***
В первую очередь решили посетить замок Райвенкло, который стоял на высокой скале и был похож на ракету, готовую устремиться в космос. Гера надеялась на то, что замок может хранить знания, как ей облегчить состояние без кресла. Все-таки оказаться настолько беспомощной девочке было просто страшно. Герман хорошо понял, что испытывает его любимая, поэтому просто пересадил ее на кровать, помогая вытянуть ноги и расслабиться. — Не хочу! Не хочу! Не хочу кресло! — вдруг заплакала Гера. — Почему мне так больно? — Маленькая моя, хорошая, — обнял ее Герман. — Это ненадолго, мы доедем до Италии, и доктор все починит. Давай попробуем руки перевязать, может, легче станет? — Давай, — мгновенно уставшая девочка начала дремать. — Я посплю, хорошо? — Хорошо, — улыбнулся мальчик. — Я пока сову за вещами сгоняю, а то у нас даже трусов нет. — Трусы — это важно, — сквозь сон сообщила Гера, засыпая. — Без трусов плохо… И больно. Герман собрал домовиков, выдавая им задания и самое главное — приготовить еды, ведь Гера проснется, нужно будет ее покормить. Мальчик задумался, привычно анализируя происходящее. Судя по всему, аврор в Гере столкнулся с эмоциональным шквалом девочки, да и сильная боль в течение долгого времени… Все это вполне могло ввести Гарри в ступор, значит, он будет больше девочкой. В принципе, это очень неплохо. Только с болями надо что-то придумать. Когда прибыли сопровождающие, Герман попросил домовиков отвести их в приготовленные покои. Двое для мира Магии и один для мира магглов, точнее, одна. Это оказалась женщина с очень добрыми глазами, что не помешало ей грамотно допросить мальчика, пока спала девочка. — А потом мы очнулись в больнице и решили, что так больше нельзя, потому что будут трупы, — рассказывал Герман их нехитрую историю, опустив эпизод со Смертью. — Мерлин! — воскликнула женщина. — Вы, получается, совсем одни? — Ну официально мы совершеннолетние, — вздохнул мальчик. — Но да, мы совсем одни. И Гера болеет… — Я дам вам личную клятву, — произнесла женщина. — Это очень плохо, когда совсем одни. — Вы нам настолько доверяете? — тихо спросила давно проснувшаяся Гера. — Дети превыше всего, — улыбнулась сопровождающая, представившаяся мадам Маргарет. — Спасибо, — прошептала Гера. С мадам Маргарет, занявшей место то ли наставницы, то ли экономки, дела пошли веселее. Она учила Германа правильно ухаживать за девочкой, объясняла, что можно, а что нельзя, а учитывая, что Гера не доверяла ей вначале себя мыть, то и как моют девочек, потому что сама девочка уже не могла. Впервые увидев спину и… то, что ниже, Геры, мадам Маргарет вскрикнула от ужаса, а Герман с трудом подавил желание аппарировать и заавадить Дурслей. Девочке становилось тяжелее с каждым днем, как подозревал мальчик, это было связано с тем, что она боялась кресла, боялась навек остаться в нем. Поэтому Герман уговаривал ее, каждый день уговаривал не мучить себя, не делать себе больно… Прошло недели две, и Гера смирилась. Формально приняв род у алтаря, Гера и Герман изменились — теперь они больше походили на основательницу, а Гера так вообще — на Серую Даму, цвет глаз тоже изменился, став глубоким синим, как летнее небо. Теперь обоих не смогла бы узнать и родная мать, а вот с болезнью принятие рода ничего сделать не смогло. Так разрушилась еще одна надежда. — Дети, завтра отправляемся в Рим, я взяла билеты и сделала вам документы, — улыбнулась мадам Маргарет. — Ура! — обрадовалась Гера, подпрыгивая на кресле. — Ура, — сильно обрадовался Герман. — Отель я зарезервирую по телефону, поэтому завтра мы с вами с утра в аэропорт. — Мадам Маргарет привязалась к детям, которые благодаря жестокости и равнодушию взрослых остались совсем одни, да еще и наедине со страшной болезнью.***
Весь Литтл-Уингинг знал, что Дурсли избивали больную девочку, которую не хотели показывать врачам и добились того, что та убежала от них, скорее всего, покончив с собой от такого «воспитания». Проводивший расследование полицейский в отсутствие тела ничего доказать не смог, но отомстил за девочку по-своему. Поэтому у мистера Дурсля возникли некоторые проблемы на работе, а Дадли в школе били от всей широты английской души. Грейнджеры, узнав, что их сын сбежал из больницы, лишь бы не встречаться с ними, сначала опешили, потом разозлились, а потом и задумались, но было уже поздно — поиски ничего не дали. Школа, которую посещала девочка, лишилась половины учителей, но это ничего уже не решало. По мнению полиции, девочка была мертва, но ее тело так и не нашли. Дурслям, правда, пришлось спешно менять место обитания, впрочем, это никого больше не интересовало. Расследование медленно застопорилось и было забыто. Как была забыта и Гера Эванс, прожившая всего десять лет.