Elastic Heart

Галлифрей — планета на краю магического мира, расположенная настолько далеко, что добраться до неё без магии телепортации практически невозможно. Оно и к лучшему — ведь жители этой планеты умеют управлять пространством и временем. Умели. Единственным живым жителем Галлифрея был Перси. — Я не совсем тебя понимаю, — Айси смотрит на мальчишку в упор. Во рту пересохло. — Понимаешь. И наверняка не раз думала, возможно ли повернуть время вспять. Возможно. — Изменение истории понесёт в себе больше вреда, чем пользы. Нельзя ставить под удар весь мир ради жизни одного человека, — внутри у ведьмы вскипает злость. Она была готова пожертвовать чем угодно, но Блум не оценила бы этого. Она бы не хотела, чтобы мир, который она защищала до последнего вздоха — пошёл прахом из-за её, Айси, эгоистичного желания быть рядом. — Но ты бы поставила. — Черт возьми, да! — Айси вскакивает и хватается за голову. Она смотрит на Перси, в надежде, что он шутит — иначе соблазн слишком велик. — Но Блум погибла не просто так, Перси. Это был её выбор — она хотела уйти, защищая этот гребанный розовый мир, и мы должны смириться с этим, понимаешь? Перси молчит, смотрит в одну точку и не двигается. Минута. Две. Три… — То есть, её выбор — бросить меня, бросить тебя… Ради спасения какой-то земной девчонки? — Да, Перси. Всё именно так. Мальчишка скрипит зубами, вскидывает голову, но не произносит ни слова. Так же молча он проходит к столу и кладёт на него ржавый ключ со спиралью на рукоятке. — Если твоё решение вдруг изменится — я настроил его на тот день, — светлая голова мальчишки скрывается за дверью, оставив Айси один на один с трудным выбором. Спасти или не спасти?

***

В прошлом...

Галлифрей не был изображён ни на одной карте мира — это сделало бы его мишенью для злодеев всего волшебного измерения. Однако, Ведьмы Прародительницы были слишком древними, чтобы не знать о магическом измерении все. Планета вибрировала — сначала тихо, еле заметно, но с каждым часом вибрация усиливалась. Прародительницы грели ядро планеты, стараясь вытащить из него магию каплю за каплей — и правителю ничего не оставалось, кроме как кинуть клич о помощи. Фарагонда, принявшая сигнал, в момент поседела ещё на пару прядей. — Ситуация экстренная, — директриса стояла у окна, сложив руки за спиной. — Профессор Палладиум уже запускает комнату для телепортации, чтобы вы успели вовремя. Специфика планеты такова, что спрятанная в ней магия может позволить Прародительницам переписать историю. Не дайте им этого сделать. — Мы готовы, директриса Фарагонда, — Блум обвела взглядом всех присутствующих — подруг и ведьм. Каждая из них была настроена решительно. Выслушав последние наставления, девушки покинули кабинет и спешно отправились к профессору Палладиуму. Айси нервничала — ей было страшно встречаться с теми, кого она так давно предала. И ради чего? Ради феи, которая воспринимает её разве что в статусе друга. — Всё хорошо? — будто услышав эмоции ведьмы, Блум появляется рядом. — Я вижу, что тебя беспокоит что-то. Айси хочет огрызнуться, но видит в голубых глазах беспокойство — и её отпускает. Рядом с Блум иногда можно быть слабой: — Я боюсь. Боюсь того, что Прародительницы сделают с нами за предательство. — Айси, — Блум нежно касается руки ведьмы и переплетает свои пальцы с её. Айси чувствует, как щеки заливает румянец. — Ты сделала все правильно. Я рядом. Что может горстка фей в компании ведьм-отступниц против древнего и почти всесильного зла? Мало что. И с этой точки зрения один выживший ребёнок десяти лет — может считаться удачей. А ещё планету приходится уничтожить, чтобы Прародительницы не воспользовались силами, выкачанными из жителей планеты через её ядро. Остаются Винкс. Айси и Дарси. Остаётся Перси, как живое наследие погибшего Галлифрея. Айси запомнила этот момент — когда Блум прижимала к себе ревущего мальчишку, и просила быть рядом с ними. Быть ему, этому подкидышу, семьёй. — А как же прекрасный принц, — ведьма не смогла выдавить из себя ненавистное имя. Блум улыбалась. — У него свое королевство. Своя принцесса… А у меня — своя, — фея подняла тогда голову и ясно улыбнулась. Внутри тихо скрипнули последние осколки льда на холодном-холодном сердце. Айси улыбалась — и обнимала Блум.