Тебе знакомо слово «месть»?

      На улице было свежо и сыро. Ежедневные дожди не давали пересохнуть асфальту, влажные листья деревьев источали свой непередаваемый запах, создавая ощущение влажности, будто находишься в джунглях. Серое небо красило лица людей в такой же блеклый оттенок без теней каких-либо эмоций, и также сегодня выглядел Джерард. Он плелся по улице, которая в хорошую погоду была полна людей, а сейчас абсолютна пуста.       Медленно передвигая ногами, он иногда останавливался, чтобы отдышаться, замирая, как хамелеон, ровняющийся с серым пространством улицы. Иногда пересекался усталым взглядом с окружающими, подсознательно надеясь, что кто-то из них предложит помощь и спросит, что случилось. Но они проходили мимо.       Внутри осталась только горящая боль и ненависть, которые зрели у него ещё очень давно, но только сейчас окончательно вылупились, разрывая всё внутри, будто раньше у Джерарда в груди была клетка с узкими прутьями, дальше которой его чувства и эмоции не выходили, а теперь птица резко вырвалась оттуда на волю, открывая для себя новые горизонты прежде неизведанного сознания. Не зная, с чем столкнулся, найти решение было просто невозможно. И никто не мог ему с этим помочь.       Куда идти, зачем, кого искать — Джерард не знал, но чувствовал, что двигаться необходимо.       — Эй, парень, тормози! Ты хочешь получить чаевые за такую беспорядочную езду? — ругался на таксиста мужчина с нелепыми усами, которые шевелились при каждом слове, из-за чего Фрэнк смеялся, не в силах воспринимать его слова серьёзно, — Ужасный сервис, кто вообще взял вас на работу?       Недовольный клиент выпрыгнул из машины почти что на ходу и, спотыкаясь о бордюр, он кричал какие-то ругательства вслед, проклиная эту беспорядочную поездку, но Фрэнк ничего не слышал и не видел, он уткнулся лицом в руль, разразившись громким смехом. Несколько раз ударившись лбом о него, таксист привлёк внимание прохожих, с неодобрением рассматривающих машину-развалюху, из трубы которой клубился чёрный дым, а окна и двери были заляпаны свежими брызгами грязи. Наконец-то Фрэнк успокоился и открыл глаза, по свое правое плечо заметив человека, который чем-то зацепил его.       — Парень, проехаться хочешь? — открывая дверь напротив, спрашивал Фрэнк, уверенно облокачиваясь на сиденье. В салоне были пятна чего-то липкого и мокрого, позади лежал какой-то мусор. Состояние внутри было не лучше, чем снаружи. Машина чуть качнулась, когда Джерард сел внутрь, хлопнув дверью. Он глубоко вдохнул спертый воздух и, прикрыв глаза, пытался остановить неоправданно громко стучащее сердце. Ему казалось, что это слышно на всю машину, на всю улицу, но гудело лишь у него в ушах.       Фрэнк, всем корпусом повернувшись к нему, закурил крепкие сигареты, от которых доносился ещё куда более неприятный запах, словно подожгли что-то и без того неприятнопахнущее. Убрав зажигалку, он глубоко затягивался, заметно расслабляясь, после чего вглядывался в Джерарда, в его сжатые глаза и бледное лицо. В целом, внешний вид молодого человека его напугал: из-за худобы и крайне миниатюрных черт лица (вздернутого носа и аккуратных губ) было сложно понять возраст. Сначала, взглянув на него, Фрэнк хотел дать ему все двадцать пять (приняв за ровесника), но потом, когда он заговорил, было слышно, что его голос скорее похож на мягкий юношеский, а открывшиеся глаза казались ему очень наивными и доверчивыми, так что Фрэнк оказался прав, дав ему двадцать лет.       — И куда тебя везти? — спрашивал Фрэнк, когда Джерард чуть опомнился, с таким же вниманием вглядываясь в него.       — Вселенная дала мне знак, я всё сделал правильно, я оказался в нужном месте в нужный момент и с тем человеком, дальше нужно только отдаться течению жизни…       — Чего ты там бубнишь? — Фрэнк злился, когда кто-то говорил тихо или неразборчиво, — У меня уже конец смены, поэтому решай быстрей, мне некогда нянчиться с тобой, — он отвернулся, чтобы выбросить сигарету, — Ты там плачешь? Не залей мне салон своими нюнями!       — Извините-извините, — тут же Джерард вытер слезы, текущие по щекам, — Мне некуда ехать, я не знаю, зачем сел сюда, у меня даже денег нет…       «Джерард! Куда ты делся? Ублюдок, ты не убежишь!» — парень вжался в кресло от этого крика где-то позади, тут же прекратив плакать.       — Это ты Джерард? Черт, да что с тобой такое? — Фрэнк среагировал быстро, тронувшись с места настолько быстро, что колеса машины заскрипели по асфальту, а их тела резко дернулись вперед, так как ни о каких ремнях речи и не шло, — Кто ты? Кто за тобой гонится? — водитель был охвачен паникой, потому что ему не приходилось водить в таких экстремальных условиях.       — Я ничего не делал, это всё они, — не менее испуганно отвечал его клиент, дрожа от собственного имени, произнесенного врагами, — Я не делал им ничего плохого, честное слово, это всё мой брат…       Машина пронеслась на красный, словив за собой громкий гул недовольных водителей, которых они задержали, чуть не создав аварию. Но всё же, только благодаря этому, им удалось оторваться от преследователей и спокойно выдохнуть. Оба они громко дышали, переглядываясь. Фрэнк вцепился в руль так, что его костяшки побелели. А Джерард держался за свои колени, которые неимоверно тряслись, как и его худощавые руки. Фрэнк, заметив это, накрыл его руку своей горячей и потной ладонью.       — Успокойся, ладно? Мы уже оторвались от твоих врагов, — размеренным тоном говорил Фрэнк очень тихим голосом, чуть наклонившись к незнакомцу, — Давай сейчас заедем на заправку, где ты мне это объяснишь, ладно? Вдруг я везу серийного преступника, — и усмехнувшись, Фрэнк переложил руки на руль, с глухим звуком заводя мотор. А у Джерарда всё-таки перестали трястись колени.       Заправка, куда они доехали спустя минут десять обоюдного молчания, была типичным пристанищем таксистов, которые собирались здесь в перерыве на обед, а также чтобы пожаловаться коллегам на маленькие чаевые. Здесь были все друзья Фрэнка, с которыми он болтал ночи напролет, развозя пьяниц и молоденьких девочек по домам из клубов и баров. На вид не было ничего примечательного: всего четыре колонки, зашарпанные шланги и маленький магазинчик с единственной кассиршей, готовой сделать скидку за комплимент.       — Эй, Фрэнки! Давно тебя не было, — свистом и добрыми возгласами встречала своего друга компания мужчин, распивающих энергетики, чтобы отработать вторую смену подряд, — Мы уже думали, что ты уехал в Нью-Йорк.       — Что вы, парни, я бы никогда не предал Джерси, — таксист солнечно улыбался друзьям, каждому крепко пожимая руку, — Просто была одна длинная поездка, которая выбила меня из строя, но я вернулся.       У всех мужчин был один типаж: мускулистые или просто широкие, как правило с сальными короткими волосами, которые пачкались от дорожной пыли, легкая щетина или даже борода, так как на бритье времени не было. Соответствующий загар и подвязанный язык, готовый к общению с любым пассажиром, самая простая удобная одежда, которая так же редко стиралась. Пятеро мужчин шутили какие-то простоватые и пошловатые шутки, которые так ценились в этих кругах, а затем один из них заметил Джерарда, который как только мог прятался за широкой спиной Фрэнка.       — А кто это там у тебя? Чего не знакомишь нас? — спросил один из них, отхлебнув последний жадный глоток, а затем смял и выбросил банку на землю. Порывистый ветер, характерный для такой облачной погоды, быстро унес её.       — Это Джор… Джерард, мне предстоит везти его на вокзал, мы просто заехали по-быстрому перекусить, да и всё, — как можно непринужденнее отвечал Фрэнк, просто взмахивая рукой, чтобы придать ситуации разрядки, простоты. И Джерард кратко кивнул в знак приветствия, тут же сорвавшись во внутрь магазинчика, — Он нехорошо себя чувствует, — постарался выкрутиться Фрэнк, чтобы не вызвать никаких подозрений своим и так странным видом.       — Да уж, он мертвецки бледный и худой, прям как моя девушка, с которой мы на выпускном… — смех раздался уже после того, когда Фрэнк тоже последовал внутрь, убедившись, что они окончательно выкрутились из того, чего он даже сам не понял.       «Зачем я позвал этого парня? Стоял бы себе и стоял. Какое мне дело до его проблем? Почему я всегда сталкиваюсь с какими-то идиотами?» — вертелось у Фрэнка в голове, пока он большими твердыми шагами удалялся от таксистов, распахивая двери закусочной.       — Эй, Люси, ты как всегда красотка, — с широкой улыбкой произнес Фрэнк, облокотившись на кассу. Ему всегда легко давалось общение с женщинами, он умел разговорить их и заставить смеяться, даже не напрягаясь. Во многом ему это помогало и сейчас, когда рыжеволосая девчонка усмехнулась, с чавканьем выплевывая жвачку, — Дашь мне как обычно, но на двоих? — он зачесал назад волосы, наклоняясь ближе к девчонке.       — Фрэнки, а с кем это ты? — обиженным голосом спрашивала Люси, надувая свои напудренные щечки. Она в ответ облокотилась на стойку, длинными ноготками касаясь выпавшей на лоб пряди темных волос, — Неужели у тебя есть кто-то помимо меня?       — Что ты, моё солнышко, ты одна тут такая красотка на весь город, — ласковым голосом проговорил Фрэнк, от слов которого собеседница расплывалась в довольной улыбке, — Ко мне просто приехал брат, вот и завёл его познакомиться с моей будущей невестой.       Фрэнк, получив еду, ещё немного пофлиртовал с Люси, чтобы та забыла посчитать деньги, наскоро всунутые ей в маленькую ладонь, которую тот для полного успеха поцеловал. Но когда Джерард вернулся из туалета, девушка смотрела на него с пренебрежением: «Как у такого красавчика может быть такой уродливый брат?». И Фрэнк, подхватив поднос, кинулся к Джерарду, чуть не уронив два бокала с кофе.       — Я не хотел тебя во что-то впутывать, мне просто нужно было скрыться от преследователей, я шёл без какой-либо цели, но у меня даже идти не осталось сил, — начал рассказывать Джерард, которого резко прорвало на диалог, — Я не понимаю, почему всё свалили на одного меня?       — Потому что тебя легко сломать. Потому что ты выглядишь слабым, — совершенно холодно ответил Фрэнк, который уже принялся за поедание сэндвича, но остановился из-за напряженного взгляда на себе, — Что? Как только я тебя увидел, подумал, что ты похож на потерявшегося птенца, которого мама-птица забыла одного в гнезде. Посмотри на себя: выглядишь как скелет, так ещё и расплакался сразу, как сел ко мне.       Глаза Джерарда снова сами по себе наполнились влагой, и он несколько раз быстро моргнул, шмыгнул носом и, ничего не ответив, вцепился в кружку с кофе, жадно глотая горячий напиток. Никто не спрашивал, но его сильно тошнило от волнения и пустого желудка, который он тут же принялся набивать сухой булкой с пересоленной колбасой. Фрэнк и Люси, так как больше внутри никого не было, удивленно переглянулись, и девушка, закатив глаза, отправилась расставлять новый товар: быстрорастворимую лапшу, кофеиновые напитки и газировки, чипсы и прочие необходимости для заезжающих сюда водителей.       — Ты сколько дней не ел? — с иронией в голосе спрашивал Фрэнк, вытирая рот краем футболки, так как салфеток здесь не было.       — По-моему… два, — Джерард думал, что этот вопрос абсолютно серьезный, потому что для него всё так и было, — Последний раз я пил противную газировку этим утром, а ел в какой-то забегаловке несколькими улицами раньше, — он прожевал последний кусок сэндвича, с удовольствием запивая его каплями эспрессо.       — Ты жил на улице? — с опаской пытался разузнать все ещё ошарашенный Фрэнк. Он чувствовал себя так, словно разговаривает с пришельцем, который только-только свалился на Землю, и его было не понять. Он всё вглядывался в вполне симпатичное лицо, запачканное пылью, и красные глаза, явно давно не видевшие отдыха.       — Мне пришлось уйти из дома, потому что мой брат и заварил эти проблемы. Мне правда некуда идти, у меня даже денег нисколько не осталось, — голос Джерарда всё сильнее дрожал с каждым словом, и его истерика была никак неподдельная, он выглядел по-настоящему вымотанным, — Я очень благодарен вам…       — Так, парень, и что теперь собираешься делать? — прервал его Фрэнк, который не любил любое «нытье», и, если честно, уже устал возиться с этим парнем, потому что уже давным-давно он мог спать дома или просто распивать алкоголь под любимую музыку, — Что ты хочешь от меня?       И тут Джерард резко упал на колени, хватая ноги Фрэнка, принялся плакаться ему прямо на колени, чуть намочив джинсы, не отпускал его, умолял взять к себе, обещал, что отдаст деньги, как только сможет. На слезы Джерарда в зал вернулась Люси, которая с нескрываемым отвращением смотрела на эту сцену, и Фрэнку пришлось согласиться.       — Ладно-ладно, вставай и не позорься, только быстрее, — подтолкнув его к дверям, так же обаятельно улыбнулся кассирше, — Ох уж эти дети! Он уже соскучился по маме! — и вышел вслед за Джерардом. Его улыбка быстро переросла в недовольный оскал. Все движения Фрэнк выполнял со злобой, громко хлопая дверью, он глубоко дышал, пытаясь успокоиться перед поездкой.

***

      Квартира Фрэнка была маленькая, даже крошечная: грязная кухня всего с двумя стульями за деревянным столом, ванная, где был желтый от старости унитаз и крошечная душевая, ну и спальня, в которую Джерард зайти ещё не успел. По беспорядку и отсутствию еды в холодильнике было понятно, что это жилище холостяка, который, плюс ко всему, дома бывает редко. Фрэнк закрыл входную дверь на хлипкий замок, и толкнул Джерарда в спину, потому что два человека в его коридоре не помещались. Гость скинул свои грязные кроссовки на коврик «Welcome», нелепо опираясь на стену. Слева был проход на кухню, где висел постер «Scorpions», а справа виднелась большая кровать, также дверь в ванную, откуда доносился запах сырости.       — И чего ты остановился, в душ пойдешь? Только много воды не лей, потом сам счета оплачивать будешь, — пробурчал Фрэнк, скидывая кожаную куртку с усталых плеч, которые тут же хрустнули при этом движении. Он повесил их одежду на один единственный крючок, вбитый в стену, — Так, тебе одежда нужна… — он открыл нижний ящик, доставая из кучи одежды смятую футболку и собственные штаны на два размера больше Джерарда.       — Она женская? — Джерард развернул одежду, заметив на футболке маленький рисунок бабочки, и слабо улыбнулся самыми уголками губ, поднимая хоть каплю радостное лицо на Фрэнка, недоумевающего с этого вопроса. Фрэнк просто застыл, задумчиво нахмурив брови и прикусив губу, он переводил взгляд с Джерарда на футболку, удивляясь его улыбке и тому, что эта вещь ещё осталась в его шкафу.       — А что? Я по-твоему с парнями здесь живу? — сказал Фрэнк и уже ушел на кухню, когда подумал, что теперь живет. Он ударил кулаком по низкому холодильнику, потому что злился на самого себя. Почему он не выкинул эту футболку, не сжег её? Почему именно эта вещь осталась у него дома в память о самой сильной любви в его жизни, и зачем он дал её первому попавшемуся ему парню?       «Дурак-дурак-дурак…»       Фрэнк быстро достал из холодильника пиво и уселся обратно, опираясь спиной о холодную армированную дверь. Он смотрел прямо на раскрытое одинокое кухонное окно, где встречал каждое утро вместе с ней и её вкусным завтраком. Сейчас без хозяйственных рук и тёплой любви, которая нужна для порядка и уюта, кухня выглядела отвратительно, он не знал, когда последний раз убирался или готовил что-то здесь. Его максимумом за последние месяца было помыть полы, чтобы не пачкать носки. Глоток-глоток, потом ещё глоток.       «Когда ты успел все проебать?»       Джерард уже снял с себя всю грязную одежду и просто стоял голыми ногами на холодной плитке, вглядываясь в разбитый осколок зеркала под тусклым светом одной мигающей лампы. Прошло всего несколько дней, а он уже не мог узнать себя. Он не был готов убегать из дома, прощаться со всей семьей, начинать новую жизнь буквально без денег и багажа за спиной. Он покрутил своё лицо в разные стороны, но в конечном итоге только потер уставшие глаза ладонями, включил прохладную воду и принялся смывать кровавые подтёки и грязь с тела.       «Как ты допустил такое отношение к себе?»       Он увидел лишь одно полотенце и чтобы не звать хозяина, вытерся им, промокнул волосы и лицо, принялся натягивать на себя эту несоразмерную одежду. Футболка была ему как раз, а штаны забавно висели даже максимум подтянутые. Кажется, Фрэнк в последнее время похудел. Джерард посмотрелся в зеркало ещё раз: если бы не отеки и круги под глазами, он выглядел бы неплохо. Лицо чуть освежилось после душа, но ту грязь, которую он всё ещё чувствовал на себе, он вряд ли когда-то смоет.       «Что я делаю в квартире совсем незнакомого мне человека?»       «Зачем я впустил в квартиру незнакомого человека?»       В чём-то их мысли всё же сошлись.       Они уселись на стулья напротив друг друга, но в глаза никто смотреть не решался, уж крайне странно и неловко всё это было. Фрэнк молча поставил на стол пиво. Также в репертуаре имелась пепельница, недокуренная пачка, острый кетчуп, рассыпанный зеленый чай с мелиссой, винная пробка и остатки кошачьего корма.       — У тебя была кошка? — тихо спросил Джерард, попытавшись начать разговор. Он открыл пиво, губами поймав собравшуюся наверху пенку.       — Да, но она ушла, как и моя бывшая, — кратко отрезал Фрэнк, усмехаясь собственной фразе. Он всё ещё был погружен в воспоминания, не отрывая взгляд от розовой бабочки на груди Джерарда, — Ты не мог бы снять эту футболку? Это всё, что у меня осталось.       Джерард сделал большой глоток и ничего не ответил, будучи не готов к такому откровению. Он молча потянул ткань за края, протягивая её Фрэнку. Встряхнул мокрыми волосами, которые уже отросли ему чуть ниже ушей, и снова сделал глоток, всё ещё не в силах что-то сказать. Джерард поставил пиво на край стола, жмуря глаза от пузырьков, попавших нос. Когда открыл их —удивился взгляду Фрэнка.       — Мой брат торговал наркотиками. Когда он сам скурил всё, что должен был отдать, обвинил и подставил в этом меня. Меня избили толпой, после чего я сбежал из дома, ни с кем не попрощавшись. Я не знаю… где мои родители и где брат. У меня был только телефон в кармане и немного денег. Идти некуда, город не знаю. Теперь не могу возвращаться обратно, иначе меня там просто убьют в каком-то переулке. Ты был прав, я слаб.       Теперь и лампочка на кухне замигала, создавая какую-то мистическую атмосферу для их откровенного разговора. Джерард пожимал плечами, будто рассказывал о своем завтраке, но на самом деле он слишком вымотался, чтобы плакать или злиться, искать выход. Он просто провёл пальцами по израненной груди, где обязательно останется хоть один шрам. Джерард смотрел на Фрэнка с неким вызовом, показывая ему всё свое грязное белье разом. Что ему скрывать?       — Девушка ушла от меня, когда сказала, что я не смогу построить семью, недостаточно зарабатываю, мы слишком разные. Возможно, она была права, но я очень любил её, именно поэтому работал без сна и без выходных. Мало кто умеет ценить человечные поступки, правда?       Джерард легко кивнул. Фрэнк улыбнулся. Они около минуты рассматривали друг друга, но сказать больше нечего: что могло быть важнее этого? И у одного, и у другого была одна истерзанная душа на двоих, которую уже никакими обстоятельствами не изранишь ещё сильнее, и ничто не могло покоробить их спокойного смирения. Даже если бы за окном прямо сейчас пролетел метеорит — они бы не шелохнулись.       — Ты куришь?       Они плавно переместились в спальню, которая представляла собой двуспальную кровать, окруженную кипами какого-то хлама. Здесь был письменный стол, небольшая книжная полка (Ремарк, Твен, Шекспир), платяной шкаф чуть выше его роста, на котором стояло несколько маленьких горшков с цветущими кактусами и ещё несколькими непонятными ему розовыми цветами. Он пристально разглядывал плакаты на стенах с автографами, но таких групп он ни разу в жизни не слышал. Больше ничего примечательного в комнате не было. Только красные шторы, создающие контраст с синим постельным бельём.       — Я не пробовал.       Фрэнк протянул ему сигарету из дешевой серии, которые и создавали этот едкий запах во всей квартире (которая уже от стен до потолка была пронизана этим ароматом, и его ничем не выведешь). Джерард неуверенно вставил её между губ, зажигалка подожгла табак, и он вдохнул то, что его легкие никак не ожидали: он тут же закашлялся, согнувшись пополам, а Фрэнк с тихим смехом разгонял дым перед его лицом взмахом руки.       — Не понравилось?       — Попробую ещё раз.       Джерард вдохнул во второй раз, а Фрэнк крепко затянулся, и они одновременно выпустили дым в открытое окно. Переглянулись.       — Хочешь… включу музыку?       — Сейчас этим никого не удивишь. У тебя вроде такой утонченный вкус, судя по интерьеру?       — У меня проигрыватель.       Фрэнк обернулся, указывая рукой на стопку пластинок, которую Джерард упустил из виду. Крутящаяся под иглой пластинка гипнотизировала его. Это был блюз — тот жанр, который он как-то избегал в своем обличии меломана. Джерард начал качать головой под спокойную мелодию, уже куда увереннее и глубже проникаясь ритуалом курения. Фрэнк, облокотившись на подоконник, увлеченно наблюдал за незнакомцем. Кроме его имени и этой странной истории он ничего больше не знал. Как и тот о нем. Это пугало, но в то же время заинтересовывало.       — Ты вошёл во вкус. И сигарет, и музыки. Я никогда не строил из себя интеллектуала, мой вкус сложился сам собой. Ты ведь понимаешь, что мы все — отрывки других людей, соединенные воедино.       И Фрэнк выдохнул ему в лицо клубок дыма, медленно рассеявшийся в серое кольцо, за которым Джерард наблюдал как ребенок за самолетом на небе. Когда дым полностью растворился, они четко видели друг друга даже в полной темноте. Фрэнк позабыл о сигарете, зажатой между пальцев, он только смотрел на лицо Джерарда под бледным светом луны, которое сильно отличалось от увиденного им днём. Казалось, будто сейчас перед ним стоит уже другой человек. Глаза Джерарда выражали некую хитрость вперемешку с непонятными ему чувствами, которые будто бы витали над его головой.       — Обидно, потому что это правда. Мне двадцать, а я всё ещё никто.       — Мне двадцать пять, а я ничем от тебя не отличаюсь.

***

      Джерард проснулся на кровати с синим бельем, не припоминая, когда и как отправился спать. Попытался потянуться, но только с глухим звуком ударился о стену и без того ноющими руками. Ноги тоже гудели от долгой ходьбы: одной ночи было мало для отдыха от такого приключения. Он привстал, и кровать характерно заскрипела, а одеяло повалилось на пол. Он оглядел своё тело: множественные гематомы и белый шрам на ребрах. Потерев глаза, встал. Умылся. Нашёл новую щетку в ящике, без всякого стеснения воспользовавшись ей.       На кухне, на узком диване, развалился Фрэнк: его рука свисала до пола, а маленькая подушка вовсе валялась где-то в ногах. Видимо, спать ему было не так уж удобно. И Джерард думал: зачем он уступил ему собственную кровать? Спрашивать напрямую ему было как-то стыдно, так что он просто молча уселся на стул, предварительно включив чайник, чтобы тот нагрел им кипяток для утреннего кофе. Виду Джерарда открывалось почти оголенное тело Фрэнка, полностью покрытое татуировками разной символики, цветов и размеров. Он мог рассматривать тело ещё очень долго, словно мозаику или витраж. В шутку он подумал, есть ли у него татуировки под тканью боксеров, потому что рисунки на пояснице плавно уходили вниз.       — Доброе утро, и долго ты тут наблюдаешь за мной? — поинтересовался сонным хриплом голосом просыпающийся Фрэнк. Он перевернулся на спину, поправляя забавно взъерошенные волосы.       — Нет, только пришёл будить тебя. А если честно, то просить остаться у тебя ещё буквально на пару дней, — тихо говорил Джерард, опуская глаза в пол, — Я могу делать то, что ты попросишь, хочешь я приведу твой дом в порядок, помою машину или ещё что-нибудь сделаю? Я хотел пойти работать…       — Подожди, слишком сложно с утра. Работать нельзя, если эти люди всё ещё преследуют тебя, — Фрэнк плохо соображал, но эти слова его взбодрили, и он уселся на диванчике, быстро натянув на себя шорты, — Я разрешу тебе остаться, если поможешь мне с одним делом.       Они завтракали бутербродами с засохшим хлебом и чуть плесневелым сыром, который не мешал насытиться пустым желудкам. Джерард, будучи чуть смущенный такой близостью с незнакомым человеком, натянул на себя штаны и футболку, чтобы скрыть (позорные, как ему казалось) синяки. Из окна доносились крики детей, которые уже с утра любили гоняться по площадке и прыгать со скакалкой. Всегда с утра они будили Фрэнка на протяжении нескольких лет, когда он жил в густонаселенной окраине Джерси.       — Тебе знакомо слово «месть»? — с некой загадкой начал говорить Фрэнк, как ни в чем не бывало губами цепляясь за тянущийся горячий сыр, — У меня есть проблемы с одним человечком, который почему-то решил, что окажется безнаказанным, если поцарапает мою малышку на центральной улице города.       — Я на убийство не пойду, — отшутился Джерард.       — Я тоже, мне всего лишь надо подпортить его джип в ответ, но не волнуйся, тебе за это точно ничего не будет, я уже всё продумал, мне просто нужен напарник, как раз такой мелкий и юркий, как ты, — Джерард смотрел на него с легким недоверием, — Я понимаю, что ты только что пережил какую-то потасовку, но честно, со мной ты можешь быть уверен во всём. Тем более, ты же хочешь ещё пожить у меня?

***

      Уже вечером они стояли под окнами многоэтажки, разыскивая нужную машину из целого десятка, которую можно было различить только по номерам. Фрэнк был настроен решительно: он быстрыми крупными шагами двигался вперёд и наконец нашёл нужный джип. Жестом руки он позвал Джерарда к себе, и тот рванул следом, присаживаясь на корточки рядом. Они оба волнительно громко дышали, что было сложно делать сквозь их полностью черный костюм и маску, закрывающую пол лица. Фрэнк хлопнул его по плечу и шепнув на ухо: «Давай, Джи», отправился сторожить территорию вокруг, так как точно помнил хозяина машины. В ускоренном темпе Джерард вывел ругательное слово на передней двери машины, остальную часть автомобиля разрисовав не менее неприличными знаками белого цвета на черном. Встряхивая баллончик, он улыбался, удивляясь собственному поступку. Он чувствовал, что медленно сходит с ума. Это было началом чего-то нового.       — Джерард, беги!       Джерард содрогнулся от сдавленного крика Фрэнка, за силуэтом которого была заметна чья-то тень, и, выбросив баллончик, вылившийся белой краской на земле, рванул прочь с выпрыгивающим из груди сердцем. Они были к подобному готовы, так что Фрэнк заранее дал парню ключи от дома и машины (Джерард чувствовал огромную ответственность за такое доверие), до которой он добежал уже за три минуты, запрыгнул внутрь и только когда двинулся с места, смог отдышаться и чуть прийти в себя. Он ехал по темным дворам и узким улицам, не имея ни прав ни представления, куда ему ехать, потому что в стрессе он забыл дорогу обратно. Джерард на мгновение остановился.       «Нет-нет-нет, думай…»       «Грёбаный ублюдок! Кто ты такой в сравнении со мной?»       Услышав крики с противоположной стороны улицы, он вспомнил, что ему ехать прямо-налево-долго-прямо-налево. Тут же вдавил газ в пол, чуть не столкнувшись с машиной, двигающейся навстречу. Джерард никак не мог отдышаться даже когда останавливался, он больше переживал за Фрэнка, чем за себя, потому что это был единственный человек, благодаря которому он ещё мог жить не на улице. Джерард не понимал, почему Фрэнк вообще согласился на помощь, но видел в его глазах и речи какую-то жалость и сочувствие. Ему хотелось спросить его, что это значит.

***

      Как только Джерард зашёл домой, он разразился громким криком, упав на четвереньки. В груди он снова чувствовал жгучую боль, которая порывалась к горлу, желая выйти наружу. Но слёзы больше не текли, да и плакать ему не хотелось: все окружающие и так знали, что он слабак. Брат всегда унижал его за это, а мама учила прятать чувства в самом себе. Джерард ненавидел свою семью, хотя никогда не показывал этого. Без их окружения он чувствовал себя куда лучше, но представлял уход из дома немного по-другому.       — Чего ты кричишь? Я ведь ещё не умер, — раздался издевающейся голос позади, а после и хлопок двери.       Джерард тут же вскочил и набросился на Фрэнка, который выглядел целым и невредимым, хоть и в меру нервным. Джерард зажал его в своих объятьях, укладывая голову на плечо, и в этот момент он почувствовал мгновенное облегчение, и этот крик застрял ещё далеко в легких, будто ничего и не было. Постепенно он успокоил дыхание, но не отпускал Фрэнка, который просто молча обнимал его за плечи, легко поглаживая их, он тоже не смел сдвинуться первый.       — Эй, ну всё-всё, я понял, что ты рад меня видеть, бла-бла-бла, — и он резко оттолкнул Джерарда от себя, когда почувствовал неловкость.       — Но как, если на машине ехал я? Разве ты мог убежать? — он чуть пошатнулся, но опираясь на стенку, наблюдал, как Фрэнк вытирает горячий пот, стекающий со лба.       — Я планировал это целых два дня, так что уже успел попросить ребят помочь мне, — спокойно и безразлично объяснял Фрэнк, скидывая с себя всю одежду по пояс. От него пахло всё тем же сырым асфальтом с примесью резины, — Так что они подобрали меня с другой стороны, и мы запутали этого урода: он не понимал куда идти, в какую сторону, а за это время мы уже успели скрыться, ты вообще давно угнал. Если что, я вижу местоположение своей машины.       — Именно поэтому ты мне доверил свои ключи? — наконец понял всё Джерард, удивляясь собственной наивности. Казалось, он узнает про себя всё больше плохого.       — Тебе правду сказать? — приподнимая брови, спрашивал Фрэнк, подходя чуть ближе к нему, — В своё время я был таким же, как ты, но мне в такой момент никто не помог. Учись на моих ошибках, а то вырастешь таким же, как я, — Фрэнк быстро провёл по нему глазами и развернулся, направившись в ванну.       Они были слишком близко. У Фрэнка изо рта неприятно пахло горьким кофе, его любимым эспрессо. Дверь громко хлопнула, а затем скрипнула, оставляя Джерарда в тишине. Он получил ответ на свой вопрос. Что его ждёт дальше? Он сглотнул ком в горле, наконец сдвинувшись с места. Нравился ли ему ответ — вот был настоящий вопрос. Фрэнк сказал прямолинейную правду, но он ожидал услышать похвалу или, как минимум, сочувствие к себе. Он уже не ребенок, но не мог понять, что каждый действует исключительно из собственных побуждений.       — Я рад, что ты не облажался, но этого мало. Если хочешь дальше здесь жить — следуй моим правилам и указаниям, — с ходу начал разговор Фрэнк, распахивая дверь, откуда доносился горячий пар, сквозь который было тяжело дышать, — Только чтобы это длилось не больше недели, потому что ты мешаешь мой личной жизни, понятно? Ищи своих родителей, брата, друзей, а там не моё дело.       Фрэнк ходил по комнате с полотенцем на бёдрах, вторым вытирая и обмакивая влажные волосы. От него пахло ядрёным цитрусовым гелем для душа, как будто он разом вылил на себя всю пачку. На его спине были видны маленькие капли воды, стекающие вниз по ногам. Он перебирал одежду, но достал всего одни трусы, нисколько не стесняясь своего гостя, который наблюдал за ним, сидя на краю кровати.       — Чего пялишься? — грубо и как бы словесно дал ему пощечину Фрэнк, поворачиваясь лицом, — Тату никогда не видел? Или голых мужчин? Господи, ты уже мне надоедаешь своим молчанием и этим жалостливым кошачьим взглядом! Моё первое задание — помочь мне постричься, там есть машинка и ножницы, — Фрэнк первый зашёл в ванну, и только прошла минута, как уже слышался его крик, — Ну и сколько мне ждать, пока ты соизволишь прийти?       У Джерарда дрожали руки, когда он только включил машинку, потому что этот пристальный и выжидающий взгляд не сходил с него ни на минуту. Раньше ему приходилось стричь отца, да и брат иногда просил его помощи, так что движения его были чуть увереннее, когда он увидел, что Фрэнк выглядит вполне довольным. Легкими движениями он наклонял его голову, подбегая то с одной стороны, то с другой, чтобы сделать все максимально аккуратно.       — Потом утром я жду от тебя какую-нибудь еду. И запусти стирку, — равнодушно продолжал Фрэнк, когда уже почти все его волосы остались на полу, а короткую стрижку он приглаживал ладонью, разглядывая себя в зеркало. Он побрился, постригся и теперь выглядел моложе и свежее. Джерард выжидал оценки своей работы, подметая каштановые волосы, — Получилось неплохо, молодец. У меня болит спина, поэтому сегодня я сплю на кровати. Сегодня и теперь всегда.       Они больше не перекинулись ни одним словом этой ночью.