Календула — горе, жестокость, муки ревности.
Сквозь весёлый щебет иволг и шелест листвы до его ушей донёсся треск ломающейся ветки. Худощавый розоволосый мальчонка вздрогнул и затравленно заозирался, вглядываясь в скрывавшуюся за стройными рядами высоких деревьев темноту, но никого не увидел. Быть может, то была природная склонность к паранойе или взвинченные после проваленного экзамена нервы, но чувство, что чей-то колючий взгляд вновь пристально наблюдает за ним с опасно близкого расстояния, не отпускало, а лишь укоренялось в сознании. Сердце тяжело билось в груди, вспотевшая ладонь потянулась к карману темно-зеленых шорт и сжала рукоять куная в ожидании… кого? АНБУ за него и даром не возьмутся – слишком много чести. Иностранным генинам нет нужды запугивать его, так как он больше не участвует в экзамене. В Конохе у него не было врагов. Неужто тайный поклонник? Неизвестность давила. Ему казалось, что этого «тайного поклонника» очень забавляли его слабые и весьма сомнительные попытки защитить себя без посторонней помощи. «Слабоумие и отвага» – плохой девиз для шиноби, особенно если им пользуется ничем не примечательный бесклановый генин из рода Харуно. Пытается что-то кому-то доказать, когда, казалось бы, доказывать и некому – разве что самому себе на потеху да незванному гостю. Если он вообще существует. Права была мама: общение с Наруто его портит. – Эй, – он облизнул потрескавшиеся губы и попытался придать голосу грубости. – Выходи! Ничего. Зловещая тишина повисла вокруг, и даже птицы перестали петь. Опять его настигла тяжёлая, удушливая атмосфера, словно сам воздух в один миг превратился в свинец, не давая свободно дышать. Мальчик прокашлялся и сглотнул, обводя местность беглым взглядом. – Я знаю, что ты следил за мной тогда в больнице, – как много блефа было в его словах, и как он молился, чтобы эта выходка не сыграла с ним злую шутку. – Ты оставляешь слишком много следов для человека, который хочет остаться незамеченным! Жалкий трус, что тебе нужно от меня?! Тень мелькнула между деревьями. С секунду он думал, что в этот самый момент неизвестное бесформенное нечто прикончит его на месте, разорвёт на куски и... Слабый ветерок ласкал испещренные царапинами щеки. Неподалёку что-то заскреблось, и он еле подавил вскрик, когда мимо пронёсся выпрыгнувший из кустов зайчонок. Мальчик взъерошил пряди розовых волос, крепко зажмурился, облокотившись о ствол дерева, и глубоко вздохнул. Ощущение чужого присутствия исчезло. Странный наблюдатель покинул его. Исчез. Испарился. От осознания этого всё тело захлестнула эйфория. Он как-то разом обмяк, но стоял, пошатываясь, опьяненный лжепобедой, и криво улыбался. – Ха! – Крикнул он в пустоту, зная, что уже никто не услышит. – Так и думал!.. В фильмах после подобного обычно и появлялся маньяк. Вот, мол, смотрите, я живее и здоровее всех живых, пришёл по вашу душу, чтобы жизнь мёдом не казалась. Терять бдительность для шиноби непозволительно. Расслабляться нельзя, даже если кажется, что враг отступил. В Академии мальчик старательно заучивал это и многие другие правила, переписывая их из тетради в тетрадь аккуратными черточками, но когда дело дошло до практики, оказалось, что закон ему не писан. Наверное, ещё один побочный эффект от общения с Наруто. Он поднял с земли толстую книгу – ботанический справочник в кожаной обложке, отряхнул его от травинок и жучков, собираясь вернуться к чтению, но вдруг заметил кое-что странное: среди зелёной травы то тут то там валялись жёлтые комочки. На душе стало тревожно. По спине покатился холодный пот. Жилка на виске забилась с новой силой. Голова закружилась. Это точно не цветы. Мальчик присел на корточки и протянул руку, чтобы взять комочек и рассмотреть поближе, но едва кончики пальцев дотронулись до него, он отдернул руку. Волосы на голове зашевелились. Воздуха вновь не хватало. Он понял, что это было. Попятился, ошалелыми глазами глядя по сторонам, и кинулся прочь, оставив все свои вещи. Черные блестящие глаза на свернутой головке иволги смотрели ему вслед. А рядом кружил песок.***
Придя туда часом позже, она поняла, что сделала это зря. Книга да пакетик с травами лежали на прежнем месте. Очевидно, он не собирался возвращаться. «Славная девочка. Бьюсь об заклад, он в этот лес больше не сунется, ке-ке-ке... Убей его для меня!» Она прищурилась. Скрипучий голос в голове не умолкал ни на секунду. Ледяной взгляд бирюзовых глаз окинул местность, прежде чем она уселась на траву, придвигая книгу к себе и открывая её где-то посередине. В правом верхнем углу был выцветший рисунок каких-то перистых листьев, а весь остальной разворот был усеян шрифтом настолько мелким, что начинали болеть глаза. Что-то о... коре белой ивы?.. «Мы зря потратили время». Книга, которую мальчишка изучал с таким прилежным вниманием, с которой не расставался ни на миг, как будто то было его самое ценное сокровище, оказалась обыкновенным ботаническим справочником. Никаких тебе запретных техник, никаких схем высвобождения чакры или призывов, – только травки да цветочки. Она фыркнула от досады, но продолжила изучать пожелтевшие страницы. Не хотелось признавать, но её заинтересовала его работа. То, с какой точностью и аккуратностью он препарировал цветочные стебли, и то, как под лезвием скальпеля выступали беловато-прозрачные капельки сока, не имело ничего общего с кровавым месивом, в которое она превращала своих жертв. В которое скоро превратится он сам. Её новой жертвой стал мальчик с теплой улыбкой на лице, худыми руками и розовыми волосами, доходящими до середины шеи. Мальчик, что проиграл её старшей сестре в первом же туре, что был унижен на глазах у всех и провалялся в больнице два дня, но вышел оттуда бодро и непринуждённо в компании своей команды и каких-то девочек. Мальчик, что имел любящую семью, преданных друзей и хорошего наставника. Он казался идеальным даже в моменты слабости, он был восхитителен в проявлении своих эмоций, со слезами на щеках и капающей с подбородка кровью, с дрожащими, подгибающимися коленями – такой жалкий в ее глазах, вот только... У него было всё то, о чем она могла только мечтать, всё, чего она никогда не получит. И как же она ненавидела его за это! За то, что посмел быть счастливым, что боролся до конца, и за то, что не оправдал её ожиданий: он не вернулся сегодня.***
– Слушай, ты случайно не помнишь, как зовут ту девочку из Песка? Ино Яманака облокотилась на спинку стула и вздернула брови. – Ту, которая отправила тебя в дальний полёт? Не помню. – Да нет, – отмахнулся он, – рыжую. У неё ещё круги вокруг глаз чёрные и стрелки красивые. – М-м, – нахмурилась Ино, – тем более не помню. Как-то на «Га-»... – Гайша? – Да какая тебе Гайша! Нет. Ино опустила взгляд в пол, несколько раз прикусила нижнюю губу, не оставляя надежды вспомнить, но в конце концов сдалась. – Не помню. Спроси сам, если хочешь, – она пожала плечами и вдруг улыбнулась. – Если хочешь умереть. С чего такая заинтересованность, Лобастый? – Я думаю, она преследует меня. Улыбка слетела с лица подруги. Ино разом побледнела, и он сглотнул, когда она резко шагнула вперёд, уставившись на него широкими глазами. – Ты уверен? – Я не уверен, что это именно она, – замахал руками мальчик, – но кто-то следит за мной на протяжении недели. Он хорошо подавляет чакру и умеет управлять песком. Я подумал, что это... – Боже мой, Саэки, это точно она! – вскрикнула Ино, схватив его за плечи. – Ты что, не видел, как... – она осеклась, в голубых глазах скользнуло осознание, и она затрясла его из стороны в сторону. – Ты же был в отключке, когда она сражалась с Ли! Перед глазами всплыло перебинтованное тело друга, неестественная бледность обычно румяного лица и совершенно несчастные лица сокомандников. Когда Саэки спросил, кто смог довести Ли до такого состояния, Тен Тен лишь махнула рукой и мрачно изрекла: «Песок». Тогда мальчик подумал о коренастом генине с фиолетовой краской на лбу, но никак не об этой хрупкой девочке. – Мы в лесу смерти случайно увидели её в действии, – продолжала вещать Ино, – так Чоджи потом стошнило! И я его прекрасно понимаю! – А на вид она такая миленькая... – Миленькая? Миленькая?! – У Ино задергался глаз. – Тебе бы к психологу сходить! Посмотри на Хинату – вот она миленькая, так и хочется потискать, прямо зайка такая сладенькая. Или Наруто – у него волосы забавно торчат и полосочки на щеках, и вообще он на котёнка похож. Даже Неджи можно посчитать миленьким, но не человека, у которого на лице написано: «Заткнись, или я убью тебя»! – У неё на лице только «Любовь» написано. – А ты всё шуточки шутишь! – Вскрикнула Ино и в сердцах ударила его в грудь. – Ты должен сказать Какаши-сенсею! Ты не сможешь противостоять ей! Ты даже не видел, на что она способна! – Эй, – протянул Саэки, – этот человек так ни разу и не подошел ко мне. Что, если мы ошибаемся? – Это в любом случае опасно. – Я разберусь с этим, – тихо пробормотал он, осторожно сжав её плечи, но она взъерепенилась ещё больше. – Ты не разберешься с этим, толстолобый ты баран! – Если я ещё раз почувствую, что кто-то следит за мной, я обязательно скажу Какаши-сенсею. Обещаю. Ино сердито засопела. Саэки нервно улыбнулся и потрепал её по голове, игнорируя возмущённый возглас об испорченной прическе.***
Она недооценила его. Он вернулся ранним утром, когда на траве ещё лежала роса, с синяками под глазами и сжатыми до побеления костяшек кулаками, но замер в паре метров от насиженного места. Бледная девочка с алыми волосами, собранными в два хвостика, изучала его книгу. Рассеянный взгляд блуждал по строчкам из-под прикрытых век. Огромная тыква, в которой шуршал песок, была надежно прикреплена к телу. Она выглядела смертельно уставшей, но эта усталость была ей к лицу, и он мог бы назвать её красивой. Саэки судорожно сглотнул. Он не ожидал встретить её вот так, учитывая, что она никогда не выходила из тени. Она словно играла с ним, то усыпляя бдительность, то пугая до чёртиков, говорила призрачными намёками, заставляя следовать одной ей известным правилам. Пути к отступлению отрезаны. «В конце концов, она всего лишь ребенок, – наивно подумал Саэки. – Если я сделаю вид, что не знаю, что это она следила за мной, и попрошу книгу, она должна отдать мне её». – Эм... Привет. Ты, должно быть, помнишь меня, я Са-... – Не интересует, – оборвала она безразлично, не отрывая взгляда от справочника. С секунду он, ошарашенный её грубостью, стоял с раскрытым ртом. Потом скривился, осунулся и, потеряв всякую доброжелательность, протянул елейным голосом: – Прости, но у тебя в руках моя книга. Отдай мне её, пожалуйста. Она наконец удосужилась посмотреть на него, и мальчик на мгновение растворился в замёрзших льдинках её глаз: такие же были у Ино, похожими обладали Хьюги. Глаза без зрачков, глаза, что безошибочно определяют все ноты твоей души – только попробуй соврать. Глаза неестественные, от одного вида которых мороз бежит по коже и хочется как можно скорее отвернуться. Но он всегда терялся в них – это почти что привычка. Выражение её лица было нечитаемым, однако он мог поклясться, что видел промелькнувшую насмешку. – Зачем? «Зачем?! – Сотрясал воздух Саэки в своей голове. – Тебе серьёзно нужны причины? Это моя книга, я имею право потребовать её в любой момент, а тебе не было разрешено к ней даже прикасаться!». – Она нужна мне, – сказал он как можно более серьёзно, отложив свою мысленную тираду до лучших времён. Вспыльчивость однажды его погубит. Нужно помнить, что она не была обычной девочкой. И ему бы лучше не провоцировать её, если он не хочет умереть сегодня. – Мне тоже она нужна, – невозмутимо ответила она, опасно сощурив глаза, и он подумал, что, быть может, не так уж и ценна для него эта книга. – Слушай, у меня действительно нет времени сейчас. Верни мне книгу, а я одолжу её тебе позже. Что скажешь? – Сегодня. – Что? – Я хочу её сегодня. Кажется, у него начал дёргаться глаз. – Мне нужна моя книга! – Ты сам оставил её. – Я вернулся! – Я вернулась первой. – Но она всё ещё принадлежит мне! Из-за её спины вылетело тонкое песчаное щупальце, и Саэки ещё даже не успел испугаться, как оно с силой ударило его книгой в грудь. – Читай. – Что? – Саэки непонимающе смотрел на книгу в своих руках, на песок, возвращающийся в тыкву, и на презрительно фыркнувшую девочку. – Садись сюда и читай вслух. «И почему она выглядит так, словно делает мне одолжение?..» Он поджал губы, но сел напротив неё и зыркнул исподлобья. – Тебе правда настолько это необходимо? Она сухо кивнула. – И с какой же страницы? – С первой. Итак, она издевалась над ним, и его возмущению не было предела. Она скептически смотрела на то, как он, поперхнувшись, показательно равнодушно открыл книгу и полистал её, пропуская введение. – Календула – это однолетнее травянистое растение с оранжево-красными или жёлтыми цветками, – начал громко декламировать он с такой интонацией, что ей захотелось его придушить. – ...Календулу считали символом постоянства в любви. Её даже применяли в средствах для приворота, – она могла бы заставить его задыхаться, кричать и умолять о пощаде, могла бы переломать каждую косточку и вывернуть наизнанку, могла бы... – ...Календула обладает антисептическими и заживляющими свойствами. Применяется в виде отваров, из неё также делают мази для лечения воспалительных заболеваний кожи. При приеме внутрь оказывает желчегонное действие, снижает артериальное давление, успокаивает центральную нервную систему и улучшает сон. Желание убить его значительно уменьшилось, когда его голос смягчился, потерял все лживые ноты, и сухой текст полился звонко и гладко. Он погрузился в чтение, уже не особенно заботясь о том, как именно читает, и, черт возьми, это было в сотню раз лучше прежней клоунады. Его кожа покрылась мурашками: здесь было холодно, сыро и тихо. Чтение вслух странным образом ободряло и поддерживало, будто рядом сидел сам Хокаге. Чужой взгляд всё ещё жалил тело, заставляя передергиваться, но он умел быть упрямым и притворяться дурачком. Она слушала, как ещё не сломавшийся мальчишеский голос зачитывал состав настойки календулы с таким вниманием и выражением, что не заинтересоваться было невозможно, хотя она не понимала и половины слов. Голос в голове молчал. А голос розоволосого мальчика уносил её куда-то далеко. Она запомнит это чувство на всю жизнь. Чувство, отдалённо напоминающее спокойствие.***
Она видела, что сегодня он изо всех сил боролся с сонливостью, но и подумать не могла, что он действительно уснет. Ботанический справочник покоился на коленях, голова упала на плечо. Подумать только. Он вот так просто позволил себе уснуть в присутствии опасности! Она хмыкнула. Небесно-голубые глаза сузились. Стоит ли ей оскорбляться и принимать на свой счёт то, что он не видел в ней угрозы? Она присела на корточки перед ним, пристально глядя в лицо. Розовые волосы беспорядочно рассыпались по лбу, приоткрытые губы едва заметно шевелились, веки трепетали. – Беспечный, – цокнула она, равнодушно глядя в распахнувшиеся зелёные глаза. – И глупый. С секунду его лицо не выражало ничего, кроме паники, но она быстро сменилась чем-то другим. – Что... – прошептал он. – Что ты делаешь?.. Её губы искривились не то в оскале, не то в улыбке, но она ничего не ответила. Кровь кипела в голове, руки тряслись от предвкушения неминуемой расправы. Идеальный момент, чтобы прикончить его, как того желал голос в её голове, сейчас он скажет, сейчас... Голос молчал. Она придвинулась ближе, недоуменно посмотрела на него и нахмурилась. – Твоё лицо. – Ч-что? – Выдохнул Саэки на повышенных тонах. – Оно красное. – О, действительно?! – Да. – Мне жарко. – Мгм, – протянула она. – Ты странный. – Кто бы говорил, – пробубнил Саэки. – Не очень-то вежливо нарушать личное пространство. – Какое мне дело? – Отмахнулась она. – Я всё равно убью тебя. – Нет, – он покачал головой, и абсолютная уверенность в его тоне заставила её обратить все своё внимание на него. – Ты не убьёшь меня. – Я убью тебя, – упрямо повторила она. Однако голос так же упрямо молчал. Молчал и Саэки. Она посмотрела на него злобно, будто он был виноват во всех бедах её жизни и прямо-таки торжественно объявила: – Он молчит рядом с тобой. – Кто? – Он. – Информативно. Вновь повисла тишина. Саэки опустил взгляд и принялся ковырять палочкой землю, пока девочка, казалось, полностью выпала из мира. – Почему он молчит? – Да кто?! Если бы Саэки был менее раздраженным или смущенным, он бы уловил панические нотки в её голосе. Но он их не уловил, и она продолжала сверлить его немигающим взглядом, пока, наконец, не произнесла: – Назови своё имя. – Саэки, – воодушевился он. – Меня зовут Саэки Харуно. А ты?.. – Не обольщайся, – пресекла она его энтузиазм, – я узнаю имена только тех людей, которых хочу убить. – Да что ты всё заладила... «Представь, что каждый раз вместо «убью» она имеет в виду «люблю», просто у неё дефект речи». Саэки подавил смешок и вновь обратился к ней: – Как тебя зовут? – Не имеет значения. Однажды она определённо доведёт его до нервного срыва. – Что?! Я назвал тебе своё имя, это не честно! Ты должна представиться! – Зачем? – Ты... – он глубоко вздохнул. – Ты серьёзно? Я хочу знать, как мне называть тебя. – Тебе не нужно меня звать, – отстранённо пропела она. – Это, вероятно, последние минуты твоей жизни. – Ты слишком разговорчива для человека, который хочет меня убить. – А ты слишком разговорчив для человека, которому угрожает смерть. – Вот видишь, – прыснул Саэки. – Мы оба не подходим на выбранные тобой роли! Причина ненавидеть Саэки Харуно номер двести сорок пять – его звонкий переливчатый смех. Он... чувствует себя настолько непринуждённо в её присутствии, что готов рассмеяться. В этот момент она могла только ошарашенно смотреть на его широкую улыбку и запутываться в собственных суждениях ещё больше. Саэки не был похож на других мальчиков. Честно говоря, Саэки был похож на девочку. И это основная причина, по которой она вообще стала возиться с ним. Обычно мальчики раздражали и заставляли её трястись от желания пролить чужую кровь. Но у него были ботанический справочник и успокаивающий голос. И она хотела доверять ему. – Нет, серьёзно, – вернулся к разговору Саэки, отдышавшись. – Как тебя зовут? – Зови как хочешь, – устало прошептала она. – Э-э, – он слегка покраснел, – я не уверен, что мы на той стадии отношений, когда можно давать друг другу прозвища. – Ну что за идиот... Саэки глубоко вздохнул. Он смотрел вдаль, в бескрайние просторы деревьев, и странные мысли посещали его голову. Саэки затих, и она отвернулась от него. Впервые за долгое время её охватило волнение. – Габриэль, – выдохнула она. – Чего? – Это моё имя. Зеленые глаза округлились. Странное тепло разливалось внутри него, а губ коснулась мягкая улыбка. – Габриэль, – тихо произнёс он. – Красиво звучит. Я думаю, оно тебе подходит. Можно мне звать тебя Габи? – Попробуй, – зашипела она, – и я вырву тебе язык. Он обречённо вздохнул. Разгладил шелестящие страницы, облизнул губы и вернулся к чтению, хотя она этого и не просила. Габриэль прикрыла глаза и склонила голову. Она могла бы к этому привыкнуть. В голове пусто. Никакой жажды убийства. Волны блаженного покоя мерно окутывали сознание. Саэки прав... Она не убьёт его. По крайней мере, до тех пор, пока не закончатся страницы в ботаническом справочнике.