Breaking Point

— Какого хуя ты за мной полез? — прошипел Хэнк, услышав за собой крадущиеся шаги Сэнфорда. — Другой ангар кто будет зачищать? — Я должен убедиться, что ты не проебёшься и не натворишь хуйни. — Сэнфорд поравнялся с напарником и ускорил шаг, чтобы красться первым. — Я-то проебусь? — Хэнк тоже ускорился, не желая уступать товарищу. — Слушай, Сэнфорд. Я не знаю, с чего ты ко мне клеишься, но иди, пожалуйста, в жопу, и не мешай мне работать. Это действительно была только часть правды. Посылать их на задание фактически вдвоем было ошибкой, но Сэнфорд надеялся извлечь из этой ошибки пользу. А именно, расставить все точки над «i» и заставить Уимблтона наконец прогнуться под Статусом-кво. Неожиданно Хэнк резко остановился, вцепился в плечо напарника и оттолкнул его назад. Как оказалось, они достигли края задней стены ангара, где начинался еще один проход между торцом и постройкой, предназначение которой было для Сэнфорда загадкой. Скорее всего, там находилась комната видеонаблюдения. В общем, это было не важно. Важен был агент, бесшумно и неожиданно выступивший из этого самого прохода. Хэнк среагировал моментально. Тихий щелчок затвора, и агент завалился назад с дыркой во лбу, а Сэнфорд тихонько ругнулся, злясь на себя за то, что отвлёкся, и на Хэнка, который выставил здоровяка лицемером. — Что ты там говорил про «проебаться», Форд? — насмешливо посмотрел на напарника красноглазый убийца. — Заткнись. — прорычал тот, резво двинувшись вперед, чтобы перетащить тело в более незаметное место. Хэнк в его присутствии точно этого делать не собирался. Мол, я убил, а ты тащи, раз такой здоровый и правильный. Сэнфорд взвалил тушку агента на плечо и торопливо пополз в самое начало прохода, так как Хэнк и не думал замедляться и ждать напарника. Или..? Мужчина услышал тихий смешок за спиной и раздраженно оглянулся. Засранец. Стоял в тени, прислонившись к стене ангара, и смотрел на него горящими красными линзами очков. Да пошёл ты, Хэнк. Насрать на него. Нужно найти, куда спрятать этого неудачливого агента. Может, просто посадить в тени? Вытереть лоб. Типа спит. Или может, вон в тот ящик.. Из размышлений наёмника выдернули звуки шаркающих по асфальту ботинок. Сэнфорд аккуратно спустил тело на землю, пригнулся и, прижимаясь к стене, поспешил к углу ангара. Как оказалось, еще один агент завернул навстречу своей смерти, решив отойти в сторонку и отлить. Расстояние все ещё было достаточно большим, и учитывая, что агент был вооружен, нестись ему в объятья было рискованно, даже глупо. Но в тот момент Сэнфорд, что для него было совсем нехарактерно, даже не попытался рационально мыслить. Двигаться его заставило по-детски безрассудное желание утереть нос этому бесячему самовлюблённому ублюдку в красных защитных очках. Однако в этот раз Сэнфорду повезло. Видно, карма Хэнка Уимблтона решила сделать его своим орудием справедливости. Мускулистый наёмник не дал мужчине опомниться и затащил того за угол, обхватив подбородок и макушку агента большими ладонями. Тот явно не ожидал наткнуться на посторонних этой ночью и уже расстегивал ширинку, что, вполне возможно, спасло Сэнфорда и Хэнка от гнева 2В за проваленное задание. К сожалению, облегчиться живым охраннику была не судьба. Перед Сэнфордом открылся прекрасный вид на обозленного Хэнка, который спешил к нему, держа агента на прицеле. Ах, не успел. Какая жалость. Резкий рывок. Хруст. Охранник осел на асфальт со свернутой шеей. — Он был мой. — прошипел Хэнк, зло сверкая красными очками. — Ты трупы таскаешь, я убиваю. Украдешь еще один мой килл, я тебя прикончу. — Ты сейчас звучишь как Деймос, когда мы с ним в шутеры задротим. — теперь настала очередь Сэнфорда злорадствовать. Ох, нехорошо это все. Так по-детски, но он просто не мог не поддеть. — Ничего я не крал. И когда это мы решили, что я здесь только для того, чтобы за тобой убираться? Мамочка не научила тебя убирать свой мусор за собой, да? Ах, я забыл. Ты же вырос на свалке. Красное стекло очков сверкнуло и резко приблизилось. Освещение сюда не доходило, но в полумраке Сэнфорд разглядел, как Хэнк придвинулся к здоровенному мужчине и слегка задрал голову, чтобы посмотреть тому прямо в глаза. Сэнфорд мало что знал о прошлом Хэнка, да и не интересовался им. Колкость была, скорее, выстрелом вслепую, но похоже, он попал прямо по больной точке. Сэнфорд слабо дёрнулся, почувствовав, как ему в челюсть уперлось дуло пистолета. — Последнее тебе китайское предупреждение, мразь. — процедил Хэнк, буквально пытаясь испепелить напарника взглядом. — ...Может, я не вырос в уюте и тепле состоятельной семейки, в отличие от тебя, но это сделало меня только сильнее. Я всегда сам зарабатывал себе на жизнь, я воевал свою собственную войну и не был пешкой, тупо выполняющей приказы. Я не пытался, как ты, выставить себя героем, потому мне всегда было, за что бороться и в чем нуждаться. Чёрт, мне даже не нужен напарник, я могу работать за двоих. Чего не скажешь ни о тебе, ни о твоём жалком задроте... Сэнфорд немного растерялся, внимая гневной тираде Хэнка. Он много всего повидал на этом свете, но не ожидал услышать столько слов и настолько ярко выраженную злость в голосе обычно хладнокровного и молчаливого Уимблтона. Похоже, не только у него одного в голове крутилась мысль о том, что эта миссия для них была полной противоположностью тому, чего хотел добиться от них Док. — ...Всё. Отъебись. — Хэнк остановился, чтобы отдышаться. Его рука даже подрагивала от злости. Сэнфорд чувствовал, как дуло пистолета тёрлось о его подбородок. — Иди чистить зону вокруг первого ангара. Или я покрашу эту стену твоими мозгами. Хотя, скорее, только кровью, потому что в твоей башке пусто, как в бутылке алкаша. Я понятно выразился? Сэнфорд долго смотрел на Хэнка. Ему очень не понравились вещи, которые сказал ему напарник. Очень грубые, невежественные вещи. О войне, о семье, о его лучшем друге. Чем дольше он смотрел вниз, тем сильнее его губы изгибались в непонятной полуулыбке-полуоскале, и тем больше распалялся Уимблтон, который ненавидел, когда на него смотрели сверху вниз. А Сэнфорд просто не мог больше сдерживать накатывающий на него приступ бешенства. Поначалу он ещё мог понять, принять и простить сказанное как откровенную ревность, исповедь о наболевшем, но чем дольше говорил этот красноглазый урод, тем меньше Сэнфорд хотел его понимать, принимать и прощать. Это был не эпизод школьного мюзикла или детского мультика-квеста. И Сэнфорд не был великодушным уравновешенным силачом четвёрки героев. Он был озлобленным на всех и вся ветераном, страдающим посттравматическим синдромом и импульсивным расстройством личности, готовым на всё, чтобы защищать свою последнюю точку ментальной обороны — лучшего друга и незыблемость веры в правоту движения Статуса-кво. Вспышки гнева были его защитной реакцией на всё, что каким бы то ни было образом угрожало этой точке. И господь помоги этой угрозе, ибо Сэнфорд не остановится ни на чём, пока не сровняет её с землёй. Втопчет в асфальт. Размозжит её голову о бордюр. — Повторяю для тупых.. — начал было Хэнк, когда его руку с пистолетом неожиданно схватили и отвели в сторону, а самого мужчину развернули и впечатали лицом прямо в бетонную стену ангара. Уимблтон, хоть, как и все, привыкший к приступам бешенства Сэнфорда, немного опешил. Наёмник замечал, как порой выводил напарника из себя на заданиях. Но так как с ним всегда был Деймос, здоровяк находил в себе силы сдерживаться и сосредоточивался на задании, оставляя личные разборки на потом. Сейчас Деймоса рядом не было. Хэнк дёрнулся, лягнув мужчину в колено. Сэнфорд ругнулся и на секунду разжал руку. Уимблтон воспользовался моментом и выскользнул из-под широкого торса напарника, отскочив назад, чтобы прицелиться. Выстрелить в Сэнфорда он не мог, так как тащить его на себе к фургону через весь объект — задача не из лёгких. Но он надеялся, что, будучи под прицелом, Сэнфорд всё же придет в себя. К сожалению, Уимблтон ошибался, и этот жест только разозлил Сэнфорда ещё сильнее. Для манёвров проход был слишком узок, а учитывая размеры Сэнфорда, драться с ним врукопашную становилось ещё сложнее. Особенно тихо. На секунду Уимблтону действительно стало страшно. От того, что будучи разъяренным до предела, в этот раз Сэнфорд нападал на него молча. Бандана наёмника съехала набок, жилистые руки дрожали, широкая грудь глубоко вздымалась. Слабый свет фонаря падал на звериный оскал мужчины, едва отражаясь от затемнённого стекла круглых очков, смотрящих на убийцу, как пустые глазницы. Всё это Хэнк наблюдал около секунды, время словно замедлило свой ход. Вплоть до того момента, как Сэнфорд замахнулся на напарника полицейской дубинкой. Хэнк увернулся от удара, но силачу только это от него и требовалось. Свободной рукой Сэнфорд схватил Уимблтона за кончики банданы и что есть силы дёрнул на себя и вправо. Со стороны Хэнка послышался удивлённый приглушенный возглас, и спина более низкого наёмника впечаталась в бетон ангара. В этот раз вырваться Уимблтону не дали и чуть ли не сравняли со стеной, вырвав из рук пистолет. В его шею уперлось ребро мускулистого предплечья, и Хэнк возмущённо закашлялся. — Знаешь, ты мне больше нравишься, когда молчишь, Хэнк. И слушаешь. — тихо проговорил наёмнику в ухо Сэнфорд. — Ты самая высокомерная тварь из всех, кого я встречал, и я говорю это, зная Аудитора. Не знаю, что у тебя там за проблемы с напарниками и что у тебя за комплексы, мне на это, честно говоря, насрать. То, что тебе так не нравится плясать под дудку С. К., тоже никого не волнует. Док сказал, что без твоей помощи нам не справиться, в чём я с ним до сих пор не согласен. Но раз он так считает, я буду поступать так, как с его точки зрения лучше для всех. — Ёб вашу мать, какое благородство. Сейчас заплачу. — Хэнк сплюнул, смотря наёмнику в глаза, и тут же захрипел от усилившегося давления на трахею. — Поправочка для тебя, Уимблтон. Игры в благородство для меня закончились в Карсон-сити. — Сэнфорд оскалился, нависая над напарником. Он пребывал в весьма странном состоянии, вызванном смесью скопившимися за долгие годы злости и возбуждения. — Как только Док скажет, что ты нам больше не нужен, я собственноручно разорву тебя на части. Стреляй из своих игрушек, сколько хочешь. Я доползу до тебя, истекая кровью, и прикончу. Даже если сдохну сам. Хэнк отвернулся, тяжело дыша не только из-за нехватки кислорода, но и от переполнявшей его злости и адреналина. Надо было не сдерживаться и стрелять. Стрелять, когда у него была эта драгоценная возможность. О чём он только думал, согласившись пойти на пару с этим сумасшедшим солдафоном?! Хэнк вцепился левой рукой в предплечье мускулистого мужчины, а правая незаметно скользнула вниз к электрошокеру. — Нее. Даже не думай. — Огромная ладонь сдавила тонкие пальцы свободной руки наёмника, и Хэнк зашипел от боли. — Отпусти, сволочь. — Хэнк дёрнул рукой, но отпускать его Сэнфорд и не думал. — ...Ты же так, блять, беспокоился о том, чтобы не провалить задание. Не хочешь трупы спрятать, а? — Чего занервничал, дружок? — ответил вопросом на вопрос Сэнфорд. — С трупами я разберусь. Позже. Сначала нужно разобраться с тобой. Кисть Хэнка неожиданно отпустили. Но обрадоваться наёмник не успел, как и спросить, что означало «разобраться» с ним. Уимблтон вздрогнул, почувствовав, как крупная ладонь Сэнфорда скользнула ему на бедро, и замер. Замешательство стройного мужчины не укрылось от его напарника, и Сэнфорд довольно рыкнул. Уимблтон ругнулся, когда пальцы здоровяка влезли в набедренный подсумок и вытащили электрошокер, аккуратно отбросив оружие назад. Может, Хэнк ошибся в двусмысленности его намерений. К сожалению, об этом ему можно было только мечтать. На этом дело не закончилось, и вслед за электрошокером Сэнфорд завладел и «Вулами», положив их на асфальт и оттолкнув ботинком подальше. — Сэнфорд, блять, какого чёрта?! — прошипел Хэнк громче, чем следовало. За годы работы убийцей он навидался всякого и не боялся ничего, но терпеть не мог чувствовать себя безоружным. Особенно на вражеской территории и вжатым в стену. Особенно вжатым в стену этим уродом-переростком. Недостаток кислорода, злость и нарастающее чувство паники затрудняли дыхание и заставляли голову убийцы кружиться. — Тише, тише. Нас же заметят. — Сэнфорд смотрел на напарника сверху вниз. Кто бы мог подумать, что он сумеет припереть к стене самого известного и кровожадного наёмника Невады. — Оо, ещё как заметят. Если... ты не перестанешь.. — Хэнк дёрнулся, почувствовав, как рука Сэнфорда опять опустилась ему на бедро, в этот раз обхватив конечность чуть ли не наполовину. — Что ты.. блять.. творишь.. — большой палец Сэнфорда надавил на тазовую кость наёмника, а оставшиеся четыре до боли сжали плоть через ткань штанов, заставляя Хэнка охнуть. Сэнфорд прикусил губу, едва сдерживая желание сдавить еще сильнее. Чёрт. Как же он хотел сломать этому засранцу ноги. И пальцы. И оставить здесь, пока тот не сдохнет или его не найдут агенты. И все проблемы Сэнфорда исчезнут. Не нужно будет больше беспокоиться о том, что он сорвёт их планы. Не нужно будет больше бояться, что в один прекрасный день из-за него что-то случится с Деймосом. Не нужно будет больше терпеть его наглость каждый ебучий день. Но он не мог этого сделать. Не мог сломать. А так хотелось... Сэнфорд зарычал, грубо раздвинув коленом ноги Хэнка, и придвинулся ещё ближе, хотя это казалось невозможным. — Я пристрелю.. тебя. Даже не.. даже не думай.. — сдавленно прохрипел Хэнк, уперевшись обеими руками в обнажённый торс Сэнфорда. — Попробуй. — мускулистый наёмник с татуировкой на спине не сдвинулся с места. — Нет. Убери... руки. Сейчас же.. — задергался Хэнк, почувствовав, как Сэнфорд поддел пальцем край маски. Мужчина стянул ткань до подбородка, обнажая лицо убийцы. Никто никогда не видел Хэнка без маски. Кроме Дока, конечно. Бледная, как у призрака, кожа, испещрённая шрамами. Самый крупный из них пересекал тонкие, бескровные, искривленные в оскале губы мужчины с левой стороны. Зубы у Хэнка оказались заострёнными, как у Деймоса. Высокие скулы, слегка запавшие щёки и едва заметные за очками чёрные круги под глазами... Сэнфорду стало очень интересно посмотреть, как выглядит оставшаяся часть лица Уимблтона. И как она будет выглядеть после того, как он разобьёт её о бетон. О нет, он не станет снимать с него очки. Пусть они тоже разобьются. Пусть осколки застрянут в его глазах. Сэнфорд почувствовал очередной прилив злости и сорвал несчастную маску с лица напарника, хватая Хэнка за воротник пальто и ударяя головой об стену. Как же его бесило сопротивление. Затем ещё раз. Да что ж ты всё дёргаешься, тварь. И ещё. И ещё. — Я научу... тебя... как правильно.. себя.. вести. Ненавидь меня.. сколько хочешь... щенок. Я не позволю.. тебе.. сорвать... наши.. планы. Каждая фраза сопровождалась рывком и ударом о бетон. С каждым ударом руки Хэнка слабели все сильнее. Или нет, это торс Сэнфорда становился тяжелее. Хэнк перестал считать вспышки боли в голове. Он почти перестал слышать Сэнфорда из-за непрекращающегося звона в ушах. В глазах у убийцы потемнело, перед ними плясали оранжевые точки. Хэнк запрокинул голову назад, чувствуя, как по лицу что-то стекает. Он даже не заметил, когда его перестали бить об стену. Хэнк облизнул губы. Кровь обильно текла и из носа, и изо рта убийцы, скапливаясь на подбородке. Неприятное ощущение влаги заставило его поморщиться. Затем к влажному месту прильнуло что-то не менее влажное и тёплое, медленно двинувшись вверх и остановившись на губах. Сэнфорд слизнул с лица напарника кровь и схватил Уимблтона за подбородок, когда тот попытался отвернуться, насильно развернув его к себе. Это было прекрасно. Кровь на его лице. Прекрасно. Еще прекраснее — когда гроза Невады будет корчится на земле в предсмертных муках перед Сэнфордом, ожидая своей кончины. И он не сделает ничего, чтобы её ускорить. — Что, Хэнк? Не нравится, да? Не нравится быть слабее? Не нравится, когда я серьёзный — прорычал ему в губы Сэнфорд. — А ведь могли бы без этого обойтись. Ты сам виноват, гадёныш. Это был самый отвратительный в жизни Хэнка поцелуй. Хотя он и помнил всего два. И это была самая отвратительная в его жизни ночь. И самое отвратительное в его жизни задание. Тяжелое дыхание Сэнфорда, боль в челюсти, голове и бёдрах, невыносимое давление его тела, его тепло, обжигающее Хэнка даже сквозь жилет. Как далеко ветеран был готов зайти только ради того, чтобы добиться от мужчины покорности. В этой ситуации Хэнк был даже не против того, чтобы всё закончилось на паре сломанных рёбер и вывихнутой ноге. Черт, он был не против даже умереть. Не впервой, дорогу обратно в Неваду он бы отыскал. Но похоже, у Сэнфорда окончательно снесло крышу. Сэнфорд приглушённо зарычал, когда его язык прокусили, но не отстранился, только углубив поцелуй. Боль его нисколько не волновала. Только ещё больше злила. К нехватке воздуха они, конечно, не привыкли, поэтому вскоре Сэнфорд был вынужден отстраниться, смешав во рту Хэнка их кровь и слюну. — Тебе же нравится насилие, Уимблтон? Мне тоже. — проговорил Сэнфорд, разворачивая напарника к себе спиной. А вот это уже совсем плохо. — Если ты не.. перестанешь, я закричу. — выдавил Хэнк, теперь уже стараясь не вырваться, а просочиться сквозь бетон, чтобы не чувствовать спиной нависшую над ним тушу Сэнфорда. — Ты же... не хочешь, чтобы.. — Не закричишь. — левая ладонь мужчины накрыла рот Хэнка, несмотря на его протестующее мычание. — Если только я этого не захочу. С таким же успехом я мог бы сейчас сплавить тебя агентам, чтобы ты нам больше не мешался. Поэтому советую тебе лишний раз не дёргаться, щенок. Конечно, Хэнк его не послушался. Но чем сильнее он сопротивлялся, тем больше удовольствия доставлял прижимавшемуся к нему сзади мужчине. — Ты специально об меня трёшься, сволочь? — прорычал Сэнфорд, сжимая талию Хэнка. В ответ до него донеслась приглушённая брань убийцы, который только после его слов понял, что стояк Сэнфорда крепчал не просто так. Хэнк испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он терпеть не мог этого качка, с другой... Что-то в этом было. Что-то было в его прерывистом дыхании, в этой извечной грубости, в его тепле, в этих резких, требовательных толчках, в угрозах. Но поддаться Сэнфорду из-за этого непонятного «чего-то»? Да ни за что. — Ну всё, хватит. — прошипел Сэнфорд, которому надоело тереться об эту узкую задницу. — Я тебя так оттрахаю, что ты месяц не сможешь ходить. Только попробуй закричать. Прикончишь нас обоих. — Озабоченный ублюдок.. — выдохнул Хэнк, когда с его рта наконец убрали ладонь. — Если бы я был озабоченным, тебя бы я трахнул в последнюю очередь. — прошептал Сэнфорд ему в шею, расстёгивая ширинку. — Не пойми меня неправильно. Я просто хочу тебя нагнуть как сучку. Бесишь. — И что..? Думаешь, это что-то изменит? — Хэнк выдавил из себя тихий смешок. — Думаешь, ты первый, кто попытался меня так унизить? Ошибаешься. Ты мне нихуя этим не докажешь. Сэнфорд проигнорировал его, гневно сопя и расстегивая ремень штанов напарника. Да насрать мне, что с тобой случилось. — Так ты у нас, получается, ночная бабочка, Хэнк? Сучка с опытом... — мускулистый наёмник вцепился в бледные бёдра напарника, разместив свой подрагивающий от возбуждения член в ложбинке между ягодицами. — Не ожидал от тебя такого... Думаю, остальные тоже. Хэнк стиснул зубы и закрыл глаза, впитывая в себя холод бетона как губка. Он будто пытался в нём спрятаться. Ничего хорошего его не ждало по ту сторону стены, но это было лучше того, что предстояло ему испытать здесь. Уимблтон надеялся забыть прошлое, но этот урод всколыхнул воспоминания, которые Хэнк затолкал в самую глубь своей памяти. Его плоть чуть ли не прожигала убийцу насквозь. Хэнк вздрогнул, почувствовав, как на кожу скатилась капля предэякулята. Сэнфорд терся об него медленно, постанывая от извращённого удовольствия. Оно точно не было вызвано исключительно насилием над ненавистным ему человеком. Сэнфорд уже давно не «ходил по бабам», а мужчинами особо не интересовался, периодически передёргивая на старые порно комиксы, которые позаимствовал у Деймоса. И как бы он не ненавидел Хэнка, он не мог не принять тот факт, что наёмник был чертовски соблазнительным. Блять, даже его накачанная задница была в шрамах. Сэнфорду нравились шрамы. Он зарычал и сдавил в руках бледные ягодицы, заставив Хэнка прикусить губу. Даже понимая всю мерзость и абсурдность ситуации, гроза Невады почувствовал, что начинает поддаваться. В любой момент кто-нибудь мог опять сюда зайти. В любой момент возбуждённый и взбешённый до предела Сэнфорд мог его задушить. Риск был неотъемлемой частью жизни Хэнка, и, как оказалось, фетишем. Чудесное время для самопознания. Гроза Невады молча уперся исцарапанными ладонями в стену и расставил пошире ноги, прогнувшись в пояснице. — Черт... — Сэнфорд выдохнул и медленно провел рукой по ненамеренно изящному изгибу спины убийцы, считая позвонки большим пальцем. С такой же скоростью рука Сэнфорда проделала обратный путь, но легла уже не на бедро стройного мужчины, а обхватила весьма широкое, пульсирующее от желания достоинство бывшего военного. Ну, всё. Больше он ждать не мог. Мускулистый наёмник раздраженно задрал полы плаща-пальто своего напарника, как юбку. Его бесило то, как ткань постоянно спадала ему на руки и мешалась. Порвать бы этот плащ к чёртовой матери. Но будет слишком много вопросов. Хэнка снова вжали в стену, перекрыв доступ кислорода в лёгкие большой и сильной рукой. Мужчина дёрнулся и захрипел, простонав ругательства в адрес здоровяка, но тут же прикусил свою многострадальную губу и постарался сдержать ещё более громкий стон. Сэнфорд в отличие от Хэнка не сдерживался и издал удовлетворенный не то стон, не то рык, вторгнувшись в напарника быстро и резко. Его тело было прямо как на заказ. Чёрт подери, да он сам был как кукла под этой маской... И не только под маской... Горячий, узкий, но податливый... Лучше любой бабы. Сэнфорд был в этом уверен, несмотря на то, что с его последнего раза прошло больше года. Хэнк втянул в себя воздух сквозь крепко сжатые зубы и впился чёрными ногтями в бетон, шипя в адрес Сэнфорда проклятия. — Блять.. — Сэнфорд опёрся рукой о стену ангара, нависая над убийцей. — Я бы тебя... каждый день драл, щенок.. если бы только знал, какой ты на самом деле.. Тело Хэнка, будучи непривыкшим к сношению, всячески сопротивлялось вторжению. Напряженность и сокращение мышц вокруг толкающейся в него плоти доставляла Сэнфорду только ещё больше удовольствия, а Хэнку причиняла дополнительную боль. Наёмник и не думал замедляться, и он не стал бы, даже если бы Хэнк его просил или кричал. Сейчас Хэнка Уимблтона для Сэнфорда не существовало. Для Сэнфорда сейчас существовало только очень удобное для трахания тело, которое доставляло ему неожиданно необходимое и желанное удовольствие. Хэнк, в свою очередь, уже и сам не понимал, чего хочет, а чего нет. Если бы только сюда зашел один из агентов... Увидел, как в убийцу вдалбливается этот здоровенный маньяк.. Может, он бы расстегнул брюки и стал удовлетворять себя, наблюдая за ними. Или позвал бы других. Тогда они бы не только смотрели. Хэнк облизнул покрывшиеся засохшей кровью губы и тихо застонал, представив себе, как его берут сразу несколько агентов. Он лежит лицом вверх на ящиках, сзади в него грубо вбивается охранник, другой подходит спереди и толкается в похотливо открытый рот... Как же Хэнк хотел, чтобы его отымели в рот. Во всё, что только можно. Один спереди, один сзади, и ещё двое надрачивают себе его сжатыми в кулаки ладонями. Пока Сэнфорд смотрит на них, и его большая рука скользит по его не менее большому, поблёскивающему от предсемени члену. Может, ему вскоре надоест просто смотреть... Тогда он встанет, подойдет к ним, оттолкнет агента, и до предела заполнит собой глотку убийцы. Назовет его шлюхой, пообещает задушить... Пальцы вокруг шеи Хэнка сжались сильнее, и он понял, что, сам того не заметив, начал стонать слишком часто и слишком громко. У Сэнфорда уже даже не хватало сил на то, чтобы подколоть убийцу за проявление слабости, настолько мужчина был сосредоточен на своих ощущениях. Да и сам Хэнк слабо соображал, упиваясь фантазиями и жёсткими толчками напарника. Таким он никому не позволял себя видеть. Теперь придётся сделать исключение. — ...Приём. Курильщик Психу, как обстановка? — неожиданно донеслось из рации Хэнка. — Нашли оружие? Приём. Голос Деймоса, хоть и немного искажённый, на секунду вырвал убийцу из возбуждённого транса. Хэнка всегда раздражала манера Деймоса неумело подражать армейским переговорам, и кодовые имена были бесполезны, но хакеру всё происходящее казалось игрой, поэтому им всем приходилось мириться с его задротскими выебонами, хотя, Сэнфорда это, скорее, забавляло, чем бесило. Однако Хэнку просто было сейчас насрать. Сэнфорд и не думал замедляться, шлепки плоти о плоть звонко разносились по узкому пространству. Странно, что их ещё не засекли. — Всё н.. нормально, Деймос.. — прохрипел Хэнк, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — М.. мы над.. над этим работаем.. ах, твою мать.. — Эй! Нельзя использовать настоящие имена, я же тебе говорил, использовать можно только кодо.. Хэнк вырубил прибор, не обращая внимания на вопрошающие возгласы Деймоса, и опёрся обеими руками о стену, пытаясь не сломаться под яростным напором танка команды. Сейчас было не до Деймоса. Сейчас Хэнку был интересен только Сэнфорд и его член. Наёмник с татуировкой на спине в ответ на небольшой диалог лишь покрепче сжал напарника, толкаясь в него так глубоко и сильно, будто пытался найти в Хэнке Уимблтоне душу. Которой не было. За этот короткий срок Сэнфорд выебал из него всё, что только можно, включая и душу, и желание жить. Оргазм не заставил себя долго ждать, и бетон окрасился белым. Ощущения были такие, будто в голове у Хэнка взорвалась светошумовая. Хорошо, что Сэнфорд не видел сейчас его лицо и закатившиеся глаза. Сам Сэнфорд продолжал активно использовать напарника, видимо, серьёзно решив затрахать его до смерти. Последние толчки были особенно сильными, исполненными агрессией и желанием наконец достичь климакса. Так Сэнфорд уже давно не кончал. Мужчина буквально навалился на напарника, вжимаясь бёдрами и содрогаясь от волны удовольствия, которая пробежала по всему его телу. Затем его движения замедлились. Он пытался ухватиться за это чувство, растянуть угасающий оргазм неторопливыми, слабыми толчками, пока оно, наконец, не исчезло без остатка. Исчезла и кровавая пелена бешенства, стоявшая перед глазами наёмника на протяжении последних сорока минут. Руки Сэнфорда разжались. Мужчина осторожно вышел из своего недобровольного партнёра, осматривая результат своего действа. Кровь и сперма. Сэнфорд хмыкнул и грубо дёрнул на себя полы плаща Хэнка, чтобы подтереться ими. Наёмник отступил назад, застегивая ширинку. Всё так же, не говоря ни слова, Сэнфорд двинулся в конец прохода, чтобы подобрать и спрятать молчаливых свидетелей насилия в мусорный контейнер. Хэнку упасть не давали исключительно остатки его гордости и самоуважения. Он был не в состоянии выполнить это задание. Как физически, так и морально. Убийца был только рад разрешать любые конфликты и проблемы силой. Он бы с удовольствием подрался с Сэнфордом, к этому всё и шло, и не только он этого ждал. То, что случилось этой ночью, в его планы не входило. Уимблтон отодрал от костюма лежавшего рядом трупа агента кусок ткани, пытаясь стереть со своего тела следы, оставленные самым ненавистным ему на данный момент человеком. Он привык ненавидеть почти всех, с кем имел дело, почти всегда, но сейчас... Сейчас он не чувствовал ничего. Просто пустота. Защитная реакция, зачитывал ему когда-то Док из статьи про стресс, или что-то вроде того. Диссоциация. Как будто в трансе, застегнув штаны и ремешки, убийца подошел к небрежно брошенным пистолетам и подобрал их. ПСС-2 заняли своё место в карманных кобурах, вернулся на своё место и электрошокер. А вот сам Хэнк места себе не находил. Не только себе, но и на себе, живого. Снаряжение было при нём, но вот где же... — Маску надень. Кусок тёмной ткани упал под едва заметно дрожащие ноги мужчины. Хэнк поднял взгляд ярко красных линз на бросившего ему маску напарника. — Чего пялишься? Надевай и пошли, щенок. — Сэнфорд прошёл мимо, поднимая лежавший рядом с Хэнком труп агента. — Или мне ещё раз тебя отодрать? Хэнк ничего ему не ответил. И он не собирался больше разговаривать с ним. Никогда. Все, что должно было быть только сказано, было сделано. Хотя... нет. Ещё не все. Сэнфорд должен сдохнуть. Сначала он. Затем его ёбнутый дружок. И их хитрожопый «лидер». Вопрос был только в том, когда и как... ...Бог знал, чего стоило Хэнку себя сдержать и не провалить задание нарочно. Но для себя он решил, что пока даст Сэнфорду отсрочку. Он хотел заставить напарника мучаться. Поэтому первым пулю словит Деймос. Ох, как же он мечтал увидеть, как эту квадратную рожу перекашивает от горя... — Да что ты всё на меня пялишься? — вопросительно поднял бровь пресловутый здоровяк с татуировкой на спине. — Не думал, что я тебе так нравлюсь. Хэнк дёрнулся, как от пощёчины, и тихо прошипел в адрес напарника парочку весьма жёстких ругательств. Но, поёрзав на сиденье, отвернулся и стал с интересом разглядывать пейзаж за окном фургона. — Так вы всё-таки помирились? — спросил Деймос, не оглядываясь. — Да. — Нет. Сэнфорд и Хэнк ответили одновременно, причём первый с ехидным таким сарказмом, а второй с плохо скрываемой злостью, и покосились друг на друга. — Хех. Док, слыхал? Хэнк и Сэнфорд теперь друзья. — Деймос, пренебрегая всеми правилами дорожного движения, ткнул в экран смартфона, чтобы включить громкую связь. — Чудесно. У меня уже есть для них новое задание, — донёсся голос 2В из динамика телефона. — В этот раз дело серьёзное. Возможно, займёт несколько дней. Последние слова Дока потонули в обречённых, исполненных искреннего страдания стонах с заднего сиденья.