Пустыня

Жара повисла над Конохой в точке, когда ещё не начинаешь с отвращением ощущать прилипающую с потом одежду, но уже и не чувствуешь себя в комфорте. Но на солнечной стороне резиденции прогнозы погоды и рациональность теряли свою силу. Кондиционер работал на полную, испаряя со лба влагу. Наруто с ручкой в пальцах оперся им о ладонь, чувствуя клейкость остатка влаги повсюду на коже. Не было пыли с полигона, не воняли подмышки, но раньше Наруто и не замечал всего этого. А теперь вдруг обратил внимание с единственным чувством, облепившем его вместе с испаряющимся потом, — сожалением. Не хватало только вяжущей мозги музыки из кафе под резиденцией, и он прыгнет из окна головой вниз. В плотной тишине кабинета, достигаемой духотой снаружи и жужжанием кондиционера, перевернулась страница, а через несколько секунд скрипнул форзац закрываемой книги. Наруто поднял взгляд титаническими усилиями приоткрытых глаз. Каваки, лежавший на диване лицом к столу, подумал пару секунд, держа закрытую книгу над головой, а затем принялся листать её с начала. — Что такое? — поинтересовался Наруто, коря себя за сознательное безделье. Каваки, чья приподнятая голова опиралась на низкий подлокотник, выглянул на него сбоку от обложки. Его лицо не потеряло в выражении спокойствия. Он валялся прямо под порывами кондиционера. — Хочешь, передвинем диван? — пробормотал Наруто, отнимая ладонь ото лба. — Продует ещё. Каваки пожал плечами. Его губы на секунду скривились, но он так ничего и не сказал. Наруто не выдержал и зевнул, засыпая от картины монотонного перелистывания страниц ещё глубже. — Вам уступить? — раздалось с дивана, когда у Узумаки сомкнулись под тяжестью полуденного мора веки. — Нгх, — пробормотал Наруто, чувствуя, как слюна вот-вот вытечет из угла рта под наклоном подбородка. — Какая-то глупая книжка, — буркнул Каваки, листая от начала до конца и в обратную сторону, не ища ничего конкретного. — Мне кажется, я нашёл ошибки в вычислениях. Даже я. Наруто улыбнулся в дрёме. «Даже я», — ну что за уничижительная позиция. — Про что был конец? — спросил он заплетающимся языком. Последовала закономерная пауза. — Это ведь книга по физике. Наруто со знанием дела угукнул. — Так про что? — тем не менее уточнил он из последних сил. Со стороны дивана послышалось шебуршание. Наруто до конца не понимает его природу, только отдалённо осознаёт, что Каваки опустил ноги на пол, раз теперь звук его шагов, немного шлёпающий, долетает до него едва ли. — Вам что-нибудь купить? — раздалось совсем близко. Наруто приоткрыл глаза, сперва не найдя Каваки, стоявшего с торца стола — не против, но и не рядом. Он утёр у угла рта слюну и поднял к нему лицо. — Ты что-то хочешь? — поинтересовался Узумаки, потянувшись к ящику, в котором лежала его лягушка, выполняющая роль хранителя сбережений с детства. — Нет, — пожал плечами Каваки, смотря неотрывно в его глаза. Наруто открыл застёжку и положил на стол купюру. — Прогуляйся, если хочешь, — примирительно предложил Наруто, убирая лягушку в ящик и снова складывая ладони в замок, чтобы опереться о него и заснуть, — здесь, как видишь, довольно скучно. Конечно, ему хотелось, чтобы Каваки и дальше валялся на диване, читал, смотрел телепередачи по телефону, заткнув уши наушниками его или Боруто, спал (он никогда не спал) или спрашивал что-то несущественное про деревню или него самого. Словом, делал всё, за что Шикамару и Саске крестили его крайне подозрительным и не внушающим доверия от слова совсем. Если Саске последние годы и не называл его тупым, иногда на его лице это читалось. — Мне нескучно, — процедил Каваки будто бы слегка обиженно. Наруто сквозь наваливающийся сон коротко улыбнулся собственному сверкнувшему тщеславию и опустился подложенными под щёку ладонями на столешницу. Узумаки не сразу переварил накрывшую его тишину, не считая шума кондиционера, а сквозняк принял за его же работу. Каваки, видимо, всё так и стоял над ним, и Наруто решил на пробу приоткрыть один глаз. Лицо Каваки с трезво открытыми, неподвижными глазами каким-то образом оказалось напротив. Он сел на корточки и уложил голову щекой на стол, при этом оказываясь в положении, совсем ему не подходящем. Неудобном, в котором, впрочем, он не потерял в невозмутимости. Наруто улыбнулся. Сквозь щели в раме музыка всё же доносилась до его уха, но желание шагнуть из окна уступило первенство другому. Каваки незаметно втягивал в лёгкие воздух, выдыхая те самые прохладные порывы, какие Наруто принял за кондиционер. Пара выдохов, и деньги сдуло на пол. — Ты чего, — нежно пробормотал Наруто, отнимая одну ладонь от своей импровизированной подушки, чтобы указательным пальцем поддеть кончик носа Каваки. Тот опустил взгляд на свой нос, позволив рассмотреть свои длинные чёрные ресницы сверху. Каваки снова поднял на него глаза, и у Наруто начали покалывать губы. Он звучно — хоть и не хотел того — сглотнул собравшуюся во рту слюну. Узумаки с сожалением подумал о том, что и так уже перешёл черту, но снова потянулся к его лицу, когда Каваки вдруг отлепил щеку от стола и переместился ещё ближе. — Так удобнее? — спокойно поинтересовался он, вызвав у Наруто едва сдерживаемую улыбку. Седьмой перевернул ладонь тылом и кончиками пальцев принялся отводить со лба отросшие пряди. Наруто положил ладонь на его шею, касаясь внутренним краем ладони выбритого затылка. — Ага, — пробормотал он, притягивая Каваки на оставшийся дюйм и касаясь его резко очерченных губ языком, медленно, смакуя тёплое дыхание из приоткрывшегося рта, а затем прижимаясь своими губами к его. Каваки смыкает веки, вылизывая его губы изнутри поцелуя. Наруто гладит его затылок, успокаивая. Они как по команде поднимаются, и Наруто за бедро тянет Каваки к себе на колени. Он перехватывает его чуть ниже поясницы, и Каваки коленями падает на кресло, пахом на неровность на штанах Наруто. Наруто обнимает его за спину и бёдра двумя руками, чувствуя взаимность.