We Don’t Talk Anymore

Наши дни. С того момента прошло уже шесть лет. Шесть мучительный и горьких лет. Если переводить в дни, то больше цифра становится слишком большой и страшной. Почти две тысячи с половиной дней. Хисыну даже представлять не хочется, сколько это в часах. Особенно в минутах. Там, наверное, число превышает не один миллион. Ли, не теряя времени напрасно, уехал в Вашингтон. У него получилось забыть о Джее на какое-то время. Но каждый год в его день рождения, 20 апреля, Хисын через Кея и Ханбина узнавал как он там. Старшие выдыхали — их жалость и малая капля раздражения чувствовались отчётливо, — но продолжали отвечать на его вопросы. Они ведь хëны, в конце концов. Да и кто присмотрит за этими двумя оболтусами, кроме них? Явно не сами оболтусы. 24 декабря. Скоро Рождество. Самая чудесная пора для всех людей в мире. В воздухе витал тот самый чарующий аромат украшенных елочек, спелых и сочных мандаринов, маминого печенья с молоком. Этого вкуснейшего десерта обязательно оставалось и Санта Клаусу. Куда же без этого. Хисын, недолго думая, решил сделать подарок родителям и вернуться на неопределённое время домой. Мама как раз изъявила желание увидеть и обнять любимого сына. На что старший брат, услышав их разговор случайно, долго возмущался. Билеты Вашингтон-Сеул были куплены. Назад пути нет, самолёт заберет его в Корею ровно через два часа. Сначала Хисын просто наслаждался музыкой в наушниках и новой мангой, купленной несколько дней назад, а после решил позвонить брату Сону, Рики. Ким Рики. Скоротать оставшееся время, так сказать. — Хей, Рики, — Хисын расплылся в довольной улыбке, услышав тихое копошение по ту сторону экрана, и хохотнул. Столько лет прошло, но мало чего поменялось. — Как там обстановка? А то приеду и чем буду в вас надоедливых кидать? — Хён, я, конечно, все понимаю, но в данной обстановке кто кого ещë, — Рики звучал горделиво — наверняка голову задрал и усмехнулся. — Это во-первых. А во-вторых, я уже не мелкий. Тебя шесть лет не было, и мне уже восемнадцать, если что. Мы заждались тебя с Сону-хеном. Приезжай быстрее. Мы уже всех позвали. Хисын почувствовал подступающие к глазам слезы, поэтому на мгновение сильно зажмурился. Не хватало ещё зареветь. Не ребенок же он. Но осознание, что его ждут — и ждут все — ударило нехуже книги в библиотеке, в которой поселиться для подготовки к экзаменам. — Для меня ты все такой же маленький ребенок, как и Сону. Вообще мы все дети, кроме Кей-хена и Ханбин-хена. Ну это я так, просто напоминаю, — он вновь широко улыбнулся. С Рики вообще невозможно находиться в грустном состоянии. Он умел, практически не прилагая сил, сделать так, чтобы люди вокруг ощущали себя хорошо и в безопасности. — Я скоро буду. Не волнуйся сильно. — Мы тебя очень ждём, — напомнил Рики, будто Хисын мог это забыть, и тут же вздохнул. Явно что-то вспомнил. — Напиши Кей-хёну когда прилетишь, он приедет за тобой. А то машину купил, и никуда не ездит. Да ладно сам. Он никому не даёт. — Рики, тут рейс объявляют, — Ли прислушался — и правда, женский голос сообщил о готовящемся взлёте. Хисын поджал губы. — И конечно я ему позвоню. Не волнуйся. Все, ждите меня, я отключаюсь. Пока, взрослый ребенок. — Ну хëн! — напоследок проскулил Рики, но послушно отключился. Хисына не терпелось увидеть. Но вы, наверное, спросите как же Рики все-таки стал Кимом. Эта история началась когда Рики было шесть. Он был замечательным ребенком: радовался каждой мелочи, интересовался танцами и пением, как обычный мальчишка. Его родители решили отправиться в путешествие, буквально на недельку, чтобы съездить к родителям отца в Японию, и оставили маленького Рики с его любимой бабушкой. Проходила неделя, вторая — Рики начал переживать за своих родителей и спрашивал у бабушки где его родители, почему их так долго нет. Женщина постояно придумывала разные причины: «Мало ли задержались. Не волнуйся, внучек, скоро они вернутся.», продолжая кормить Рики надеждами. Так прошел год. Два.Три. Бабушки не стало уже как год. Последними еë словами были признание: — Твои родители погибли, но дедушка просил меня держать это в тайне до тех пор, пока я могу. Но ты, внучек, должен это знать. Рики, свет моих очей, носи гордо фамилию Нишимура. Рики остался один. Несколько мучительных лет он провел в детском доме. За все это время Рики привык к шершавым стенам. К скрипящей кровати. К тому, что он совершенно один. 28 июня 2011. Было теплое утро. Рики как всегда гулял в маленьком дворике, который был расположен внутри детского дома. Тут Рики позвала заведующая и сообщила: — Рики. У меня для тебя очень важный новости, — очень серьёзно произнесла заведующая. — Я Вас слушаю, миссис Ли. — Спустя столько времени и поисков семьи нашлись люди, которые готовы тебя усыновить. Так что собирай вещи. Через пару часов за тобой заедет новая семья. Быстро собрав вещи, Рики стал ждать. Лёгкие спирало от желания увидеть этих людей. Но сердце все равно беспокойно билось в груди — а вдруг они начнут над ним издеваться и унижать? Вдруг сбудутся его самые кошмарные сны? Через пару часов в комнату зашла заведующая, а за ней появился друг его детства — Сону, Ким Сону. То солнышко, которое освещало путь в пасмурный день. Именно семья Сону решила усыновить Рики, потому что их семьи дружили многие годы. Усыновить Рики — задача крайне сложная, но обещание было сдержано. Именно с того момента Рики стал частью семьи Ким. Он долгое время не хотел брать их фамилию, но неожиданная влюбленность в Сону стремительно изменила его планы.