку та из низкого коварства может попытаться склонить кузину на сторону потенциального жениха, но эти опасения были напрасны – младшая мадам Лестрейндж никогда бы не унизилась до обмена письмами с ней, в этом Капелла была совершенно уверена. Самым главным по итогу было то, что теперь на случай, если Рабастан будет излишне настойчив, у неё была одна, зато совершенно неоспоримая отговорка, сводившаяся к старой как мир словесной формуле «матушка не велела».       – Что-то я не пойму, - призналась Айрин, перед зеркалом расчёсывая завитые заклинанием ресницы, - ты хочешь с ним видеться или не хочешь?       Подруг в курс дела Капелла ввела уже на следующий день перед обедом, когда они приводили себя в порядок после травологии. Мнения ожидаемо разделились: Электра со свойственной ей горячностью утверждала, что Лестрейндж не достоин таких моральных терзаний и вообще пока ещё не заслужил право даже стоять рядом с Капеллой, в то время как Айрин, не теряя всегдашней прагматичности, просила повременить и не рубить с плеча, предоставляя Рабастану возможность это самое право заслужить.       – Я и сама не знаю, - призналась Капелла, чуть склоняясь к зеркалу, перед которым сидела Айрин, и поправляя форменный изумрудно-полосатый галстук на собственной шее. – Поначалу мне было интересно, во что может вылиться разговор с ним, но мама права – ни к чему лишний раз себя компрометировать и давать повод для слухов и сплетен. Если Рабастан так уж хочет переговорить со мной, он может сделать это и на вечере Клуба Слизней или в любой из визитов в дом моих родителей.       Провозгласив это как непреложную истину, Капелла кивнула собственному отражению и перевела взгляд на Айрин, которая в ответ лишь жеманно пожала плечиком.       – Какой вред от простого разговора? – удивилась она, откладывая тушь и палочку в сторону. – По мне, так чем больше вариантов, тем лучше.       – Смотря по тому, что именно за варианты, - вмешалась Электра, промакивая влажные после душа волосы полотенцем. – Если бы Капелла всерьёз рассматривала возможный брак, она не стала бы советоваться со всеми подряд, а давно уже сама приняла бы решение в пользу Лестрейнджа.       Это звучало куда как правдоподобно, и всё же Капелла не собиралась сдаваться так просто и, обернувшись, поверх плеча показала подруге язык. Та в ответ лишь усмехнулась и принялась одеваться, изредка качая головой и чему-то усмехаясь.       Оглядев спальню, чтобы проверить, не забыла ли чего, Капелла уцепилась взглядом за гладко застеленную кровать Агнес Степлтон и наконец вспомнила о чём обещала. Положа руку на сердце, она не имела желания сегодня снова идти в Больничное крыло, тем более тащиться туда с какой-то мифической корзинкой, в которую неизвестно, что сложено, но данное слово нужно было держать, так что она подошла к спальному месту Агнес и наклонилась.       – Что ты делаешь? – удивилась Айрин, оборачиваясь с недоумённо вытянутым лицом, а Электра в свою очередь осведомилась:       – Ты что, Элл, решила в тумбочке у Степлтон порыться? Вряд ли там будет что-то ценное.       – Ну тебя, - отмахнулась та, дёргая ручку тумбочки и с удивлением убеждаясь в том, что она и вправду не заперта, как и предупреждала Агнес. – Она попросила меня принести ей кое-что из вещей.       – Какая наглость, - фыркнула Айрин, но Капелла на её капризный вздох внимания не обратила, запустив руку в темноту к самой стенке и вытащив на свет плетёную корзинку для пикника с плотно прилаженной крышкой.       Корзинка в самом деле оказалась очень лёгкой, хоть и довольно объёмной – на тумбочку наверняка были наложены чары Незримого расширения, - так что Капелла против собственной воли задалась вопросом о том, что же там лежит. Об этом Агнес не упоминала, а потому от природы острое любопытство теперь щекотало Капелле рёбра. Конечно, копаться в чужих личных вещах было неприлично и вообще ниже её достоинства, но ведь никто кроме подруг этого не видел, да и сама Агнес не узнает, если она посмотрит одним глазком.       Успокаивая себя подобным образом, Капелла приподняла крышку и заглянула внутрь, от усердия слегка вытягивая шею. Не прошло и минуты, как по обеим сторонам от неё оказались Электра и Айрин, а последняя ещё и окликнула свистящим полушёпотом:       – Что там?..       Сперва Капелла и не поняла, что это такое и, осторожно запустив под крышку руку и с тихим шуршанием поворошив пальцами, медленно потянула на свет какие-то обрезки ткани, ленты, кружева и что-то вроде обрывков цветной бумаги и пожелтевших страниц из старых учебников.       – Ерунда какая-то, - подытожила она и, затолкав содержимое корзинки обратно, украдкой отряхнула пальцы о подол мантии. – Как раз успею забросить ей перед уроком. Займёшь мне место, хорошо?       Она обращалась к Электре, с которой сидела за одной партой на большинстве уроков, но тут снова подала голос Айрин, с неожиданно кровожадной улыбкой предложив:       – Давайте всё это выбросим.       Обе подруги, обернувшись, смерили её одинаково недоумёнными взглядами, а Капелла не замедлила остановить:       – Нет, Айрин. Я обещала, что принесу эту корзинку Агнес, и я обещание выполню.       Однако пыл Бёрк было так просто не охладить, и она, заложив руки за спину как шаловливая первокурсница, пропела:       – Да брось ты! – и тут же предложила: – Скажем, что домовики куда-то задевали. Они, кстати, вполне могли принять всё это за мусор...       – Айрин, я сказала «нет».       Говоря так, Капелла опустила корзинку в изножье собственной кровати и остановилась, скрестив руки на груди и глядя на Айрин прожигающим насквозь взглядом. На несколько мгновений спальню опутало удушающее молчание, но, в конце концов, Бёрк ограничилась тем, что громко фыркнула, поджала губы с нескрываемой обидой и отвернулась к платяному шкафу в поисках свежего платья.       Переглянувшись с Капеллой, Электра лишь красноречиво покачала головой и продолжила натягивать чулки в полнейшей безмятежности, потому что по этой ситуации сказать было решительно нечего.       У них на факультете изредка приключались случаи воровства, в основном среди младших курсов, но провинившиеся после предавались порицанию настолько яростному, что легче было перетерпеть нужду и не связываться. Брать чужое, даже в шутку, было просто не принято, потому что это зачастую считалось признаком крайней моральной нечистоплотности, что само по себе воспринималось зазорным среди слизеринцев. Но дело было даже не в этом, а в том, что теперь, находясь на её кровати, корзинка эта условно принадлежала Капелле, а брать у Блэков решился бы только самоубийца, и Айрин об этом знала как никто.       Ещё раз напомнив Электре о необходимости занять ей место, Капелла опрометью бросилась в Больничное крыло. Суета и спешка были ей глубоко омерзительны с самого детства, а потому она дала себе честное слово, что отчитает Агнес, не стесняясь в выражениях, если та вздумает ещё хоть что-то попросить.       Впрочем, этого ожидать не стоило, в чём Капелла убедилась, едва переступив порог. В изножье отведённой Степлтон койки, выпрямив до скрипа и без того несгибаемую спину, стоял, заложив руки за спину, Эдриан и что-то говорил столь тихо, что расслышать с расстояния было невозможно.       Взглянув на отчаянно красневшую Агнес, Капелла лишь покачала головой – какая банальность... Разумеется, Эдриан был весьма недурен собой, но всё же не дотягивал до идеала. Не то чтобы Капелла когда-то рассматривала его в этом плане, но на её вкус пухлые губы и аккуратная родинка на правой щеке придавали Руквуду несколько плаксивый вид. Впрочем, бедняжке Агнес и этого хватило, чтобы зардеться как маков цвет. Можно подумать, на неё так уж часто обращали внимание парни... Хотя тут Капелла не могла бы поручиться, потому что всегда оставались ещё каникулы, когда каждая из них ускользала от не слишком бдительного ока соседок и могла позволить себе совершенно всё в пределах здраво смысла и материальных возможностей.       Обернувшись на стук каблуков Капеллы, Эдриан учтиво кивнул и тут же не замедлил объяснить во избежание кривотолков:       – Я решил проведать Агнес и лично убедиться, что она ни в чём не нуждается.       – Ну что ты, - взволнованно залепетала Агнес, то и дело косясь на Капеллу и краснея ещё сильнее, хотя казалось, что это уже невозможно, - всё в полном порядке!       Она и вправду выглядела лучше, чем в самом начале семестра – гнойники и язвы будто ссохлись, оставшись на коже тёмными пятнами, но и они обещали в ближайшее время исчезнуть, так что Капелла невольно задумалась о том, чтобы при случае поблагодарить Поттера за противоядие, но тут же отбросила эту мысль как недостойную. В конце концов, брат и его дружки-идиоты были сами виноваты и, не устрой они эту дурацкую ловушку в людном месте, никакое противоядие бы не потребовалось, так что и о благодарности речи идти не могло.       – Наш Энди, - пропела Капелла, умильно округлив губы. – Всегда такой старательный во всём, что касается его прямых обязанностей.       Она говорила с толикой сарказма, но направлен он был исключительно на отсутствующую Вивьен, и Эдриан, своевременно поняв это, склонил голову в знак благодарности за косвенный комплимент. Впрочем, Капелла тему развивать не стала и, опустив принесённую корзинку Агнес на колени, присовокупила:       – Вот, как обещала.       Несколько секунд Степлтон продолжала сидеть с широко распахнутыми глазами, будто это и не она просила об одолжении, и не сразу, но Капелла догадалась – она просто не верила, что просьба будет исполнена.       Хмыкнув в ответ на такое безосновательное недоверие, Капелла переглянулась с невозмутимым как буддистское божество Эдрианом, но тут Агнес, наконец, отмерла и, молитвенно сложив руки у груди, выпалила:       – Спасибо тебе!.. Не представляешь, как я благодарна. Здесь ведь такая скука – целыми днями только и делаешь, что спишь или в окно смотришь...       Будто устыдившись, она позволила жалобе сойти на нет, и Капелла, дабы избавить себя и дорогого старосту от новых откровений выздоравливающей, ловко цапнула Эдриана за локоток и бросила:       – Мы пойдём, не то опоздаем к обеду. Всего тебе хорошего, Агнес.       Однако, не успела она отвернуться, Степлтон подалась вперёд и окликнула:       – Капелла, какой твой любимый цвет?       Вопрос был настолько внезапным, что даже Эдриан приподнял брови и адресовал заинтересованный взгляд Капелле, которая, поборов волну первоначального недоумения, улыбнулась и ответила:       – Сиреневый. Или лавандовый – что-то в этой гамме. Ну, мы пойдём.       На самом деле этот оттенок ей всего лишь нравился, не более, но он был очень модным в этом и прошлом сезоне, так что первым делом пришёл ей на ум, однако этого оказалось достаточно, чтобы под благовидным предлогом утащить Эдриана прочь.       Стоило им оказаться в коридоре, Руквуд придержал её за локоть и попросил:       – Мне не хотелось бы, чтобы моя доброта стала поводом для слухов, - и Капелла, оскорблённая самим предположением, снисходительно уточнила:       – А что, есть поводы? Ты ведь просто выполняешь собственные обязанности старосты. Причём делаешь это на должном уровне и куда более добросовестно, чем Вивьен Кларк, - заверила она, и напряжённое лицо Эдриана понемногу расслабилось.       Больше они к этому разговору не возвращались, тем более что главной новостью дня на курсе была уж точно не Агнес Степлтон – сегодня шестикурсникам Слизерина предстоял первый в этом семестре урок защиты от Тёмных искусств.       В отличие от большинства представительниц прекрасного пола, Капелла не возлагала больших надежд на нового учителя, и дело было далеко не только в молодости профессора Дугласа, чьё имя произносилось по углам с особым придыханием. Пообщавшись с новым профессором в присутствии декана, она уверилась в том, что ничего дельного он из себя как человек не представляет, а потому явно не стоит того повышенного внимания, которое оказывалось ему до сих пор. Что до преподавательских качеств, то их для начала требовалось проверить, но когтевранцы-семикурсники, у которых урок был вчера в первой половине дня, отзывались о новом учителе с неожиданной для этих зубрил прохладцей, а это уже был повод насторожиться.       Совместное занятие с гриффиндорцами было последним на сегодня, и Капелла, подойдя к тому же кабинету, где они занимались до этого с Рейкпик, пробилась к Сириусу и со спины обняла брата, окликнув:       – Ты опять будешь сидеть с Джеймсом?       – Брось, Кэп, - вмешался в разговор сам Поттер и хмыкнул, сдвинув очки на кончик носа. – Что мы с тобой, Сириуса не поделим?       – В таком случае ты заведомо в проигрышной позиции, - откликнулась она, украдкой скорчив ему рожицу, на что сам Сириус спокойно протянул:       – Лелею надежду, что к седьмому курсу нас всех рассадят за отдельные парты, как в церковной школе. Тогда вопрос разделения меня на сотню маленьких Сириусов отпадёт навсегда.       Пока парни дружно умирали со смеху, он обернулся и, приобняв сестру за плечи, напутствовал:       – Садись лучше с девчонками. Ты же знаешь, первые парты – не моё любимое место.       – Какие первые парты, - хмыкнула она в ответ и кивком указала на девушек, которые, не взирая на принадлежность к факультету, пытались оттеснить одна другую от двери в класс. – Там сегодня будет бойня, я туда и за сотню галлеонов не сунусь.       – А за две? – не замедлил переспросить он, но тут же получил неласковый тычок в бок и, усмехаясь, отстал.       Дверь распахнулась и, пропустив гомонящую толпу гормонально неустойчивых однокурсниц, Капелла прошла к ряду у стены и заняла место рядом с Электрой. Айрин устроилась позади и кивнула на появившегося за кафедрой профессора Дугласа, манерно приподняв брови.       Обернувшись, Капелла окинула лучащегося добродушием преподавателя пристальным взглядом, отметив, что тот явно постарался придать себе важности перед занятием у старшекурсников, потому что уж слишком сильно впивался в широкий подбородок выглядывавший из-под мантии накрахмаленный воротничок.       – Какой-то он слишком очаровательный, - хмыкнула она, чуть склонившись к Электре, но та не ответила, задумчиво накручивая на пальцы завитую прядь собственных волос.       Дождавшись, пока ученики займут места, профессор облокотился о кафедру в самой вальяжной манере и привлёк внимание, постучав по столешнице карандашом.       – Насколько я понял, вы ушли немного вперёд программы и сейчас должны изучать оборотней, но я предпочёл бы вернуться к материалу предыдущей темы и ещё раз поговорить о дементорах. Тема эта в настоящее время актуальна как никогда, так что хотелось бы убедиться, что все из вас представляют, с чем придётся иметь дело.       Он говорил спокойно и будто бы даже с полуулыбкой, что Капелле показалось несколько неуместным. Всё-таки нападения дементоров, сообщениями о которых то и дело пестрела передовица «Ежедневного пророка», не располагали к улыбкам, хотя это могло быть всего лишь проявлением нервозности.       Между тем Дуглас обвёл взглядом класс и вытянул руку, указывая на избранного для ответа:       – Пожалуйста.       Поняв, что кивок предназначался ей, Капелла послушно встала и хорошо поставленным голосом принялась отвечать:       – Как известно всем присутствующим, дементоры являются стражами тюрьмы Азкабан. Доподлинных фактов об истинной природе этих существ не так много, однако многократно доказано, что их влияние на человека является весьма сильным и зачастую губительным. Находясь долгое время в окружении дементоров, волшебник лишается сил, как волшебных, так и жизненных, а применение так называемого поцелуя дементора ведёт к полной потере человеческого сознания, оставляя тело нетронутым. Предположительно единственным заклинанием, способным победить дементора, является Заклинание патронуса...       – «Предположительно», мисс Блэк?       Усмехнувшись, Дуглас окинул взглядом класс, будто надеялся, что Капеллу поднимут на смех, но ответом ему были лица одинаково недоумённые как у слизеринцев, так и у гриффиндорцев, потому как не было никаких причин прерывать такой хороший ответ.       Так и не дождавшись возможных возражений, Капелла кивнула:       – Да, предположительно. По сути, что такое дементор? Это высокоразвитая волшебная тварь, сэр. А для любой волшебной твари существует как минимум два варианта противодействия, и перечень ограничивается лишь фантазией колдующего.       Она не стала уточнять, что так говорил профессор Кеттлберн, поскольку была с мнением преподавателя ухода за магическими существами полностью согласна, но она бы и не успела ничего прибавить, поскольку Дуглас в этот момент громко рассмеялся.       – Ну, знаете ли, - протянул он, качая головой, - давненько меня так не смешили...       Не понимая, в чём тут дело, Капелла свела брови и спросила:       – Вы ведь не станете отрицать, что есть определённое сходство между дементором и тем же смеркутом?       – Продолжайте, мисс Блэк, продолжайте, - поощрил профессор Дуглас, взмахнув рукой, - очень интересно.       Несколько секунд Капелла не понимала, как ей реагировать. Ей даже ненадолго показалось, что Дуглас задался целью отомстить ей за неласковое обращение накануне в присутствии профессора Слизнорта, но это уже попахивало сумасшествием, поскольку в понимании Капеллы для взрослого мужчины тягаться с девицей было попросту немыслимо.       Однако, чем сильнее она старалась убедить себя в том, что ей почудилось, тем хуже у неё получалось, так что она взяла себя в руки и продолжила так, будто и не прерывалась:       – Если смеркута можно отогнать заклинанием Гломус солем, то и на дементора оно должно подействовать. Быть может, оно и не убьёт это чудище, - прибавила она справедливости ради, - но причинит ему изрядный дискомфорт. Изучив имевшиеся в наличии весьма скудные источники, я сумела прийти к выводу, что дементоры предпочитают темноту и холод, так что такой метод может оказаться действенным и куда более доступным, чем трудные в освоении чары Патронуса...       Дуглас поднял руку, призывая её остановиться.       – Вы, мисс Блэк, смешиваете теорию защиты от Тёмных искусств и ухода за магическими существами, - заявил он, на что Капелла, теряя терпение, сварливо откликнулась:       – Смею заметить, сэр, что Ваша предшественница учила нас именно этому. Профессор Рейкпик утверждала, что рассматривать отдельно взятую дисциплину в изоляции от смежных отраслей волшебной науки как минимум... недальновидно.       Произнеся всё это, она очаровательно улыбнулась, тем самым намереваясь поставить жирную точку в прениях. Однако то ли чары не сработали, то ли Дугласа чересчур глубоко задело замечание о его предшественнице, но он, обойдя кафедру, спустился с постамента и оказался точно напротив Капеллы, так что их конфронтация стала теперь очевидной.       – Кажется, учитель здесь я, а не Вы, мисс Блэк, - напомнил Дуглас, но Капелла в ответ на эту плохо скрытую угрозу лишь надменно приподняла брови и предположила:       – Тогда, быть может, Вы окажетесь способны выслушать точку зрения, отличную от Вашей, - и прибавила после ощутимо тяжёлой паузы: – Профессор.       Краем глаза она заметила, как Сириус за своей партой дёрнулся, готовый вступиться за сестру, и предупреждающе раскрыла ладонь, жестом упрашивая его оставаться на месте, потому что, вступи он в конфликт, последствия могли быть самыми непредсказуемыми, тем более что Дуглас, кажется, успокаиваться был вовсе не намерен и произнёс, поигрывая волшебной палочкой, которую за каким-то Мерлином вытащил из-за пазухи:       – То, что Вы прикрываете пробелы в знаниях и в целом слабое знание предмета витиеватыми речами, говорит не в Вашу пользу, мисс Блэк. Быть может, дополнительное задание поможет Вам лучше разобраться в теме.       Это было роковой ошибкой, и тот грохот, с которым Сириус поднялся на ноги, заставил Капеллу на секунду втянуть голову в плечи.       – Капелла – одна из лучших учениц своего класса, - прорычал он, не сводя пристального взгляда с Дугласа. – Если не ошибаюсь, дополнительные задания принято назначать отстающим студентам.       Манерно приподняв густые брови, профессор дождался паузы в прозвучавшей тираде и елейным тоном начал:       – А Вы...       – Сириус Блэк, - припечатал он и, бросив короткий взгляд на отчаянно глядевшую Капеллу, не сдержался и прибавил: – А Вы потрудитесь прежде выучить имена собственных студентов, сэр, а уже после решать, кто и чего стоит.       Последняя брошенная фраза имела эффект разорвавшейся навозной бомбы, и класс, до этого напряжённо шептавшийся, ожидаемо притих. Даже Эдриан как главный блюститель порядка на занятиях не спешил вмешиваться, а только переводил настороженный взгляд с одного Блэка на другого и снова на профессора. Что касается старост Гриффиндора, то поначалу сидевший сзади Римус ещё пытался усадить друга на место, но теперь и он опустил руки, потому что Сириус, конечно, был известным задирой и не раз ввязывался в волшебные дуэли и совершенно магловские драки, но с учителями не пререкался практически никогда. Девушки, отметила Капелла, в разбирательство также не лезли, и это было вполне объяснимо – Эванс с Мародёрами давно перестала справляться, а дела слизеринцев её не волновали. Что до Вивьен, то она тихо злорадствовала, и это было заметно даже по тому, как она покусывала пушистое розовое перо.       Смерив обоих студентов взглядом, профессор Дуглас между тем огласил окончательный вердикт:       – Мисс Блэк, после занятия подойдите ко мне за заданием. Мистер Блэк... Думаю, мне стоит поговорить с Вашим деканом о нормах поведения на занятиях. Садитесь и продолжим.       Он повернулся к классу спиной, возвращаясь за кафедру и ещё не подозревая, что умудрился настроить против себя почти половину курса, не приложив к этому практически никаких усилий.       Опустившись на место, Капелла слегка обернулась к сидевшей позади неё Айрин и шепнула так, чтобы слышала она сама и Электра:       – Останься со мной после урока, ладно? Не желаю находиться с этим типом наедине.       Бёрк с готовностью закивала, Электра ограничилась строгим одиночным кивком, но обеим Капелла была одинаково благодарна за поддержку и отсутствие упрёков в том, что она якобы сама нарвалась.       Быть может, именно присутствие девушек стало причиной тому, что после урока Дуглас воздержался от новых ироничных комментариев, а просто выдал Капелле дополнительное задание – к следующему уроку написать и представить двадцатидюймовый свиток о дементорах, дополненный ссылками на использованную литературу.       Чувствуя себя крайне подавленной, Капелла направилась не в Общую гостиную факультета. Она не просила идти за ней, но всё же Айрин не стала её бросать, и вдвоём они поднялись на третий этаж и, скользнув за гобелен с казнью Анны Болейн, вышли на открытый балкон.       Небольшой черепичный козырёк надёжно укрывал стоявшую в нише скамью от осадков и порывов ветра, так что даже сейчас находиться здесь было комфортно, но всё же Айрин наложила вдобавок Согревающие чары, поскольку хогвартские сквозняки были подчас весьма коварны. Капелла этих манипуляций даже не заметила, сидя на скамье и ковыряя носком туфельки зазор в каменных плитах. Этот тихий закоулок ей всегда нравился, именно сюда она приходила, когда требовалось немного подумать или успокоиться, но сейчас умиротворяющая атмосфера этого красивого места на неё не действовала.       Она бы, наверное, так и просидела в молчаливой неподвижности до самой темноты, если бы ей на плечи не опустилась с тихим шорохом тёплая ткань.       – Простудишься, козочка, - пригрозил Сириус так, чтобы не слышали следовавшие за ним по пятам Мародёры, после чего перешагнул через скамью, сел рядом и запахнул собственную мантию у горла Капеллы, чтобы не сквозило.       Она в ответ нахмурилась, глядя на него исподлобья. Ей не нравилось, что с ней носятся как с тяжело раненной, но обида была сильнее здравого смысла, так что в конце концов она лишь прижалась к брату и простонала ему в плечо:       – Это нечестно!..       – Я знаю, - с готовностью откликнулся Сириус, гладя её по спине в попытке успокоить. – Много он тебе задал?       – Двадцать дюймов с примечаниями, - пожаловалась она, даже не пытаясь отстраниться. – И это не говоря о том, что достоверной информации о дементорах не найти почти нигде – только слухи и домыслы писак!       Пробормотав всё это, она подняла голову, снизу вверх глядя на Сириуса, и он предложил:       – Хочешь, утроим этому хлыщу весёлую жизнь? – но Капелла покачала головой:       – Не надо. Я понимаю, тут не из-за чего расстраиваться, но это... – Она вздохнула. – Это просто оскорбительно.       Пробормотав это, она уронила руки на колени, и Сириус приобнял её за плечи в попытке успокоить, плотнее запахивая обе мантии, чтобы колени не лизал коварный сквозняк.       – Не расстраивайся. Это просто доклад... Считай, что у тебя появился новый повод доказать всем, какая ты умница, - усмехнулся он, и Капелла обиженно проворчала:       – Как будто я должна хоть кому-то что-то доказывать... А что будет с тобой? – запоздало забеспокоилась она, но Сириус в ответ лишь беспечно взмахнул рукой:       – Ну, с профессором МакГонагалл я как-нибудь договорюсь.       До сих пор друзья толпились вокруг них в сконфуженном молчании, но теперь по рядам пробежал недовольный ропот, и словно кто-то, взмахнув палочкой, снял со школьников Заглушающие чары.       – Дуглас поступил очень несправедливо, - признал Римус, скрестив руки на груди и зябко ёжась. - Он обязан был... Что угодно, лишь бы не доводить до скандала.       – Мерлина ради, чего ты ждал от этого напомаженного франта? – изумился Джеймс, в порыве чувств взъерошив волосы, и с ним горячо согласился Питер:       – Ещё и Сириусу теперь назначат наказание – нечестно!       – Ой, уймись, Хвост, - отмахнулся сам Сириус, красноречиво кивнув на окончательно приунывшую Капеллу. – На этот раз обойдёмся без наказаний.       – Решили устроить посиделки на свежем воздухе? Могли хотя бы дождаться выходного.       Произнеся это, Регулус ловко прошёл сквозь толпу, которая перед ним сама расступалась, и, приблизившись к старшим, опустил сестре на колени какую-то толстенную книгу – по виду очень старую, с коваными уголками и подобием замка. Почувствовав, как фолиант соскальзывает с её колен, Капелла поспешно вцепилась в неё обеими руками и лишь после этого подняла глаза на младшего брата.       – Что это?       – Книга из домашней библиотеки Краучей, - объяснил он скучающим тоном, глядя куда угодно, только не ей в глаза. – В ней ты найдёшь достаточно информации. Попросил у Барти под честное слово, так что не дай Мерлин, хоть одна царапина на обложке...       Он весьма красноречиво покачал головой, словно даже не смел озвучить тот страшный исход, который ожидал Капеллу, испорти она книгу, но она даже не обратила внимания на мнимую угрозу, оторопело моргая. Мельком оглянувшись на Сириуса, она догадалась, что он тоже не может поверить в то, что их братишка, хоть и младший, вместо многословных выражений сочувствия сразу же нашёл прикладное решение проблемы, причём явно действенное.       Между тем сам Регулус, словно и не заметил всеобщей заминки, продолжал разглагольствовать, слегка помогая себе левой рукой:       – Я бы непременно помог тебе, но у самого дел по горло – обещал профессору Слизнорту, что напишу под его началом доклад по неорганическим ядам.       Опустив глаза на книгу, которую продолжала сжимать в руках как самое дорогое сокровище, Капелла с величайшей осторожностью провела пальцами по обложке чёрной кожи и, снова взглянув на Регулуса, с усмешкой попросила:       – Дашь потом почитать доклад?       Пожав плечами с сомнением, он всё же великодушно пообещал:       – Во время моего выступления у вас обоих будут места в первом ряду.       – А мне местечко найдётся, Регулус?       Чуть слышно шаркнув гобеленом, к ним подошла улыбающаяся Электра, которая отсутствовала всё это время. Лишь теперь Капелла задалась вопросом о том, куда подевалась подружка, но она сама призналась, не дожидаясь обстоятельных расспросов:       – Дуглас согласен отменить задание.       Такого поворота не ожидал никто, в том числе и сама Капелла, которая только и смогла, что с усилием сморгнуть и оторопело выдохнуть:       – Как ты его уговорила?       – Уговорила, - уклончиво откликнулась Электра, на что она лишь сдвинула брови и уточнила:       – И как это будет выглядеть? Хорошенькое получится дело, когда все видели, что я схлопотала дополнительное задание, а потом почему-то отказалась от презентации. Ещё подумают, что я не справилась.       Пожав плечами – мол, как хочешь, – Электра ничего не ответила, но вид имела крайне обиженный, что было ей не свойственно, а потому Капелла невольно задумалась о том, не стоит ли позже продолжить этот разговор и напомнить, что дружба дружбой, но действовать за её спиной и уговаривать профессоров всё же не стоит. Конечно, Эл руководствовалась благими намерениями, в этом можно было не сомневаться, но оставлять некрасивую ситуацию в первозданном виде Капелла не была намерена.       – Вот вы где! Я их по всему Хогвартсу ищу, а они...       Бочком протиснувшись мимо удивлённо глядевшего Регулуса, Доркас Медоуз остановилась на небольшом пятачке пустого пространства и, оглядев всех присутствующих, радостно выдохнула:       – Замечательно, что вы все здесь! Именно с вашего курса и начнём, это будет правильно. Я по поводу того, что случилось с Агнес Степлтон.       От внимания Капеллы не укрылось то, как дружно напряглись мальчишки-Мародёры, и она, отвлекая внимание от этой крошечной неловкости, уточнила:       – А ты-то тут причём?       – Она всегда причём, Элл, - хмыкнула Электра, но сама Медоуз этого замечания не услышала.       – Но это же чрезвычайно опасная ситуация! – провозгласила она, строго глядя на Капеллу сквозь очки с толстенными линзами. – Хогвартс позиционируется руководством школы как самое безопасное место в мире, а между тем на месте Степлтон мог оказаться любой из нас! Кто знает, сколько активных ловушек ещё осталось в коридорах? А эти ужасные лестницы! Сколько раз студенты оказывались на грани гибели из-за того, что ступени просто пропали из-под ног в самый неожиданный момент? А доспехи? В прошлом месяце на Дэйви Гаджена упали доспехи, сломав ему руку, их тоже не стоит обделять вниманием! И если перелом можно залечить, причём без последствий, то на размозжённый череп «Костерост» не подействует – я наводила справки у мадам Помфри.       – Мерлин всемогущий, она ещё и медсестру умудрилась достать! – с восхищённым смешком воскликнул Джеймс, на что Доркас возмущённо обернулась к нему и отчеканила:       – Не «достать», а собрать информацию, Поттер! В общем так, - подытожила она, снова отворачиваясь от Джеймса и становясь лицом к остальным, - я составила петицию...       – О Мерлин! – воскликнуло сразу несколько человек, в то время как среди студентов прокатился общий разочарованный стон, но Доркас осталась невозмутимой и, не без труда перекрикивая толпу, продолжала:       – Это коллективное обращение к руководству школы, в частности – к профессору Дамблдору, где последовательно изложены мои соображения касательно обеспечения безопасности. Если вы подпишете...       Не дав ей договорить, Джеймс протянул руку и жестом опытного ловца выхватил куцее перо, которое Доркас всё это время держала в неосознанно вытянутой вперёд руке как волшебную палочку наизготовку.       – Я подпишу, что угодно, только отвали, - пообещал он, ставя заковыристую подпись в нижней части листа.       – Тебя мать не учила сначала читать, а потом подписывать? – хмыкнула Айрин, взяла у Доркас из рук петицию и, сев на скамью рядом с Капеллой, углубилась в чтение.       Уже к ужину вся школа тихо гудела о том, что Капелла Блэк пререкалась с учителем, причём каждый из завзятых школьных сплетников считал непременной своей обязанностью прибавить к истории новые захватывающие подробности; так, Энджела Хорнби с Пуффендуя утверждала, что Дуглас прошедшим летом просил у старших Блэков руки их единственной дочери, но получил отказ по причине нечистокровности и теперь пришёл в Хогвартс, чтобы мстить. И если Сириус порывался тут же на месте объяснить дуре Хорнби, что всуе не стоит произносить имя не только Мерлина, но и Блэков, то Капелла брата удержала и решила действовать на максимально официальном уровне, пойдя сразу к профессору Слизнорту.       Декан поохал, но заверил Капеллу в полной своей готовности включиться в конфликт, если это понадобится, а пока что попросил не лезть на рожон и с самоуверенным профессором не конфликтовать, что она и пообещала. Она сомневалась, что Дуглас сможет ей всерьёз навредить, но всё же перестраховаться было не лишне, тем более что этот без году неделя профессор мог серьёзно подпортить ей табель успеваемости, а это было бы совершенно лишним.       Желая как можно скорее укрыться от любопытных взглядов соучеников, Капелла наконец пришла к выводу, что спасения стоит искать в Больничном крыле, потому что сейчас это было единственное место, куда ещё не добрались школьные сплетники.       Агнес приходу одноклассницы несказанно обрадовалась и тут же принялась расспрашивать о том, как проходит школьная рутина.       – У вас уже было занятие с новым учителем? – допытывалась она. – Мне мадам Помфри рассказала, что взяли молодого преподавателя на место мисс Рейкпик.       Капелла в ответ лишь коротко закатила глаза:       – О да, они взяли. Этот нахал посмел на первом же занятии дать мне дополнительное задание! – пожаловалась она с долей сарказма, поскольку по прошествии времени обида ощущалась не настолько остро, как прежде, и Агнес в ужасе прижала ладонь к губам – реакция гораздо более яркая, чем Капелла рассчитывала.       – Он просто ещё не освоился, - выпалила она, снова сцепив руки на укрытых одеялом коленях. – Проработай он здесь чуть подольше, точно бы знал, что ты не из такой семьи...       – Из какой? – тут же уточнила Капелла, не понимая, какое продолжение может последовать, и Агнес, удушливо краснея, наконец неловко объяснила:       – Ну, ты понимаешь... Не из тех, с кем стоит задираться.       Пожалуй, более точного определения для их семьи нельзя было подобрать, и Капелла охотно спустила однокурснице недостаток изящных оборотов в речи, посчитав это последствием несчастного случая.       Агнес, должно быть, и сама понимала, что своей неловкой болтовнёй попала впросак, потому что вдруг потянулась к тумбе и, покопавшись в стопке учебников и тетрадей, вытянула на свет какой-то пергаментный конверт.       – Я кое-что приготовила для тебя, если ты не против, - сконфуженно пробормотала она, протягивая конверт Капелле, однако, когда та попыталась его взять, отдёрнула руку и неловко выпалила: – Ну что ты, я...       Не в силах сформулировать собственные опасения, она опустила взгляд на собственные руки, густо усыпанные подживающими язвочками, но Капелла в ответ лишь пренебрежительно фыркнула:       – Вот уж глупости! Это ведь не заразно, иначе мадам Помфри никого бы сюда не пустила.       Без сомнений приняв конверт, она открыла его и вытащила на свет что-то вроде открытки, выполненной из плотного пергамента и украшенной нежными цветами.       – Какая красота...       Вздох сорвался сам собой, она просто не сумела сдержаться. На обыкновенном пергаментном листе раскинулось в обе стороны настоящее лавандовое поле, и только приглядевшись можно было заметить, что цветы ловко сложены из разноцветных ленточек и кружева. Лишь теперь Капелла поняла, для чего нужны были все эти бесполезные обрывки и обрезки, которыми доверху была наполнена корзинка, и подняла на Агнес удивлённо распахнутые глаза.       – Это так, - пожала та плечами, поневоле краснея, - безобидное хобби. Нужно ведь чем-то занимать вечера.       – У тебя талант, - признала она, и Степлтон окончательно смутилась.       Опустив глаза на открытку, Капелла осторожно провела пальцами по тугим кружевным листочкам и подивилась тому, как ловко и нежно сочетаются между собой цвета и фактуры. Поделку было просто приятно держать в руках, даже не глядя, и от этого ей почему-то вдруг стало спокойно, будто взведённые до предела нервы обернули тонким шёлком.       – Мы с моей матерью делали такие, когда я была ребёнком, - улыбнулась она, тронув пальцем ленточную петельку и наблюдая, как та пружинит. – Конечно, у меня получалось не так ловко, но всё же... Где ты училась?       – Нигде. – Агнес снова пожала плечами. – Просто подбирала ленты и ткань, добавляла сухоцветы и смотрела, какой из вариантов окажется наиболее красивым. Так и выучилась, если это можно так назвать.       Она говорила об этом как о чём-то само собой разумеющемся, но Капелле внезапно пришло в голову, сколько часов кропотливой работы могло занять вот такое обучение, и тут же – смутная догадка о том, что Агнес просто нечем было себя занять кроме рукоделия.       Почему-то от этой мысли Капелле стало грустно, и она, вновь окинув нежным взглядом подаренную открытку, поинтересовалась:       – Можно мне тоже попробовать?       Оглянувшись на дверь, за которой обитала мадам Помфри, Агнес некоторое время раздумывала, не проявит ли бдительность строгая медсестра, но время посещений ещё не истекло, до отбоя оставалась пара часов, так что девушки вольны были заниматься, чем им вздумается в пределах Устава Хогвартса и морали.       Робко улыбнувшись, Агнес кивнула, и Капелла пересела на койку, устроившись в изножье.       – Ну, - поинтересовалась она, коротко всплеснув руками, - с чего начнём?