Я не сумел, а у тебя свадьба-свадьба.

      — Куда едем, молодой человек? — таксист с подозрением рассматривал с виду порядочного парня в костюме, застывшего на заднем сидении.       Тем временем Серёжа ещё пытался бороться, держать ситуацию хотя бы под минимальным контролем, но неуверенность заставляла сдавать позиции, отступать поглубже в собственное сознание. Голос размышлял — это чувствовалось по пульсации в висках.       — Эй! С вами всё в порядке?       — Да, извините, — Разумовский сжал ладонями виски и голосом, ставшим ощутимо безэмоциональнее, словно бы механическим, продиктовал адрес. Люди этой перемены никогда не замечали, то ли и не предполагая теоретическую возможность существования чего-то, прозванного «этаким», то ли не акцентируя внимание во избежание проблем, которые жуть как не любили.       Таксист кивнул, отыскал нужное здание в навигаторе и осторожно тронулся с места, без всяких подозрений увозя с собой кровавую месть.       Сквозь дверь ресторана на улицу проскальзывали отрывки песен — тех самых единогласно принятых вечными, которые особенно приятно и весело кричать в пьяном бреду и отсутствии должного контроля над своими действиями, чтобы следующим утром пытаться восстановить воспоминания из обрывков или стараться забыть эти проблески навсегда. Серёжа стоял на ступеньках, будто ещё существовала альтернатива или возможность сбежать домой, сменить замки и никогда больше не знать об этой подлости.       «Вперёд! Ну же! Покончи с этой несправедливостью раз и навсегда!» — голос оставался в голове, но нерешительным телом управлять было в разы проще, оно не оказывало сопротивления, было лишь запутавшейся в ниточках марионеткой.       Серёжа потянулся к двери, но успел только скользнуть пальцами по пластику, когда та открылась навстречу.       — О! Вы опоздали, молодой человек? — мужчина чуть пошатнулся, переступая через порог, и улыбнулся с наивным счастьем на губах.       — Я… Да, вы правы. Задержался, — Серёжа в доказательство бросил быстрый взгляд на наручные часы и притворно удивился.       — А за опоздание… — мужчина протянул ладонь в просительном жесте и щёлкнул пальцами, ожидая, что его мысль продолжат, но тут же отмахнулся от этой затеи и закончил сам: — За опоздание, молодой человек, пьют штрафную. Пойдёмте я вам покажу, где хранится настоящий янтарь!       Серёжа кивнул и шагнул в распахнутую дверь, почувствовав, как в кармане тяжело качнулся нож.       Окна закрыты тёмными шторами — наверное, атмосфера важнее свежего воздуха. Серёжа поморщился от горького запаха и чересчур громкой музыки, но голос заставил тряхнуть головой, прогнать все ненужные сейчас мысли и сосредоточиться, во чтобы то ни стало довести дело до конца. Рыжие волосы рассыпались по плечам.       — Извините, — Серёжа осторожно дотронулся до руки проводника в мир опьяняющего «настоящего янтаря». — Где здесь туалет?       — О! Это дело нужное! — мужчина согласно кивнул и направился в глубь толпы незнакомых людей.       Серёжа поспешил за ним к белой двери у противоположной стены, по дороге кивая всем в ответ и оглядываясь в поисках Олега. Быть может, это была ошибка? Всё перепуталось?       Дверь туалета чуть приглушила музыку, но звук всё равно словно бы стучал под ногами.       — А это же свадьба, верно?       — Ну, конечно! А ты куда шёл? — мужчина остановился возле двери в кабинку и с подозрением сощурился на своего нового знакомого.       — Именно сюда. Забыл просто. Кто жених? — Серёжа почувствовал, что на миг биение сердца полностью заменил стук музыки, разносящийся по всему телу.       — А чёрт его знает! Бесплатно, выпить можно, ну и на кой мне знать больше? Ты дождись меня здесь.       Мужчина хлопнул дверью кабинки, повозился с защёлкой, которая всё никак не поддавалась, и в помещении остались только стучащие из-под кафеля басы.       Серёжа дрожащей рукой вытянул из кармана нож и подошёл к зеркалу над раковиной. Из отражения смотрел парень с разбросанными по плечам волосами и россыпью веснушек вокруг далеко не правильного носа, которые на побледневшей коже выглядели ещё ярче, чем прежде. Не похож на убийцу. Или это ни один убийца не похож на него?       Дверца распахнулась, и Серёжа вздрогнул, спрятав нож за спину.       — Слышишь, что хотел спросить, — в кране загудело, и в раковину полилась вода. На миг, но и его было достаточно, воображение додумало кровь, льющуюся потоками через край, на грязный кафель. — Ты волосы почему не стрижёшь? Ты ж мужик, а не педик какой-нибудь.       Последнее слово забулькало и в конечном счёте захлебнулось в побежавшей из уголков рта крови. Мужчина прижал ладонь к вспыхнувшему огнём месту, бессмысленно пытаясь пережать пальцами бедренную артерию, и рухнул на пол.       «Теперь музыка стучит по всему его телу», — мелькнула судорожная мысль.       Серёжа замер, забыв об осторожности и держа нож со стекающими алыми капельками перед собой. Теперь он стал похож на убийцу, но ни один убийца в мире по-прежнему не был похож на него.       Олег сидел в опустевшей столовой, где остатки еды размазали по тарелкам, а с блюд смели всё подчистую, накапливая силы для покорения танцпола. Волкова танцы не интересовали: он уже несколько раз пытался набрать номер Серёжи, даже выпил для храбрости пару-тройку раз, из-за чего цифры на экране теперь казались размытыми, но так и не мог придумать, что сказать.       Оправдываться сейчас было бессмысленно, да и что ж противозаконного в спасении жизней? В прошлом дураком был, вселенским идиотом, а теперь остаётся только расхлёбывать своё бесстрашное «ничего не будет, они не узнают». Зачем же тогда беспокоить Серёжу молчанием в динамике? Та вредная часть сознания, слепо верующая в честность, запасы которой уже давно иссякли на этой планете, требовала объяснить хотя бы половину истории. Но Олег не мог. Опрокидывал бутылку над стаканом, но смелее не становился.       Разумовский осторожно приоткрыл дверь туалета, скользнул в щель и опёрся спиной на стену рядом. Взгляд лихорадочно метался по толпе, растёкшейся по залу, пытаясь держать в поле зрения всех и сразу.       В голове мелькнуло воспоминание прямиком из детства. Вот он сидит рядом с Олегом на перекошенных ступенях крыльца и раздумывает над суперспособностями, которые помогли бы обрести свободу. Одним из вариантов была возможность усыплять людей силой мысли, в крайнем случае шёпота. Вопрос о свободе уже не является значимым, особенно когда у тебя в кармане лежит окровавленный нож, но как же хочется, чтобы все разом заснули, остались живы, всего лишь забыли этот вечер на всю жизнь и выпустили, не задавали лишних вопросов.       Просто вернули чёртового Волкова — и перестали сотрясать воздух бредовой музыкой.       Вопрос о точном местонахождении Олега решился сам по себе. В зеркальных глазах парня из отражения появились золотистые пятна вместо привычной непримечательной радужки. «Он здесь», — шепнули губы человека из другого мира за тонким стеклом. Голос приходил наяву: таблетки, призванные сократить количество «видений», если так можно назвать нечто, причиняющее вполне физическую боль, переставали действовать. Считающая насилие единственным равенством справедливости сущность сжала рукоятку ножа в кармане.       Музыка в колонках стучала чересчур громко — её не заглушал алкоголь. В глазах уже стояли слёзы безысходности, невозможности принять решение. Сорваться и уехать домой? А вдруг его найдут ещё раз, потребуя что-то похуже? Где гарантия, что мелкого шрифта взаправду не было в договоре? Олег зажмурился, отыскав в голове единственное воспоминание о фантазиях на тему суперспособностей на закате, бывшем когда-то бесконечно давно, за несколько фальшивых жизней и паспортов от этого дня.