Dragon - Tiger

— Казутора, — Шиничиро поворачивается стоя уже у вешалки. — А? — Казутора сидит на кровати, уже полностью одетый и даже обутый, качает ногами и вновь проводит по волосам расческой. Он что их постоянно расчёсывает? — Почему ты не ходишь без хвоста? — Шиничиро разводит руки в стороны, Казутора пожимает плечами, говоря будто «не знаю» — Ты с распущенными волосами такой красивый, — Казутора улыбается ему сощурившись — В смысле, ты и с хвостом тоже красивый, но без него…в общем да…- Шиничиро заикается и краснеет, потому что совсем не хотел сказать, что Казутора красивый только когда-то, он всегда, но вдруг Шиничиро что-то не так сказал, и вообще… Это иногда все чертовски сложно. Казутора хихикает, ведёт головой, чёрный каскад рассыпается по плечам, глаза у Казуторы хитрые-хитрые, и Шиничиро чувствует себя полным идиотом. — Не знаю, так удобно, — все же отвечает Казутора, откладывая расчёску в сторону — Тебе не нравится? — он наклоняет голову в сторону, заглядывая Шиничиро в лицо. — Нет, что ты, ты мне любой нравишься и с хвостом и без, и вообще, ну прям совсем любой, просто с волосами ты особенно красивый, — Шиничиро машет руками, краснея кажется ещё сильнее. «Господи, беспокойный ты, ну разве можно подумать, что я могу на тебя злиться?» — думает Казутора, игриво растягивая в пальцах резинку. — Может мне стоит быть таким «особенно» красивым только при тебе? — на слове «особенно» он поддёргивает бровями — Ну знаешь, что-то такое, что видишь только ты, — Казутора понижает голос почти на октаву, так что это звучит интимно, с намеком: волосы и не только они. Шиничиро давится слюной от мыслей, что пронзают его голову. Казутора хохочет в голос, не над ним конечно, над абсолютно его умилительным смущением и нервозностью. — Может… — тянет Шиничиро до конца не придя себя. — Предлагаю компромисс, что именно тебе нравится в моих волосах? — Казутора откидывает ладонью волосы за плечи, чтобы не щекотали шею. — Все, — без запинки отвечает Шиничиро даже не успев подумать. Казутора хохочет снова. — Может тебе нравится как они обрамляют лицо? — спрашивает он, пальцами собирая волосы у самой шеи, будто сплетая низкий, свободный хвост. — Да, нет, наверное…я не знаю, — почти психует Шиничиро, зачем он вообще начал этот разговор, сходил бы себе дальше с ума от одного вида Казуторы, любого вообще, что прицепился к этим волосам. Если так подумать, он наверное не хочет, чтобы другие тоже наслаждались таким видом, как волна волос Казуторы по его острым, золотым лопаткам. Скорее не хочет, он почти уверен. — Тогда, — Казутора пальцами свободной руки цепляет резинку с кровати — Я буду ходить с низким хвостом, а при тебе, — он вновь говорит невероятно понижая тон, так что у Шиничиро начинает сосать под ложечкой — И только при тебе я буду их распускать? — заканчивает Казутора поднимая руку с резинкой на пальцах к волосам. — Х…хорошо, — выдавливает из себя Шиничиро. Действительно хороший вариант, компромиссы это прогрессивная форма решения разногласий, так Шиничиро читал по крайней мере. — Договорились! — Казутора перехватывает темную волну пресловутой резинкой и в момент оказывается рядом с Шиничиро, быстро и с напором чмокает его в губы, хихикает у лица — Ты такой милый, когда смущаешься, — говорит он, и на сердце у Шиничиро становится чуточку светлее. Даже сейчас они иногда могут смеяться, что это если не надежда? Шиничиро улыбается, он уверен, абсолютно как дебил, но Казутора тянет его за руку к выходу, на ходу кидая расчёску в не до конца закрытую сумку, чью в целом неважно. У них теперь вроде все общее. — Пошли, поезд в Уцуноми уедет без нас, я не хочу ночевать на перроне, -. Шиничиро послушно идёт следом, потому что Казутора вертит им вообще как хочет. Шиничиро вовсе не против. До Уцуноми три часа на поезде, они покупают ночные билеты, чтобы скоротать время в поезде за сном. Очередная бабушка за кассой задаёт им такой же вопрос, они понимают, что возможно это станет традицией, смеются над этим, пока ждут поезд. Людей вокруг на этот раз меньше и совсем нет разговоров об их отцах, они радуются, что по груди лишний раз не режет тревогой, целуются на перроне, снег белыми хлопьями падает сверху, почти сразу тает на шерсти пальто. Пожилая пара смотрит на них улыбаясь, пока Шиничиро отрывает Казутору от земли и кружит на руках, старички альфа и омега шёпотом предаются воспоминаниям. Шиничиро чувствует иррациональное счастье. Нет тревоги вовсе не улеглись, и где-то в груди до сих пор болит звонко, и лицо папы все ещё встаёт у него перед глазами, но сейчас… Сейчас в эти вечные пять минут горло жжет лавой, лавой любовной, счастливой, что кажется его вот — вот затопит к чертям. — Тора, — Шиничиро отводит от любимого лица выбившуюся из хвоста прядь, чтобы в глаза не лезла — А если твой отец, так ругался на «Клан Сопрано», что они с твоим папой смотрели в юности? — Шиничиро уверен, что дядя Кейске ворчал напрасно, потому что чья бы корова мычала. — Не поверишь, — Казутора запрокидывает голову назад и смеётся. — Так уж? — щурится Шиничиро. — Аниме с жанром романтика, — отвечает Казутора, почти сталкиваясь с ним носами. — Да ладно, — Шиничиро неверяще присвистывает. — Ага, засмотрели до дыр «Мёд и клевер» и «Шёпот сердца», а сколько в старой квартире папы было манги, целый магазин можно было бы обеспечить! — Казутора разводит руками в стороны, будто изображая незримую громаду папиного книжного шкафа. — Не знай твоих родителей никогда бы не подумал, что они романтики, — чуть тише чем раньше говорит Шиничиро, но чувствует только нотку грусти, она тонет в бесконечном потоке момента счастья. — Я тоже, — соглашаясь кивает Казутора — Но люди полны сюрпризов, —. « Это уж точно» — думает Шиничиро. А потом подъезжает поезд, и они понимают, что им пора.