Я верну тебе прошлое

Сон был тихим. Наполненный шёпотом, мурашками гуляющим по телу. — Себастиан… Это был страшный сон. Зелёные глаза горели где-то далеко, не позволяя спасаться в их умиротворённом, магическом сиянии. Руки, что касались тела, были противно-холодными. Они раздевали его, будто сладость из упаковки доставали. — Себастиан… Поцелуи — жёсткие, болезненные, оставляющие подпалины на коже. Мерзость от происходящего скользкой трясиной заливало глотку. — Себастиан… Волосы оттянули. Больно, словно руки, ни капли не ласковые, пытались свернуть шею. Ещё чуть-чуть… Голоса не было, сопротивления — тоже. Как остановить пытку? Как остановить пытку?! Его оплетало холодное тело. Отвратительное, влажное, удушливое… — Спа…си… –Боже мой… Треск. Как будто реальность сломалась. Нет. Это голос. — Аккуратно… Камило открыл глаза, но было темно. Что-то больно давило на веки, болезненно резало слизистую. — Подожди, не торопись. Не двигайся. — Дядя?.. Парень начал приходить в себя и, наконец, понял, что происходит: неизвестно как попавший в комнату Бруно пытался очень осторожно выпутать его из одеяла, в котором Камило запутался и чуть им не задушился. — Вот так… — он бережно уложил голову на подушку, поднятую с пола. — Как ты себя чувствуешь? — Н-норм… — парень закашлялся. Дядя нахмурился. — Нормал-льно… Тот ещё раз внимательно осмотрел его. Даже на молодом лице Бруно просматривались вновь появляющиеся синяки. Не такие большие, как раньше, но, видимо, они обязательный атрибут этого человека. — Отдыхай. Он встал, но Камило вцепился в его ладонь. — Останься. — Нет. — Пожалуйста! — Я… не могу, понимаешь? — Бруно до крови прикусил губу. — Нельзя. Ни тебе, ни мне, понимаешь? Парень понимал. Может, всегда понимал. Или только сейчас. Но руку сжал ещё крепче. — Останься. — Мальчик мой… — Останься! Молодой мужчина подался, было, назад, но едва почувствовал ослабшую хватку — освободил руку. — Я не могу… Камило опустился на кровать. Она была вся мокрая, как и его тело. Но было холодно. Бруно приоткрыл рот, словно желая сказать что-то, но не смог. Только расправил одеяло, сменив на сухое, и укрыл неподвижного племянника. Тот отключился. Замерев, он присел. Действительно. Тихо, как-то по детски сопел и дрожал. Зная, что пожалеет о своём действии, Бруно снял пончо и, скинув одеяло, укрыл им Камило. Затем, не оглядываясь, вышел. Сквозь сон мальчик слабо улыбнулся и завернулся в одежду. В отличие от одеяла, она не душила его всю ночь. Только ласково согревала.