Могла ли эта ночь быть восхитительнее? Что может быть лучше прогулки на машине с открытыми окнами, в меру громкой непрерывной музыкой, а также сладкой газировкой? Один раз напиток пролился на джинсы Джерарда, и Фрэнку пришлось резко остановиться на светофоре, тогда они оба наклонились вперед, так как ремни, конечно, были не пристегнуты. Пассажир с вопросительным недовольным лицом повернулся на водителя, пытаясь очиститься от липкого напитка, пока тот сдавленно смеялся, боясь обидеть, но, на самом деле, был не менее обеспокоен предаварийной ситуацией.
— Ты самый криворукий водитель в мире, как ты вообще пошел работать в такси с такими манёврами? Я лучше пристегнусь, — заключил Джерард, чье сердце билось сильнее от полученного при быстрой, даже почти гоночной езде, адреналина.
— Я ушёл из университета, хотя должен был быть довольно умелым кинорежиссёром, — приняв вопрос без доли сарказма, отвечал Фрэнк, — Мне срочно нужны были деньги, ничего не оставалось, кроме как взять старую машину родителей, которая им больше не пригодится, да и взять свои завалявшиеся права, — с легкой грустью продолжал он, значительно сбавив темпы езды, выбирая менее забитую дорогу на перекрестке, — Так прошел год, а потом я встретил тебя. Мне нравится водить по ночам — меньше машин и пробок, всегда эти огни по двум сторонам трассы, всегда странные и загадочные пассажиры. Несколько раз даже проезжал здесь.
— Я бы хотел жить неподалёку. Так спокойно и приятно, даже воздух немного другой, так много деревьев, а у нас их вырубили, оставив уродливые пеньки. Мне кажется, здесь даже асфальт не такой накаленный летом, — их разговор переходил на шепот, так как музыка была выключена для покоя местных жителей.
— Но здесь так далеко от центра, наверняка живут только молодые семьи, — пожимал плечами Фрэнк, и они наконец встретились взглядами, отрываясь от дороги. На губах Джерарда играла легкая мечтательная улыбка, было заметно, что он загорелся только что озвученным желанием, пусть и оставив это далеко в фантазиях с тихим вздохом, — Единственная причина, по которой я хочу жить в своём доме, так это то, что всю жизнь мечтаю завести парочку собак, чтобы каждое утро идти на пробежку с ними, особенно в моем возрасте. С таким образом жизни мы постареем быстрее, чем можно подумать. А представь, как тяжело следить за хозяйством здесь? А так ещё и сад.
— Вот видишь: в чем-то, в каких-то стремлениях мы даже можем быть схожи, не чудо ли? — Джерард упирался на раму окна, и его отросшие волосы развевались на ветру, закрывая вполне довольное лицо. Фрэнк иногда переводил глаза с дороги на него с легким смущением, почему-то загорающимся где-то в груди, когда он находился под этим уже нисколько не холодным, а очень нежным взглядом.
Джерард в это время думал о том, как же преобразовались их странные отношения, и они наконец могут говорить обо всем (кроме музыки) без споров и повышения голоса, заканчивая на доброй ноте, уважая друг друга. Он никогда не озвучивал эту новость вслух, боясь заострять на таких хрупких изменениях внимание, чтобы Фрэнк продолжал говорить также непринужденно. Внутри так и расплывалось тепло, когда он наблюдал за ненапряженными движениями парня, его расслабленным лицом, за влюбленными глазами, слушал его заботливый голос, с которым он всеми силами пытался ему угодить, что вызывало у Джерарда смущенный смех и ответ «Глупый» на вопрос «Ты не обиделся, что я поздно вернулся домой?».
— Значит, кинорежиссёр. Интересный выбор, и что бы ты снимал? — интересовался Джерард, не переставая улыбаться.
— Всегда хотел заняться ужастиками, потому что я их очень люблю, а хороших давно не видел, они все скорее смешные, чем жуткие. И фантастика… Мне нравится всё, что связано с мистикой, — и после небольшой паузы он добавил, — Но сейчас мне бы хотелось снимать только тебя в главной роли. Раньше я бы подумал, что ты будешь хладнокровным убийцей, а сейчас уверен, что ты — герой, который своей улыбкой покорит злодеев и единственный останется в живых.
— Зачем ты мне льстишь? — обиженно отзывался Джерард, чувствуя, как от этих слов замирает сердце, — Может, покажешь мне свои способности, я же видел, что ты повсюду носишь с собой камеру. Так стесняешься своих снимков? — боязливо спрашивал Джерард, чтобы не обидеть Фрэнка, но тот молча кивнул, чуть поджав губы, на что он только погладил его по голове, — Эй, давай, прямо сейчас сворачивай.
Всё происходящее дальше, конечно, было странным, но для них абсолютно точно незабываемым: Джерард вполне неплохо позировал перед фотоаппаратом Фрэнка, который везде сновал за ним, переключаясь со статичных фотографий на сумбурно-быстрое видео, когда парень перед объективом начинал кривляться, показывать ему язык, лезть руками в камеру, да и в целом активно двигаться, пританцовывая под напеваемую мелодию. Раньше Фрэнка начала бы раздражать эта музыка, но сейчас он был так увлечен своим делом, тайной страстью, которую только раскрыли, что даже не мог подумать ни о чем кроме своей модели.
В конце концов Джерард просто упал в покрытую росой траву, пытаясь красиво улечься и поправить одежду, свою легкую джинсовую куртку и рваные джинсы, потому что уже была теплая весна, награда, которую они получили после примирительной и сложной, переломной для их отношений зимы. Все ссоры сглаживались, бытовая рутина приходила в равновесие, при этом не упуская страсть и прочие прелести такой молодой любви, которая сейчас окончательная окрепла, став только насыщеннее.
— Господи, почему ты такой красивый и сладкий, я хочу тебя съесть, — выразил странное желание Фрэнк, как только Джерард поправил волосы, и согнулся над ним, вставая на колени, откладывая камеру, чтобы освободить руки, которые тут же сжали ладони, лежащие на холодной траве, — Как тебе удалось сохранить такое невинное личико, милейшую аккуратность после всего происходящего вокруг? — спрашивал совсем тихо он, с замиранием оглядывая маленький носик, ноздри которого начали активнее вздыматься, когда расстояние между их телами уменьшилось.
— Я думаю… Потому что ты был рядом, хоть иногда и являлся самой огромной проблемой, но всё же оставаясь моим, — Джерард притормозил с открытым ртом, додумывая фразу, о смысле которой раньше не размышлял,, — защитником? Или…
— Я простой твой парень, Джи, не усложняй сейчас, и я всегда хотел для тебя лучшего, пусть и не понимал, что делал не так, — признавался Фрэнк и, наклоняясь к нему, остановился, когда их носы чуть соприкоснулись.
Фрэнк опустился ещё чуть ниже, чтобы нежно коснуться языком губ Джерарда, который моментально двинулся навстречу, отвечая на поцелуй и крепче сжимая руки парня, чьи губы действовали не так жадно как обычно. Их поцелуи стали куда нежнее: они медленно касались друг друга, а потом углублялись без такого сильного напора. Всё было томно, долго, приносило больше удовольствия, когда поцелуй постепенно переходил в легкие ласки без резких движений, хотя иногда Джерард желал куда больше страсти, чем мягкости, так что Фрэнку почти нехотя приходилось быть грубым. Сейчас ему было больно и стыдно вспоминать прошлое, понимая, как сильно они изменились и как гладко всё могло быть с самого начала.
Фрэнк больше надавливал на Джерарда, уже глубоко заходя в его рот, отчего тело под ним чуть содрогалось, нетерпеливо ерзая, а ему нравилось чуть помучить возлюбленного, чтобы он начал легко постанывать, выгибая ему навстречу очень чувствительную шею. И Фрэнк теперь на все сто процентов знал его предпочтения: шея была одной из любимых им зон, на которой он задерживался довольно долго.
— Фрэнки, ты чего так увлекся? — сквозь вздохи говорил Джрерад, хватаясь за плечи целующего его ключицы с таким усердием, словно он пытался заставить его кончить только от таких ласк эрогенных зон, — Тут точно никого нет?
— Нет, мы посреди поля, где ни одной машины или человека. Мы здесь только вдвоем, — отвечал Фрэнк, которого, казалось, уже нельзя остановить, и, едва оторвавшись, чтобы набраться воздуха, он пустился вниз, приподнимая верхнюю одежду парня, чтобы оставить дорожку поцелуев от его пупка к линии джинс. Признаться честно, его невероятно заводило то, как Джерард при этом изгибался, прикусывая губки, хватался за всё, что было под руками, а иногда и за его затылок, — Ты позволишь мне осуществить одну маленькую фантазию? — низким серьёзным голосом спрашивал Фрэнк, чьи руки остановились на бедрах Джерарда, чуть сжимая их.
— Мне так стыдно... Может не надо? — Джерард прикрывал покрасневшее лицо руками, обратно одергивая куртку, — Ты ведь не обязан делать это для меня, это странно.
— Я правда хочу попробовать, я хочу, чтобы ты получил такое же удовольствие, которое доставляешь мне. Помнишь, что ты шептал в самом разгаре наших развлечений? Я готов, — усмехнулся Фрэнк, который нервничал не меньше, боясь сделать что-то не так или даже причинить боль, но всё же будучи настроенным бесповоротно. Он медленно расстегивал ширинку узких джин, сквозь дырки на коленях которых можно было увидеть, как бледная кожа покрывалась мурашками.
— Да, мне хочется, — Джерард зажал рот рукой, чтобы не крикнуть, — Блять, да…
Фрэнк, чей энтузиазм только подогрелся ответной реакцией, начал немного неумело открывая рот облизывать предельно твердый член Джерарда, который сжимал его, пусть и короткие, волосы, правильно направляя его, задавая скорость, с которой Фрэнк опускался ниже, уделяя внимание каждому сантиметру. Он немного морщился, хотя очень старательно убирал зубы как можно дальше, а когда уже начал осваивать технику, заметил более бурную реакцию парня и начал двигать языком куда увереннее.
Иногда ему казалось, что рот вот-вот разорвется от такого напора, что слезы, копящиеся в глазах, начнут стекать по щекам, но он успешно перебарывал рвотный рефлекс, чтобы успешно позволять парню толкаться дальше. Джерард уже не скрывал экстаза, которого сам не ожидал получить, и раз уж вокруг точно никого не было, издавал звонкие выкрики, без доли прежнего стеснения двигая голову Фрэнка ближе к себе, а тот только открывал рот шире, помогая себе руками, уже привыкнув к таким движениям, от которых сам ощущал давление в штанах. Пока он пытался сконцентрироваться на своих движениях, ускоряя темп, Джерард уже был на последнем издыхании и, за подбородок отрывая парня, наконец-таки кончил, всё ещё ощущая теплую ладонь на себе.
— Тебе понравилось, — подтверждал сам себе Фрэнк с хитрой улыбкой, пальцами вытирая губы. Он потянулся к рюкзаку, вынимая пачку салфеток, — Может, это было не слишком хорошо, но я правда никогда прежде таким не занимался и надеюсь, ты позволишь мне совершенствоваться, — он медленно вытирал Джерарда салфетками, а после и себя.
— Это просто безумие, мне правда понравилось, ты во всем хорош, — Джерард принялся натягивать джинсы, дрожащими руками застегивая их, — То есть ты специально взял сюда салфетки, спланировав заранее этот трюк, когда мы выходили из машины?
— Да, ты меня расколол, я сегодня очень коварный, — со смехом признавался Фрэнк и, забирая все вещи, с легкостью подхватил Джерарда на руки, понимая, что после такого ему будет тяжеловато идти, — Оказалось, приятно быть и на другой стороне.
— Эй, а ты, ну, — стеснялся прямо спросить Джерард, своим бедром ощущая твердую выпирающую область в штанах Фрэнка и, покрепче обхватив его плечи, зарылся лицом в шею, пахнущую свежим морским парфюмом — подарок с Нового года, — а также покрытую свежими каплями пота.
— Ты чего, не переживай за меня, сегодня ты у нас звезда, Джи, а я в порядке, — беззаботно отвечал Фрэнк, подкидывая его повыше и усаживая прямо на переднее сидение, — Ты всегда так много делал для меня, а сейчас справедливость всё исправила, отдыхай.
***
Как только они оказались дома, Джерард, вымотавшийся за день, будучи под яркими впечатлениями, какое-то время поворочался в кровати, но всё же уснул довольно быстро, посапывая рядом с сидящим за ноутбуком Фрэнком. Спящий охватил его руку двумя своими, прижимаясь щекой, что выглядело невероятно мило. На самом деле Джерард немного ревновал Фрэнка к их новым общим друзьям — компанией, состоящей из смеси их коллег, которых соединили два дружелюбных парня. Но Джерарду было достаточно почувствовать, как Фрэнк аккуратно убирает его волосы за ушко, стараясь не разбудить, чтобы понять, что эта ревность совсем необоснованная. Парень все-таки пошевелился от этого касания, жмурясь от яркого света горящего экрана, приоткрыл глаза.
— Что ты делаешь всё это время, почему не спишь? — чуть хрипло и сонно спрашивал он, носом потираясь о руку.
— Хочешь посмотреть? — Фрэнк, чуть убавив яркость, развернул и опустил экран для обзора лежащему, с волнением наблюдая за его лицом и медленно листая фотографии.
Джерард с широко открытыми глазами смотрел на снимки с собственным лицом с разными эмоциями. Сняты фотографии были со всех возможных ракурсов, и Фрэнк уже начинал обрабатывать исходное: ретушь закончилась где-то на середине фотопленки, а дальше было видео, точнее короткие отрывки, на которую он начал накладывать музыку, замедлять их, начиная склеивать. Фрэнк, закусив губу и подняв брови, удивлялся такому восторгу в загоревшихся глазах Джерарда.
— Иди сюда, — Джерард потянул его на себя, обнимая за шею и прижимаясь так близко, как он только мог, — Спасибо за этот день, ты просто волшебный, ты не представляешь, как мне приятно.
И Фрэнк расплывался в улыбке, обнимая парня в ответ, его глаза тоже закрывались из-за навалившийся усталости и, нежно расположив свои пальцы на складках чуть задравшейся на талии футболки, где он мог чувствовать размеренное дыхание снова засыпающего Джерарда, чувствовать, как его тело расслабляется с каждой секундой, следом уткнулся в подушку. Эти объятья, когда их руки и ноги переплетались, казались ему куда интимнее всего, что когда-то между ними происходило. Прежде он и не мог такое вообразить.
***
Гости разошлись около полуночи, оставив после себя небольшой беспорядок на кухне, хорошее разговорчивое настроение, а также забытый зонтик.
Джерард наводил порядок, так как теперь не терпел ничего лишнего и грязного. Из ванной вышел Фрэнк с полотенцем на бедрах, как он любил ходить по квартире ещё с первых дней их знакомства, взъерошенными мокрыми волосами, о чем-то задумавшийся.
— Ты чего, дорогой? — подошел к нему Джерард, нарушая тишину и пальцем смахивая каплю воды на оголенной груди. Ему нравился этот домашний Фрэнк, которым он не уставал любоваться по утрам и вечерам.
— Да вот, задумался ещё на той неделе, с каким упоением Алекс с Вероникой рассказывают о своей свадьбе, планируют её до мельчайших подробностей, — Фрэнк, прикрывая глаза, смотрел куда-то поверх головы стоящего перед ним парня, — Они достали только об этом говорить, но всё же выглядят такими счастливыми.
— И? — Джерард перестал дышать на эту минуту, в которую молчал Фрэнк, наконец переводя серьезные глаза на него, и парня это даже испугало, потому что уж слишком странно это все звучало и выглядело, так что он заметно напрягся.
— Я очень хочу испытать это счастье с тобой, но сейчас у меня нет возможности купить тебе куда более шикарное кольцо, чтобы ты так же хвастался им всем подряд, выбирал себе костюм, бегая по бутикам, занимался дизайном приглашений, — томно говорил Фрэнк, а Джерард не опускал рук с его груди, так и застыв в одной позе, — Но я решил, что сейчас для нас будет важнее освоиться там, где можно с полным комфортом заняться планированием нашего нового этапа, я понимаю, что ремонт тоже займет много времени и сил, но я хочу, чтобы ты понимал мои серьёзные намерения и долгую…
Джерард расплакался, прерывая чувственную речь Фрэнка, который тут же обнял его, хотя у него самого навернулись слезы, и они оба не могли произнести ни слова. Джерард просто рыдал, поддаваясь эмоциям, и не мог остановиться, даже чуть подпрыгивал от счастья, а когда наконец смог остановиться, отрываясь от Фрэнка, тот встал на колено, вместо кольца протягивая ему ключ от их нового дома в коробочке для бижутерии. Джерард не мог устоять на месте, он почти кричал от радости и, схватив ключ, накинулся на Фрэнка, прыгнул, принимаясь осыпать его бесконечными беглыми поцелуями.
— Детка, тихо-тихо, ты сейчас переволнуешься и не уснешь, лучше спокойно подумай, какой интерьер хочешь выбрать, — отвечал Фрэнк, быстро чмокая его в губы. Он придерживал его за бедра, пока ноги обвивали спину.
— Ты что, ограбил банк? – придерживался Джерард за колющий от смеха живот, — А ты собак будешь выбирать? Фрэнк, тебе не кажется, что мы немного помешаны друг на друге?
— Это сумасшедшая химия – наша любовь. И кто бы мог подумать с самого начала? Судьба точно есть, раз свела нас тогда… — согласился Фрэнк, который уже рисовал в голове картины с ярким изображением их умиротворенной благополучной жизни.
