Во что ты был одет?

[1].       Мне опять-таки шестнадцать, и Крепус зовет меня в кабинет. Я судорожно натягиваю рукава посильнее и вхожу в комнату, прикрывая за собой дверь на ключ. Наверное, нужно снова…       — Та дама не смогла меня удовлетворить достаточно.       Точно… Сегодня у нас на первом этаже ходила какая-то красивая девушка с довольно пышными формами… Я видел путан редко, особенно, в особняке мастера Крепуса. Наверное, за все время это вторая или третья.       — Думаю, теперь твоя очередь поработать.       Мастер Крепус зовет меня ближе и заставляет встать прямо перед ним, сидящим на диванчике для гостей. Он давит на мои плечи, заставляя сесть на пол на колени. Я судорожно дышу, видя бугор в штанах…       О, да. Он действительно снова его достает, тычась им мне в лицо. Я снова не реагирую, просто смотря на орган.       Сука… Очередной удар пришелся на правую сторону лица. Глаз со шрамом под повязкой заболел… Он схватил меня за волосы и направил на член. Я открыл рот, позволяя ему войти в меня. И все же, пенис Дилюка мне нравился больше… Меня заставляют двигаться. Может, если я сделаю это хорошо, то меня оставят в покое?.. Я стараюсь. Верчусь на его члене, сильно втягиваю щеки, позволяю войти до упора в горло, сосу головку и просто стараюсь двигаться быстро. Мне слишком противно, но я понимаю, что иначе меня изобьют до полусмерти…       Он помогает мне насаживаться рукой, изредка постанывает и постоянно приговаривает, что я хорош. Надо же… Не бастард. Не отродье. Я хороший мальчик. Хах… Чтоб ты сдох…       Он отстраняет меня и тянет вверх, грубо целуя и насильно толкаясь языком в мой рот.       — Ты должен благословлять меня за то, что я позволяю тебе сосать у меня, шлюха.       Прямо сплю и вижу, как сосу тебе, изврат… Я пытаюсь сопротивляться снова, но он крепко держит меня, заставляя сесть на колени. Хватает мои бедра и чуть поднимает, чтобы его член упал на ноги. Мастер Крепус показывает мне, как нужно ерзать «своей блядской хуепринималкой» по его члену, чтобы ему было приятно. Что ж… Я аккуратно скольжу, ловя себя на мысли, что меня сейчас вырвет.       Он кончает с долгим стоном, пачкая мои новые штаны. Блядский «отец».       И снова шестнадцать. В ночь с грозой я сижу и читаю книгу, как вдруг слышу знакомые шаги за дверью. Так. Голос Дилюка. Отлично, это не ко мне. Но нужно поторопиться. Я поскорее спрыгиваю с кровати, выключаю лампу и выпрыгиваю в окно, оказываясь на крыше первого этажа. По шиферу я скольжу ниже и спускаюсь по сточной трубе, рискуя ее оторвать.       Куда бежать… Хлев! Точно!       Я бегу со всех ног туда и прыгаю в сено, стараясь зарыться как можно дальше к углу конюшни. Как я хочу сейчас быть той самой иголкой, чтобы в стоге меня не нашли.       Прошел, наверное, час с тех пор, как я сидел в хлеву. Шаги. ШАГИ. ТЕ САМЫЕ ШАГИ, НЕТ, ПРОШУ, НЕТ!       Это мастер Крепус. Он сразу замечает меня и вытаскивает за шкирку.       — Вздумал сбегать после отбоя?       — Да, вздумал! Я не намерен больше терпеть эти изде!..       Мне прилетает затрещина. Кажется, скоро у меня отобьются мозги. Меня снова бросают в сено, и я надеюсь, что меня уже оставят тут в качестве наказания, но… Черт… Нет…       И снова мои штаны с меня снимают и любовно оглаживают анус и член.       — Ты такой мелкий еще.       С Дилюком всегда был большим, «отец»… Он выливает на пальцы много слаймовой смазки и кружит вокруг моей дырки. Блядь. Снова вставляет сразу весь палец. Это больно, вообще-то!.. Я скулю и стараюсь закрыть руками лицо, но их отнимают от меня и закидывают за голову. Кажется, ему слишком приятно видеть, как я страдаю.       Уже два пальца скользят во мне, и я начинаю тихо стонать. Если Вы думаете, что я смиряюсь и получаю удовольствие — Вы еблан. Мне слишком обидно и больно. Почему мой родной отец бросил меня? Куда пропала мама? Почему они покинули меня? Зачем я вообще тогда вышел за этими закатниками?! Видел же, что дождь собирается!.. Но радует одно: Дилюк в безопасности. Пока я даю мастеру свое тело — брат мирно спит и не думает о таких проблемах. Хах, рыцарь нашелся, тоже мне… Дилюку бы хватило сил отбиться…       Его член давит на красную дырку и резко входит. У меня звезды перед глазами.       — Больно!       Я кричу, но меня тут же затыкают большой рукой. Я пытаюсь издать хоть какие-то звуки, но они глушатся его ладонью. Меня переворачивают так, чтобы я лежал грудью на сене, а ногами стоял на земле. Блядь, он входит так глубже! Нет! Нет! Прошу тебя… Пожалуйста, перестань! Нет! Больно! БОЛЬНО!       Он вколачивается в мой анус, попутно зажимая мне рот рукой. Я ненавижу его. Ненавижу весь мир. Ненавижу…       Его вторая рука блуждает по моему телу. Он ласкает мои соски, сжимает талию и проходится яркими шлепками по заднице, от которых я издаю стоны в руку от боли. Он снова теребит мой член. Извини, «отец», меня не заводит все, что ты делаешь со мной…       Он кончает прямо в меня, буквально натянув на себя. Я снова плачу… За что?       Я три дня не могу нормально сходить в туалет. [2].       Дилюк очень нежен и аккуратен. Его руки ласкают мою грудь, на что я уже отзываюсь стонами удовольствия.       Брат снимает с меня рубашку и видит шрамы. Он ничего не спрашивает, только гладит вокруг и старается целовать там, где мне будет не больно. Я предпочитаю тоже промолчать, хоть и хочу знать, почему Дилюк не уходит, не сетует или не кричит на меня за это…       Он позволяет мне быть сверху и дает возможность растянуть себя. Я стараюсь делать все вразрез с тем, как делал это Крепус. Аккуратно, по фаланге вставляю в брата пальцы, нежно глажу стенки и каждый раз целую, если ему неприятно. Он просит продолжать каждый раз, когда я спрашиваю, все ли в порядке. О-ох… У меня встал… Это такое потрясное чувство… Я хочу этого мужчину подо мной. Хочу доставить ему удовольствие…       Я медленно вхожу в него, считывая все эмоции. Он просит дать привыкнуть, и я замираю, снова целуя его милое лицо. Он обхватывает мою шею руками и шепчет в губы, прося быть нежным. Дилюк… Я никогда не смогу иначе.       Я осторожно начинаю движение, на что брат отзывается шипением. Он говорит, что это непривычно. Я первый у него? У нас никогда не было разговоров о личной жизни. Поначалу он рассказывал мне о его нежных чувствах к девушке Джинн, с которой мы служили в ордене Фавониусов, а потом, когда я не отвечал на вопросы, и сам перестал. Из-за разговоров о Гуннхильдр я и думал, что совершенно не нравлюсь ему. А потом та ночь в шестнадцать… Ч-черт…       Я начинаю почти задыхаться. Что это? Нет, нет, прошу, не сейчас… Дилюк видит это и хватает меня за щеки. Он нежно гладит и повторяет одну фразу:       — Я рядом…       Мне тяжело, я буквально замер в нем, мое тело трясет… Через какое-то время я начал успокаиваться, что не укрылось от брата. Он поцеловал меня в губы как-то целомудренно и попросил: «Не волнуйся, продолжай двигаться. Мне нравится». Дилюк… Знал бы ты, какие правильные слова ты говоришь… Откуда он знает, что мне нужно именно это?..       Его стенки сжимают меня, я схожу с ума от ощущений внутри него. Так…так… Я не могу описать это словами, Архонты!.. Я поверю в Богов только для того, чтобы каждую ночь благодарить их за такого брата и такого бойфренда.       Дилюк тихо стонет, он сжимает мои плечи, а на лице я явственно читаю наслаждение и какое-то облегчение.?       Я успеваю выйти из него и делаю фрот, беря оба члена в руку и додрачивая так. Дилюк целует меня, когда финиширует, оттого его стон приходится мне аккурат в рот. Я простанываю ему на ухо, кончая следом. Кончая… Вау…