A Court of Light and Melody

Гвин удалось поспать всего несколько часов после того, как она покинула покои Азриэля, но когда она открыла глаза следующим утром, ее все еще переполняла решимость поговорить с ним о связи мэйтов. После ночных походов по лестницам Дома стало ясно, что Гвин еще далеко не скоро сможет тренироваться в полную силу, поэтому, отправляясь на утреннее занятие, она намеревалась лишь наблюдать. Как только занятие закончится, она попросит Азриэля поговорить с ней наедине и попросит найти время, чтобы встретиться сегодня вечером. Возможно, за ужином или на прогулке по Дому. В любом случае, это должно произойти сегодня. Гвин была слишком близка к тому, чтобы взорваться от этой новости и больше не могла держать ее в себе. То ли от волнения, то ли от тревоги, она не могла сказать... Что он подумает? Удивится? Как это повлияет на них? Станут ли они молча тянуться друг к другу? Как осознание того, что она — его мэйт, повлияет на и без того скрытную натуру Азриэля? А если это расстроит его? В конце концов, он был красивым мужчиной. Азриэль мог заполучить любую девушку, какую только захочет. Что, если Гвин станет для него кандалами? Такие мысли не приведут тебя ни к чему хорошему, Гвин... предостерегающе произнесла Кэтрин. Гвин вошла на тренировочную площадку, где Кассиан проводил разминку новобранцам, а Азриэль на другой стороне расставлял ряд мишеней. Она заняла место на одной из скамеек и стала терпеливо наблюдать. Затем она заметила, как тень на плече Азриэля метнулась к его уху. Мужчина обернулся от мишени, которую только что настраивал, и посмотрел ей в глаза. Выражение его лица было нечитаемым. До этого момента Гвин не задумывалась о том, как события прошлой ночи могут повлиять на них... Не напрягает ли его та уязвимость, которую он показал ей вчера? Ей не пришлось долго ждать ответа, потому что Поющий с Тенями направился прямо к ней. Он стоял перед ней с горящими ореховыми глазами. — Гвин. Я знаю, что обещал не решать за тебя, поэтому просто спрошу: ты думаешь, что готова возобновить обучение сегодня? Очевидно, ничего не изменилось. Эта мысль вызвала слабую улыбку на губах. Она жестом указала на свое жреческое одеяние. — Разве похоже, что я пришла тренироваться, Поющий с Тенями? — Значит, ты сегодня только в качестве зрителя? — Угу. Потом у меня будет смена. В которой я не могу работать с книгами объемом более восьми тысяч страниц..., — улыбнулась она, показывая ему метку сделки на предплечье. Азриэль усмехнулся, напряжение в его плечах ослабло. — Я вообще-то собирался навестить тебя позже. Сегодня вечером все придут сюда на ужин. Может быть, ты... захочешь присоединиться к нам? — Сегодня вечером? — Да. — Азриэль посмотрел на свои сапоги, явно нервничая. — Морриган собирается пригласить Эмери, и я уверен, что Неста собиралась пригласить тебя, но... — Говоришь, Морриган приглашает Эмери? — Гвин ухмыльнулся. Губы Поющего с Тенями дернулись. — Ты тоже это видишь. — Конечно вижу. Я же не слепая. — Мор... вообще не умеет скрываться, — фыркнул Азриэль. Он понизил голос. — Как ты думаешь, Эмери заметила? — Вообще-то, я не знаю, — размышляла Гвин. — Если она захочет поговорить об этом, то сама скажет. Азриэль прочистил горло. Это действие снова напомнило ей нервного ребенка. — Так... ты придешь сегодня вечером? — Да. Она не упустила то, как его губы снова дернулись при ее ответе. Азриэль определенно покраснел. От этой реакции у нее защемило в груди. Он выпрямился и сложил крылья, как будто мог видеть веселье в ее глазах. Она избавит его от страданий. Поющий с Тенями явно не привык к смущению. — Но после всего этого, возможно, мы могли бы пойти куда-нибудь, чтобы поговорить... наедине? — спросила Гвин, вспомнив наконец, зачем она сюда пришла. — Если ты не против. Азриэль кивнул головой без секундной паузы. — Да, конечно, абсолютно. — Отлично. В комнате вдруг стало удушающе жарко.Их взгляды встретились и невысказанные слова застыли между ними. Незаданный им вопрос эхом отдавался в ее ушах. Это из-за нас? Неужели мое ожидание закончится так скоро? Ответы, скорее всего, были сложнее, чем он предполагал. Хотя Меррилл воздержалась от своих обычных колких замечаний во время смены Гвин, это не помешало ей нагрузить жрицу горой работы. К ее чести, Меррилл высказала хорошую мысль. — Ты у меня меньше месяца, а потом тебя не будет еще Матерь знает сколько... — ворчала Меррилл, передавая Гвин длинный рулон пергамента. — И после того, как ты закончишь все по списку, мне нужно, чтобы ты начала обучать Дейрдре. Мне понадобится кто-то в помощь, пока тебя не будет, и поскольку нет никакой надежды на то, что твои периодические отлучки когда-либо закончатся, будет лучше, если я подготовлю тебе достойную замену. Это было справедливо, но ехидный тон Меррилл выдавал некоторое раздражение. Гвин кивком приняла список и покинула начальницу. Ей нужно было собрать несколько томов, и более половины из них содержали гораздо больше восьми тысяч страниц, о которых они с Азриэлем договорились. Эта маленькая метка сделки вдруг стала не такой уж забавной... Гвин придется что-то придумать. Вместо этого она послушно занялась другими делами, время от времени возвращаясь мыслями к перспективе обучения Дейрдре. Ей нужно было убедиться, что та будет в курсе всех "предпочтений" Меррилл. Дейрдре была нежной девушкой, и если Гвин была склонна к тревожности, то Дейрдре была склонна к слезам. Жрица была уверена, что после всего, через что ей пришлось пройти, она могла бы написать целую книгу о том, как обращаться с Меррилл. Дейрдре ждал сюрприз... Гвин, ты не можешь контролировать поступки Меррилл и реакцию Дейрдре... напомнила ей Кэтрин. Верно. Но это не значит, что я не могу подготовить Дейрдре ко всему, что может подкинуть ей судьба в виде Меррилл. Подготовка была лучшим оружием против обстоятельств, на которые она не могла повлиять. Остаток вечера прошел достаточно легко. Гвин покинула библиотеку к началу вечерней службы и выскользнула пораньше, чтобы подготовиться к ужину. Жреческая мантия была не к месту, да и испачканное рвотой платье с церемонии мэйтов точно не было подходящим вариантом... Вместо этого Гвин выбрала свитер и леггинсы, которые носила в Доме у реки, и провела расческой по волосам. Она подумала о том, чтобы надеть кулон с розой... Но решила не делать этого. В последнее время она все чаще забывала его надевать. Часто он просто лежал в ящике тумбочки. А когда она надевала его, ее пальцы уже не так часто трогали шею, чтобы найти его. Носовой платок Азриэля, похоже, стал достойной заменой (после стирки, конечно же). Ночью лоскуток ткани лежал под подушкой, а днем — в кармане. Поднимаясь по лестнице, Гвин почувствовала, что устала, но не так сильно, как прошлой ночью. Заживление шло медленно, но верно. К следующей неделе она надеялась быть в подходящем состоянии для тренировки. У них был всего месяц, чтобы подготовиться к заданию в Весеннем Дворе, и хотя Рисанд и Фейра уверяли, что задание не требует особой нагрузки, она не хотела задерживать Азриэля. Ей нужно было как можно скорее вернуться к тренировкам. Но какими будут тренировки с Азриэлем после сегодняшней ночи? Горячими... — Кэтрин, успокойся, — пробормотала Гвин. Ей пришлось побороть легкую усмешку при этой мысли. Это новая фантазия, которую можно взять с собой в купальни... Чем дальше она продвигалась по коридору, тем громче становились голоса, и тем сильнее разгоралась ее паника. Она чувствовала, как кирпич за кирпичиком начинают складываться тревожные мысли, грозящие утопить ее. Здесь так много людей... Гвин, ты всех их знаешь. И они такие шумные... Они всегда были шумными. Ты никогда не возражала. Это семья моего мэйта... А еще они твои друзья, Гвин. Они мои друзья только потому, что они его друзья и друзья Несты... Может, сейчас так и есть. Но ты им нравишься. Я должна вернуться... Ты — скала, о которую разбивается прибой. Гвин остановился перед концом коридора, в нескольких шагах от столовой и наполнявшего ее смеха. "Ничто не может сломить меня". Даже ужин... — Можно было не язвить, — проворчала жрица. Затем она подтолкнула себя и вошла в столовую. К ее облегчению, время не остановилось, и никто, казалось, не обратил особого внимания на ее появление. Гвин ровно дышала и начала перечислять всех находившихся в комнате. Она должна была разрушить эту медленно воздвигающуюся стену. Кирпичик за кирпичиком. Вот Морриган и Эмери в конце стола. Дальше Фейра и Неста у тележки с напитками. Амрен и Кассиан у статуи с вазой. А Рисанд и Азриэль стоят у портретов. Видишь, Гвин? Ты знаешь всех и все в этой комнате! Не надо меня опекать, Кэтрин. Она успешно прекратила возводить свою стену. Теперь ей оставалось только разрушить то немногое, что она создала. Глубоко вздохнув, Гвин направилась к Несте и Фейре. Оставшиеся кирпичи были отброшены, когда сестры Арчерон встретили ее взгляд яркими улыбками. После того, как сестры выразили свои сожаления о том, что Элейн не смогла присутствовать, все направились к столу. Очевидно, Элейн все еще отсутствовала из-за своего визита к Люсьену. Они решили отправиться в Рассветный Двор на отдых. Для Гвин эта новость была небольшим облегчением. Ведь если даже самые отчужденные мэйты могут найти какую-то радость в своих отношениях, то, возможно, они с Азриэлем все равно смогут остаться друзьями, если он будет не в восторге от их связи. В конце концов, исходя из результатов ее исследований, только мужчины могут сойти с ума из-за отказа мэйта. Так что Гвин могла не бояться такого исхода для себя, и редко появляющийся в Ночном Дворе Люсьен был доказательством того, что так бывает не всегда. Гвин заняла свое место, слева от нее расположилась Неста — она сидела рядом с Кассианом, а Эмери и Морриган — в самом дальнем конце стола. Справа от нее была Амрен, рядом с которой села Фейра. Напротив Фейры сидел Рисанд, а прямо напротив Гвин... Азриэль. По какой-то причине она не могла заставить себя посмотреть на Поющего с Тенями. Или на кого-либо еще за столом, если уж на то пошло. Да, ее волнение немного рассеялось, и это действительно был не первый её ужин со всеми этими людьми, но все же... все, что она могла сделать, это уставиться в свою тарелку. В ту самую тарелку, которая заставила ее подпрыгнуть на месте, когда на ней внезапно появилась еда. Это смешно. Она уже обедала здесь раньше. Она знала, на что способен Дом. Нервы начинали сдавать... Под столом она почувствовала, как кто-то толкнул ее ногу. Азриэль. Наконец она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Поющий с Тенями приподнял одну бровь, поддевая вилкой еду на своей тарелке. Его нога оставалась у ее лодыжки, ожидая ее ответа. Чтобы подтвердить, что с ней все в порядке. Гвин легко провела по его ноге и, заставив себя поднять ложку, криво улыбнулась. Поющий с Тенями кивнул и приступил к еде. — Сначала он ударил по лодыжке меня, — пробормотала Амрен. Гвин взглянула на женщину краем глаза. Она говорила достаточно тихо, чтобы никто не услышал, но Гвин все равно сильно покраснела. — В этом нет ничего такого, — продолжала она. — Не знаю, насколько ты это контролируешь, но можешь перестать краснеть. — Хотела бы я это контролировать, — вздохнула Гвин, зачерпывая немного картофеля. —Это бы значительно облегчило общение. — Общение переоценивают. Гвин улыбнулась, не зная, что ответить. Для кого-то, может, общение и было чем-то переоцененным, но раньше Гвин была хороша в нем. Постепенно ей удавалось вернуть свои навыки, и рядом с Нестой, Эмери, Кассианом и Азриэлем она была прежней. Но с теми, кого она едва знала, ей было трудно найти слова. — Я прочитала отчет Азриэля, — беззаботно сказала Амрен. Гвин отпила глоток вина. — Там сказано, что ты объездила иллирийца. И тут она поперхнулась. Гвин смутно осознавала, что разговоры вокруг нее замедлились и затихли, пока она откашливалась от вина. Она бросила взгляд на ухмыляющуюся Амрен. Под столом раздался знакомый толчок, и Гвин махнула рукой в сторону Азриэля, окончательно восстановив дыхание. Остальные разговоры возобновили свой легкий ритм. — Я имела в виду, что ты держалась за иллирийца, когда он взмыл в небо... — Нет, это... это выражение отлично подходит. Я поняла, что ты имела в виду. Амрен коротко рассмеялась. — Конечно, поняла... Как тебе это удалось это сделать и не упасть? Вино начало действовать, согревая ее кровь и снимая часть паники. — Это было легко, когда я смогла обхватить его ногами..., — замялась она, поняв, как это звучит со стороны. Затем она фыркнула. — На самом деле нет способа рассказать тебе эту историю так, чтобы она не звучала как какая-нибудь развратная книжка. — Правда? Гвин бросила на нее смущенный взгляд. — Там было вырывание волос. Она увидела, что недоуменная улыбка Амрен смягчилась. — Не будем в это углубляться. Когда-то Гвин была бы благодарна за это предложение. Когда ей меньше всего хотелось шутить о том, что на нее напал мужчина. Но Гвин оказалась на высоте. Она не была бессильна против Гришема. Он проиграл ей. Он проиграл бой. Он потерял шанс навредить Альме и Харпер. И, как слышала Гвин, он потерял любой шанс на восстановление своей жизни. Это была история не ужаса, а триумфа. И когда Гвин рассказала Амрен всю историю, она снова прочувствовала его. Ужин подошел к концу, было подано десертное вино. Все удалились в гостиную, где Кассиан и Неста молча лежали на диване. Рисанд развлекал свою семью, упиваясь их весельем. Гвин заметила, что Верховная Леди не давала ему скучать. Она вставляла остроумные реплики или умные подколки, заставляя своего мэйта улыбаться. Морриган и Эмери ни на кого не обращали внимания. Они стояли у огня, тихо разговаривая, но на их лицах сияли улыбки. Тем временем Гвин нашла компанию в лице Амрен. С этой женщиной было удивительно уютно молчать. Гвин могла сидеть рядом с ней на диване и не обмениваться ни единым словом, чувствуя себя при этом совершенно непринужденно. — Осторожнее с вином, Гвин... Жрица подняла глаза и увидела справа от себя Азриэля, севшего на подлокотник дивана. Он выглядел преступно привлекательно в своем темном пиджаке, его глаза сверкали весельем. Сердце Гвин заколотилось. И это ее мэйт. Он еще не знает этого, но Котел объединил их в пару. Гвин попыталась унять жар в ушах — как от вина, так и от внезапно возникшего узла в глубине ее желудка. — Любитель покомандовать, — это все, что ей удалось сказать. Азриэль пожал плечами. — Я это к тому, что здесь нет детской, в которой тебя могло бы стошнить. — Шшш! — прошипела Гвин. — Я не знаю, Рисанд. Я бы не стал повторять эту историю, — сказал Кассиан Верховному Лорду, который оживленно пересказывал что-то из своего прошлого. — Честно говоря, это становится все более неловким. — Это забавно, — настаивал Верховный Лорд. — Колитесь уже, — пробурчала Неста. Гвин, правда, не слушала, чем закончилась история, которую рассказывал Рисанд, но она знала, что не согласна с Нестой и Кассианом. Вряд ли в лексиконе Верховного Лорда существовало слово "неловкий". — Ты все еще... хочешь поговорить со мной? — спросил Азриэль, его голос был мягким от волнения. Черт, черт, черт... Гвин, ты знала, что это произойдет. Это вообще было твоей инициативой. Черт возьми, Кэтрин, я знаю, но это не значит, что я готова! Ты готова настолько, насколько это возможно. Ты провела исследование. Ты знаешь, о чем говорить. И больше всего ты пожалеешь, если откажешься сейчас. Да ты чуть не лопнула от этой новости. Возможно... Гвин. Ты не трусиха. Голос сестры звучал в ее ушах громко и правдиво. Как будто она была жива и стояла рядом с ней. И этого было достаточно, чтобы подтолкнуть ее вперед. Гвин не была трусихой. Она никогда не отступала. Она была храброй. — Да, — сказала жрица, поднимаясь на ноги. — Мы можем пойти куда-нибудь в уединенное место? Азриэль соскользнул с подлокотника, его тени заглядывали ей через плечи, как будто проявляя любопытство. Никто не произнес ни слова, когда Азриэль и Гвин вышли из гостиной. А если кто и сказал что-то, то Гвин не заметила. — У тебя есть место на примете? — спросил Азриэль, когда они шли по пустому коридору. Гвин покачала головой. Место не имело значения. Важно было только то, что она собирается рассказать ему правду. Именно так они и всегда и делали. Говорили друг другу правду. — Тренировочная площадка подойдет? Гвин улыбнулась про себя. — Конечно. Она прочитала достаточно романов, чтобы знать, что у каждой пары есть "свое место". Была ли тренировочная площадка таковой для нее и Азриэля? Казалось, что да. Вполне подходящее место, чтобы сообщить ему новость, подумала она. Они поднялись по лестнице на крышу и оказались на тренировочном кольце. В дружеском молчании они перешли к выступу, с которого открывался вид на деревья и овраг внизу. Небо было темно-фиолетовым, солнце давно село. Гвин прислонилась к каменным перилам и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух, успокаивая жжение в легких. Не было правильного способа сообщить ему эту новость. Единственным неправильным способом было бы вообще ничего не говорить. Она подумала, что если бы они уже признались в своих чувствах, были бы помолвлены или состояли в отношениях, то, конечно, был бы правильный способ сообщить Азриэлю, что они — мэйты. Возможно, на ужине при свечах или даже в постели. Но они были друзьями. Друзьями, которые испытывали друг к другу чувства. Может, это и значит быть мэйтами, Гвин. — О чем ты хотела поговорить со мной? — спросил Азриэль. Гвин взглянула на Поющего с Тенями: его руки лежали на перилах, и он, казалось, прилагал сознательное усилие, чтобы не смотреть на нее. Но его тени не разделяли подобных стремлений. Вместо этого его они потянулись к ней, словно прося ее заговорить. Как будто они знали, что она собирается сделать, и были рады этому. — Будет невежливо, если я скажу, что твое молчание заставляет меня волноваться? — мягко спросил Азриэль. Гвин вскинула бровь. — Как это может быть невежливым? — Мне не по себе, потому что обычно тебя не заткнуть. Жрица посмотрела на него и увидела, что он улыбается своей дурацкой красивой кривой улыбкой. — Да, Поющий с Тенями, это было немного грубо. — Это правда. — Правда может быть грубой. — Тогда я должен тебе приятную правду. Гвин подняла подбородок. — Я вся во внимании. Крылья Азриэля прижались плотнее, его взгляд показывал, что он нервничает. — Я рад, что ты пришла сегодня. Она знала, что он говорил серьезно. Как и всегда. Азриэль никогда, никогда не говорил того, что не имел в виду. И ей в нем это нравилось. Но в себе... нет. — Спасибо, — улыбнулась Гвин. — Теперь твоя очередь. — Моя очередь? Сказать тебе приятную правду? Поющий с Тенями кивнул, как будто это была самая очевидная вещь в мире. — Я же не сказала тебе грубой правды, так почему должна говорить приятную? — ухмыльнулась она. Он наклонил голову. — Потому что ты попросила поговорить со мной наедине, и похоже, что тебе трудно начать. У Гвин свело живот. — И, — его голос надломился, — и я надеюсь, что это было не "грубо". — Поющий с Тенями расправил плечи, словно готовясь к драке. — Итак, Гвин. Назови мне свою правду. Грубую или приятную. Я выдержу. Гвин кивнула. Ты храбрая, сестра. Да. Храбрая. Выпрямив позвоночник, Гвин посмотрела мужчине прямо в глаза. — Мы — мэйты, Поющий с Тенями.