***
В черном небе висела громадная, точно кровью облившаяся луна. В парке Марлоу в этот час было тихо и холодно. Никакого летнего стрекота цикад, переклички птиц, все будто вымерло. Фонари бросали бледный свет на листву, обвисшую лохмотьями после дождя, на отсыревшие скамейки. От пруда тянуло тиной, и с пологого берега запросто можно было, не заметив, шагнуть в черную воду. Холли подошла на опасно близкое расстояние и пыталась разглядеть то ли свое отражение, то ли дно пруда. О чем она думала? Ленор надеялась, что не о Лайнелле: недавно подруга жаловалась, что мысли все равно крутятся вокруг него. Пусть она разочаровалась в нем, пусть Ленор постаралась разбить флер таинственности, которым он себя окружил: разузнала и рассказала Холли, что он сын машинистки и шофера в какой-то конторе, ходил в обычную школу и разве что имел пару приводов в полицию. Видно, любовь и обида не отпускают просто так. И Ленор не могла перестать думать, что Ральф использует ее сестру, как средство, чтобы подобраться к ней самой. Они были сейчас далеко, в Луароне, и беспокойство, смешанное с гневом, мешали Ленор уснуть, гнали прочь из дома. Она вызвала к себе Холли в слабой надежде, что та удержит ее от глупостей. А Холли только рада была снова провести ночь вне дома. Они пытались обсуждать жизнь Холланда Марлоу — противоречивой личности, о которой ходили самые разные слухи, вплоть до того, что он колдун или вампир. Однако же ему выпал случай оказать большую услугу королю, и теперь его именем назван не только парк в столице, но и переименован какой-то город. — Ты не хотела бы его нарисовать? — спросила Холли, терзая чудом уцелевший, но теперь сорванный цветок одуванчика. — Думала об этом. Но боюсь, от исторического портрета ждут классической манеры изображения. Возможно, мне стоит попробовать... — Ой, какие красавицы! Они и не заметили, как к ним подошел какой-то явно пьяный парень. Он едва стоял на ногах, и пожалуй, толкнув его вместе, они повалили бы его на землю. Ленор очень хорошо представила это. А еще — как вытащит из волос острую шпильку и с наслаждением всадит в это горло с торчащим кадыком... Ей в лицо брызнет теплая кровь, у парня остановятся глаза... — Бежим! — Ленор схватила Холли за руку, и со всех ног они бросились из парка. Обе не привыкли бегать и скоро выдохлись. Они стояли у какого-то магазина со стеклянной дверью; Холли без сил опустилась на его ступеньки и прильнула к руке Ленор. Маленький, нежный котенок... Но безумие еще застилало мозг, от него убежать не вышло. Холли, точно почувствовав что-то, вскинула лицо. — Что с тобой? Ты такая странная! Ничего не ответив, закусив до крови губу, Ленор нашла на бордюре камень и швырнула в окно магазина. Оставалось надеяться на расторопность сторожа и полиции. ...Лица Найджела и Уилла, которые наутро приехали их забирать, надо было видеть. Оба искренне недоумевали, и, кажется, разрывались между желанием посмеяться над ночными приключениями своих девочек и всерьез их отругать. Холли нахохлилась, как испуганная птичка. А Ленор просто мучил голод.***
Молодые вернулись в октябре, а в начале ноября Ленор навестила сестру. Странное ощущение преследовало почти с самого начала: она не думала, что однажды приедет к "тифозным домам" на такси. Дом, выбранный молодым Карпентером, был отделан не без вкуса, Виола даже успела перед отъездом высадить осенние цветы, и теперь на клумбах полыхали георгины, как алые солнца посреди лиловых астр. — Я еще хочу высадить виноград, — Виола подмигнула. — Представляешь, какой тут будет пожар следующей осенью? А видишь ту стеклянную веранду с деревянными столбиками? Я его высажу так, чтобы он ее увил. Что тут будет во время захода солнца... Ленор кивала, признавая, что сестра задумала все очень хорошо. И все-таки этот дом с отмытым окнами, чистой дорожкой и садом, приведенным в порядок, как-то дико выглядел на фоне остальных. Как оживший мертвец среди тех, кто по-прежнему спит в гробах. "Да и так пусто кругом... Случись что — никто не услышит". У молодых была домработница, но Виола с энтузиазмом и оживлением старалась вникнуть во все дела. Она была счастлива, когда Ленор искренне похвалила выбранную мебель и картины. Ленор привезла несколько рецептов, и сестра с жадностью схватила их и принялась читать, хотя сама едва ли сумела бы поджарить яичницу. — Такое чувство, что ты успела влюбиться в мужа, — пошутила Ленор, наблюдая за ней. Виола поколебалась. — Я не знаю... Наверное, все-таки нет. Не похоже на то, как это описывают. Но мне нравится, когда он доволен. Когда, — тут она сильно покраснела, — когда я вижу его без одежды, то иногда прошу его не двигаться, потому что он очень красивый — думаю, таких даже на картинах редко увидишь. Он вежливый и иногда хвалит меня... Но нервничает, когда я его о чем-нибудь не предупреждаю. По-моему, он немного тревожный, ему важно быть уверенным, что он все знает. — Но он не бывает с тобой груб? Виола серьезно покачала головой. Ральф появился к концу дня, позволил себе братский поцелуй в щеку, но в основном уделял внимание жене. И Ленор вздохнула бы спокойно... Если бы пару раз он не бросил на нее такой знакомый взгляд.