Grief and Excellence

      Был холодный осенний день, практически в преддверии зимы. По аудитории прокатился гул; студенты ждали, когда появится профессор и негромко переговаривались между собой. Бирюзовые глаза осматривали окрестности и подмечали мелочи; вот Гошенит и Морганит разговаривали, иногда позволяя младшим сиблингам вклиниться — Гоше и Морга, казалось, были очарованы тем, что говорили старшие… возможно, это была ещё одна история о их службе в армии. Призрак, Ляпис и Каирнгорм сидели вместе, Каирнгорм равнодушно скрестили руки на груди, в то время как Призрак и Ляпис размышляли над учебником. Желли болтали с Борт и Алей, которые больше почтительно слушали, пока не присоединились Падпараджа, милые, но печально известные ещё со школы как хулиган. Близнецы Аметист — один по имени Аме — конечно были вместе, но разговаривали по отдельности с Бенитой и Нептунитом; время от времени вставляли комментарии Жад. Кажется, у всех кто-то был… Кроме Фос, которые отстранённо сидели одни в конце зала. Никто к ним не приходил, никто не одаривал улыбкой.       Фос вздохнули и посмотрели в свою пустую записную книжку, вертя в пальцах карандаш, золото поблёскивало в свете комнаты, пока канцелярная принадлежность вращалась. Сегодня будет тот самый день. Они собирались измениться — они собиралась делать заметки, собирались быть внимательными и…       — Минуту внимания!       В аудитории появились преподаватель, одетые в обычный для них лабораторный халат, и поправили очки для чтения. В руке блокнот с бумагой, которую изучали их двухцветные глаза — красные радужки, очерченные ярко-желтыми крапинками в цвет волос. Рутил грациозно поднялись на подиум и настроили микрофон.       — Наши расписания занятий на сегодня уплотнились, так что давайте начнём…       Краем глаза Фос заметили, как уходят Аля и Желли. Возможно, чтобы тоже пойти на свои занятия… Или, возможно, у них был перерыв. Кто знает. Аля всегда находили время, чтобы повидаться со своим близнецом, которые были здесь, чтобы получить степень магистра, в то время как Желли проводили большую часть своего времени с Алей и Падпой.       Фос вздохнули, подняв глаза, когда Рутил начали лекцию.       Дела у Фос никогда не шли хорошо; несмотря на то, что они старались изо всех сил. Они, честно говоря, просто хотели быть лучшими или хотя бы хорошими. Но, несмотря ни на что, каждый раз, когда они получали свой табель успеваемости, результат всегда был один и тот же: едва прошли. Пока время тянулось со скоростью улитки, Фос в конце концов заскучали и начали рисовать каракули в своем блокноте, но только для того, чтобы, опомнившись, вернуться к реальности, когда они услышали голос Рутил, эхом отражающийся от стен в середине лекции. Они быстро пришли в себя и помотали головой, чтобы избавиться от любых отвлекающих мыслей, изо всех сил стараясь не отставать от урока. Одно можно сказать наверняка: внезапно вернувшееся сознание в середине лекции только затруднило попытку догнать. В то время как Рутил продолжали и продолжали говорить о биномах, квантовой механике, Треугольнике Паскаля и несложных уравнениях исчисления всего этого, Фос едва могли понять, как вообще было написано уравнение. Они просидели урок, чувствуя себя сбитыми с толку и потерянными. Вдохнули и медленно выдохнули. Они могли бы сделать это… они должны это сделать. Это был их последний шанс.       Занятие за занятием Фос пытались сконцентрировать внимание, но это всегда заканчивалось одним и тем же: им становилось скучно и они рисовали или засыпали. Тем не менее, уже это было прогрессом. Когда день закончился, студентов проводили обратно в общежития, так как уже приближался комендантский час.       Фос со вздохом облегчения потянулись, когда пришли в общежитие, уронив сумку с ноутбуком на пол и скинув обувь. Комната в общежитии была неплохого размера, с двухъярусной кроватью у левой стены, в самый дальний правый угол был встроен письменный стол, а рядом с ним пара шкафов, нависающих над микроволновкой; рядом дверь, которая вела в ванную. Фос делили комнату со своим руммейтом Киноварью, которые часто были тихими и держались особняком, сидя в правом углу, ближе к двери, в кресле-мешке, хмуро печатая на своем ноутбуке. Как всегда эмо.       — Ах, боже, ну что за шарлатан, — начали Фос, поднимаясь по лестнице на койку и приземляясь на их кровать, вытаскивая телефон из кармана, — Всё время говорят о числах и уравнениях, и кто будет использовать их в реальной жизни, а? Никто, кроме тех, кто хочет стать скучными профессорами, — Фос зевнули и снова потянулись, руки затекли от сидения на одном месте в классе, — Я слишком милы для стресса.       — Может быть, если бы ты пытались что-то слушать на парах раньше, то поняли бы, почему они учат нас всему этому. — Киноварь были невозмутимы, привыкнув слушать бессмысленные разглагольствования Фос на протяжении многих лет.        — Ах, ты же не моя мать, Киноварь. Ты не можешь ругать такого милого человека, как я, — пошутили Фос.       Киноварь закатили глаза, возвращая внимание к ноутбуку.        — Если бы ты не вели себя, как ребёнок, мне бы это не понадобилось.       — Киноварь! — Фос посмотрели на их красноволосого соседа с наигранным шоком. — Неужели ты не делаешь ничего веселого в своей жизни?       — Конечно. Я учусь.       Громкий стон, кровать заскрипела, когда тело, лежащее на ней, перевернулось.       — Учеба и домашнее задание – это совсем не весело! Они скучные! Разве у тебя нет других друзей, кроме меня?       Киноварь не ответили, мудро было бы промолчать. Фос, кажется, не поняли, насколько бестактным был их последний вопрос.       — Ты должны выйти в свет, Киноварь! Мы могли бы пойти куда-нибудь вместе! Может быть, найти ресторан, чтобы поесть, или аркаду, в которую мы могли бы поиграть — о, у тебя есть любимые видеоигры?       — Нет.       — Что?..!       Киноварь оторвались от работы с совершенно серьезным лицом.       — У меня нет.       — У тебя должно же быть хоть что-то! Даже Тетрис – это видеоигра! — Фос преувеличивали, вскидывая руки в воздух, и их пальцы едва касались потолка. — Да ладно тебе, Шинша…       — Не называй меня так.       Фос хихикнули, перекатываясь на живот с широкой глупой лыбой.       — А-а… Тогда почему Борт можно так тебя называть?       — Я…э-э… это… — милый румянец вспыхнул на щеках Киновари, когда они отчаянно искали ответ, опустив голову, чтобы волосы могли затенить лицо. — Э-это не твое дело.       Фос хмыкнули, положив голову на руки и упираясь локтями в матрас кровати.       — О~? По-моему, ты влюбились, Киноварь~!       — Вовсе нет! — Киноварь злобно зыркнули в ответ, оглядываясь на ноутбук, — Н-не отвлекай, надо работать! Ты дурные…       Фос рассмеялись и перекатились на спину, глядя в телефон.       — Я не обязаны! В любом случае я никогда не буду использовать большую часть этой информации… Домашнее задание означает «половина моей энергии тратится на случайные знания».       Киноварь вздохнули и проигнорировали остальные бредни Фос о том, какие они милые, и о том, что учёба бесполезна, и прочая белиберда. В конце концов красные глаза начали слипаться, и Киноварь забрались в постель, а Фос подождали, пока не услышали тихое похрапывание в такт лёгким движениям опускающейся и поднимающейся поверхности тела тех, чтобы тихонько спуститься по лестнице и забрать свою сумку. Киноварь крепко спали, так что ничто не разбудило их. Фос снова взобрались по лестнице и начали рыться в сумке, вытаскивая блокноты, бумаги и ноутбук. Подняв экран устройства, они издали слабое шипение от яркости. Несмотря на то, что он уже был на самой низкой настройке, внезапный контраст с темнотой обжёг глаза.       — Ладно… Фос, ты все поняли, — пробормотали Фос себе под нос, когда начали открывать документы. Они отстали по многим предметам… но днём они немного вздремнули, так что сегодня вечером смогут закончить большую часть работы. Но сначала надо сделать домашку. — Что должно быть первым… хм… ох уж это дурацкое литературное эссе… что ж, лучше я начну с этого. Щёлк. Щёлк.       — Хм… где моя книга…       Бледная рука начала рыться в сумке, извлекая маленькую книгу под названием «Как важно быть серьезным». Там был кусок разорванной тетрадной бумаги, отмечающий страницу, на которой они остановились, Фос просунули золотистый ноготь между страницами и открыли книгу.       — Хорошо… хорошо… Это просто эссе, отвечающее на вопрос…       Щёлк. Щёлк.       — Ладно, что дальше…       Время шло, выполнение заданий тоже. Хотя Фос всё ещё были по колено в работе, они гордились тем, что выполнили все положенные задания, а ещё сделали маленькую брешь в своих долгах. Пусть эта брешь была небольшой, для Фос этого было достаточно, и они сохранили работы, выключили ноутбук, убрали всё и отложили в сторону, чтобы скользнуть в простыни и немного поспать. Они понятия не имели, когда потеряли сознание, но, как обычно для Фос, проспали и опоздали на занятия.       — А… эй, Киноварь, можно взглянуть на твои записи?       — Тише! Эвклаз говорит!       Фос фыркнули и откинулись на спинку стула, бирюзовые глаза блуждали по блокноту Киновари, пытаясь прочесть написанное. У Киновари был аккуратный почерк… С другой стороны, чей угодно почерк лучше по сравнению с Фос и их «как курица лапой» почерком. Золотые ногти впились в дерево карандаша, они переписывали всё, что было в блокноте Киновари, в свой блокнот, что, конечно, заметили красные глаза.       Тихонько вздохнув, Киноварь протянули Фос блокнот, чтобы те списали. С благодарной и радостной улыбкой Фос так и сделали, позже отдавая записи их соседу по комнате с тихим «спасибо». Киноварь махнули рукой и вернулись к рисованию в своем альбоме, который умело держали подальше от глаз Фос. Кино не возражали, когда глаза Фос начали закрываться… похоже, они снова засиделись за работой допоздна.

……

      Ну… немного вздремнуть не повредит, правда?       Тихонько зевнув, Фос откинулись на спинку сиденья и позволили глазам с облегчением закрыться, погрузившись в сон без сновидений.       — Увааааааа… — Они застонали, тащась по коридору, надеясь, что в их общежитии всё ещё есть лапша быстрого приготовления. Голос Эвклаз эхом отдавался в голове, пока они отчаянно пытались вспомнить хоть что-нибудь из прошлого урока, но из-за сердитого урчания в животе это было невозможно. Фос положили руку на живот в надежде убедить его, что еда скоро будет, и успокоить, и теперь, когда они открыли дверь в их спальню, их встретило странное зрелище.       На полу стояли небольшие коробки, которые, казалось, были упакованы и готовы к отправке в любую минуту. Бирюзовые глаза мгновенно начали искать своего соседа, хотя комната была пуста. Может быть, Киноварь принесли ещё что-нибудь? Крайне маловероятно… комната казалась ещё более пустой, чем прежде…       Фос маневрировали между коробок, всё время озадаченно глядя на них и почёсывая затылок. В конце концов они остановилась перед шкафчиком над микроволновой печью и открыли его, чтобы найти последний пакет рамена, замешательство на мгновение рассеялось, когда они нетерпеливо вскрыли пачку, обыскивая другой шкаф, чтобы достать миску. Рамен ещё вращался в микроволновке, когда появились Киноварь.       — Эй! — Воскликнули Фос, глядя на красноволосого соседа. — Не могли бы ты объяснить, что это за коробки?       Киноварь подошли к кровати, даже не посмотрев на Фос, и стали собирать подушки и простыни, некогда привезённые сюда ими из дома. Как если бы они их не слышали. Правда, Киноварь и Фос не были лучшими соседями по комнате… Но они терпели друг друга и временами были даже дружелюбны.       Но недостаточно дружелюбны.       — Я ухожу.       — Что?..!       — Я нашли квартиру недалеко от кампуса, — объяснили они, — Я больше не буду твоим соседом по комнате. Съезжаю.       — Н-но… я не хочу быть одними! Как ты можешь бросить меня, милых и маленьких?       Красные глаза Киновари, наконец, посмотрели на Фос, и в них, казалось, не было ни эмоций, ни сожаления, они были совершенно мертвы.       — У тебя будет новый сосед, — прямо ответили Киноварь, укладывая одеяла и подушки. — Я слышали, что сейчас переводят студентов из-за изменения учебной программы. Я не знаю всех подробностей… Что-то о том, что студенты переезжают в разные классы в разных частях кампуса… и в этом семестре появятся новые студенты… Эх. — пожимают они плечами. — В любом случае, у тебя будет новый сосед по комнате, так что перестань вести себя как ребёнок.       И с этими словами Киноварь ушли, бормоча извинения, которые Фос едва расслышали.       Микроволновка выключилась, но Фос было всё равно.       Рамен был оставлен остывать в устройстве, а Фос пошли в ванную и заперлись. Бирюзовые глаза смотрели в зеркало, глядя на «милое» личико, которое было дано от рождения. Это милое личико… принадлежало неудачнику.       Они никому не нравились. Никто не хотел быть с ними. Они… что бы они ни делали, терпели крах. Как бы они ни старались, им не удавалось.       Какой в этом смысл… всё равно всех рано или поздно ждёт смерть, какой смысл даже пытаться?       …Возможно, они могут ускорить этот процесс.       Скрип открывшейся дверцы шкафа эхом отозвался звоном маленькой бутылочки, красная крышка упрямо сопротивлялась руке, отчаянно пытавшейся её открыть.       Нажать вниз и прокрутить крышку…       Нажать…       Прокрутить…       Проглотить все это залпом.       Обморок.       Молиться, когда тьма поглотит тебя.       Не просыпаться.       Спи.       Не просыпайся.       Пожалуйста, какое бы высшее существо там ни было-       «Я не хочу просыпаться.»