***
Дерьмовые будни были похожи друг на друга: приходила Эрта, вкалывала наркотик, уходила, а следом на пороге появлялся клиент. И так по кругу. Иногда бывали дни (чтобы проще было разделять сутки, Гэвин решил, что клиенты приходили днём), когда появлялся только один человек, иногда — двое, трое один за другим. Дни, когда приходилось принимать несколько человек поочерёдно Рид ненавидел больше всего. Наркотик действовал, вызывал возбуждение, а кончить получалось редко — клиентов особо не волновало, что чувствует шлюха, а додрочить, чтобы облегчить своё состояние, Гэвин не всегда успевал, ведь один урод почти сразу сменялся другим. Некоторые приходили просто за еблей, и Рид бездумно позволял себя трахать, покорно сосал, развлекался с игрушками, пока клиент дрочил на это неумелое шоу, или нагибал сам, если появлялись редкие желающие побыть снизу. Иной раз находились любители попиздеть, и тогда Гэвин нехотя поддерживал разговоры обо всём подряд. Он больше не вглядывался в приходящих мужиков, не запоминал фигур, лиц, лишь бегло обращал внимание на отличительные черты. Так было проще. Люди превратились в безликую массу манекенообразных существ, которые говорили, двигались и с щелчком замка исчезали за белой дверью. Пока наркота пленяла мысли, было просто, ведь картинка расплывалась, на губах расцветала дурная улыбка, а член бодро вставал и тёк каплями даже от лёгкой стимуляции. Но со временем эйфория наступала всё реже, ослабевала, и Гэвин понял, что организм постепенно привыкал к «отпечатку». Доза не росла. Пока не росла, но изменения могли нагрянуть в любой момент, ведь следом за исчезнувшим дурманом могло испариться и возбуждение. Только дни проходили, а стояк появлялся почти без проблем (лишь изредка Риду приходилось дрочить, чтобы выглядеть заинтересованным в сексе). Было хреново. С каждым новым клиентом чувство, что тебя использовали, замарали, окунули не в грязь, а во что-то похуже, прогрессировало и раскидывало лапы, подобно огромному пауку. Время в душевой увеличилось вдвое, пока Гэвин между приходами клиентов стирал с себя чужие касания и старался забыть голоса и стоны. И только появления Тина помогали держаться и окончательно не скатиться в дерьмо, что копилось, копилось, копилось и не находило выхода. Этот андроид делал массаж и расслаблял после особенно тяжёлых дней. Слушал бессмысленный трёп, успокаивал, сам рассказывал какие-то мелочи, даже книги стал приносить, чтобы во время затишья не было совсем скучно. Было странно, но он, на самом деле, старался поддерживать, постепенно стал не просто существом, что позволяло отделять одни сутки от других, он медленно, но верно становился опорой. Его механический голос был живым и настоящим на фоне человеческой речи тех уродов, что приходили только за сексом. В его словах и ласках ощущалась искренняя забота и тепло, а своими прикосновениями он из раза в раз дарил яркие оргазмы. На фоне всех остальных Тин казался воплощением нежности и внимания, делал только то, о чём просил Гэвин. С каждым бесконечным днём, с каждым приходом Тина Рид отчётливее понимал, что вляпывается глубже и глубже. Понимал, но по какой-то причине больше этого не боялся… Взгляд неторопливо скользил по строчкам, мозг жадно запоминал предложение за предложением, найдя в книгах подпитку и разминку. Выбор литературы у Тина был странным: в первый раз он принёс классику — «451 градус по Фаренгейту». Гэвин тогда посмеялся, но перечитал. Следом на тумбочке оказались «Цветы для Элджернона» и «Горбатая гора», и Рид снова не стал воротить нос, но когда Тин принёс «Изысканный труп», это уже напрягло. — Ты меня сожрать собрался? — позже, во время прихода Тина, спросил Гэвин. Конечно, он предполагал, что в выборе книг могла быть какая-то логика, объединяющая между собой разные произведения, но проследить её не получалось. — Странные у тебя мысли, Гэвин, — андроид в ответ фыркнул статикой. — Ты припёр мне книгу про двух убийц-гомосексуалистов со склонностью к некрофилии и каннибализму, не удивляйся, что после этого в голову лезет всякая хуйня, — отвётил Гэвин, на слух пытаясь определить, чем занят Тин. — Если честно, по названию я предположил, что это детектив. В следующий раз буду проверять аннотацию, — ответил андроид и сел на край кровати. — Похрен, это было даже занятно, такой дичи я ещё не читал, — пожал плечами Рид. — Я тебе принёс ещё кое-что, — перевёл тему Тин, и в губы ткнулась трубочка. — Попробуй. Решив, что бояться всё равно нечего, Гэвин обхватил её губами и сделал глоток. По рту растеклась почти забытая горечь кофе, на рецепторах заиграл вкус корицы и едва различимый аромат ванили. От неожиданности Рид выплюнул напиток прямо на одеяло. — Какого хуя! Убить меня хочешь?! — Откуда такие мысли? — прозвучало тихо и обиженно. — Действительно, блядь! Ты ежедневно накачиваешь меня «отпечатком» и спрашиваешь «откуда такие мысли»! Эта дрянь при взаимодействии с кофеином может вызвать остановку сердца, и не говори, что не знаешь про это! — Внутри клокотала злость и начало растекаться мерзотное чувство предательства. — Знаю, — тихо ответил Тин, — но тебе не о чем волноваться, Гэвин. Видишь ли, уже месяц я не даю тебе никаких наркотиков, взамен Эрта вводит физраствор. Твоё возбуждение и чувствительность — это не заслуга препарата, а самовнушение и естественная физиологическая реакция. — Ты же это не серьёзно, — голос мгновенно осип от услышанного. — Вполне серьёзно. — С тихим стуком стаканчик с кофе опустился на тумбочку. — Как бы я ни пытался переработать возбудитель, даже самый щадящий состав может оказаться вреден, а я не хочу, чтобы тебе это вышло боком. Или ты хочешь вернуть инъекции? Сглотнув, Гэвин ненадолго задумался. С одной стороны, под действием предполагаемого наркотика было проще не реагировать на происходящее. С другой — полный список побочек был не известен. — Ты ведь сможешь без возбудителя, да? — тихий шёпот статики на ухо и нежное поглаживание пальцев на шее, прямо там, где под кожей пульсировала артерия. — Смогу. — Рид шумно сглотнул, не веря, что согласился на это. — Ты молодец. — Осторожный поцелуй на щеке, носу, лбу. — И помни, что я всегда помогу тебе здесь. — Пластиковая ладонь недвусмысленно огладила прикрытый одеялом пах. — Сегодня у тебя было трое посетителей, а кончил ты всего раз. Хочешь минет? Заодно заглажу вину, что напугал тебя с кофе. — Блядство. — Этот проклятый голос при всей нечеловечности звучал соблазнительно. Гэвин потёрся крепнувшим членом о ласкающую руку и прошептал, — хочу. Тихий смешок, и одеяло отлетело в сторону. Шелест одежды, а следом Тин пересел, оказываясь между разведённых ног, и медленно провёл языком от основания ствола до головки. — Быстрее или растянуть удовольствие? — спросил андроид, неторопливо облизнул уздечку и, поймав каплю секрета, толкнулся кончиком языка в уретру. — Быстрее, — нетерпеливо выдохнул Рид и на ощупь накрыл ладонью безволосый затылок. — Возьми в рот полностью. Если бы мог, притянул бы резко за волосы и засадил сразу до упора, но Тин ещё ни разу не дал такой возможности, постоянно снимал скин. Пластиковый затылок, пластиковые губы, пластиковые руки, но даже при всей своей искусственности, он казался настоящим и живым. И язык — мягкий, влажный, чуть твёрже человеческого, но это отличие вряд ли бы удалось заметить, не будь на глазах повязки. А потом горячая глотка обхватила член со всех сторон, и Гэвин, потонувший в водовороте удовольствия, окончательно потерялся в мыслях. — Как жаль, что я могу различать только запахи, как бы хотелось почувствовать вкус, — механически прохрипел Тин, старательно вылизывая от остатков спермы. — Если так нравится конча, то поменяйся со мной местами, нажрёшься до отвала, — лениво огрызнулся Рид, не до конца отойдя от оргазма. Лёгкий, но чувствительный шлепок по яйцам резко выдернул из приятной неги. — Эй, блядь, аккуратнее! — Не язви. — Нежное касание губ на месте шлепка. — Я говорю только о твоём вкусе, остальные меня не волнуют. И тебе грех жаловаться, я сразу запретил кончать тебе в рот, максимум — на лицо. — О, мне от этого пиздец как легче! — взбрыкнул Рид и отпихнул от себя андроида. — Всё, хватит там нализывать! — Хорошо. — С тихим смешком Тин отстранился. — Мне нужно уходить, а ты ложись спать. — Короткий поцелуй в плечо, и андроид направился к двери. — Постой, Тин, — прокашлявшись, неуверенно начал Гэвин, — у меня просьба. — Какая? — Книги это, конечно, прикольно, но принеси мне ещё кое-что. — Если тебе нужен смартфон или планшет, то… — То хуй мне, это и так понятно, — перебил Рид. — Нет, я хочу гитару. Акустическую. Я не могу бесконечно читать, а больше здесь заняться нечем. Почти нечем… — Гэвин прервался и напряжённо пожевал губу. — Если переживаешь, что я на кого-то с ней нападу, то пусть Эрта приносит её только в то время, когда я здесь один. — Не знал, что ты играешь, — с интересом протянул андроид. — Играл раньше, но уже лет десять не брал гитару в руки. Буду вспоминать. — Нервным движением Рид потёр шею. — Я принесу, — согласился Тин, — будем считать гитару твоим подарком на день рождения. — Уже октябрь? — с ужасом прошептал Рид. — Да, Гэвин, уже октябрь, послезавтра седьмое число, — едва слышно ответил андроид. — А сейчас ложись спать, тебе нужно отдохнуть. Как только Тин вышел за дверь, Гэвин, дождавшись разблокировки замка, снял с глаз повязку и, скомкав одеяло, закинул на него ногу. Несмотря на тяжёлые мысли, от усталости прошедшего дня уснул он почти мгновенно. 10 октября 2039 года — Ну что, поздравляю, вы раскрыли ещё один бордель, — произнёс Фаулер, но ни в голосе, ни на лице радости не было, только недовольство. — Пресса в восторге, журналисты от счастья обсыкают стены участка, после года затишься сразу два борделя за два с лишним месяца. Молодцы. — Мы могли бы найти их все, — недовольно перебил Коннор, — стоило немного подождать, тогда бы прикрыли деятельность «Нуэве» в Детройте и нашли бы Гэвина, а сейчас… — Там мог быть Рид, — вмешался Андерсон. — Но его там не оказалось! Я ведь говорил вам, что нужно выйти на все точки разом. Говорил тебе, Ричард! — Коннор повернулся, мигая алым диодом. — Он знал, что мой план верный, но специально не стал поддерживать меня, надеясь, что там окажется Гэвин Рид! — И что это значит? — хмуро спросил капитан Фаулер. — Он не объективен, когда дело заходит о Гэвине, и намеренно подставил под удар людей… — Замолчи! — …которых мы могли спасти, а все потому, что Ричард питает к своему напарнику романтические чувства! — так и не снизив тона, кричал Эйтс. — Он любит Гэвина Рида! Закончив, Коннор с человеческой усталостью опустился на стул, стараясь отдышаться. Уровень стресса повысился, корпус нагрелся, требуя дополнительной вентиляции, интерфейс сбоил от избытка эмоций. В одном он был уверен точно — скрывать привязанность Ричарда дальше нельзя. — Это правда? — Фаулер перевёл взгляд на Найнса. — Частично, — скрипнув зубами, ответил андроид. — Я действительно люблю Гэвина, но у меня не было цели жертвовать другими похищенными. — Ты знал, что опасно идти на захват, знал, что Флейшманы залягут на дно, но выставил в качестве основного приоритета Гэвина, — голос Эйтса звучал спокойнее, но диод всё ещё выдавал эмоциональную нестабильность. — Капитан Фаулер, как детектив, ответственный за поиски Гэвина Рида и за кейс картеля «Нуэве», я прошу вас отстранить от этих расследований детектива Ричарда Найнса в связи с конфликтом интересов. — Ты не можешь! — рыкнул девятисотый. — Официальный запрос уже отправлен вам на почту, — холодно закончил Коннор. — Капитан Фаулер, послушайте... — Нет! — прервал тот Ричарда. — Я одобряю запрос Коннора, с этого дня ты отстранён от обоих дел. — Вы не можете. — Могу. А теперь прошу тебя покинуть кабинет, нам необходимо решить, что дальше делать в сложившейся ситуации. Ричард до скрипа в суставах сжал пальцы, чтобы не сорваться на капитана. Ему был безразличен кейс «Нуэве», но отстранение от дела Гэвина было ножом в спину. Так, значит? Издав лязгающий металлом звук, андроид кинулся на Коннора. Удар, и тот свалился со стула. Ещё удар, и пластик на лице треснул, а из носа потёк тириум. Следующая атака не достигла цели — Эйтс успел увернуться и через мгновение бросился в ответ. Из-за эмоциональной нагрузки система сбоила, Найнс не успел уклониться, и чужой кулак оставил на щеке вмятину. — А ну прекратили, оба! — сквозь сбои слуховых сенсоров прорвался голос Фаулера. Едва успев остановить новую атаку, девятисотый замер. Диод стабильно пылал багровым, на интерфейсе горело предупреждение о некритичном повреждении лицевой пластины, а стресс поднялся до восьмидесяти двух процентов. Беглое сканирование показало, что Коннор был не в лучшем состоянии: восемьдесят четыре, на два процента, но выше, трещина в скуле, тириум из носа пачкал рубашку и галстук, имитация кожи исчезла наполовину, повреждение шарниров на двух пальцах правой руки. — Детектив Найнс, — капитан переключил внимание на себя, — выговор с занесением в личное дело и отстранение от работы на неделю. Сдавай значок и табельное. Сил спорить не нашлось, из-за напряжения голосовой модуль отказал полностью, и андроид молча положил на стол пистолет и значок. Злость клокотала внутри, грозя в любой момент перелиться через край, и Найнс поспешил покинуть кабинет, едва сдерживая желание хлопнуть дверью с такой силой, чтобы разбились стёкла. Модуляция голоса Гэвина молчала, но и так было понятно, что сейчас оставалось только ждать.Братья
5 августа 2022 г. в 10:54
4 октября 2039 года
Ричард стоял в сумраке архива и неторопливо скользил взглядом по разложенным в ящики вещам. С момента, как Коннор убедил капитана Фаулера сосредоточиться на «Нуэве», в кейсе Гэвина не прибавилось новых улик: всё те же бесполезные бычки, кусочки пластика, обрывки ниток, поломанный блок навигации и ключ от машины. Задержавшись на нём взглядом, андроид провёл пальцами по пакетику для улик, в котором хранился ключ и крепящийся к нему за кольцо брелок с небольшой потёртостью на экране. Найнс открыл зип-пакет и, выудив из него пульт от сигнализации, крутанул его на пальце, воспроизводя по памяти жест любимого человека.
Скорее всего, Гэвин бы огорчился, узнай о том, что его машина простаивает на парковке участка и медленно покрывается пылью. Раз в месяц Ричард уходил на ненужный ему обед, набирал ведро воды, брал тряпку и тратил отведённый час отдыха на мытьё автомобиля. Бесполезное, бессмысленное занятие, ведь никто бы не оценил его стараний, но благодаря этому уходу создавалась иллюзия того, что в любой момент «хонда» заурчит двигателем (J32A, объём 3.2 литра, «Бензин жрёт, как не в себя, Жестянка, скоро только на него работать буду») и снова поедет по улицам Детройта. Что случится с машиной, когда дело окончательно заглохнет? Отправится гнить на специальную стоянку для автомобилей, попадёт на свалку и под пресс, снова вернётся к своему владельцу? Текущие вероятности сводились к первому варианту, и пока «хонде» оставалось в одиночестве ждать, как повернётся судьба.
Дёрнув уголком губ, андроид развернулся под скрип каблуков и решительно направился к капитану Фаулеру. Постучав из вежливости, Ричард вошёл в кабинет и напоролся на вопросительный взгляд начальника, который последние дни почти всё рабочее время висел на телефоне, отбивая атаки то журналистов, то ФБР, то всех разом. Пресса наседала, желая узнать, какие шаги предпринимает полиция для поиска картеля; Бюро всё активнее требовали передать дела «Нуэве» и Гэвина Рида в их ведение, считая, что полиция не справляется с обязанностями, ведь за месяц так никого и не арестовали. Точнее, арестовали парочку полицейских за кражу «красного льда» из хранилища улик, одного за взятки и ещё троим вменили выговор за расизм. Аргументы, что количество подозреваемых сократилось всего до четырёх человек, на сотрудников ФБР не действовали.
— Говори, — отложив телефон в сторону, капитан кивнул Найнсу.
И, сделав ненужный вдох, Ричард открыл рот.
Спустя полчаса препирательств (назвать разговор переговорами у Найнса не получалось) девятисотый с довольной улыбкой на лице покинул «аквариум» капитана, не веря, что смог его убедить. Просьба была непрофессиональной, даже с учётом применения программы социального взаимодействия, за обновление и дополнение которой андроиду пришлось заплатить треть месячного жалования, вероятность положительного исхода разговора составляла тридцать три процента.
Срывая с дверей автомобиля кусочки голографической ленты, Найнс испытывал странную смесь удовольствия и предвкушения. Машина приветливо мигнула «аварийкой» и пискнула, когда Ричард выключил сигнализацию и сел внутрь. Скин растворился, когда андроид заворожённо провёл пальцами по рулю, обозначил подушечками потёртости и подцепил ногтем край небольшой дырочки в коже. Стартер щёлкнул несколько раз, но с третьей попытки автомобиль завёлся — аккумулятор за время простоя разрядился не полностью. Вырулив с парковки, андроид связался с сервисом (рейтинг 4.7 звезды, множество положительных отзывов, широкий спектр услуг) и выдвинулся к нему.
— Полировка кузова, перетяжка руля, обивка сидений экокожей, замена тормозных колодок, диагностика и ремонт электрооборудования, проверка развал-схождения и замена масла в двигателе и АКПП — это всё? — спросил андроид-техник, перечислив планируемые работы.
— Да, — ответил Ричард и тут же исправился, — нет. Ещё затонируйте все стёкла на разрешённый максимум. Лобовое тоже.
«Ты можешь спрятаться от окружающих, но никогда не спрячешься от себя и своих ошибок», — статикой прозвучало в системе, но андроид отмахнулся от замечания.
— У вас там какие-то неполадки с системой стабилизации и ABS, исправляем? — продолжил техник, разглядывая значки на панели приборов.
«Я сам её вырубил», — всплыла на интерфейсе запись старого разговора с Гэвином. — «Мне так удобнее».
— Стабилизацию проверьте, а ABS не трогайте, она отключена владельцем. — Взгляд техника прямо указывал на то, как он относится к подобному, но сотрудник тактично промолчал.
— Через два дня вечером можете забрать автомобиль, если возникнут какие-то сложности, мы дополнительно с вами свяжемся. — Записав контакты Найнса, техник забрал ключ и передал по Сети электронную копию договора.
Кивнув на прощание, Ричард вышел из сервиса и вызвал такси, собираясь вернуться в участок. У Флейшманов через час заканчивался рабочий день, нужно было продолжить наблюдение за ними. Когда круг подозреваемых сократился до двух пар близнецов — криминалистов Флейшманов из «центра» и Кларков из «запада» — то слежка разделилась на два этапа. Днём детективы мониторили аудиоустройства и видеокамеры, вечером, после окончания рабочей смены подозреваемых, наблюдали за ними лично. Коннору с Хэнком было проще, они чередовали ночные смены между собой и на подхвате всегда был один из патрульных андроидов, Ричард же постоянно боялся, что его сменщики (то Тина Чэнь, то Крис Миллер, изредка — Энтони Декарт) упустят что-то важное, поэтому, приходя днём в отдел, пересматривал ночные видеозаписи. И хоть подозреваемые не делали ничего странного, какое-то смутное ощущение (люди бы назвали его интуицией) подсказывало Ричарду, что совсем скоро станет известно, кого из двух пар близнецов пострадавшие и Кастильо называли Братьями.
Анализируя поведение подозреваемых, изучая их привычки, просматривая движения денежных средств, подмечая манеру говорить и вести себя в обществе, с каждым днём Ричард всё больше склонялся к тому, что Флейшманы вполне могли быть пособниками «Нуэве». Близнецы-криминалисты никогда не нравились Найнсу, а в свете текущих событий они выглядели подозрительнее Кларков. Двое взрослых сорокалетних мужчин, без детей, жён, мужей, любовников, ещё и живущие под одной крышей — это странно. Учитывая предположение о том, что Братья имеют нездоровую привязанность и сексуальное влечение друг к другу, Мартин и Нейт, в силу своего сожительства, подходили больше всего.
За время наблюдения за ними у Ричарда сложилось стойкое впечатление, что Флейшманов влечёт друг к другу. И хоть на работе они не выказывали подозрительного поведения, дома Ричард различал в их разговорах тонкие грани флирта, замечал прикосновения друг к другу, слишком долгие для обычных родственников, но при этом неловкие и без эротического подтекста, чтобы однозначно отнести их к проявлениям неправильной и далеко не братской любви.
«Да что ты знаешь о правильной любви, Жестянка? Сам не лучше», — с укором прозвучала модуляция голоса Гэвина.
Андроид хмыкнул, не имея сил спорить. Что он знал о любви? Да ничего, по большому счёту. Ни книги, ни фильмы, ни наблюдение за парочками, ни чтение статей, ни даже анализ кейсов, связанных с проявлением подобных чувств, не давали чёткого ответа. Любовь походила на вирус, неизлечимую болезнь. Ты либо облегчаешь симптомы, когда получаешь отдачу от объекта своей привязанности, либо медленно убиваешь себя в попытках смириться с мыслью, что твои чувства не получат ответа. Хуже всего приходилось таким, как сам Ричард, людям и андроидам, которые знали, что их чувства взаимны, но при этом надежда на отношения пресекалась на корню. Любовь имела столько граней: добрых, нежных, заботливых и столько же пугающих, злых, разрушительных.
— Офицер, у нас всё в полном порядке, вы же видите, она просто упала с лестницы. Так ведь, милая? — с хамоватой улыбкой на лице вещал бугай, прижимая к себе напряжённую девушку со сливовым синяком на скуле. Ни одна реконструкция не выдавала варианта падения, после которого мог появиться подобный синяк, но запуганная блондинка только кивала в подтверждение слов своего мужа.
— Я любил её, правда любил, — плакал PL600, обнимая себя трясущимися руками. Теми руками, которыми пару часов назад в порыве ревности прирезал свою сожительницу.
— Он обещал! Обещал, что разведётся с этой сукой, что уйдёт ко мне! Я семь лет ждала, семь лет надеялась, а он заделал ей ребёнка! — кричала задержанная с перекошенным от злости лицом, ни капли не жалея, что всадила по паре пуль в любовника и его жену. Повезло, что оба выжили.
Любовь поражала вариативностью своих проявлений: хороших, которые принимали все, и пугающих, которые были понятны лишь единицам. Люди пытались загнать в рамки нормы даже такую сложную и многогранную эмоцию, как любовь. Неконтролируемую эмоцию.
Проморгавшись, андроид снова сосредоточился на слежке и приблизил окно, пытаясь прочитать по губам, о чём разговаривали Флейшманы. Лица Мартина не было видно, приходилось додумывать его вопросы и ответы, полагаясь только на фразы Нейта. Похоже, старший предлагал куда-то поехать, а младший упорно отказывался. Страховался? Догадался про слежку? Нет, в дело информацию о Братьях не вносили, официальных поводов для подозрения у них не было, а неофициальные Ричард старался не давать. Каждую ночь что он, что патрульные брали в аренду разные машины, чтобы не примелькаться.
Спор нарастал, Нейт, судя по мимике и активному жестикулированию, начал раздражаться, активнее напирал на брата, крича, что больше не может терпеть. И вот спустя ещё пять минут перепалки Мартин коротко кивнул, соглашаясь ехать куда-то в Мидтаун.
— Есть движение, — Найнс обратился к Коннору по внутренней связи. Близнецы собрались довольно быстро и уже вышли из дома. — Сели в машину, собираются уезжать.
— Нужна помощь? — тут же откликнулся Эйтс.
— Пока нет, не хочу привлекать лишнее внимание, понаблюдаю издалека, но будь наготове на случай, если что-то пойдёт не так.
— Буду держаться в паре кварталов. Патрульный Кларк принял снотворное и лёг спать, до утра не встанет, а за младшим следит напарник Тины. Но, исходя из данных с визоров, что он передал час назад, у него всё тихо.
— Мне не нужна нянька, Коннор, — недовольно ответил девятисотый, — даже если Флейшманы поехали в бордель, я не вломлюсь туда, размахивая «Глоком» направо и налево.
— Учитывая, каким эмоционально несдержанным ты стал после исчезновения Гэвина, я не могу быть в этом уверен, — холодно сказал Коннор.
— Так ты не за близнецами решил следить, а за мной?! — возмутился Ричард и едва не пропустил нужный поворот.
— Ты же за мной следишь, — огрызнулся Эйтс. — Или думал, что я не узнаю? Перепроверяешь мои выводы, отчёты, пересматриваешь допросы. Зачем это, Ричард, считаешь, что я допускаю ошибки в деле Гэвина или подозреваешь меня в его похищении?
— Нет, не подозреваю, — честно ответил Найнс, остановившись на светофоре. — Но мне не нравится твой подход к его кейсу, твоя ненависть…
— Да нет у меня к нему ненависти! — сорвался Коннор.
— Хочешь сказать, что от большой любви решил подарить ему намордник? — заинтересованно спросил девятисотый, сбрасывая скорость, чтобы не прижиматься слишком близко к серому седану Флейшманов.
— Это была ответка на его рождественский подарок, — в голосе звучала обида. — После революции я пару месяцев жил у Хэнка, а когда Гэвин об этом узнал, то обозвал меня второй Хэнковой псиной и подарил ошейник. Это было неприятно, но тупые шутки — это повод для неприязни, а не для ненависти.
Ричард хотел продолжить разговор, но прервался.
— Кажется, они что-то заподозрили, — сказал, когда «форд» подозреваемых резко ушёл в поворот. — Петляют дворами, я привлеку слишком много внимания, если поеду следом. Подключусь через маячок и двинусь по Хейг-стрит.
— Я рядом, — коротко ответил Коннор.
Не сбавляя скорости, Ричард проехал пересечение с Браш-стрит, как сигнал передатчика мигнул и исчез с карты.
— Коннор!
— Да, вижу. — Эйтс поддал газу.
Встретились на 276 Восток-Филадельфия-стрит, в том месте, где пропал сигнал маячка.
— Глушилка, — сказал Найнс, внимательно изучая небольшой двухэтажный дом. Нижний этаж из кирпича, верхний отделан белым сайдингом, на окнах наклеена отражающая плёнка, не позволяющая заглянуть внутрь, у входа небольшое кирпичное крыльцо и шесть ступеней до входной двери. Машина Флейшманов стояла у дороги, рядом ещё с несколькими.
— Странно, выглядит как обычный жилой дом, — задумчиво произнёс Коннор. — Это не похоже на «Нуэве».
— Да, не похоже, — согласно кивнул Ричард и внимательно осмотрел периметр. — Тем не менее, тут мощный глушитель сигнала, камеры видеонаблюдения по углам дома, на нескольких столбах и вон на том дереве, а также детекторы движения на участке. Мы даже к мусорным бакам не сможем приблизиться, оставшись незамеченными.
Послышался скрип, и Коннор недоуменно повернулся к коллеге. Несмотря на ровный безэмоциональный голос, диод Ричарда пылал багровым, а сжатые до предела кулаки белели пластиком, который скрипел от чрезмерного давления.
— Коннор, я живу через две улицы, я проезжаю здесь каждый день, а тут эта глушилка. Посреди жилого квартала у меня под носом насилуют людей, — голос сбойнул, срываясь на статику.
— Ты не виноват, что не заметил, нельзя знать обо всём. — Оглянувшись, Эйтс настойчиво потянул сиблинга обратно к машине. — Нужно уходить. Я передал координаты диспетчеру, установим наблюдение за этим домом. Завтра вечером наш человек войдёт внутрь, чтобы убедиться, что это действительно бордель, также с утра отправим машину для вывоза мусора, проверим, вдруг найдутся совпадения по ДНК. Мы нашли не всех, кого держали на складе Голдберри, возможно, кого-то удерживают здесь. И, Ричард, — сняв скин, Коннор отправил односторонний запрос на коннект и, когда Найнс принял, передал эмоцию поддержки, — если выяснится, что Гэвин тоже здесь… — в голосе звучало сомнение.
— Не переживай, я же сказал, что не стану вламываться.
— Не в этом дело. — Восьмисотый убрал руку, прервав связь. — Мы должны придерживаться плана и найти разом всех, иначе это никогда не закончится. Придётся ждать, это вынужденная мера.
Прикрыв глаза, Ричард шумно втянул воздух, помогая системе охлаждения справляться с перегревом. Диод ещё несколько секунд светился алым, потом медленно, словно нехотя, перетёк в жёлтый.
Ждать.
— Гэвин похищен почти два месяца назад, а ожидание продлится ещё сколько: неделю, две, больше? Сколько времени уйдёт на то, чтобы выяснить, знают ли Флейшманы о других точках? — не выдавая эмоций, заговорил девятисотый.
— Нам нельзя торопиться, ты же понимаешь. Если зайти в этот дом в ближайшее время, то Братья снова залягут на дно, тогда другие точки будет сложнее обнаружить, и поиски затянутся ещё на несколько месяцев, может, вовсе заглохнут. Если окажется, что Гэвин не здесь, то потенциальные две недели превратятся в месяцы.
— Решать капитану, не тебе, — грубо оборвал андроид. — Похититель Гэвина засветился на камерах в этом районе, сейчас выяснилось, что здесь же, в Мидтауне, находится очередной бордель. Я на восемьдесят два процента уверен в том, что капитан отдаст приказ о захвате.
— В этом и проблема, мы должны ему помешать. Одна небольшая точка, в которой, вероятно, держат Гэвина, но взамен мы потеряем возможность быстро обнаружить другие бордели! — повысил голос Коннор и дёрнул Ричарда за руку, пытаясь поймать его взгляд.
— Я не буду препятствовать, — холодно отозвался девятисотый и резко вырвал руку. — А теперь я еду домой, всё, что требовалось, мы уже узнали.
Не дожидаясь очередной попытки Коннора переубедить его, андроид завёл двигатель и, слишком сильно надавив на педаль газа, выехал на дорогу.