A Court of Light and Melody

Гвин наблюдала из дверного проема, как Азриэль укачивает Петру на руках. Он стоял на балконе детской, ночной ветерок слегка взъерошил его темные волосы, а он пел нежную колыбельную новорожденной в своих руках. Она мягко улыбнулась, глядя на эту картину. На тени, пляшущие по его рукам, на младенца, который громко зевал и был очень похож на Кассиана. Она шагнула внутрь детской, освещенной теплым магическим светом. — Тебе идет этот образ, — тихо сказала Гвин. Все еще тихо напевая, Азриэль повернул голову и посмотрел на своего мэйта, с которой прожил около четырех десятков лет. Он поднес палец к губам, все еще держа Петру на руках, а затем подошел к колыбели. Его руки, окутанные тенями, медленно опустили новорожденную на одеяла. Азриэль смотрел на ребенка, позволяя своему баритону стихнуть. Он ласково улыбнулся и вышел на балкон, кивком головы пригласив Гвин следовать за ним. Она так и сделала, бросив взгляд на дремлющего младенца. Петра была похожа на Кассиана, когда открывала рот, но в остальное время обладала спокойной и непреклонной красотой Несты. Вплоть до льдисто-голубых глаз. Гвин вышла на балкон и встала рядом с Азриэлем у перил. Они смотрели на лунную ночь, когда он притянул ее к себе, обхватив за талию и положив голову ей на плечо. — Итак, — сказал он, горячим дыханием щекоча ей ухо, — что ты там говорила о том, что мне идет? Гвин тихонько засмеялась, откинув голову на его плечо. — Что поделать? Я не могу оставаться равнодушной к мужчинам, которые так хорошо поют колыбельные. Он поцеловал ее в ухо. — Намекаешь на что-то, любовь моя? Гвин закусила нижнюю губу. Может, и так... Они вместе так долго. Почти столько же, сколько Неста и Кассиан. И наблюдая за тем, как ее друзья проходят это приключение, от объявления беременности до родов, у нее теплело в груди. И замирало в груди. А когда она увидела, как Азриэль обнял Петру, поцеловал ее в лоб и улыбнулся ей в день её рождения, Гвин чуть не упала в обморок от переизбытка чувств. И если этого недостаточно, то, когда Гвин взяла на руки дочь Несты, она почувствовала желание никогда не отпускать ее. Ей захотелось иметь собственную. Их с Азриэлем. Так что да. Гвин на что-то намекала. Возможно. — Меня можно убедить, — начала Гвин, — проверить, совместимы ли мои пластичные кости с наполовину иллирийским ребенком. Она почувствовала, как Азриэль дернул щекой у нее на плече. — Значит, Гвинет Бердара хочет ребенка? — Только если Азриэль Бердара его хочет, — поправила она. — Но меня можно убедить подождать. — Гвин пожала плечами. — Меня устраивает быть тетей, так же, как тебя устраивает быть дядей. Азриэль ненадолго замолчал, затем хмыкнул в ответ. Гвин повернула голову и увидела, что его щеки порозовели, а губы растянулись в слабой улыбке. В его лесных глазах читалось что-то сродни разочарованию и тоске. Она тихо рассмеялась. — А, значит, Азриэль Бердара все-таки хочет ребенка. Азриэль поцеловал ее в шею. — Я ждал, когда ты поймешь это, любовь моя. — Пойму? — повторила Гвин. — Ты живешь со мной годами и не уловила ни одной моей подсказки? — Какой подсказки? — замялась она. Азриэль усмехнулся. — Рад, что все еще могу удивить тебя. — Он прижался еще одним поцелуем к ее челюсти. — Я постоянно показывал тебе свою неописуемую радость, когда Неста и Кассиан объявили о беременности. Я всегда приходил Несте на помощь по первому зову, когда Кассиана не было рядом, пытаясь доказать тебе свою готовность. Я не скрывал своего удовольствия, когда покупал подарки для Петры. И я добровольно вызываюсь в няньки при каждом удобном случае, что, по сути, является тренировкой для будущего родителя, — непринужденно перечислил он. Воспоминания нахлынули на нее. — Я очень рад за них, — в пятый раз сказал Азриэль, когда они удалились в свои покои. — Дети — это редкость и такое благословение. Или когда Неста нашла их на тренировочном ринге в три часа ночи, потому что ужасно хотела маринованной селедки. Дом не мог удовлетворить ее желание, а Кассиан остался ночевать в Пристанище Ветра. — Бар в "Рите" уже закрывается, но я готов поспорить, что у них есть что-то в запасе. Я успею долететь туда до закрытия. Жди здесь. После этого он взмыл в ночное небо и вернулся через полчаса с двумя банками маринованной селедки. — Гвин, смотри, — сказал Азриэль, протягивая небольшую пару вязаных носков. Он усмехнулся, его глаза загорелись весельем. — Боги, посмотри, какие они маленькие. И только сегодня вечером Кассиан и Неста жаловались на то, как скучают по тавернам, и Азриэль тут же вмешался. — Мы с Гвин с удовольствием присмотрим за Петрой. Боги, он прав. Он намекал уже так давно... — И, видимо, все напрасно. — Азриэль вздохнул. — Мой мэйт не смогла сложить дважды два и догадаться, что я готов, когда готова она. Гвин откинулась назад в его объятиях, смеясь. — Так драматично, Поющий с Тенями. — Ты не ответила мне, — пробормотал он. — Ты не задал вопрос. — По сути, я задал, и ты это знаешь. Гвин обернулась на него через плечо и встретила пристальный взгляд. Гвин сузила глаза. — И какие плюсы в этом для меня, а? Кроме отсутствия алкоголя, тренировок и огромного живота. — Что ж, — усмехнулся Азриэль, — я буду тебе благодарен. — Ой, пожалуйста, — усмехнулась Гвин. Азриэль улыбнулся. — И я буду к твоим услугам. Неважно, когда, где и что. — Ты уже у моих ног. Азриэль вздохнул. — В конце концов, смысл в самом ребенке. — Прямо за нами уже есть один... — Ну, нам бы не пришлось брать его. Он был бы наш. Наш. Что-то в этом слове зацепило Гвин. Все хорошее в ее жизни принадлежало им обоим. Быть Шпионами. Их дом. Их новобранцы. Их связь. А теперь, может быть, ребенок? Гвин открыла рот, чтобы возразить, но Азриэль заставил ее замолчать поцелуем в шею. — Все эти годы мы провели в бесконечных экспериментах. Ты стала... хорошо разбираться во всех видах удовольствия. Гвин тихо застонала. — Но мы еще не пробовали что-то настолько... безрассудное, — вздохнул он. Его губы прижались к ее ключице. — Настолько откровенное... — Его руки скользнули вниз, к бедрам. — Ну что, Птичка? — Его пальцы впились в кожу. — Как ты смотришь на то, чтобы попробовать новый вид секса? — Он провел зубами по чувствительной коже ее горла. — Такой, после которого ты не принимаешь тоник. Когда каждый сможет увидеть, как хорошо я тебя трахаю. — Аз... — прошептала она, когда тень скользнула под ее тунику, задев сосок. — Мы в детской твоей племянницы. Поющий с Тенями замер. — Точно. — Руки на ее бедрах мягко развернули ее лицом к нему. Он поцеловал ее в лоб, а затем поднял руку, чтобы взять ее за подбородок: желание в его глазах сменилось искренним волнением. — Нам не нужно принимать никаких решений сегодня вечером, любовь моя. Я просто хотел, чтобы ты знала, что предложение в силе, если или когда ты захочешь его принять. Гвин кивнула, положив ладони ему на грудь, ощущая упругие мышцы под пиджаком. — Хорошо, — вздохнула она. Гвин сглотнула. — Тогда... да. Дыхание Азриэля сбилось, рука на ее подбородке застыла. — Повтори... повтори еще раз? — Да, — кивнула она. Она окинула его строгим взглядом. — Но не здесь. И не сейчас. Очевидно, слишком ошеломленный, чтобы говорить, Азриэль покачал головой. — Когда... когда пожелаешь. — Хорошо, — улыбнулась Гвин. Она схватила его за плечи и быстро поцеловала в губы. — Тогда мы начнем сегодня вечером. После возвращения Несты и Кассиана. Азриэль снова кивнул, медленно отпуская ее. — Конечно. Гвин погладила Азриэля по щеке. — Я буду на тренировочной площадке до нашего ухода, — сказала она, направляясь к выходу из детской. — До вечера, Поющий с Тенями, — бросила она через плечо. Азриэль смотрел ей вслед с высокого поднятыми в удивлении бровями.