Пролог.
12 января 2022 г. в 21:36
Я задыхалась от адреналина, бьющего в кровь и улыбалась будто умалишенная, стоя на краю крыши. Люди внизу мельтешили и что-то орали мне, но я не слышала ничего кроме бешеного ритма своего сердца, отдающегося в ушах. Мне было хорошо. Боже как мне было хорошо!
Послышался скрип открывающейся двери и показался какой-то мужчина. Он с осторожность смотрит на меня и медленно подходит. Мягко улыбается и просит слезть. Я глупо хихикаю. Он что серьезно думает, что я собираюсь прыгать? Вот же идиот.
Я говорю, что это не его дело. Он хмурится, поджимает губы и говорит, что родители подарили мне жизнь, не ради того, чтобы она так глупо заканчивалась. Он говорит мягко и приглушенно, будто змей искуситель, пока его рука пытается схватить меня и отодвинуть от края. Я резко дернулась и шагнула назад, а мужчина, не удержавшись на ледяной крыше, поскользнулся и упал вниз разбившись в лепешку.
Это был первый раз, когда из-за моей адреналиновой зависимости погиб человек. Тогда все сочли его героем, спасшим девочку. Говорили, что вместо малышки смерть забрала его, хотя родственникам моего спасителя такой исход событий очень сильно не нравился. Но что поделать? Это был просто несчастный случай. Никто в этом не виноват. А меня после этого долго водили к мозгоправу, который, к сожалению, мне ни черта не помог. Я как вспоминаю, что фактически из-за меня умер человек, аж всю колотить начинает.
Но этот чертов адреналин. Я была от него зависима. Мне нравилось его чувствовать, мне нравилось, когда сердце замирало от страха и ноги подгибались, а в мозг отчаянно долбилось желание выжить. И даже после этого инцидента, я не переставала чувствовать в нем потребность.
Я помню, как в шестнадцать из-за меня пострадали мои одноклассники. Многие считали клевым то, что я рискую собой, взбираясь на высокие здания или стремлюсь в опасные места. И они повторяли за мной, разве что снимали все на камеру. Они, как и я, взбирались на крыши трамваев и поездов, они, как и я, становились на края крыш высоток, они, как и я рисковали собой. Только если это было для меня на уровне потребности, то для них это был лишь способ стать популярными и привлечь внимание. А в конце концов… Да они стали популярными, но популярность совсем не та, которую они стремились заполучить. Мои одноклассники получили сильные травмы, а один и вовсе на всю жизнь остался калекой. После этого меня перевели на домашнее обучение, посчитав, что я плохо влияю на других детей, а родители, узнав в какие я опасные места лезу, как можно сильнее ограничили мои прогулки. Посещения к психологу стали еще чаще.
После трехлетнего перерыва, родители кажется посчитали, что я угомонилась и перестали так сильно контролировать меня. Однако я все продолжала встречаться лицом к лицу со смертью, улыбаться и тянуться к ней, останавливаясь только тогда, когда я вспоминала, что если умру, то больше ничего никогда не почувствую. В особенности этого чувства.
Второй жертвой адреналинового наркомана, то есть меня, стала какая-то девушка, которая отчаянно пыталась вытащить мое тело из воды. Увы, история опять закончилась не очень и на моем счету было уже две смерти.
Вина… Она сжирала меня изнутри, образовывая огромную дыру в груди, которую я не могла ничем заполнить. Даже адреналином. Я начала бояться его. Этого чувства опасности. Я избегала его и страшилась, пока вина и ответственность за содеянное постепенно поедали мою душу, кусочек за кусочком. Все дошло до того, что я покончила с собой. Просто решила больше не терпеть эти муки. Поняла, что лучше почувствовать боль один раз и навсегда, чем терпеть ее постоянно.
Каков же был мой шок, когда вместо златых врат и облаков или котла и злых чертей, да даже, блин, просто темноты, я очнулась в небольшой, но красиво обставленной комнате, а в зеркале напротив отражалась миленькая маленькая девочка, вся перемотанная бинтами. В больших серых глазах плескалось удивление и беспокойство. Не в моих глазах. Руки теребили край ночнушки, а губы поджались, превратившись в тонкую розовую полоску. Не мои руки и не мои губы. Длинные русые волосы волной ниспадали на плечи, а один, особенно непослушный локон забавно завивался и щекотал пухленькую щеку. Это не мои волосы и не мое лицо!
Я хотела заплакать. Внутри все кипело, все негативные чувства смешались и горели бушующим пламенем, готовым в любой момент сжечь все, что только можно. Разум захватила паника и непонимание, тело крупно задрожало и чуть ли не забилось в истерике. Я стояла перед зеркалом и с ужасом разглядывала отражение, будто там отражается не маленькая безобидная девочка, а какое-то страшное чудовище, разинувшее свою зубастую пасть. Мне было плохо. Так плохо, как никогда еще не было в жизни. Я стояла не в силах даже двинуться, а мысли суматошно метались в голове с каждой секундой все сильнее путая затуманенное сознание.
— Роза, — дверь медленно открылась, отвлекая мое внимание от зеркала на себя. В проходе появилась уставшая, но красивая женщина, которая только увидев меня бросилась обниматься и плакать. Она что-то шептала утешающее на ушко, но я не слушала. Контрольный выстрел был совершен.
Роза… Это не мое имя…