Я бы смог простить его грехи, если бы он вновь не окунул меня в омут, кишащий змеями.
Сквозь шипение, я расслышал то, что убило мою верность: «Его гордыня — травит всё, и ему плевать на твою гордость».
***
Неделька выдалась поистине адской. Дино насильно пихал в глотку Люцифера лекарства, а потом по полтора часа слушал, как он блюет в ванной. Интоксикация, вызванная передозом, вперемешку с транквилизаторами и ноотропами дает «веселые» побочки. И хотя «демон», как бы хуево ему ни было, отказался ехать в больницу, против разъяренной, словно бык Кейт, аргументов не было. Именно она привезла лекарства и продукты, укутала его в пять слоев одеял и держала за руку, пока Дино был на парах. Люцифер каждый раз, выходя из лихорадки и агонии, сжимал ладонь приемной матери и шептал «прости», закусывая щеки до крови. Катерина — одна из немногих, кто не заслуживает всего этого дерьма, что преподносит Люцифер на блюдечке с голубой каемочкой. Она всегда была терпеливой, любящей, сдержанной, но при этом стойкой и за своих детей шла напролом. Такой она и осталась, но сердце всё равно сжалось в тугой болезненный узел при виде «убитого» Люцифера. Первые недели приема терапии — самые жуткие. Кейт не знала о передозе, ничего из-того, что случилось. Дино сказал, что Люцифер просто сорвался, перепил и разгромил всё. Он не был уверен, что мама поверила, но во всяком случае она не стала их допытывать, а просто молча помогла. Люциферу казалось, что Кейт безумно злилась на него. Ведь благодаря ему у нее отозвали лицензию, а что будет после дисциплинарной комиссии — неизвестно. «Натрахал ли Люцифер свое место в универе?» Пока «демон» мало что соображал, Кейт плакала, не в силах себя сдержать. Она знала: никто не видел и не слышал ее слез, но сдержать их не могла — душа разрывалась. Как бы ни хотелось оставить ум холодным, Люцифер раскромсал сердце на куски. Он выл, стоило закрыть глаза, а рядом с ним и Кейт, склонив голову. Но они смогли пережить этот период. Осталось дело за малым: не сорваться. Не пить, не употреблять, отдать много времени сну и хорошему питанию, исправно ездить к мисс Оушен — и болезнь должна отступить. — Готов? — Дино вышел из ванной в одном полотенце, готовясь идти в универ. А Люцифер должен поехать к Мисселине. — Мама подкинет тебя. — Я уже говорил с ней, — Люцифер сидел на кровати в черной толстовке и узких джинсах. Опрятный, отглаженный, но на укладку волос сил не хватило — он все еще не окреп до конца, поэтому они остались по-домашнему растрепанными, вызывая у Дино нежную улыбку. — Тебя тоже вызвали на комиссию? — Да. Как и Такера. — Ну заебца тогда, чё, — он хмыкнул и сжал челюсти. — Увидимся там, не опаздывай. Посмотрим, какого сорта дерьмо приготовил Всевышний на этот раз. Дино кивнул в ответ. И вдруг накатила неловкость. Они так и не договорили до конца. Он не понимал, в каких они отношениях, нужно ли целовать «демона» на прощание, можно ли при нем переодеться, стоит ли до него вообще дотрагиваться. Впрочем Люцифер, увидев замешательство Эванса, решил все за него. Пригвоздив к себе в плотную, перехватил Дино за торс по пути к шкафу и крепко обнял, взяв за шею. Уткнулся носом в плечо, чтобы почувствовать родной запах и заставил обвить себя за талию. Дино беспрекословно подчинился, поглаживая еще влажные черные волосы, и всем нутром прочувствовал борьбу Люцифера. Ему физически больно вспоминать о прошлых ночах и о той — самой жуткой. Но самое главное — это то, что происходит сейчас. А именно дрожащие холодные пальцы, прижатые к шее, и те, такие же, что мягко поглаживают ребра. Запах геля для душа и крепких сигарет, который стал до боли знакомым. Но все хорошее когда-то заканчивается. Задержавшись чуть дольше, чем нужно было, Люцифер вышел из квартиры. Дино действительно не знает, как себя вести с Денницей А в еще больший ступор его вводит Бонт, который строчит СМС круглые сутки. Он так давно хотел, чтобы Люцифер приблизился к нему больше, чем просто к другу или даже брату. Но не подозревал, что это произойдет после передоза, спровоцировавшего попытку самоубийства, и густой, как мед, крови, которую пришлось отмывать не один час. Они стали ближе друг к другу, чем когда-либо. Но на смену всякой сладкой ночи, проводимой в истоме, приходит рассвет, разгоняющий лучами все сумеречные помыслы. Но кожа всё еще помнит касания, а глупое сердце хранит чувства, чувства неподвластные никому, кроме Люцифера.Flashback
Дино, обработав раны «демона», лег рядом с ним на кровать. Люци и пошевелиться от боли не мог, но упорно старался делать всё сам, выдвигая тупую гордость на передний план. Но Эванс видел — видел все. Ему пришлось достать каждый осколок, пришлось отмыть каждую клеточку тела от рвоты, крови и слюней. Он одевал его и согревал объятьями ночами напролет. Позволял сжимать себя в тисках, пока снились ужасные кошмары. Он кричал. С такой болью в голосе, с таким надрывом, что у Дино волосы вставали дыбом. Он молится в такие ночи, чтобы соседи не вызвали полицию. И весь сжимался, пытаясь его успокоить. Каждый надрывистый крик — лезвием по сердцу. К утру, Эвансу было больно дышать. — Нет, не надо! Пожалуйста-а! Я прошу, ХВАТИ-И-ИТ! — сознание «демона» рвало на куски. Лоб ледяной, проступила испарина, а тело, наоборот, пылало от лихорадки. — Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ! Хвати-и-ит, я прошу-у. — По лицу скатилась слеза, он сжал простынь и мотнул головой из стороны в сторону, пытаясь переключить кошмарную пластинку в больной голове. — Тише! Тише, родной мой. Это я, Дино, я рядом. Слышишь меня? — едва продравший глаза Эванс гладил его по щекам, нависнув сверху, чтобы Люцифер видел его лицо. — Тш-ш, я тут. Я с тобой, милый, я здесь, — Дино лег повыше, укладывая голову Люцифера к себе на грудь, и не переставал гладить его макушку и целовать в лоб и щеки, пока не почувствовал, что «демон» наконец-то заснул. Таким образом он успокаивал и себя. После таких поворотов судьбы Дино и сам был выжат как лимон, но каждый раз, когда он закрывал глаза, из раза в раз вырисовывалась одна и та же картинка. Полудохлый Люцифер, неспособный и слова вымолвить. Каждый раз, пытаясь заснуть, он спрашивал себя: «А если бы я не успел?» «Если бы он выстрелил и «победил» в русской рулетке, тогда бы что?» И так каждую ебаную ночь. Крики во все горло. Испарина на теле. Дрожь. И мягкие прикосновения то губ, то пальцев. Только так Люцифер успокаивался. Только так чувствовал себя живым. Утопая в агонии, чувствовал, как Дино оставлял трепетные поцелуи, едва касаясь кожи, и как крепко обнимал, не выпуская ни на секунду. Только так избавлялся от пыток и удушья, вызванных своим же подсознанием, в тисках родных рук.***
— У меня для тебя вознаграждение. Вернее, от Фенцио, — произнесла Кейт, поворачивая на Уолкер-стрит. — Запихаете меня в кутузку? — буркнул Люцифер, переключая музыку. Катерина красноречиво взглянула на него, выгнув бровь. — Мы знаем, насколько тебе была дорога машина твоего настоящего отца. Фенцио восстановил ее. Ради тебя. Пальцы Люцифера, набирающие что-то в новом телефоне, остановились. Он снова прикусил щеки, чувствуя, как изнутри начали поебывать совесть и сожаление. — Я не знаю, что сказать, — честно ответил он. — Я сам был виноват, не стоило, ма. — Он пусть и не показывает, но тоже до усрачки испугался за тебя. В перерывах между командировками сутками сидел в мастерской, по миллиметру восстанавливая твой Dodge. Так ему было легче справиться с эмоциями. Вряд ли она будет годна для полноценной езды, но у тебя останутся воспоминания. — Мне больно это слышать, потому что я последняя сволочь. — У тебя есть все шансы вытравить эту самую сволочь, Люцифер. Ты готов говорить с мисс Оушен? — Да, я бы хотел этого. — Тогда говори вне зависимости от времени, я оплачу не только час, как обычно. Хорошо? — Кейт ободряюще хлопнула его по бедру, взглянув в полные отчаянья карие глаза. — Я постараюсь, правда, — Люцифер ответил ей мягкой улыбкой, — Отец в городе? — Нет, улетел в Москву. Но ты можешь позвонить ему. — Вы же должны были вместе ехать, да? Там твоя семья. — Мои сыновья — здесь, Люци. И я вам нужна. Родственников смогу навестить попозже. Она вновь тронулась, когда загорелся зеленый свет, и теперь ей самой приходилось прикусить щеки, чтобы не расплакаться. Кейт полюбила того мальчишку. Запуганного, забитого, нелюдимого. Он не знал, что такое родительская ласка и поддержка, а ей стоило только догадываться, что он пережил. Он и сейчас такой же, просто пытается скрывать этот факт. Да, он возмужал, стал старше, но такого рода прошлое не вытравить, оно останется с ним навсегда. Когда они доехали до клиники, она сунула ему в карман толстовки пару сотен долларов и сказала очень важное для Люцифера и для всех людей с этим диагнозом — простое: — Я тебя люблю, — Кейт улыбнулась, смотря через окно на Люцифера. Он искренне улыбнулся впервые за долгое время, надев на голову капюшон и, на ее радость, ответил: — И я тебя люблю. Спасибо. — Напиши, во сколько тебя забирать, а потом вместе поедем в Змеиное логово, — так Кейт назвала университет. В ответ Люцифер шире улыбнулся и кивнул. Уже стоя у входа в клинику, он почувствовал, как «заземлился», будто такие простые слова как «я тебя люблю» вернули его с небес на землю.***
Soundtrack: Anthem Of The Lonely — Nine Lashes.
— Как ты, Люцифер? — спросила Мисселина, сев напротив Люцифера в темно-багровое кресло, обтянутое бархатом. Она заварила ему чай, пошире раскрыла шторы, чтобы впустить солнечный свет. И постаралась сделать все, чтобы ее пациент чувствовал себя уютно и комфортно. Ей необходимо найти к нему подход, чтобы «маленький демон» внутри наконец-то нашел покой. — Не знаю, как ответить на этот вопрос, — произнес Люцифер, то, что первое пришло в голову, потому что не понимал свое самоощущение. — Наверное, весьма паршиво. — Ты хочешь чем-нибудь поделиться? Люци кивнул, глубоко вздыхая. Внутри слишком много всего, он даже не знал, как это все упорядочить и с чего начать. Мысли скакали с одной на другую и, в конце концов, он решил говорить о том, что продиктует его душа. Ну, или бесы. — Я обидел дорогих для меня людей. Хотя, если честно, волнует меня только один в данный момент. Мой брат или… или отныне партнер, я не знаю. Меня сбивает с толку то, что я к нему чувствую. И я боюсь этих чувств. Мне проще оттолкнуть, чем разбираться. Так я и сделал. Мне тягостен этот выбор. Но, разве я могу быть с ним? — Ты можешь списать этот поступок на ПРЛ или он шел от тебя самого? Изнутри? — Скорее всего, это была смесь. ПРЛ просто подтолкнуло, но остановиться я не смог. Я… я, — он глубоко, прерывисто вдохнул, не в силах продолжать дальше, и сжал трясущиеся пальцы в кулак. Терапия всегда давалась трудно, а темы, касающиеся Дино и вовсе выворачивали наизнанку внутренности. — Люцифер, несмотря на то, что мы с Кейт — давние друзья, ты можешь мне довериться. Я не расскажу ни ей, ни кому-то еще. Я хочу помочь тебе, — Мисселина отложила блокнот с записями и чуть придвинулась к нему. — Хочешь продолжить? Или стоит сделать перерыв? — Я не помню практически ничего из той ночи, вернее, не помнил. Я был настолько зол на себя, на мир, на то, что не могу разобраться в своих чувствах, что совершил вновь фатальную для меня ошибку. Передозировка сломила меня до конца. — Почему ты решил, что наркотики помогут тебе справиться? Дело в том, что ты «отключаешься», или в том, что хочешь навредить себе? Мисселина имела дело со многими людьми возраста Люцифера. И зависимость от наркоты не новость для нее. Но история Денницы всегда цепляла ее и как сопереживающего человека, и со стороны «интересной» клинической картины. Люци практически никогда не говорил о своем детстве, даже в критические моменты. Но профессиональное чутье подсказывало, что сегодняшний прием станет отправной точкой, возможно, к полному выздоровлению, если он, конечно, постарается. — Первое, — коротко ответил Люцифер и отвел глаза, — Я попытался навредить себе другим способом. Мой друг нашел меня в собственной крови и рвоте, не обратив внимания на револьвер. Я потерял сознание прежде, чем совершил ошибку, стоящую жизни. Мисселина чуть вздрогнула, но виду не подала. Она должна уметь абстрагироваться, иначе от нее самой ничего не останется. Женщина вновь взяла в руки блокнот и сказала: — Человек, совершающий такие попытки, испытывает сильные душевные страдания, Люцифер. Тебе нужна была помощь, но ты попытался оттолкнуть своего друга, близкого человека. В силу твоего заболевания, ты импульсивен. Может, тебе стоит чуточку больше доверять своему другу и семье и принять необходимую помощь? — Вы правы, — он наконец посмотрел на нее, — Я устал: устал сражаться, устал жить по паре часов в день, а в остальное время — существовать. Он слишком хороший, слишком добрый, любящий, нежный и невинный в каком-то роде. Мне кажется, что я не заслуживаю его. Он не должен быть со мной, иначе я утяну его за собой. Я не хочу, чтобы он страдал, но постоянно причиняю вред. Я осознаю, что ему больно, в последний момент, но уже не могу остановиться. Позже хочется промыть рот с мылом и остаться одному, закрыться. Все это…сбивает с толку. И Я никак не могу ответить на вопрос: «Почему но все еще цепляется за меня? Почему не ушел?» — Понимаю. Ты думаешь, что оберегаешь его, а на самом деле — лишаешь выбора. За помощь искренне любящего тебя человека не нужно платить. Ее нужно принять. Ты не станешь для него олицетворением слабости, коей ты боишься. Наоборот, если справишься — станешь олицетворением стойкости и силы. Наверняка он любит тебя, поэтому и пытается вытащить из омута, а не прыгнуть туда вместе с тобой, хотя так гораздо проще. — Я больше не заставлю своего друга отмывать блевоту с пола и прятать ствол, чтобы я не вышиб себе мозги. Я больше не хочу этого. Я хочу бороться. ПРЛ доконало меня, и, я уверен, моих близких — тоже. — Это похвально, Люцифер. Ты молодец. Я уверена, если мы с тобой постараемся, то все получится даже лучше, чем ты и твои близкие ожидают, — женщина сделала пару записей и взяла папку, где хранилось все, что ей удалось выяснить о нем, вплоть до первого посещения. — Проявления твоего заболевания заметили близкие, примерно в возрасте шестнадцати-семнадцати лет. А когда ты сам почувствовал, что что-то начало меняться в твоем состоянии? Люцифер стиснул зубы. Его виски прострелило, а дыхание сократилось вдвое. Он отчетливо помнил этот момент и вряд ли когда-нибудь забудет. Пошла борьба. Он боялся вновь отколупывать эти раны, но всяко они до сих пор не затянулись. Может, стоит сдернуть пластырь, как бы больно ни было, ведь потом наступит облегчение? Пару минут он рылся в подкорке памяти и все же решился. — Я помню этот момент. Первый из многих, — он посмотрел на женщину. И Мисселина по одному лишь выражению темных глаз поняла: это сломало его. Во всяком случае, надломило. Он протолкнул ком в горле и уставился в одну точку, не шевелясь. И тихо-тихо начал говорить: — Однажды отчим застал меня за обычным для тринадцатилетнего подростка делом. Я мастурбировал в своей комнате на девушек с порнохаба, зная, что никого нет дома. Моя комната была единственным местом, где я чувствовал себя защищенным. Но Дэвиду было насрать на личные границы. Он дрожал, сжимая челюсти. Медлил, прежде чем снова начать говорить. Это безумно тяжело ему давалось, хотелось спрятаться, но с каждым словом будто отрывалась ниточка, связывающая с конченым прошлым. — Схватив меня за шиворот, он пару раз ударил меня об стол головой, при этом не забывая вопить о том, какое же я грязное уебище. А сам этой же ночью связал меня, пока я спал. И изнасиловал. Засунул в рот свои грязные трусы, чтобы не слышно было моих криков. Ему показалось это очень возбуждающим. Хотя если бы даже Кассандра и услышала мои надрывистые призывы о помощи, все равно бы ничего не сделала. — Люци стянул губы в тонкую линию, прикрыв глаза, — Я давился, пытался разорвать ремень, сковывающий запястья, — Он сфокусировался на мисс Оушен, еле сдерживая рвотные позывы и невыносимую злость, — Но что может сделать тринадцатилетний ребенок против стокилограммового амбала? Ничего не выходило, и я сдался. Он порвал меня, я не мог даже стоять, а тем более сидеть, а в школе мысленно выл от боли в заднице и всем теле, — он ухмыльнулся, сжав до скрипа подлокотник кресла, — Весело, правда? Теперь Мисселина до конца увидела картину, разгадала шифр. С какого именно момента проснулось пограничное расстройство личности. Его подростковый неокрепший разум не выдержал. Раскололся. Сколько он так прожил? Год? Два? Три? Пять? Почти три, начиная с момента первого изнасилования. Заканчивая последним годом, перед тем как он наконец собрал все силы в кулак и смог дать отпор Дэвиду, размазывая его ебальник по плитке, а после сбежал из дома, а позже его и подобрали Эвансы. О каком нормальном психическом здоровье может идти речь? Как он вообще справился? Тем более когда остался в полном одиночестве? Кассандра не может называться матерью, она просто не заслужила этого звания. Она закрывала глаза на то, как «пес» разрывал душу и тело ее собственного сына в клочья. Жизненный ад таких детей обычно долго продолжается, потому что насилие имеет «охуенные» последствия, раня и душу, и тело. А хуже всего, что ему никто не пытался помочь. Пока это не решил сделать Дино Эванс — персональный ангел-хранитель. И своих «новых наклонностей» Люцифер боялся именно поэтому. Он боялся довериться Дино именно в этом плане. Боялся переступить эмоциональный барьер, так что выбрал путь наименьшего сопротивления. Хотя пьяный все же исполнил свое навязчивое желание. И в итоге не пожалел. Наверное. В начале он еще делал попытки выворотить душу матери и рассказал про тот самый первый случай, но Кассандра резко обрывала его словами «не выдумывай», «отвали», «достал».Flashback
— Чего тебе еще? — Кассандра лежала на шезлонге, обращенная лицом к солнцу, и лишь по звуку поняла, что подошел Люцифер, но так и не обратила на него внимания. — НУ? — Я хотел поговорить… — Не мямли и отвечай, как мужчина. О чём? — О Дэвиде. Он… приставал ко мне, — тихо, обеспокоенно произнес маленький Люци. Кассандра в момент поднялась с лежака, сняв очки. Она была ошарашена. Люцифер с надеждой взглянул на нее, что вот… вот сейчас она поймет и выкинет Дэвида на хуй из дома, поможет сыну справиться, поддержит, утешит… Но она лишь размахнулась и наотмашь отвесила пощечину. С криком: «Не выдумывай». Она убеждала себя в том, что он просто требует внимания и клевещет. Убеждала себя в том, что ей было легче не реагировать. А Люцифер, видя все чаще безразличие матери, все сильнее прирастал к маске: «Я — ничтожество».***
— Мне было страшно закрывать глаза и проваливаться в сон, потому что боялся проснуться от нового «акта» любви отчима к пасынку. Я стал нервный, подавленный, перестал общаться со сверстниками, потому что мне казалось, что стоит им только взглянуть на меня, и они поймут, что я «грязный», маленький сосунок, не способный за себя постоять. Поэтому вскоре остался совершенно один. И научился справляться с одиночеством как мог на тот момент. — Мама знала об этом? Она поддержала тебя, поверила твоим словам? — Во всех подробностях, — снова усмехнулся, барабаня пальцами по кожаному подлокотнику. — И нет, не поверила. — Ты справился с этим? — Практически. Кейт и Фенцио помогли мне, буквально за шиворот вытащили из омута, в котором я задыхался, а потом запихали к вам. Чему я очень благодарен. Но, возможно, я не прав, — он задумался. Пальцы замерли в воздухе, — Что это как-то связанно с тем, что я не могу до конца принять свои чувства к человеку моего же пола, хотя женщины мне не перестали нравиться. — Ты прав, Люцифер. Это результат нанесенной тебе травмы. Ты доверяешь этому человеку? — Да, — без сомнений ответил Люцифер. — А себе? — Нет. Мисселина сразу отметила его небольшие «изъяны», такие как «многоречивость» и телесное напряжение ниже талии. Вверху, видимо за счет компенсации нижней части, все дрожжало, хоть Люцифер и пытался контролировать это. Он иногда как будто боялся прервать разговор, привлекая внимание к себе пустыми тирадами. Когда он говорил, то часто перескакивал с одной темы на другую. Но сейчас он четко принял то, что с ним произошло. Голос стал ровнее, громче. Люцифер расслабился, по-старинке развалившись в кресле, хоть и нервные постукивания и иногда очерчивающиеся скулы выдавали его переживания. — В таком случае ты не боишься, что он обидит тебя. Ты переживаешь, что ранишь его, подсознательно сравнив себя с мужчиной, что сломил тебя, — Мисселина задумалась всего на пару секунд, оглядывая Люцифера, — Простой совет: не торопись, прими свои чувства и анализируй их, представь будущее с этим человеком и будь терпелив к себе. — Хорошо. Я постараюсь. — Спасибо, что поделился. Как насчет того, чтобы встречаться четыре-пять раз в неделю? Мы сможем поговорить с тобой о многом, ты сможешь найти себя и не бояться. И в конце концов будешь счастлив. Я помогу, — Мисселина, как бы ни пыталась, не смогла полностью огородиться от осознания, что это сын, хоть и приемный, ее близкой подруги. Она до конца пыталась смотреть на него как на нового пациента, но ситуация, которую он описал, дала четкое осознание, что Люцифер в очень большой беде, а еще — что он чертовски сильный молодой человек. И говорить о скором чудесном выздоровлении — точно рано. Он искалечен намного глубже, чем изначально думала мисс Оушен.«Бедный-бедный Люцифер»,
Ты не мало схавал бед.
Ты и груша, ты и пакость,
Но почти всегда — большая радость,
Только груша для битья.
«Бедный-бедный Люцифер».
***
Заседание проводилось в ректорате, в присутствии пяти членов комиссии, куда входила и Элеонор. Она лишь кротко поздоровалась, одарив Кейт доброжелательной улыбкой, и никак не отреагировала на Люцифера. Дино и Маль уже сидели на своих местах, остался последний человек. Тот, кто с «обвинительной» стороны. И Люцифера осенило. Уокер вальяжной походкой вошла в кабинет и специально села прямо напротив, сверкая хитрющими глазами. — Раз все в сборе, можем начинать, — сказал декан, мистер Белдфорд, — Мисс Уокер, вы подали жалобу, относящуюся напрямую к Катерине Анне-Марии Эванс и Люциферу Самаэлю Деннице, верно? — Да, — ответила она, не переставая сверлить Денницу взглядом, как бы говоря: «Думал, что так просто сможешь кинуть меня?» — Что ж, я зачитаю обвинение: «Семья Эванс покрывает психическое расстройство, диагностированное у их приемного сына, что напрямую влияет на безопасность окружающих его людей. А так как мистер Денница состоит в команде по футболу — довольно агрессивному виду спорта — последствия могут быть непредсказуемы». Люцифер сжал челюсти, впившись когтями в колено. Его ноги «ходят ходуном», то и дело задевая сидящего справа Дино. Он мягко, по наитию накрыл ладонь на колене Люцифера, успокаивая «тряску», а потом нежно сцепил пальцы, давая Деннице возможность «перевести дух». Такое привычное для нормальных людей касание. А для них оно в новинку. Но та забота, что проявлял Эванс буквально во всем, по тихоньку топила лед, что оброс вокруг черного сердца «демона». — Вы подтверждаете первую часть обвинения, мисс Уокер? — спросил декан, и посмотрел на нее исподлобья, спустив очки на переносицу. — Да. Продолжайте. Теперь зубы скрипели уже у Кейт. Она еле сдержала злость, которая так и наровила выброситься, хотя всегда оставалась хладнокровной. Но решила не усугублять и без того напряженную ситуацию. И во что бы то ни стало «прищучить» эту сучку, даже если придется распрощаться с дорогой, ведущей в психиатрию, навсегда. Люцифер — важнее. И сейчас она хотела защитить своего сына. — «Люцифер Денница не раз проявлял агрессию вне игры к собственным товарищам по команде. В том числе и к сопернику — Малю Кристоферу Такеру, капитану другой команды. Лично на моих глазах он набросился на него без всякой на то причины, находясь в состоянии алкогольного опьянения, что запрещено правилами проживания в кампусе и студ-домах», — Белдфорд приостановил «речь», переводя взгляд на Такера, — мистер Такер, вы можете рассказать об этой ситуации поподробнее? Учитывая, что Люцифер натянул его мать прямо в кабинете за стенкой, он уже не был уверен, что Маль не даст обвинительных показаний против него. Он вжался в ладонь Дино, вцепившись когтями, и напрягся всем телом, ожидая «приговора» Такера. — Мы являемся капитанами двух соперничающих между собой команд и оба обладаем лидерскими качествами. В эту ночь мы повздорили, и я был первым, кто начал драку. — ЛОЖЬ! — закричала Уокер, но ее прервали. Маль посмотрел на нее как на кусок говна, не заслужившего его королевского внимания и продолжил: — Моя команда может это подтвердить. Мы хорошие друзья и претензий друг к другу у нас нет. — Благодарю, мистер Такер, присаживайтесь, — Белдфорд почесал лоб и продолжил зачитывать обвинение: — «Денница ведёт разгульный образ жизни, что не достойно студента Калифорнийского Университета. Может позволить себе сесть за руль под действием алкоголя, что и случилось в ночь с первого апреля на второе, и только чудом человек, попавший под колеса, смог выжить. В силу своего диагноза, скрываемого приемной матерью, он не может находиться в обществе, по крайней мере в периоды обострения болезни». — Полагаю, эта часть относиться к вам, миссис Эванс. Катерина встала из-за стола, кипя от ярости, но не подала виду. — Я действительно скрыла факт того, что мой сын обладает психическим расстройством. Но, во-первых, не предумышленно, так как в приемной комиссии его психическое здоровье даже не учли. Вы можете отозвать мою лицензию или дать штраф, но мой сын не виновен в том, что я хотела его защитить. А также его заболевание не входит в перечень опасных для общества, по крайней мере, на территории США. Касаемо инцидента с машиной, мисс Уокер, кажется, не так всё поняла. Люцифер никого не сбивал, а все данные по его состоянию на момент попадания в больницу были отправлены в университет в соответствии с законом. Люцифер находится на лечении, никому не угрожает и ведет нормальный для студента образ жизни. — Что ж, спасибо. Дино Фенцио Эммануэль Эванс, насколько мне известно, вы сосед мистера Денницы. Насколько часто он отсутствует в кампусе в комендантский час? — Он всегда возвращается вовремя, не учитывая студенческие собрания в студ-клубах команд. Комендант может подтвердить мои слова. Сейчас мы вместе живем в другой квартире и, насколько мне известно, двадцатичетырёхлетний студент имеет право распоряжаться своим расписанием дня в собственном жилье, как пожелает. — Вы правы. Присаживайтесь. Мистер Денница, есть ли у вас подходящие слова для оправдания своих поступков? — На вопрос Люцифер лишь отрицательно качнул головой и снова схватил Дино за руку под столом. — Тогда комиссия удаляется для принятия решения по поводу Вашего немедленного отчисления из ряда студентов Калифорнийского Университета. Право вернуться в команду утеряно в силу заболевания и ряда других факторов. Когда члены комиссии вышли, Элеонор сказала лишь, что все будет хорошо, и почему-то Люцифер верил ей. Кейт же еле себя сдержала, а Такер молча сидел в телефоне, отвлекаясь. Понимал, что «все будет хорошо» напрямую связанно с членом Люцифера во рту его матери. Минуты показались часами. Дино и Кейт уже все «на говно изошлись», нервно постукивая по столу пальцами. Уокер наблюдала за ними с ехидной улыбочкой, но все они надеялись, что скоро она сползет с ее смазливого лица. Наконец члены комиссии заняли свои места. Обычно решение может затянуться на недели, но Люцифер был уверен: Элеонор и к этому приложила свою руку. — Прошу всех встать, — звучит как в суде, — Решение принято. Четыре к одному в пользу Люцифера Денницы, — после слов декана Кейт не смогла сдержать улыбку. Они победили, — «Люцифер Самаэль Денница будет находиться под строгим контролем до завершения учебного процесса. Обвинения оказались безосновательными, вероятно подкрепленными личной выгодой. Мистер Денница может незамедлительно вернутся к обучению, начиная с завтрашнего дня», — зачитал Белдфорд.***
— Отсоси, — сплюнул Эванс, пройдя мимо Уокер. А девушка, кажется, наконец-то потеряла запал на то, чтобы закопать Люцифера живьем, только непонятно за что. И он был уверен: всю эту ахинею она написала не сама — мозгов бы не хватило столь умно выражаться. Но уже плевать. — Спасибо, Маль, — Люци остановил его и протянул руку. Маль нехотя ответил на рукопожатие, но выражение лица, в котором читалось: «Мало тебя и убить, гандона кусок» — по-прежнему не изменилось. — В пизду тебя, Денница, — устало выдавил из себя Такер и, развернувшись на пятках, он вышел из кампуса. Люцифер закатил глаза и обернулся к Кейт. — Прости, пожалуйста. — Все хорошо, дорогой, — Она обняла его, придержав за затылок, а следом и Дино, целуя поочередно каждого в лоб. Пусть они и выросли, для нее они все еще «дебильные любимые подростки».Эвансу прилетела СМС:
«Брат устраивает тусу в нашем клубе, сегодня закрытая. Зовет всех, придете?» — от Бонта. Новый же номер Люцифера никто не знал, но это и не нужно. Все знали, что они с Эвансом как левое и правое яички — неразлучны. Когда Кейт ушла, они остались вдвоем, но хотя бы сейчас отступила неловкость. Дино, поддавшись порыву, взял его за руку, сославшись на то, что проверяет дрожь. Люцифер хотел было ее отдёрнуть, но не смог. Это комфортно и кажется, что так и должно быть, хотя он еще и не распутал клубок непонятных, пугающих чувств. — Как прошло у мисс Оушен? — спросил Дино, но только потом понял, что зря затронул эту тему. — Лучше, чем было. Скажем так, — Люцифер вновь усмехнулся, отмахнувшись от тошнотворных воспоминаний, закинул руку на плечи Дино и повел к выходу. — Какие планы на сегодня? — Проспать пятнадцать часов. Встать, пожрать, посмотреть бейсбол и снова лечь спать. А что? У тебя есть предложения? — Такер устраивает вечеринку в закрытом клубе, ну, который их бати, помнишь? — Люцифер кивнул, — Думал, может, ты захочешь туда сходить, хотя тебе и нельзя пить. — Я и не буду, но можно сходить. Хочу перед Такером извиниться. «Блядь! Он же не знает», — пронеслось в голове Люцифера. — Насчет истории «случайно» разбитого о его голову стакана? — Как бы да, но как бы и нет, — Люцифер остановился возле скамейки и достал пачку сигарет. Как только закурил и затянулся поглубже, продолжил дальше: — В общем. Я трахнул Элеонор. — ЧЕГО, БЛЯДЬ? — Дино нервно хихикнул, осев на скамью. — Да ты ебанулся, друг мой. Он знает? — Он застал нас. И ладно бы хуй с этим, так я его еще больше разозлил, специально провоцируя, типа «я тебе позвоню» по отношению к Элеонор. — Он же тебя за яйца подвесит, — Дино протянул руку к пачке сигарет и достал себе, но не подал вида, что его и это тоже задело. По крайней мере, официального начала их отношений так и не было. «Значит, вытрахал прощение? Гениально, Люци», — думал Дино, закатив глаза. — Я думал, он сольет меня, поэтому и нужно извиниться. А насчет Элеонор — она сама предложила. Ну как, просто встала на колени и начала сосать, а дальше уже как пошло. «А вот подробности были излишни», — Дино сдержал рвотный позыв и затянулся терпким дымом поглубже. — Значит, слухи оказались правдой. Что ж, тебе повезло. Тогда идем в клуб? — Да, надеюсь, меня не расчленят там и не подадут в виде десерта мои яйца, — Люцифер затушил окурок и показал «фак» вдалеке проходящей Уокер, не спускающей глаз с их дуэта. — А вот эта сучка у меня уже в печенках сидит. Заебала, — фыркнул Дино и выкинул окурок в урну. — Пошли, в пизду ее.***
Soudtrack: СЛЁЗЫ НА АСФАЛЬТЕ — Polontayn.
Пока тянулось время до тусовки, Люцифер и Дино легли на кровать с ноутом на ногах, смотря очередную черную комедию. Эванс учел свои ошибки и никаким образом не давил на Люцифера, не спрашивал его о чем-либо и не трогал. За что Люци был ему благодарен. Несмотря на то, что денек сегодня отвратительный, Люцифер чувствовал себя хорошо: по крайней мере, он сохранил место в вузе, и дела с мисс Оушен продвинулись на пару шагов вперед. Он доволен тем, что наконец смог заговорить о детстве. Но таблетки, стоящие в глотке камнем, жутко раздражали. Но так нужно, ради него самого. Прижавшись друг к другу, они вновь громко смеялись от очередной шутки. Люцифер полностью расслабился, чувствуя рядом с Эвансом мягкий комфорт, атмосферу, где не приходится быть кем-то другим. Порой его взгляд обращался на Дино, цепляясь за каждую деталь, будоражащую внутри тела стаю полудохлых бабочек. Когда Эванс улыбнулся, Люцифер заметил даже боковым зрением, как проявились едва заметные ямочки, до ужаса привлекательные. Заметил, как он поправил волосы, все чаще и чаще оставляя их в распущенном состоянии — так Люциферу нравилось больше всего. Заметил, как дергалась его ладонь в порыве взять Люци за бедро или плечо, но он каждый раз одергивал себя. Он не наблюдал за кино — Люцифер давно утратил суть комедии. Он наблюдал за Дино, и в данный момент его интересовал только он. И Эванс это заметил. Почувствовал, как наэлектризовался воздух между ними, и застыл, изучая заинтересованное лицо Денницы. Ему хотелось вцепиться в искусанные губы и растерзать их до конца. Хотелось взять за шею и возлечь сверху, не переставая «любить» демона. Хотелось просто прыгнуть в этот омут с головой. Люцифер потянулся первым, робко касаясь ладонью щеки Дино. Он не разорвал зрительный контакт, пытаясь отрыть в бездонных голубых глазах что-то, что может его сейчас оттолкнуть, но так и не смог. Все случилось будто по наитию. В момент исчезла совсем не присущая этой парочке робость, освобождая место на сцене страсти, образовавшейся загадкой для них обоих. Люцифер не выключал мозги и чувства, наоборот, дал им прорваться. Убрал ноутбук в сторону и исполнил немое желание Эванса, мертвой хваткой за бедра усадив его сверху. В считанные секунды нетерпеливые пируэты языков разогнали по телу бурлящий окситоцин. Эванс вцепился в него, гуляя ладонями от ключиц до паха. Приподнимаясь, он снова опустился на Люцифера, оказывая давление на скованный в шортах стояк. Кажется, будто это лишь напускное видение Дино, его несбыточное желание, переросшее в грезы. Но жар, гуляющий от каждого шороха демона, что возлег под ним, отрезвляет. Ладони, крепко обхватившие Дино за задницу и сжавшие до приятной, сладостной боли, свели с ума. Это невозможно описать, это нужно прочувствовать. Они загорелись с полоборота, стоило лишь дотронуться до плоти друг друга вскользь, ведь они зависимы и не могут жить порознь. И никогда не смогут. Зависимость от эмоций, бурлящих гормонов, касаний и слов будет сводить их до конца жизни. Люцифер вгрызался в шею «ангела», оставляя на ней багровые метки. Он полностью завладел им, без остатка. Привязал к себе — и по неосторожности привязался сам. Эти чувства пугают, но подкупают своей новизной. Но. Его тело — это все, что он может дать Дино? Это пугало его. Он же не умеет любить, не умеет быть нежным, понимающим. А Дино заслуживает большего. Когда Эванс спускается ниже, «демон» останавил его, мягко притянув назад. — Прости, — шептал он. — За что? — Я не могу, — он легонько оттолкнул Дино, заставив лечь рядом с собой, но руки не убрал. — Мне надо разобраться в том, что я действительно хочу чувствовать, понимаешь? Не хочу скармливать тебе надежду и мучать, по крайней мере, пока моя башка на месте, понимаешь? — он все также тихо говорил, поглаживая скулы Дино костяшками пальцев, будто боялся спугнуть. В ответ Дино лишь кивнул, прикрывая глаза от приятных нежных касаний. — Не хочу оставлять на твоем сердце кровавые отпечатки. Ты ангел, пусть иногда и падший. — Ты мое черное, а я твое белое. Полные противоположности, но постоянно тянутся друг к другу, Люци, — ответил он. — И я вывезу все, что бы не подкинул бес, сидящий в твоей голове, — Дино дотронулся до лба Люцифера и улыбнулся. — Я люблю тебя и вряд ли смогу от этого избавиться. Люцифер сжал челюсти и обнял Дино, укладывая к себе на грудь. В глазах застыли слезы, но он не позволит им выйти наружу. Не сегодня, не сейчас. Его любят. — Спасибо, — сказал он и оставил поцелуй на макушке, — за то, что был рядом со мной. Ты и вправду мой ангел-хранитель.***
Люциферу пришлось под шумок спиздить одежду Дино. Простую, но лучше той, что у него есть. Черная футболка-поло, такого же цвета джинсы. Волосы наконец уложил, в чем ему помог его верный друг. Он выглядел абсолютно нормальным, но Эванс нутром чувствовал, что его нельзя оставлять одного. И он прав. Создание Люцифера всегда на грани взрыва, а рядом — море детонаторов. Клуб открывается в одиннадцать вечера. Заведение дорогое, уровня «Люкс», для отдыха элиты, коей сегодня является студенческая свора. Музыка валит уже на всю катушку. Под потолком в клетках девушки танцуют GO-GO, в баре как минимум пять барменов обслуживают немногочисленных посетителей. Клуб огромный — в три этажа. Выполнен в темных тонах, с присущей Такерам элегантностью. Парней пропускают без проблем, проверив имена в списке приглашенных. Первое, что они увидели, зайдя в ложе, — вставшего на скамью Маля с бутылкой скотча в руках. Он развел руки в стороны и крикнул: — Бухайте, черти! Все за счет заведения! — Такер одарил вошедшего Люцифера смертельным взглядом и ухмыльнулся, спускаясь с возвышения. — Что за прекрасное создание? — Люцифер приторно оглядел Ости с ног до головы, нацепив самую обольстительную ухмылку. — А ты, я так понимаю, знаменитый Люцифер? — она ответила такой же ухмылкой и встала с дивана. На каблуках она практически одного роста с ним. Дино хлопнул Люцифера по плечу и ушел к Бонту. «В пизду. Люци не маленький мальчик, и я устал». Сегодня он тоже не будет ни о чем думать, отпуская все решения на самотек судьбы. — Собственной персоной. Может, переспим? — в лоб спросил Люцифер, а Маль, кажется, услышал бы и с другого конца Земли. — Э-э-э, нет, блядь. Ты решил всю мою семью перетрахать, паскуда? — Маль пытается отодвинуть Ости от него, но та не двигается, заинтересованная. — Уверен, что справишься со мной? — спросила она, не обращая внимания на Маля. — А ты сомневаешься? С Элеонор справился, — ответил «демон», вплотную приблизившись к Ости. Её прорывает, и она не смогла сдержать смех. — Да ладно?! Братец, это правда? Он засадил Элеонор? — Завалите. Вспоминать об этом не хочу, — он задумался и вертит головой в попытке сменить кадр. — Ты умеешь удивлять. И, признаю, мне нравится прямолинейность. Но. Я не заинтересована в отношениях с инфантильными мальчиками, у которых море зависимостей и сдвиг мозга на какой-нибудь херне. — Маль загордился ответом сестры и понял, что время, когда ее нужно было защищать и оберегать, давно ушло. — Приму за вызов, — ответил «демон», ухмыляясь, — Дьяволица. — Отойдите друг от друга на пятьдесят метров, мать вашу! — крикнул Маль, и вдруг замолкнул, видя перед собой Уокер. — А ты тут какого хуя забыла? — Я приглашена, — она протянула телефон с рассылкой, где указаны место и время встречи. — По случайности, — Маль отошел от компании к Вики. — У тебя пять минут. — Ну-у, не злись, — она попыталась потянуться к его губам, но Маль отскочил, нервно смеясь. — Уокер, у тебя во рту десять тысяч венерических заболеваний, и если бы там стоял трекер на вход и выход, то он бы уже давно вышел из строя. Выметайся. Тебе не рады. Люцифер застыл, не двигаясь с места, а Ости проследила его взгляд, полный ярости и отвращения. — Это та самая, которую и Маль зацепил? — она указательным пальцем повернула его лицо к себе. — Верно, — ответил Люци. — Теперь у нас с ним один-один, так что пусть она горит в Аду. А твой брат оказался охуенным парнем. — Такеры все охуенные.Soundtrack: The Wall — PatrickReza.
— Я вижу, — Он ухмыльнулся, — Потанцуешь со мной? — Давай заставим эту сучку ревновать, — в ответ она злобно ухмыльнулась. — Даже так? — Я на многое способна. — Охотно верю, — Он обхватил ее за талию и вывел на танцпол. Маль лишь закатил глаза, выпивая очередную порцию скотча, а потом вскользь посмотрел на багровое лицо Уокер, нервно постукивающей по барной стойке. Он не пытался ничего сделать. Если Ости Малтин-Такер, чего-то захотела — она эта получит. А Люцифер со своей внешностью греческого бога попал в десяточку. Он обхватил ее талию, опустил почти до пола и остановился, прикасаясь своим носом к ее. Она соблазнительно двинула бедрами, держа Люци за шею, а также не забыла подмигнуть Вики, вывернув ее наизнанку от злости. Видя, как Люцифер смотрел на Ости, как касался ее, как соблазнительно что-то шептал на ухо, Дино думал: «Он влюбится в нее. Безвозвратно». И огорчился. Его снова кинули? Или как это, блядь, назвать? С него хватит. Дино, вопреки возражениям Бонта, потащил его на танцпол, встав прямо напротив Люцифера. «Ну, давай поиграем, говнюк», — бросил вызов Дино. Люцифер не сразу его заметил, но видя, как тот без каких-либо прелюдий засосал Бонта, не закрывая лукавых глаз, принял вызов. Наклонившись к Ости, целует в шею, сильнее прижимая к себе, а потом сразу же посмотрел на Эванса. — Все в рамках операции «бесячая сука», — прошептал Люцифер Ости на ухо, — Хорошо, красавица? — Разумеется, — она закатила глаза и поцеловала его. Люцифер поддался, но он сейчас не с ней, он вел безмолвную войну с парнем, что способен разжечь в нем чувства, о которых он и не подозревал. Эванса это даже забавляло Он почти смеется в губы Бонта, охуевая от чувств, развернувшихся в его душе. Но их сладостные переглядки прерывает Такер в нехарактерной, но пиздецки веселой для него манере. Маль вновь взобрался на возвышенность и, повернувшись передом к собравшимся гостям, снял штаны, обнажая достоинство, вновь раздвигая руки в стороны. В следующую секунду проорал: — Люся, не улетай, это было в последний раз! — что он несет, никто не понял, но представление занятное. Разрядил обстановку, так сказать, по-такеровски. — Ох, ебать мой хуй! Когда ж его так быстро ухлопало? — Люцифер, не переставая ржать как конь, подбежал к столу и натянул на друга джинсы. — Так, пойдем-ка проветримся, — Люцифер закинул его на плечо, стянув тушку со стола, невзирая на все отчаянные попытки Маля спрыгнуть, и понес в сторону балкона, прямиком к кислороду. «Водка «Аватар» — научись управлять синим телом, блядь». Из этих двух могут получится охуенные друзья, если Люцифер перестанет быть мудаком и трахать родственников Такера в любой непонятной ситуации. Такие, как они, нужны друг другу. Пусть с самого начала как-то не задалось, сейчас есть все шансы на то, что именно Такер станет шафером на будущей свадьбе. Только на чьей? Дуэт Дино-Люцифер или Люцифер-Ости? Кто же одержит победу, а кому придется рыдать ночами, закусывая подушку? В ебучем Городе Греха все рассудится, стерпится, слюбится. Только придется пройти через девять кругов Ада и не сдвинуться умом. Когда-нибудь эта компания будет вспоминать все это (в том числе и валыну, что вывалил Такер) со смехом. И они должны пройти все испытания, что подготовила им судьба. По-другому и быть не может. Но кто-то все равно сломается и никогда не станет прежним.