Миссис Афтон самая лучшая женщина на свете.

«Я всегда возвращаюсь, я всегда вернусь к жизни!» — говорил озлобленный дух, заключенный в это гниющее и старое механическое тело, что доставляет его владельцу жуткую боль, но в то же время является единственным скрепляющим звеном мертвого убийцы и мира живых. Каждое движение, словно ножи, резко и одновременно втыкающиеся в остатки его плоти. Он еле переступает с ноги на ногу, вытягивая руки вперед, словно зомби, пытаясь среди дыма от огня, заполнившего комнату, отыскать выход. Спрингтрап, как теперь можно называть этот гибрид из аниматроника и трупа, намотанного на него, снова вернулся, пройдя через самый настоящий ад, только чтобы вернуться всего на час. Несправедливо. Все старания были напрасны. Но Афтон не собирается признавать это, что и вечная жизнь, к которой он так стремился, оказалась не так хороша и точно не стоила тех жертв, что ему пришлось принести. Пламя окружило его, слышен треск окон и деревянных балок, очертания комнаты потерялись за дымовой завесой. Становится жарко. Уильям остался один, и только спустившееся с потолка существо, состоящее из сплетений сотен и тысяч проводов и лишь своей мордой напоминающее Фантайм Фредди, осталось с ним. Оно, будто щупальцем, обхватило его торс, поднимая над полом, шипя и явно злясь на него, пытаясь переломать его хлипкое тело. И вот, он чувствует, как эти самые провода сжимают его грудь, проламывая последние рабочие механизмы, высвобождая его грязную душу. Его вот-вот утянет в ад, и на последок, ему остается только взглянуть на своего очередного убийцу. И даже сквозь механические голубые глаза медведя, он видит этот взгляд, зеленых, будто листва дерева, глаз, смотрящих на него с осуждением… Он открывает глаза вновь, чувствуя сильную слабость в теле, от чего он не может даже пошевелиться. Словно прикованный. Даже его веки будто потяжелели на килограммы, от чего поднять их становится сложной задачей. Но как только ему это удается, то ему ударяет яркий белый свет в глаза. «Я что в раю?» — первая его мысль, где-то рядом послышался странный шум и ритмично повторяющееся пиканье. — Очнулся. — с другой стороны крикнула женщина, и вот, мужчина снова закрывает глаза, устав даже от попытки осмотреть его новый ад. … «Что за кошмар? Я же умер» — проговаривал Уильям в голове, осматривая присутствующих в комнате людей: — «и вы тоже все умерли.» Взволнованная женщина с кудрявыми рыжими волосами, стриженными выше плеч, сидела рядом и размахивала руками, о чем-то говоря с доктором и медсестрой, чуть ли не собираясь заплакать. Уилл и не представлял, что его приход в сознание способен так порадовать женщину. А возможно она плачет от разочарования, что более вероятно. Надеялась, что он умер. У нее на коленях сидел мальчик, лет шести или семи, Уилл не помнит его имени, лишь смутно вспоминая, кто это. Судя по всему ребёнок это рыжей дамы. Он был похож на мать своими зелёными глазами и кудряшками, только его каштановый цвет волос был главным отличием от неё. — И когда его можно будет забрать из больницы? — спросила женщина стоящего напротив врача, иногда посматривая в сторону самого Уилла, так обеспокоено. — Возможно через недели три или даже месяц — отвечал ей врач, что-то записывая себе в блокнот. — Ему стоит пройти реабилитацию. Вспомнить как говорить, двигаться… Уилл отвел взгляд, переведя его на высокого и лохматого парня перед его кроватью, что смотрит на него с каким-то презрением в глазах, что делает его неказистые черты лица более некрасивыми. «Не повезло парню жить с таким лицом» — подметил Уильям в мыслях, но тут же его прервала рыжая девочка, что прыгнула ему на кровать, заглядывая своими большими зелёными, как изумруды, глазами в его лицо. — Бет, милая, не прыгай на папу. — сделала ей замечание женщина, рукой маня к себе. Девочка её послушала, отойдя от кровати, но не открывая взгляда. Уильяму резко вернулась память. Он вспомнил имена этих людей. Воспоминания настоящие сменяют воспоминания о той жизни, что он только что прожил во сне. Это же его родная семья. Рыжая дама точно Клара, он помнит это точно. Парень перед ним это Майкл, что является его старшим сыном. Уилл позабыл свои черты лица, надеясь, что такая уродливая морда у подростка не от него. И имя девочки, которое уже назвали, Элизабет или Бет сокращенно. Он посмотрел на мальчика на коленях у его жены, не в силах вспомнить только его имя. Вроде бы первая буква «К», но в то же время, в голове мелькает и буква «Э» и окончание «сиди» или все же правильно «рис»? Уильям открыл рот, кажется даже мышцы его челюсти сильно ослабли, что ему приходится прилагать к этому усилия. Он попытался сказать что-то, спросить, что он здесь делает и почему ему так сложно даже дышать. — Он пытается сказать что-то. — заметила его попытки Клара, стараясь говорить более мягко, как с ребеночком. — Что случилось, что случилось? — Ам. — Афтон неожиданно для себя выдал этот звук, вместо полноценного предложения, и это смутило его. — нет, сейчас он не может говорить. Ему сейчас стоит отдохнуть. — ответил ей врач. — отдохните, мистер Афтон, не надо ничего говорить. Парень перед кроватью злорадно улыбнулся, видно наслаждаясь беспомощностью своего отца. Он хихикнул, закрывая рот ладонью и отвел взгляд в сторону, стараясь сдержать смех. «Мой язык, он будто ватный. Ещё и этот ржет. С твоим лицом я бы так не смеялся» — Уилл закрыл рот, начиная смотреть на стоящие рядом приборы, чувствуя внизу странное ощущение, будто его мочевой пузырь испражняется сам, против его воли, но при этом сама постель сухая. Как странно. — Пружинный костюм к частью не задел жизненно важные органы, его спасла.э…жировая прослойка. — врач начал объяснять пришедшей семье. — Жирдяй. — снова посмеялся подросток, думая, что он сказал это тихо. — Майкл, замолчи. — приказала ему мать, после чего снова посмотрела на врача. — продолжайте. — Правда пружины в этом костюме врезались в его руки, ноги и спину, вызвав множественные переломы и болевой шок, что и стало причиной нахождения вашего мужа в коме. Вы уже знаете. — вы говорили об этом, когда вы только погрузили его в эту кому. — Клара начала раздражаться тому, как долго врач тянет до самого главного. «Кома? Так вот в чем дело.» — Уилл заметил трубки, что идут из его носа, обеспечивая ему дыхание. — «Сколько я в ней пробыл? Я не помню, как я сюда попал» — Дело в том, что есть большая вероятность, что мистер Афтон не сможет ходить и ему придется всю жизнь передвигаться в инвалидной коляске. — врач пытался сказать это как можно спокойнее. — Повреждения позвоночника и ног были слишком серьезными. «Я буду инвалидом? Я ненавижу инвалидов, это бесполезные члены общества. Но видно, я теперь тоже бесполезный член общества. Если я буду сидеть в инвалидной коляске, то кто же будет работать, чтобы обеспечивать весь этот выводок? Почему у нас с этой женщиной так много детей, неужели в своё время, мы решили размножаться как кролики?» — Уилл вел внутренний монолог, стараясь не смотреть ни на жену, ни на её детей, но он уже представлял, как будет жить инвалидом. Это затруднит слишком много повседневных вещей. Он беспомощен настолько, что даже не сможет зайти в здание, если на его ступеньках нет пандусов. — Ох. — вздохнула миссис Афтон. — Это ужасно, как же теперь он будет жить. — В его ситуации ему сильно повезло остаться в живых, была большая вероятность, что костюм убьет его еще на месте. Так что, остаться инвалидом это ещё наилучший вариант. Уилл начал потихоньку вспоминать о каком костюме идет речь, и тот злосчастный день тоже. Он выступал на сцене перед группой детей, одетый в жёлтый костюм кролика. Он отчетливо помнит, как посмотрелся в зеркало, как из глазниц кроличьей маски выглядывали его серые глаза. Но что-то произошло не так, и раздался короткий щелчок, который и повлек за собой то, что костюм замкнуло. Вот и предало его его же изобретение. Точнее здесь совпали обстоятельства, возможно он не так подышал или шевельнулся, но он так любил этот костюм, чувствуя внутри него себя как дома. Будто в своей истинной шкуре. И тут эта шкура ломается, заодно ломая и своего создателя внутри. Прямо у всех на глазах. И вот, врач говорит, что он больше никогда не сможет ходить. Уилл начал громко дышать, чувствуя злость и обиду от своей беспомощности и безысходности. Ему не нравится эта ситуация, но он ничего не может поделать. — Он мог быть парализован, тогда ему пришлось бы лежать в кровати до конца дней, но нам удалось добиться того, чтобы кости на руках срослись правильно. — продолжал врач. — таким образом он может прожить еще долгую и насыщенную жизнь, но ему придется привыкнуть к её новому образу. Хотите купить коляску для мистера Афтона? — Я пока ещё не могу сказать точно, я честно…- миссис Афтон начала странно говорить, будто позабыла как это правильно делать, прямо как её муж, что наблюдает за происходящим, пытаясь впихнуть себя в роль инвалида. — Ох, ему же ещё потребуется уход. — У папы не работают ноги? — спросил малыш на её коленях, и женщина приобняла его. — Да, они переломаны у него. — ответил на вопрос Майкл, странно и недовольно фыркнув, раздражаясь даже от голоска младшего брата. Если бы Уилл мог, он бы отвесил старшему хороший подзатыльник, но к сожалению, его руки все ещё не очнулись от месячного сна. Уилл думал о своей работе, ведь если он сидит в коляске, то как же он будет принимать участие в развитии пиццерии. Как будет выступать на сцене? Он ведь совершенно недееспособный. А заботиться о нем будет жена видно, но по лицу Клары было понятно, что перспектива убирать за инвалидом её не особо впечатляет. Женщина могла бы сбросить эту ответственность на старшего сына, но смотря в злобные глаза подростка, мужчина понимает, что его помощь только сильнее навредит. — Всё будет хорошо, папочка. — рыжая девочка снова подошла к нему, погладив маленькой ручкой по его валяющейся на одеяле большой ладони. — Мы будем заботиться о тебе. Элизабет улыбнулась, уставившись своими огромными с длинными рыщими ресницами глазами, в которые Афтону было так неудобно смотреть. Он испытывал тревогу, наблюдая за всеми этими людьми. Мужчина попытался пошевелить ногой, будто показывая: «вот, она двигается, я не калека!», но конечности будто отсутствовали. Его мозг игнорировал ноги, забыл об их существовании, полностью отключив от своей нервной цепи. Уилл видел их, вот они, под одеялом, но если закрыть глаза, то их будто никогда и не было. — я...а… — устало покряхтел Уилл, пытаясь сказать что-то. — уй…уй. — что такое, мистер Афтон? — озабоченно спросил его врач, внимательно наблюдая за его попытками говорить, также как и вся семья Афтона, глазели на него как на младенца, что вот-вот скажет «мама». — Уйдите. — наконец выговорил он, собрав все силы. Их общество утомило его, он больше не может смотреть на эти злорадствующие лица. Уильяму нужен покой, нужно не слышать людей, время обдумать его новое положение. Афтон закрыл глаза, желая снова впасть в кому. Миссис Афтон переглянулась с врачом, после чего кивнула своим детям, чтобы ты уходили. Мужчина слышал, как их шаги становятся тише, и как закрылась дверь в палату. В комнате осталось только убаюкивающее гудение приборов, к которым он подключен и пиканья кардиограммы, что отслеживает каждый стук его уставшего сердца. … Курс реабилитации идет Уильяму на пользу. Усталость, что не давала даже вдохнуть полной грудью, прошла, давая мужчине возможность жить более ярко и чувствовать окружающий его мир. Теперь Афтон может сидеть, в этом положении он и проводил большую часть своего дня, держа в руках газеты, стараясь отвлечься или смириться со своей новой пожизненной проблемой. Ноги теперь стали просто бесполезными кусками плоти, которые мозг даже не признавал своей собственностью, будто отрезая их от своей огромной и сложной сети нервов. Иногда Уилла посещала мысль воткнуть в них что-нибудь острое, чтобы удостовериться, что они живые, но отсрых предметов рядом не было. Даже на обед ему не давали вилку, кормя очень жидкими кашами и соками, так как за время комы его желудок разучился переваривать твердую пищу. Так же в рацион входило огромное количество витаминов в разном виде, которые либо крошили ему в еду, либо вкалывами шприцами, либо вливали через капельницу. Мужчина скучал по нормальной еде, через силу проглатывая жидкую манку, вспоминая о вкусном жирном жареном стейке, который он сам не помнит, когда пробовал, но пробовал. Воспоминания о сне во время комы исчезают, он забывает их, все больше познавая реальность вокруг себя: медсестры, врачи вокруг него, и редкий посетитель родная жена Клара. Женщина приходила, не вступая с ним в разговор, больше общаясь с врачами по поводу состояния здоровья мужа-инвалида. Она боялась, не решаясь даже задерживать взгляд на нем, резко отворачиваясь, либо тревожно старясь игнорировать. — Да что происходит?! — возмутился Уилл, уже способный говорить. Женщина вздрогнула, переводя взгляд глаз, цвета летней листвы, на него, валяющегося на больничной койке. Врач кивнул, сожалеюще похлопав по плечу миссис Афтон, после чего решил, что в семейные перепалки ему лучше не лезть, ему не платят за это. Не прошло и пяти секунд, как врач убежал за дверь, оставляя женатую пару наедине. — Нахер ты сюда приходишь, если ты просто крутишься вокруг моей палаты, с не разговариваешь со мной? — Уилл говорил грубо, но не повышая голоса, скорее сдерживая себя, понимая, что больничная палата так себе место для масштабной ссоры. — Издеваешься надо мной тем, что твои ноги ходят? Клара помолчала немного, похлопав глазами. Она все еще не решалась сделать шаг навстречу к мужу, испытывая дикий дискомфорт. Уилл осмотрел её, рыжие коротко стриженные волосы трепались в разные стороны на ее большой голове с маленьким подбородком, что делало форму ее лица напоминающим сердечко. Нос и щеки усыпаны частыми веснушками, что сбивают её черты лица, выделяя из них только огромные зеленые и при этом яркие глаза с длинными ресницами, как у куклы. Женщина имела большой бюст и хорошую талию, что она пережала тонким ремнем, напоминая осу. Уилл только сейчас смог разглядеть толком, за время долгого сна немного позабыв облик своей жены. Она красивая, что немного злит его. В его понимании, красивые женщины не задерживаются долго на таких калеках как он, и вот, он уже ненавидит ее за то, что она скоро его бросит его в инвалидной коляске, и найдет себе другого. — Если боишься сказать мне о разводе, то хер тебе. — Уилл нахмурился. — я не дам согласие. А если и дам, то ты до конца жизни будешь платить мне алименты, как нетрудоспособному. Так ли Уилл дорожил этим браком? Нет. Мужчину беспокоила мысль о том, что он может остаться в своем положении один и будет страдать в полном одиночестве, пока его бывшая женушка развлекается другими мужчинами и прекрасно себя чувствует. Он хочет, чтобы женщина тоже страдала, вместе с ним, угробив на инвалида свою красоту и время. Это казалось ему справедливым. — Я не собиралась. — виновато ответила миссис Афтон, сделав шаг вперед. — Ты сильно похудел. — Не собиралась, как же. — не поверил ей Уилл, закатив глаза. — Да кому ты нужна будешь с выводком из трех детей. — Это и твои дети тоже. — Клара сделала глубокий вдох, стараясь понять положение, в котором оказался её муж. — Они скучают по тебе. — Особенно тот лохматый выродок, который в открытую ржал надо мной. — мужчина сложил руки на груди, демонстративно отвернувшись к стене. — Радуется, что я не смогу его догнать и надавать ему по заднице, да? Так передай ему, Клара, что я даже на коляске поймаю его и тогда уж посмотрим, кому будет смешно! Клара чуть усмехнулась, подойдя совсем близко, уже садясь рядом на его койку. Своим поведением, мужчина напоминал ей обиженного ребенка, которого не позвали гулять сверстники. От чего, женщина не могла воспринимать его слова серьезно, понимая, что сказаны они только с целью обидеть, отомстить им. — Майк тоже невероятно скучает по тебе. И Кристал, и Элизабет. — попыталась переубедить его миссис Афтон. — Скоро тебя выпишут и ты сможешь с ними увидеться. «У меня оказывается так много детей» — в мыслях Уилл был даже удивлен своей плодовитости, будто за месяц забыв о том, сколько у него детей. При всем при этом, факт существования троих спиногрызов не особо радовал старика, наоборот, Уильям не любил детей, считая их тупыми, что не могло не раздражать. — Ты что, забыл имена своих детей? — его жена нахмурилась, заметив удивление в его глазах. — Да я тебе больше скажу, я забыл сколько их! — Уилл говорил с сильным британским акцентом, что при повышении тона выделялся еще сильнее, выдавая его происхождение. — Почему их блять так много? — Задай себе этот вопрос. — Клара обиженно вздернула нос, поджав губы, показывая свое недовольство. — Я за месяц комы вообще не помню ничего. — Уилл поправил волосы, не потому что они ему лезли в глаза, в просто потому что он раздражен и ему не куда девать напряжение в теле. — Я столько успел увидеть, пока спал, что уже не различаю где сон, а где ебанная реальность! — Здесь реальность, Уильям. — замахала руками женщина. — Я не знаю, что ты там увидел в своем сне, но реальность это наши дети, это я и. — ...и моя инвалидность, так? — продолжил ее фразу Афтон. — Тебе ведь неприятно будет жить с инвалидом. Клара замолчала, раскрыв рот, остановившись на вздохе, перед тем как начать говорить, но видно передумала, настолько его зацикленность на своих неработающих ногах ошеломляла её. И с одной стороны, женщина понимает, что это нормально для человека, что потерял возможность ходить, но виновата ли она в том, что костюм пережало в неподходящий момент? Нет. Чувство несправедливости засело в груди, создавая неприятный трепет, провоцирующий на слезы. Уилл мог заметить, как губа женщины затряслась, а дыханье участилось, сдерживая плач, но наблюдать эту картину он долго не мог, так как она, сглотнув неприятный ком из этих эмоций, выдала совершенно спокойно, даже тихо, будто сквозь зубы. — Да дело даже не в ногах твоих, а в том, что ты ведешь себя как мудак. — она выдохнула и взглянула на Уильяма, наблюдая за тем, как его лицо не меняется, оставаясь таким же озлобленным и горделивым. — Кто тебе виноват, что тебе ноги переломало? Точно не я. Она подождала несколько секунд, ожидая от мужа каких-либо действий, а желательно желательно извинений. Но мужчина только сложил руки на груди, отвернув голову, видно решаясь игнорировать жену. На самом деле он не находил слов, но и уступать ей не хотел, от чего лучшим решением для Афтона стало демонстративно замолчать. — Грах! — махнула рукой женщина в его сторону и поспешила на выход из палаты, снова вздернув курносый нос, усыпанный веснушками. — Ну и вали, стерва! — на последок Уилл освободил ее от своего кратковременного бойкота, уверенный, что она слышит. — Стерва. Стерва. Он поднял голову к потолку, устало и раздраженно выдыхая последние слова. Эта встреча вымотала и так слабые тело и разум мужчины, что наблюдая за белизной потолка и яркостью лампы на нем, снова вспоминает, о своей беспомощности. Ему больно и неприятно от осознания того, что одна ошибка перечеркнула его нормальную жизнь. Вспоминая все, что случилось до этого, он оценивает свои отношения с детьми и женой еле натянутыми на троечку. Афтон все время тогда не хотел воспринимать себя как человека семейного, считая себя больше крутым техником, которого интересует только успех. Но сейчас, он не может даже представить то, как он будет кататься по пиццерии в коляске, осознавая, как собственная неуверенность и странные взгляды пиццерии будут давить не только на его самооценку, но и на работоспособность. Значит его судьба забросить карьеру и остаться с семьей, ежедневно выслушивая вой детей и надоедливый голос жены. Подобные разговоры с Кларой станут частым явлением, но кроме того, Афтон уже предвидит появление различных любовников, наличие у жены которых будет сильно принижать его мужское достоинство. Расценивая женщин как глупых существ, которых интересуют только секс, уборка и деторождение, он ожидает от Клары измен, так как не будет способен даже залезть на кровать самостоятельно. А дети? Младшие еще терпимо, их единственный недостаток это звонкие и громкие голоса, и то, проблема решается быстро, обычным затыканием их маленьких ртов, но а старший амбал беспокоит Уильяма больше всего. Вспоминая его злорадную улыбку, понимает, что пацан явно не испытывает должного уважения к старику, и чтобы этот сопляк выпендривался перед беспомощностью отца. Старший Афтон скорее согласится переломать ещё и руки, для полноты картины. — ЫыЫ! блять. — провыл он, закрывая лицо руками, ожидая, сколько унижений ему придется терпеть. — хуй с ними, хуй с ними. Уильям подумал о работе, единственное, что приносило ему радость в жизни. Возможно бизнес пойдёт неплохо, даже если его хозяин не будет ходить, но это будет зависеть ещё и от Генри. Уилл вспомнил рыжую кудрявую голову своего счастливого товарища, что избежал подобной участи, понимая, что коллега остается его последней надеждой на относительно счастливое будущее. Все, что сейчас остаётся, это со страхом ждать дня выписки, когда все, что напредставлял себе Уильям начнет становится реальностью.