Фрезия – доверие.
Саэки мрачно смотрел на вечернее небо: последние лучи солнца пробивались сквозь тошнотворно-розовые разводы – точь-в-точь цвет его волос. На кончике языка – холодок мятного леденца, между пальцами – засушенный цветок фрезии, стащенный из кафе. Саэки медленно отрывал от него по кусочку, превращая некогда желтые и свежие лепестки в мелкие катышки.
Шагающая рядом Хината ситуацию не спасала. И зачем только Ино понадобилось, чтобы именно он провожал Хьюгу до дома? Не то чтобы Саэки был против, но сама Хината предпочла бы Наруто. Если Ино и решила поиграть в сваху, то жертв выбрала неудачно.
Саэки смял стебелёк в кулаке – тот потрескался и поцарапал ладонь.
«Ну и пусть Свинка сидит там на пару с Узумаки да давится раменом!»
– Саэки-кун, – позвала Хината, – что-то случилось?
Очевидно, у него всё на лице написано. Всё это время Хината бросала на него робкие взгляды и не решалась тревожить. Такой расклад Саэки устраивал, но он не мог не чувствовать себя виноватым перед подругой. Его угрюмость направлена не на неё. Так почему Хината должна принимать все последствия его плохого настроения?
– Нет, не бери в голову, – замахал руками Саэки и улыбнулся – как казалось ему самому, вполне правдоподобно. – Это я так, о своём, – видя, что Хината собирается возразить, принуждённо весело добавил. – Здорово сегодня посидели. Жаль только, что Саске не было.
Проницательные белёсые глаза тщетно пытались поймать его взгляд, задержались на крепко сцепленных пальцах рук и скользнули по отрешенному выражению лица.
– Ты переживаешь за него? – спросила она наконец.
– Стоит переживать.
– Да уж, ему не повезло, – пробормотала Хината. – Габриэль – опасный противник.
Саэки вздрогнул. Послышался хруст – леденец раскололся во рту.
Хината между тем помотала головой, словно избавлялась от назойливой мухи, и ободряюще улыбнулась:
– Но Саске-кун обязательно справится. Мы должны верить в него.
– Мгм, – промычал Саэки, прикусив щеку. Всё внутри него всколыхнулось.
Переживал ли он за Саске? Нет.
Саске Учиха идеален – общепризнанный факт. Саэки даже не представлял, что Саске может проиграть. Было в этом нечто иррациональное.
Однако Саэки также не мог представить обстоятельства, ведущие к проигрышу Габриэль. Более того, он не хотел видеть, как проигрывает Габриэль.
Габриэль... Её имя перекатывалось по мыслям, отдавая в сознании липким волнением.
Габи не пришла сегодня.
В сердцах Саэки пнул камушек в растущую у обочины траву.
Опять она не пришла. Опять! И никакого предупреждения, никакой записки! Ещё вчера он, как последний дурак, проторчал в этом лесу с утра до вечера, прислушиваясь к шорохам, гадая, надеясь и прокручивая в голове их недавний разговор: Саэки, жертвуя своими последними нервными клетками, пытался донести до Габи, что она должна уважать его время и предупреждать заранее о возможности встречи. Ведь
он с ума сходил от волнения! И забывал сразу как-то, что Габриэль – совсем не тот человек, за которого стоит переживать. Забывал, что приходит в этот лес не ради неё.
Они даже не друзья.
Нет, Саэки вовсе не думал, что его слова важны для Габи, потому что за две недели встреч сомнительного содержания они успели привязаться друг к другу, но...
Кого он обманывал?! Да, он привязался к ней! И надеялся, что это взаимно!
Он уже не мог спокойно изучать ботанику и наслаждаться окружающей природой со скурпулезностью, присущей второму по успеваемости ученику Академии. Ему было скучно! Потому что никто не сидел напротив, безмятежно прикрыв глаза, и никто не угрожал его убить, если он заткнется – а нужно ли что-то большее для счастья человеку, которого всегда упрекали в занудстве и болтливости?
Саэки понимал, что, как бы ужасно это ни звучало, Габриэль ему симпатична. Нет, ни о чем серьёзном и речи быть не может, куда там – они совсем друг друга не знают! То был лишь мимолётный интерес, навеянный десятками любовных романов, о прочтении которых Саэки не сознается даже Ино.
Что ж, он был безнадёжным романтиком. Но даже безнадёжный романтик понимал, что Габриэль – худший выбор из всех возможных. С чего бы тут начать?
Ну, она, очевидно, считала, что день прожит зря, если несколько раз не напомнить Саэки о своём желании убить его. Но это ещë ничего. Весь ужас в том, что она
реально могла убить его. В голове пронеслось язвительное замечание голосом Ино:
«Как и любой другой шиноби».
Мда уж, влюбляться в кого-то вроде Габриэль и искать оправдания – это так в духе Наруто.
Она покалечила Ли. У неё напрочь отсутствовали базовые навыки социализации. Саэки оставалось только дивиться своему ангельскому терпению, коим он никогда прежде не отличался.
О Габриэль ходили жуткие слухи, но либо Саэки повезло обойтись без подтверждений, либо он успешно игнорировал все тревожные звоночки (например, вычеркнул из памяти инцидент с мёртвыми птицами). Он видел лишь вечно уставшую девочку, любившую ботанику, и это казалось ему очаровательным. А ещё Габриэль слушала любую чушь, которую он нёс.
И все-таки… все-таки… разве Габриэль станет беречь чужое время? Чужие жизни? Под ложечкой неприятно засосало. Саэки знал ответ. И ответ ему очень не нравился.
Она...
Стала занимать слишком много места в моей жизни.
Хината дёрнулась, метнула на него ошарашенный взгляд.
– П-прости?
У Саэки внутри всë похолодело.
Неужели вслух сказал?!
– Нет-нет, извини! – В панике заговорил он. – Я задумался.
Хината еле заметно кивнула, втянула голову в плечи и вдруг удивительно спокойно произнесла:
– Тебе совсем не обязательно провожать меня.
Саэки опешил, мысленно проклиная себя за неосторожность. Она ведь не приняла его слова на свой счет? Милая, добрая Хината – он бы не простил себя, если бы обидел её. Черт...
– Но я совсем не против...
Она прервала его жестом.
– Тебе же лучше будет. Всем иногда нужно побыть в одиночестве. Ты сегодня сам не свой. К данго даже не притронулся.
– Сегодня подавали данго?!
– Вот видишь, – вздохнула Хината. –
Тебя не было с нами. После выписки из больницы мы почти не общаемся, тебя даже дома застать сложно. Саэки-кун... Я не хочу навязываться. Но я немного волнуюсь. У тебя всё в порядке?
Саэки с замиранием сердца слушал слова подруги и чувствовал, как внутри закопошился червячок вины. Сегодня Саэки действительно не было с ребятами. Он никак не мог расслабиться. Всё время думал, что, быть может, это была плохая идея – поступить с Габи так же, как она поступила с ним. Вдруг она всё же пришла сегодня, а он не дождался? Или у неё были причины не прийти вчера? Да кто ж теперь узнает... Аргх. Паршиво. Зря он ушёл.
Саэки глубоко вздохнул.
– Всё хорошо. Я просто никак не могу понять одного человека, вот и бешусь.
– Это кто-то важный для тебя? – осторожно поинтересовалась Хината.
– М-м, не уверен.
– Как это?
– Мы познакомились недавно.
Саэки занервничал. Ему не хотелось рассказывать о своей симпатии к Габи, поэтому он поспешил сменить тему.
– Зна-а-аешь, в лесу в это время хорошо. Прохладно так. Только комаров много.
– Что ты делаешь в лесу так поздно? – Вскинула брови Хината, сделав вид, что ничего не заметила.
– А я не рассказывал?
– Нет.
– Изучаю ботанику в естественной среде. Хочу узнать больше о лекарственных растениях, да и вообще... – Он неловко почесал в затылке. – В лесу можно некоторые образцы насобирать. В больнице я их препарирую, настойки всякие делаю или дома семена проращиваю.
– В больнице?..
– Ну, – фыркнул Саэки, – точнее, в лаборантской старой. Я ведь одно время добровольцем в больнице работал, меня весь персонал знает. Вот и упросил, чтобы пускали. Хочу приносить хоть какую-то пользу своей команде.
– Здорово, – улыбнулась Хината. – Это прекрасная возможность. Мы так поверхностно проходим медицинскую помощь в Академии...
– Да! – С энтузиазмом поддержал Саэки, и висевшее вокруг них напряжение, казалось, окончательно сошло на нет. – Столь наплевательски относиться к своему здоровью ещё нужно уметь! Я понимаю, что все шиноби параноики, но уклоняться от медосмотров, как это делает наш сенсей, – верх глупости!
– Куренай-сенсей наоборот обязала нас проходить медосмотр перед и после миссий. Она говорила, что здоровье шиноби – залог успеха, поэтому в идеале в каждой команде должен быть ирьенин.
– Слушай, мне нравится твой сенсей! Она чертовски права.
Хината печально улыбнулась, и Саэки, отвлечённый от собственных мрачных мыслей, отчётливо уловил изменение настроения.
– Хината?
– Хотела бы и я поучиться чему-нибудь в больнице. Но мой отец никогда бы не одобрил... Считает, что это растрачивает потенциал Хьюга. Да и тренировки...
– Совсем тебя замучили...
Хината покачала головой. Она не любила говорить о клане и своих отношениях с отцом. Саэки не настаивал на развитии этой темы.
Смеркалось. Вдали уже виднелся квартал Хьюга. Хината бросила на мальчика смущенный взгляд и дотронулась до его плеча. Саэки остановился.
– Дальше я сама, – тихо сказала она. – Будет лучше, если тебя не увидят поблизости.
Саэки кивнул, осторожно приобняв подругу за плечи.
– Извини ещё раз.
– Я не обижаюсь, – Хината деликатно отстранилась. – Покажешь мне как-нибудь свои растения?
– Да, почему нет, – пожал плечами Саэки. – Можем вместе сходить в лес. Было бы неплохо.
Хината нежно улыбнулась. И хотела было что-то ответить, но совсем неподалёку раздался ледяной голос, от которого оба невольно вздрогнули:
–
Было бы неплохо?
Хината ахнула. Саэки дёрнулся, как будто его полоснули ножом. Сердце тяжело забилось в груди, сотни мыслей – от «Как же я рад тебя видеть» до «Почему так не вовремя?!» – роились в его голове. Габриэль стояла перед ними, скрестив руки на груди, и песчинки, словно мелкие мошки, гудели вокруг неё. Она шагнула ближе, и Саэки, не успев ничего толком обдумать, выпрыгнул вперед. Его рука приподнялась в попытке закрыть Хинату, но искривившиеся не то в презрительной усмешке, не то в оскале губы, заставили его остановиться.
Что же он такое делает, в самом деле?..
– Габи, – выговорил он охрипшим от волнения голосом, но она не смотрела на него. Габриэль приблизилась и, поровнявшись с ними, едва не задела Саэки плечом. Её взгляд был устремлён вдаль, и она, ни на секунду не задерживаясь, прошла мимо с абсолютным равнодушием на лице. Саэки ещё несколько секунд смотрел ей вслед, пытаясь прийти в себя.
– Габи! – Наконец закричал он. – Подожди!
Она не обернулась, и её скорость не изменилась. Однако руки сами по себе сжались в кулаки. Габриэль стиснула зубы.
«Лицемерный мальчишка заслуживает смерти, ты так не думаешь? – Заметил голос. –
Тебе пора перестать заблуждаться, ке-ке-ке».
***
Несколькими часами ранее песчинки неслышно передвинули задвижку и распахнули окно. Габриэль оглянулась на запертую дверь, осторожно перекинула ноги через балку и спрыгнула вниз. Даже с улицы были слышны жаркие споры Канкуро и Темари, и, судя по тому, как срывался голос Баки, пытавшегося их унять, скоро сенсей не выдержит и наорет на обоих, а потом загрузит работой на весь день. Классика. Габриэль не интересовало, почему они спорили и что вообще произошло – важно только одно: все трое находятся в одной комнате и не следят за ней. Она может сбежать.
Тело уже не ныло после вчерашней тренировки: всю ночь Габриэль потратила на медитацию и восстановление сил. В последнее время контроль за ней усилился. Баки заметил, что монстр, то бишь она, пропадает непонятно где целыми днями и, чтобы оторваться от слежки, Габриэль приходилось прибегать к различным уловкам. Канкуро и Темари, выходя куда-то, теперь обязательно тащили её с собой, а сенсей заставлял тренироваться чаще и дольше без использования чакры. Впрочем, Габриэль понимала, что такие тренировки ей необходимы: как бы ни хотелось признавать, бой с Роком Ли застал её врасплох.
Однако осознание важности происходящего не отменяло того, что вся команда действовала ей на нервы, мешая уйти. Габриэль была на взводе. Голос в голове шептал на ухо кровожадные планы, рисовал мерзкие картины, раздражающие её больное сознание. Убийства давали лишь небольшую передышку, но не приносили былого удовлетворения. Она могла вздохнуть спокойно только в лесу. Рядом со странным розоволосым мальчиком, Саэки. Который...
Габриэль наконец вышла на лесную поляну.
...Опаздывал.
Но он никогда не опаздывал! Он всегда был здесь, приветливо улыбался ей и засыпал всевозможными вопросами – Габриэль редко вслушивалась в суть, ей было достаточно того, что он говорит без умолку. Почему он задерживался? Что-то случилось?
– Слушай, я вообще-то не обязан сидеть здесь, – горячо воскликнул мальчишка, и его брови смешно изогнулись. – У меня есть свои дела!
– Разве это, – она окинула местность взглядом, – не твои дела?
Кажется, Саэки был готов зарычать от досады, но он лишь поджал губы и шумно втянул воздух, подняв взор к небесам. Очевидно, молил дать ему сил.
– Нет, Габи, послушай. Пожалуйста. Я могу заниматься всем этим в другом месте. Я уж молчу о том, что с тобой мне пришлось вернуться к началу книги.
Она нахмурилась, словно пытаясь подобрать реакцию на его слова. Он как бы говорил, что она только тормозит его, но говорил с необычайной мягкостью, к которой Габриэль не привыкла.
– Поэтому... Пожалуйста. Пожалуйста! – Его голос наконец сорвался. – Если ты не можешь прийти, найди способ предупредить меня! Оставь хоть какую-нибудь весточку, знак, чтобы я понимал, что мне не стоит тебя ждать! Я ведь волн...
Он прервался на полуслове, выдохнул и умоляюще посмотрел на неё.
– Габи?..
Нужно было признать, что в его искренних возмущениях было нечто занятное. Поэтому она молчала дольше, чем следовало, чтобы посмотреть на его реакцию, но мальчишка остался непоколебим. И Габриэль в конце концов выдохнула и, закрыв глаза, произнесла:
– Я поняла тебя.
Знак. Он просил о знаке. Значит, в случае чего должен оставить свой. Ей нужно просто поискать. Он ведь не мог не найти послание, которое она оставила вчера? Шиноби должны уметь прятать и находить информацию. Нужно проверить здесь всё!
Противный скрежещущий голос комментировал каждый её шаг, насмехаясь, подначивая. Последняя надежда рушилась на глазах. Саэки нет. И ей не избавиться от кошмара, к которому за столько лет она должна была привыкнуть. Но почему тогда сердце колотится так быстро, а тело бьёт мелкая дрожь? Почему каждое
его слово погружает её в отчаяние? Пожалуйста, пусть он заткнется. У неё не было сил его слушать.
Ничего нет. Ничего не оставил. Не пришёл. Не предупредил. Габриэль не понимала, откуда взялось это чувство пустоты и паники, поглощающей разум, затмевающей остатки здравого смысла. Здесь была только темнота да смеющийся в голове голос:
«Ты напрасно доверилась ему, ке-ке».
***
– Помнится мне, ещё недавно ты говорил, что цветы – это худший подарок, – осторожно начала Ино. Сейчас, стоя за прилавком цветочного магазина Яманака, она искоса поглядывала на друга, пока её пальцы машинально перевязывали белые фрезии атласной ленточкой. В любой другой раз она бы не удержалась от колкостей. Но сегодня Саэки выглядел слишком уж подавленным.
Он глубоко вздохнул, взъерошил волосы. Несмотря на свою любовь к ботанике, Саэки терпеть не мог, когда дарили цветы: ассоциировалось с насмешкой.
«Наша цветочная девочка идёт!» – кричал звонкий, противный до дрожи голос. Семилетний мальчик затравленно втянул голову в плечи и ускорил шаг, молясь о том, чтобы его оставили в покое. Но разве они могут упустить такую возможность?
«Эй, Харуно! С днём цветения сакуры тебя!»
Что-то гадкое болезненно хлестануло Саэки в висок и поползло вниз. Ему пришлось закрыть глаза, чтобы защитить их от грязи.
«Твое место в земле, Са-ку-ра!»
Толпа не дала ему и шанса, теснила, хохотала. Никто и не думал остановиться. Пытаясь хоть как-то прикрыть голову от летевшей со всех сторон грязи, он побежал в сторону озера. Искренне старался не плакать.
Его руки дрожали, пытаясь смыть землю с налипшими цветками сакуры и зелёными листочками. Грязевое пятно расползалось по водной глади. С волос, доходящих теперь до лопаток, ручьем текла вода, одежда намокла, и Саэки ежился от холода. Новенькая красная рубашка была испачкана – мать снова отругает.
«Ненавижу», – прошептал он, роясь в сумке.
«Ненавижу, – говорил, поднося ножницы к голове. – НЕНАВИЖУ ВАС».
Розовые пряди волос падали на землю. Саэки лихорадочно обстригал их, не заботясь о том, как будет выглядеть результат. В голове крутилась только одна мысль: избавиться, от них нужно избавиться.
«Эй, – раздался тонкий девичий голос, и мальчик чуть не выронил ножницы из рук. – Ты чего ревёшь?»
Саэки с благоговением принял букет ароматных фрезий. И хотя по достоинству он мог оценить лишь свойства изготовляемого из этих цветов экстракта, стоило отдать Яманака должное: она отлично знает своё дело, и её работами невозможно не восхищаться.
– Спасибо, – выдохнул Саэки. – Это великолепно.
– Да ладно тебе, – отмахнулась Ино, хотя было видно, что ей приятна его похвала. – Так почему ты вдруг решил взять букет?
– Ну, – почесал в затылке Саэки, – подумал, что стоит отпустить детские обиды и перестать относиться к флористике предвзято.
– О, это большой шаг вперёд, так держать, – улыбнулась Ино. – А теперь выкладывай, что стряслось на самом деле.
***
Саэки стоял здесь, с этим дурацким букетом цветов, во всё глаза таращась на Канкуро, и чувствовал себя невероятным идиотом. Он был готов провалиться сквозь землю от стыда, настолько глупой ему показалась идея явиться сюда.
Канкуро смерил его вопрошающим взглядом, едко усмехнулся и пробормотал не без легкой растерянности в голосе:
– Знаешь, парень, шёл бы ты отсюда, пока позвоночник цел.
Мурашки пробежали по спине. Воспоминание о поединке с Темари и последующих проведённых в больнице днях плыли перед глазами. Уголки его губ дернулись.
– Никак не могу. Мне нужно...
– Проваливай, – с раздражением перебил Канкуро. Он стоял в дверном проёме, скрестив руки на груди и прищурив подведенные пурпурной краской глаза. Повадки Габриэль были налицо, и Саэки не сдержал улыбки. Со стороны, наверное, он выглядел странно, поскольку Канкуро вздернул бровь и произнёс:
– Дурак ты совсем, что ли? Слушай, мою сестрицу не интересуют парни помладше, а с другой тебе лучше не...
– Мне нужно поговорить с Габриэль!
Канкуро замер. Пристально посмотрел на него и нахмурился.
– Тебе, должно быть, веером по башке сильно в прошлый раз прилетело. Ничего, бывает, понимаю. Давно у медиков был?
– Я абсолютно здоров и вменяем! – Воскликнул Саэки, чувствуя, как краснеют щеки, и не замечая, как округляются глаза Канкуро, смотрящего куда-то мимо него. – Я могу поговорить с ней? Габриэль дома?
– Дома, – раздался голос у самого уха. Саэки так и подпрыгнул.
– Ты меня до инфаркта однажды доведешь, – нервно рассмеялся он. Умеет же она подкрадываться...
Габриэль молчала, смотря на него свысока. Теперь, так внезапно оказавшись перед ней, Саэки растерялся, хотя ему хотелось сказать многое. В прошлый раз он не успел ничего объяснить. Не успел извиниться. А спустя некоторое время выяснил, что Габриэль все-таки оставила ему послание: нацарапала под корой дерева пару слов. Саэки ожидал бумажной записки, устного предупреждения или чего-то такого, что сразу бросалось бы в глаза. Габриэль предпочла тайны за семью печатями. Но ведь они и не договаривались о том, как именно Габриэль должна предупредить его. Впрочем... Сейчас совершенно не важно, кто и где ошибся. Потому что в конечном счёте он дважды подвёл её: решил, что она нарушила обещание и что она хотела напасть на него и Хинату. А к недопониманию с записками они обязательно вернутся позже. Саэки всё ей объяснит. Они сумеют договориться. Но сейчас...
Саэки протянул цветы и заставил себя посмотреть ей в глаза.
– Прости за то, что не доверял тебе.
Этой простой фразы оказалось достаточно, чтобы выбить её из колеи, хотя она чувствовала, что не должна прощать его так просто. Габриэль попросту не ожидала этих слов. Её плечи разом опустились, а лицо приобрело отсутствующее выражение.
Не доверял, не доверял... «И правильно делал!» – хотелось крикнуть Габриэль, но она молчала, поражённая извинениями, которых... не заслуживала. Такой человек, как она, не мог заслужить ни извинения, ни прощения – это Габриэль усвоила давным-давно. Она настолько отвыкла от адекватного отношения, что простое искреннее «прости», не навеянное страхом скорой смерти, вызывало трепет.
Габриэль приняла букет, таращась на него, как на восьмое чудо света.
Саэки... Саэки просто идиот, если решил подружиться с ней. Впервые её не раздражал чужой идиотизм.
Наблюдавший за ними Канкуро сорвался с места. Если он расскажет об этом Темари, она ни за что ему не поверит.
