***
Недели две или три после их первой встречи Каваки отсидел дома. В своей личной комнате на втором этаже, прямо напротив комнаты Боруто, что последнему тогда не очень понравилось, но он лишь молча закатил глаза, помня об уговоре с отцом. Раньше помещение использовалось для хранения всякого старого хлама, ну а сейчас весь мусор поспешно вынесла клининговая кампания. Новая мебель уже была расставлена по своим местам, и выглядело место даже вполне себе уютно. Да и самому Каваки не приходилось жаловаться, раньше он и о половине такого комфорта не мог даже мечтать. Ах да, почему же он сидел дома? Конечно же, ему нужны были новые документы, чтобы свободно существовать в обществе. Своих у него при себе не нашлось, а по словам самого Каваки, их никогда вообще-то и не было, что немного подозрительно. К слову, странный мальчик из ниоткуда все ещё напрягал Боруто, но уже гораздо меньше. Человек может привыкнуть к новой обстановке меньше, чем за три дня. Даже, если новая обстановка — это совершенно незнакомый тебе ранее пацан с нахальной мордой. Да и некогда было напрягаться, если бы даже захотелось. Расписание будних дней было просто адски забитым до краёв. Конечно, обязательные школьные уроки, дополнительные занятия по английскому, с которым у него было довольно проблемные отношения, баскетбольный клуб, игра на фортепиано, на которое мать его записала, казалось, чисто наобум в пятилетнем возрасте, хоть теперь он и вполне себе хорошо играл, и ему нравилось это чувство творца, когда его простые постукивания по клавишам выдавали благозвучную мелодию. Но вот после трех часов музицирования и ещё часа езды домой, хоть и в комфортном личном автомобиле с водителем, все, что ему хотелось — это отнюдь не разбирательства с Каваки. Он плашмя плюхался на кровать и крепко засыпал. Да и обоснованных причин намеренно цепляться к нему не было. Всё что он делал — так это тихо расхаживал по территории трехэтажного дома, рассматривая каждую деталь. Иногда он совсем тихо бормотал себе что-то под нос и записывал сточенным карандашом какие-то заметки, потом прятал блокнотик с записями в карман, словно его и не было вовсе. Боруто иногда хотелось съязвить, мол, какую-то задрюченную книжонку он принёс с собой, а паспорта, самой важной книжки, при нем не оказалось. Но быстро останавливался себя. Почему это он должен обращать на Каваки свое внимание и уделять его персоне драгоценное время? Если хочет там себе что-то записывать, то пускай, Боруто проявит толику милосердия. Но сегодня всё немного иначе. С самого утра весь дом стоял на ушах, виной тому Каваки, естественно. Точнее, его первый школьный день. Да, до гимназиста парню было как до луны, но влиятельный политик-родитель на то и влиятельный, что у него есть связи во всех возможных областях. Сошлись на том, что Каваки хотя бы начнёт посещать занятия, потом постепенно вольется в курс дела, как оптимистично заявил отец. Ну а вся ответственность за принятие школьниками нового одноклассника легла на плечи… угадайте кого. Конечно же Боруто. — Только не деритесь, я тебя очень прошу, — Хината поправляла сыну галстук возле входной двери и шёпотом говорила последние наставления, пока Каваки обувался. — Если мы и подеремся, то это будет его идея, — он развернулся от матери к зеркалу, лёгким движением поправил пиджак и смазал пряди волос небольшим количеством геля, придавая челке характерную форму, — Я пригляжу за ним, раз уж отец попросил, но и ему нужно знать границы. Я дал ему шанс, но все-таки мы ещё совсем чужие люди, — Хината устало выдохнула, но больше ничего говорить не стала. — Мы идём? — голос Каваки ещё был хриплым спросонья, да и сам он выглядел слегка помятым. Чёрные волосы топорщились во все стороны, а на щеке был виден след от зубной пасты. — Да! Пошли-пошли! — Химавари скакала по всей прихожей, пока Хината пыталась привести её школьный, успевший помяться от утренней возни сарафан в божеский вид. Каваки лениво следил за ними взглядом. И в голове, наверное, ещё досматривал последний сон, который так коварно прервали час назад. Сегодня даже отец выходил вместе с ними. Одет он был с иголочки, кожаный портфель блестел в лучах утреннего солнца, да и сама улыбка Наруто искрилась светом. В другой руке он держал небольшую коробочку, завернутую в хлопковый клетчатый платок жены. Ему редко удавалось взять с собой домашний бенто, но когда это всё же случалось, он был невероятно счастлив весь день напролёт, ощущая семейное тепло и заботу буквально у себя в руках. Он потрепал вышедшего после него на улицу сына по светлым волосам, который тут же начал отмахиваться от нежностей, краснея как помидор. — Ты что творишь?! Я не маленький, пап. Иди уже! — И тебе удачи сегодня, — Наруто рассмеялся, но тут же стал серьёзнее, как только увидел в проёме Каваки, — Постарайся там! — он обратился к брюнету, лениво переставляющиму ноги по лестнице, но тут же перевёл взгляд обратно к Боруто, — А ты помни об обещании. Мужчина спешно направился к чёрной блестящей машине, уже давно поджидающей его у обочины, и радостно помахал всем троим детям, прежде чем наконец сесть и поехать на работу. — Что за обещание, брат? — Химавари вышла последняя, не забыв напоследок чмокнуть мать в щеку, она весело шлепала батиночками по лестнице и считала в уме количество плиток на каждой ступеньке. Однако даже это занятие не нарушило её чудесный слух. — Да так, ничего, — Боруто подсознательно повернул голову в сторону Каваки и встретился с ним взглядом, тот тут же отвернулся, засунув руки в карманы новых школьных брюк. — Но папа же сказал… — Да ты поменьше этого старикана слушай. Возрастное уже что-то, не бери в голову, — Боруто поспешил направиться к автомобилю. Он был таким же чёрным, как и машина Наруто, но чуть подлиннее. Как раз для комфортной поездки втроем людям, которые привыкли жить эту жизнь, ни в чем себе не отказывая. Только Каваки немного не вписывался в такую характеристику, но, что ж, придётся вписаться, начиная с этого дня.***
Химавари вышла из салона раньше всех. На улице её уже поджидали друзья, и она громко их поприветствовала, случайно слишком сильно хлопнув напоследок дверью. Она никогда не умела рассчитывать силу. После её ухода, Боруто с Каваки не сказали друг другу ни слова. Поездка продолжилась в полной тишине, прерываемой только редким скрипом колес и уличным шумом за окном. Минут пятнадцать спустя автомобиль остановился, и водитель вежливым тоном попросил их выйти. Элитная гимназия была воистину огромным зданием, а всей территории учебного заведения хватило бы на три вполне приличные общеобразовательные школы для населения среднего достатка. Во дворе уже была видна толпа учеников, которые шли на утренние занятия. — Держись рядом со мной и не говори ни с кем. — как бы невзначай сказал Боруто, даже не смотря на Каваки. Тот бросил скептический взгляд, но послушно кивнул, осматриваясь. С сонным парнем было куда проще найти общий язык. На его лице играло почти по-детски открытое удивление, хоть и ненадолго. Чёрные тонкие брови оставались немного приподнятыми, а серые глаза бегали то к форменно подстриженному кусту, то задерживались на кристально чистых окнах во весь этаж. Там, за стеклом, в больших и просторных кабинетах, уже начинала потихоньку разгораться жизнь и привычная учебная суета. За спиной послышались тихие, осторожные шаги. И Боруто точно мог узнать эту походку из тысячи. Прежде чем он успел полностью обернуться, на него набросился беловолосый парень в такой же форме, что и он. Только цвета были немного другими — бледно-голубой пиджак, который был больше на два размера, чем нужно, принадлежал ученику первого класса старшей школы. — Мицуки, отлипни, — Боруто схватил приятеля за вьющийся прядки на макушке и слегка потянул за них. Тот сразу же расцепил объятия, схватившись за голову со сдавленным вскриком. — Доброе утро, Боруто-семпай, — Мицуки потирал болящее место, как вдруг наконец заметил высокого парня рядом с ним и улыбнулся своей фирменной леденящей душу улыбкой. Ну маньяк-убийца, ей богу. Каваки терпеливо стоял и ждал, безэмоционально пялясь на незнакомца, будто и вовсе не заметил холодность действий последнего, — Что-то нужно? — Мы спешим. — Боруто ненавидел ждать, ненавидел объяснять одно и то же, а сегодня, похоже, этого не избежать, но он все же отчаянно пытался привести этот список любопытных людей к минимуму резкими ответами. — М? — Мицуки оглянулся на Боруто, — Этот с тобой? Да, потом всё узнаешь, — кинул он напоследок и направился ко входу в здание. Ему сейчас жутко не хотелось размусоливать всю нелепость ситуации, — Каваки, погнали. Каваки пошёл следом, а Мицуки остался стоять, озадаченно провожая их взглядом. Похоже, у него появилась цель, которую нужно устранить.***
Класс был переполнен криками и смехом. Кто бы что ни говорил, а подростки всегда ведут себя одинаково. По кабинету летали ручки и пеналы, рюкзаки валялись на полу, а кто-то, видимо, самый смелый громко бранился. Слова эхом разлетались по всему помещению. Внезапно дверь открылась, и в проёме показался директор. — Ирука-сенсей! — воскликнул кто-то удивленно и тут же прикрыл рот лодонью. Все ученики поспешили занять свои места, по пути подбирая школьные принадлежности и сумки с пола. Не дай бог их всех потом оставят на дополнительные занятия. — Да, верно, это я. Слышал, кто-то у нас нарушает учебную дисциплину, — он серьёзно окинул взглядом каждую парту, нарочито усердно хмуря в некоторых местах поседевшие брови, — Но сейчас я не для нравоучений пришёл, можете выдыхать, — и ученики послушно облегчённо выдохнули, — Заходите! Дверь снова распахнулась, и в кабинет вошёл учитель Шино, а за ним ещё пара человек. — Спасибо, Ирука-сан, что смогли успокоить детей этих. Почему? Да потому что у меня совсем не получалось вразумить головы разгоряченные их, — мужчина выглядел весьма растерянно и немного, совсем капельку, напуганно. — Ну что Вы, Шино-сенсей. У вас ещё все впереди, — он похлопала мужчину по плечу и посмотрел на двух вошедших ранее учеников, обращаясь к остальным, — Теперь вы можете поприветствовать нового одноклассника, как следует. Я пойду. — Ах да. В классе нашем ученик появился новый, — Абураме указал рукой на брюнета, — Узумаки Каваки. С ним подружи́тесь вы. — Он сядет рядом со мной, — Боруто уже успел пройти к своему месту, и бросил взгляд на Каваки, — да, ''братец''? Каваки в очередной раз кивнул, перед этим почти незаметно закатив глаза. Видимо, играть в послушного мальчика начало ему надоедать. Он поплелся следом за Боруто, спиной ощущая направленные на него острые взгляды новых одноклассников. Они не дадут ему покоя, это точно. — Что ж, все сели если, то занятие первое начать мы можем. Доставайте учебники биологии, — Шино прочистил горло, взял небольшой серебристый стилус и принялся писать тему урока аккуратным убористым почерком на большом сенсорном экране.***
— Красавчик! А ты видела его взгляд? Как ледяной принц, словно с обложки журнала. — Тогда нам нужно растопить его сердце, верно? — Не говори так, будто он на тебя вообще смотреть станет. Боруто начинало тошнить. Весь урок он даже не мог сосредоточиться на предмете, его отвлекло это мельтешение со всех сторон, преимущественно девчачьи голоса и редкие томные вздохи. Неужели этот несуразный дылда с торчащими во все стороны волосами и маленькими недоверчивыми глазами мог вызвать у женской части класса такие взволнованные чувства. Да какого черта? Что там рассматривать, если у этого придурка лицо всегда как камень. Холодное, отстраненное, будто мыслями он где-то совсем в другом месте. Звонок прозвенел неожиданно. Как спасительная мелодия ангела, резкий звук вдохнул немного жизни в Боруто. Он встал, собираясь развернуться к Каваки, но, черт возьми, его уже облепили со всех сторон девчонки, что-то радостно щебеча. Самолюбие Узумаки было задето, только на прошлой неделе все эти девушки в слишком уж коротких по школьному уставу юбках хвостиком бегали за ним, нахваливая то его ≪мужественные бицепсы≫, то ≪глубокие глаза, словно океан≫. Ему всегда казались эти фразочки слишком ванильными, будто вырванными из бульварных романов за сотку йен в красный день, до сладкой вязкости во рту они быстро приедались и начинали бесить. И уж точно, он никогда не думал, что будет по ним скучать. Это было его внимание, это была его роль — красавчика класса. А что теперь? Вся эта безликая толпа быстренько переметнулась на другого. Да и на кого! Гребаный Каваки даже не старался, ему было достаточно просто дышать и изредка моргать, чтобы у всех остальных челюсть от восхищения отвисла. — Объяснишь, кто это? Сарада подкралась совсем незаметно, почти неслышно. Или Боруто просто так казалось из-за щебетания одноклассниц и волн гнева, которые бушевали внутри, закладывая уши. Хоть ему и не прельщала идея трепаться о своём новоиспеченном брате, но, черт возьми, Учихе он был готов сейчас хоть всю душу нараспашку оставить. Она единственная подошла именно к нему, и Узумаки это определённо понравилось. Этот взгляд, полный недоверия и скепсиса в сторону Каваки, был лучшей отрадой для задетой, крайне хрупкой, между прочим, мужской чести Боруто. Что ж, несмотря на просьбу отца присмотреть за братцем, он считал, что достоин немножечко, совсем капельку покрысятничать, пока Каваки находится в надёжных и цепких женских руках. — Погнали в буфет, расскажу.***
— И ты мне даже не позвонил в первый же день? А в школе? Язык для кого придумали, Узумаки? — Сарада в очередной раз яростно ткнула палочками свежий зелёный салат. Вероятно, представляя на его месте Боруто. — Я собирался, но, думаю, это не то, что надо было обсуждать, учитывая его дохрена мутное происхождение. — Поэтому ты в тряпочку молчал? Как только у тебя какие-то проблемы начинаются, ты сразу же мне пишешь, несмотря на наши отношения, а в этот раз ни слова. — Ну теперь-то знаешь. Довольна? — Боруто мученечески выдохнул и снова заглотил остывающую лапшу. — А по мне не видно? Разве не так себя ведут довольные люди? — Учиха продолжала терзать беспомощный листочек, сверкая стёклами очков. — Ну я бы не сказал… Неожиданно на весь зал столовой оглушительным дребезгом и возней раздался сумасшедший грохот. Ученики встрепенулись, переглянулись между собой и заторможенно, как в замедленной съемке, начали скапливаться ближе к очагу какофонии визгов и звуков ударов. Калашматили друг друга эти ребята, судя по всему, не по-детски. — Вот же ж, только этого не хватало. Сарада значилась заместителем президента студсовета Нары и обычно следила за соблюдением правил, даже небольшая красная ленточка на её рукаве, обмотанная вокруг плеча, выдавала блюстителя порядка. Если эта драка разгорится ещё больше, по головке её точно не погладят. Учиха вскочила с места, бросая палочки на стол, и направилась следом за всеми, беря Боруто под руку, чтобы шёл вместе с ней. На полу уже царил настоящий хаос. Разбросанная еда, столовые приборы и разводы от соуса к кари. Под ногами противным треском отдавались мелкие кусочки разбитых массово тарелок. Вокруг люди то ахали, завороженно глядя на драку, то кричали отборным матом, пытаясь разнять двух учеников. — Разошлись! — стоит отдать Сараде должное, её назначили в помощники президента отнюдь не за красивые глазки. Её приказной рёв дикого зверя прошёлся эхом по всему помещению, и действительно, люди сразу же ринулись в разные стороны, открывая проход. Елозя по плитке уже изрядно испачканными в крови и пыли рубашками, в центре лежали двое парней. Вернее, то один, то другой сбрасывал оппонента, придавливал своим телом, кулаком тараня челюсть или живот. Они смотрели только друг на друга, не замечая наскоро собравшуюся толпу. Боруто подошёл поближе, чтобы рассмотреть учеников. Один из них с тёмной кожей, чёрными, как два угля глазами, сверкал убийственным взглядом, дико посмеиваясь. Самый отпетый хулиган. Ивабэ, кажется, так его звали. Они с Узумаки пересекались пару раз, но ни то чтобы заговорить, они даже не здоровались. Оно и к лучшему, Боруто конечно хиляком не был, и физической силы ему не занимать, но вот этого придурка он бы точно не хотел встретить в тёмной подворотне. Взгляд скользнул дальше, ко второму участнику битвы, и голубые глаза вмиг расширились, не веря в происходящее. Там, с разбитой губой, окровавленным носом и синяком под глазом, придавленный Ивабэ к земле, лежал Каваки. Чёртов Каваки! — Это же твой дружок, да? Тебе кранты, — Сарада будто прочитала все опасения в его голове и высказала их лаконично, но не менее пессимистично. Мысли красной строкой, будто в новостях при конце света, бежали, застилая глаза. Только этого ещё не хватало. Это же, мать твою, первый урок понедельника! — Эй, Каваки! Какого хрена? Задница так чешется в какое-нибудь дерьмо влезть? Так ты хотя бы подожди до конца уроков, сучий идиот. — Узумаки подбирался все ближе, распихивая остальных с пути. Парень ничего не ответил, лицо быстро краснело, пока Ивабэ сжимал его глотку обеими руками, сидя верхом. Нужно было их срочно разнимать, пока еще они не грохнул друг друга и не пришли учителя. Боруто даже не мог представить, как будет объяснять все эти тумаки и ссадины перед отцом. Наверняка, Наруто в нем разочаруется. Каваки все-таки нашёл в себе силы оттолкнуть от себя громоздкое тело соперника, сразу же начиная безудержно кашлять, пытаясь словить хотя бы маленький глоток воздуха. Он посмотрел на Боруто с нескрываемым гневом в глазах, которые наполнялись слезами от кислородного голодания. — Тогда пусть вернёт мне мою вещь. Сука-а. Узумаки совершенно не хотелось в это лезть, но, видимо, у него и выбора нет. Он подошёл к пытающемуся встать на ноги Ивабэ и уже хотел было забрать вещицу, чем бы та ни оказалась, но его наглейшим образом перебили. — Вон там драка, сенсей!