Синдел и Джеррод: Воссоединение

Прошёл месяц. Джеррод во второй раз стал мужем королевы Синдел. На свадьбу оказались приглашены все союзники. Даже Старшие боги — Рейден, Фуджин и Цетрион — не могли оставаться равнодушными. Другом жениха добровольно согласился быть Ермак: он был боевым наставником Джеррода, и как нельзя лучше подходил на эту роль. А вот с Синдел пришлось повозиться: ни одна из ассасинов не годилась ей в дружки. Поэтому, массово посовещавшись, приняли единственно верное решение: подругу невесты на свадьбе сыграла сама Цетрион. Рейден и Китана припомнили, как однажды, в битве с Шинноком, богиня Цетрион спасла Синдел, когда Шиннок чуть не убил королеву. Вместо фиолетового костюма Синдел надела белый, который отлично сочетался с её беловато-серебристыми локонами. Но удивила присутствующих ещё одна деталь, не характерная для внешности королевы… — Как в старые добрые времена, — шепнул Джеррод своей возлюбленной. — Ага… — Синдел потеряла дар речи. — Любимый, я так счастлива! — И я, — король просиял, — тем более, что встретил тебя. Ты помнишь, через что прошёл каждый из нас обоих в отдельности, когда нас с тобой не стало. — Что я должна сделать, чтобы ты меня простил? — Серые глаза эденийки впились в короля, в них читался немой вопрос. — Быть со мной. Отринуть последние сомнения. — Я согласна, — ответила Синдел. — Того прежнего Джеррода больше нет. Ты проявил себя с лучшей стороны. С тобой хоть на край света, любимый! Ой, я забыла об одной детали… — Эденийка встрепенулась, точно белая чайка на ветру. — Я знаю: тебе фаты не хватает. Зачем она тебе? Твои волосы до колен прикрывать шалью? Они у тебя настолько густые, что никакой шлейф не нужен. Они тебе заменят всё. В том числе и… — Джеррод, — подмигнула она ему, — повременим. Не при всех же, — Синдел заулыбалась. — Я — девчонка из приличной королевской семьи… — Слегка испорченная, — договорил он. — Это поправимо. Я знаю: ты только и ждёшь, пока торжество закончится и все разойдутся. — Ты не лучше. У королевы каждые пятнадцать минут меняется настроение. Король, как всегда, гасил намечающиеся ссоры заранее. Он обладал даром снимать напряжение в любом диалоге. Это сработало: упрямство Синдел пропало. — Внимание! — нарушил их тихий диалог Фуджин. — Мы с Рейденом зададим вам всего пару вопросов. — Джеррод, — без красивых предисловий начал Рейден, — ты согласен жениться на королеве Синдел? Учти, назад пути не будет! — Да, — просто ответил король Эдении. — А ты, Синдел, — задал эденийке тот же вопрос Фуджин, — согласна выйти замуж за короля Джеррода? — Я согласна, — ответила королева. — Тогда милости просим сюда, — в один голос воскликнули бог грома и бог ветра, — чтобы закрепить ваше согласие! Фуджин вызвал смерч. — Становитесь внутрь, в этот вихрь, — скомандовал бог ветра. Синдел и Джеррод проследовали внутрь. Им обоим показалось, что их сейчас разорвёт на части: Фуджин разогнал вихрь вокруг них до первой космической скорости — восемь километров в секунду. Длинные, ниже колен волосы Синдел обмотались вокруг неё и Джеррода; в следующий момент их обоих закрутило волчком, будто рядом с ними промчался Кабал. Кружась в неистовом ритме, Джеррод и Синдел различали бойцов как пёстрое и размытое в тонкие полосы, изображение. Свист в ушах у них заглушил всё происходящее вокруг. Они не слышали даже собственных голосов. — Джеррод… Как тебе такое представление? — Это чтобы мы острее почувствовали любовь между нами, Синди. Взгляни: ты не можешь спрыгнуть из этого вихря: он тебя превратит в кровавую кашу. И я не могу. В эпицентре безопаснее: мы с тобой целы. Представь, что из эпицентра событий ты от меня никуда не уйдёшь. — Как и ты от меня. Как хорошо, что я вновь встретила тебя, милый и родной… — Значит, ты остаёшься со мной, — сказал он. — Да, любимый, да, миллиард раз да!!! — мысленно вскричала королева. Они заметили, что вихрь, крутящий их волчком, стал замедляться… Семь километров в секунду, шесть… два, полтора, один… Фуджин притормаживал циклон… Прошло минут пятнадцать, прежде чем голоса снаружи послышались вновь, и свист постепенно сменился воем, затем превратился в гул, и Синдел с Джерродом перестали крутиться. Ветряная воронка покрутилась, не давая им упасть, ещё минут десять, и остановилась. — Испытание закончено, — отчеканил бог ветра, — вы стойко выдержали его. — Его голос привёл их в чувство. — Отлично сработано, брат, — похвалил его Рейден, — я и сам сомневался, хорошо придумал. — Улыбающийся бог грома обратился к королевской чете: — Целуйтесь, обнимайтесь, Джеррод и Синдел, скажите друг другу слова любви, всё, что накопилось в ваших чувствах. Пусть этот огонь горит для вас — равно как и гремит мой гром. — Рейден поднял руку к небу. — Буду краток. Любовь моя, я ждал тебя всю жизнь! — Спасибо, родной, что ты есть. Я тебя люблю! Сильно-сильно. Очень-очень. Они поцеловались. — Ну что, дамы и господа, — в один голос сказали Цетрион и Ермак, — горько же! — Горько, горько, горько! — раздался стройный хор бойцов. — Ура, ура, ура! — воскликнули спецназовцы. Джакс, Соня, Кэсси, Джеки и Кано дали три залпа в небо, Страйкер кинул в глубокую яму три гранаты, а триборги Сайракс, Сектор, Смоук и Кибер-Саб-Зиро выпустили по ракете. Четыре мощных взрыва потрясли небосвод. Следом раздались раскаты грома, Рейден разразился молниями, которые опутали вечерное небо сетью огней. Робокоп нажал на какую-то кнопку на поясе. — Машину, — приказал он. — Заказ выполнен, — донёсся ответ робота из его динамика на поясе. — Я могу вам показать кое-что ещё, — добавил Рейден, — в знак вашей любви друг к другу, Джеррод и Синдел. Минута молчания! В десяти шагах от собравшихся бойцов Рейден засветил шаровую молнию. Всё словно почувствовали важность этого момента, застыв на месте. Огромный шар голубого цвета светился ровно минуту, затем он устремился в небо и пропал. — Это в знак того, — нарушил молчание Джеррод, — что всё плохое теперь позади, жена моя бесподобная. — Он взглянул в глаза своей благоверной. Они поцеловались вновь. — Бойцы, — сказал Фуджин, — поздравляйте новоиспечённых мужа и жену, — он улыбнулся окружающим. — Позволь пожать тебе руку, боец, — к Джерроду подошёл король духов, — ты показал своё боевое превосходство, — береги её. — С началом новой жизни, — обратилась Цетрион к Синдел, — попадёшь в переделку, зови, я постараюсь тебя выручить! Совет вам да любовь, — Старшая богиня положила королеве руку на плечо. — Мамочка, папочка, — Китана подлетела к родителям, — я так счастлива, что вы отныне вместе и навсегда! — Китана, Китаночка, — Синдел плакала от счастья, — мы с папой любим тебя и никому не отдадим! — Королева прижала к себе свою принцессу. — Разве что Лю Кану, — улыбнулся король, — он тебя не обижает? — Нет, пап, Лю Кан замечательный, — Китана прижалась к отцу, — он лучше всех! — А вот и он, — к ним подошёл Воин Шаолиня, — рад видеть и слышать, что у вас всё хорошо. Поздравляю, король и королева. — Лю Кан поклонился им. — Спасибо Вам за Китану, Ваше величество, — боец протянул руку, так делать не положено, но Джеррод с радостью её пожал. — Ваше величество, королева Эдении Синдел Фрейя Эдана, — монах поцеловал руку старшей эденийки, — я счастлив, что благодаря вам я встретил вашу дочь. Если бы не она, моя судьба была бы совсем не такой. — Лю Кан учтиво склонился перед Синдел. — Я верю, что Китана в надёжных руках, — отозвалась Синдел. — Береги её, боец. — Ты лично отвечаешь за её безопасность, Лю, — добавил Джеррод. — Король Джеррод! Королева Синдел! — стройный хор девушек послышался рядом с ними. — Мы гордимся вами! — Джейд, Скарлет, Таня и Дестини поклонились королю. — Вот это по-нашему! — Джеррод воодушевился. — Наши дорогие ассасины! — Джейд, подойди, — старшая эденийка растаяла от такого внимания, — дай я обниму тебя… Девочки, не стойте на месте, подойдите… Карли, Таня… Дестини, смелее… Я счастлива, что вы все пришли меня поддержать! — Старшая эденийка прижимала к себе каждую из девушек, как родную дочь. — Королева Синдел! Вы — потомок криомансера! Рад видеть, что ваша жизнь поменялась! — Ледяной грандмастер Саб-Зиро удостоил королеву своим поклоном. — Я не подойду ближе, чем на три шага — Вы легко мёрзнете! Присутствующие разразились смехом. Это не смутило Великого мастера. — В вас кровь ледяного мага и криомансера, Вы, Синдел, великий боец! Вы можете многое, я имел честь биться с Вами! Я потрясён! И пусть присутствие рядом короля Джеррода согреет Вас в любую погоду! Раздался гром аплодисментов. Саб-Зиро склонился перед Джерродом. Он не подал королю руки — от бойца веяло ледяным холодом. Мужчины подали друг другу знак — подняли правую руку. — Благодарю, Саб-Зиро, — ответил ему Джеррод, — удачи вам в поединках! Великий мастер, заморозив пол рядом с собой, за долю секунды воздвиг… ледяного клона Синдел. — Это в знак того, что мы с вами произошли от династии криомансеров, королева, — объяснил синий ниндзя. — Я польщена, спасибо, Саб-Зиро, — не выдержала Синдел, — Вы — настоящий мастер! Так потрясающе напомнили об этом! Прямо-таки живая история! — Ваше величество, Джеррод и Синдел, — Рейн поклонился им, — чтобы ваши планы сбылись, а Эдения шла всегда впереди остальных миров! Ваш преданный вассал, боец Рейн. — Благодарим вас, лучший воин Эдении, — ответили в один голос король и королева. — Не хватает ещё одного, ты чувствуешь? — Джеррод оглянулся вокруг. — Самый быстрый боец появляется неожиданно, — ответила Синдел. — Сбежавший здесь, — раздался голос, словно из подвала, и вихрь резко замедлился. Исполнив несколько трюков, Кабал встал напротив Синдел. — Вы отлично смотритесь со своим женихом, королева, — обратился к виновникам торжества обладатель необычных крючьев и стального лёгкого. — Ждём вас в Преисподней. В качестве гостей, — поправился он. Его длинные, красного цвета, искусственные глаза-фонари засветились ярко-красным. Он поклонился королевской паре. — Я был впечатлён Вашей техникой ведения боя, Кабал, — ответил Джеррод. — Спасибо за показанные навыки! — Рад стараться, — ответил воин подземного мира. — Вас, королева, я остановил тогда, — раздался голос Ночного Волка, — не будь этого, возможно, ваша семья бы не воссоединилась. — Он зажёг свой топор и поднял его. — Этот факел горит за ваше настоящее и будущее. — Что ни делается, к лучшему, — изрекла королева. — Да, в этом есть и Ваша заслуга тоже, Найтвульф, Вы пожертвовали собой. …Скорпион, Джонни Кейдж, Нуб-Сайбот, Смоук, Кун-Цзинь, Кунг-Лао, Джокер, Спаун, Кенши, Такеда, Рэмбо, спецназовцы, триборги и Робокоп — не оставили без внимания королевскую пару. Синдел и Джеррод были довольны: все, кто хотел, почтили их вниманием. Китана, Джейд, Скарлет, Таня и Дестини прокатились с Робокопом на его полицейской машине: это был роскошный седан, переоборудованный по последнему слову техники, которую использует американская полиция и по сей день. Он был, как и все последние модели автомобилей, рассчитан на пятерых пассажиров, чем «Цветные ассасины» и воспользовались. Два часа киборг-полицейский катал девушек по всему Эдену… Девушки уговаривали короля и королеву прокатиться отдельно. И всё же королевская чета отказалась, предпочтя «каретную» прогулку… Торжество во дворце Джеррода и Синдел завершилось после полуночи. Ермак помог гостям добраться домой через свой портал. — Тебе понравилось, дорогой? — Скарлет, Ермак и Дестини уходили последними. Король духов вздохнул. — Ты хотел бы жить здесь? Что, если мы перенесём сюда наш дом? — поинтересовалась багровый ассасин. — Тронута гостеприимством Синдел? — Ермак обнял Скарлет за талию. Вместе с чёрным ассасином они вошли в портал и перенеслись в свой дворец. — Да, — ответила багровая королева. — Хочешь честно? — Расскажи. — Он приготовился выслушать. — Помнишь, после того, что Шао Кан со мной сделал, Синдел рассказала, что он с ней творил? А ведь мы с ней, можно сказать, подруги по несчастью. От неё веяло теплом и заботой… — Да, королева Синдел умеет не только принимать гостей… Она разрешила тебе быть ассасином двух королевств — нашего и её… Я поначалу к ней тоже относился с недоверием… А знаешь, Летти, то, что у нас с тобой происходит, это судьба: я сделан из эденийских душ, ты — из эденийской крови… — И я о том же: может, поживём в Эдении… Ты ведь можешь всё… Наш дом превратить в эденийскую резиденцию… — Спокойной ночи, Ермак и Скарлет. — И чёрный боец удалилась в свои покои. — И тебе, — отозвалась красный ассасин. — Мы подумаем над этим, — Ермак улёгся рядом со Скарлет, ассасин обняла его. — А Дестини? — Думаю, она не откажется… Ей, как и нам, нечего тут ловить… А управлять внешнемирцами, которые с нами, можно ведь издалека, верно? — Да, — прошептала Скарлет, — ты прав. — Она поцеловала его. — Будем спать, Карли? — Его рука прошлась по красно-бордовым локонам его любимой «внешнемирочки». — Прижми меня к себе, дорогой… Я… завтра… Что хотела сделать Скарлет поутру, повелитель душ так и не узнал, потому что поток её мыслей оборвался, алая королева погрузилась в сон. Под её размеренный, ровный пульс, прислушиваясь к её спокойному дыханию, он уснул вслед за ней… «Мои эдениечки, — подумал Джеррод, — вы ниспосланы мне судьбой». — Кого ты имеешь в виду? — поинтересовалась Синдел. — Тебя… А ещё Китану… Ответом Джерроду был нежный поцелуй, в котором чувствовалась нарастающая страсть… — Синди, ты великодушная! — Ты всегда красиво изъяснялся… — Помнишь, я тебе сказал, что ты добра к Скарлет и Дестини? — Верно, у Карли непростая судьба. — А ты хотела, чтобы они жили недалеко от нас? — Я думала над этим, — эденийка не находила себе места, — ничего хорошего у Шао Кана их не ждёт… — Я бы тоже был не прочь, — ответил он. — Скарлет неплохая, она отзывчивая. Это девочка взрывная и пылкая, импульсивная… Она сделала тебя во плоти, а я не отблагодарила её… Вот такая я неблагодарная у тебя! Старость… — Ты такая же молодая, как и все вокруг, Синди, — а с твоей Карли уладится. — Поцелуй меня, Джеррод. Дай прижаться к тебе. Мне холодно одной. А с тобой — горячо… — Королева застонала, почувствовав, что его рука пробралась под её фиолетовую сорочку… — Ты устала. Спокойной ночи, моя… — Он осёкся. — Так. Убрал руку. Что ты сказал?! — То есть, день был сложный. Моя королева, Делка-Делочка… — Твоё счастье, что тебе на ум имя Джейд, Скарлет или Дестини не пришло, а то бы я тебе устроила… Кстати, где последняя? — Ушла с Ермаком и со Скарлет: втроём они зашли в портал, раз — и исчезли… Спи, моя устроительница. Синдел вытянулась рядом. Её нежные объятия умиротворяли Джеррода, королева умела создать вокруг себя тепло и уют. — Я тебе верю. Я тебя люблю, — голос Синдел ломался от страсти, срывался на шёпот, эденийка застонала от нахлынувшей страсти и желания… — Я тебя тоже люблю, Синделочка, — он впервые так её назвал, её серые, как сталь, глаза в ответ засветились нежным блеском. — Мы снова нашли друг друга! Я счастлива! — прошептала Синдел. Положив ему голову на плечо, эденийка безмятежно заснула… Её тело отзывалось на его прикосновение ровным пульсом, а тихое, еле слышное дыхание говорило о том, что королева спокойна, ничто не потревожит её. Зарывшись в её длинные пряди, размётанные повсюду, успокаиваясь от запаха магнолий и глицинии, эдениец заснул… *** Утро застало Синдел и Джеррода в королевских покоях. Эденийка спала так крепко после бурной ночи, что не обращала на солнце никакого внимания, пока оно порядком не прижгло её. А вот король уже не спал — он проснулся с первыми его лучами и молча ждал, слыша и чувствуя на себе дыхание супруги, её редкий, в пятьдесят пять ударов в минуту, пульс. «Моё счастье, — подумал он, проведя рукой по её шелковистому пробору, — как я люблю это совершенство». — С добрым утром, мой лорд и муж, — пробормотала сонным голосом королева. — Приветствую, милая Синди, — улыбнулся в ответ эдениец. — Как хорошо просыпаться с любимым мужем в его объятиях, — умиротворённо простонала Синдел, медленно открыв глаза. — Я тебя люблю, любимая и нежная Синдел, я ждал тебя всю жизнь! — уверил он её. — Я верю и доверяю тебе, любимый, я тебя очень-очень сильно люблю, мой единственный мужчина и хранитель чувств моих, — разомлела первая красавица Эдении. Джеррод не приставал к своей благоверной, но он не мог не знать, что эденийка возбуждается и жаждет «утренней гимнастики». — Синди, ты уже? — Он запустил пальцы в её роскошную копну волос, чувствуя, как её сердце разогналось до ста пятидесяти, а дыхание стало прерывистым… — Да, родной… Поцелуй меня, я вся горю… Они слились в долгом поцелуе, нежные руки королевы пробрались ниже… — О, твой боец уже готов… Я чувствую, как он пульсирует, моя девочка соскучилась по нему… — Синдел почувствовала, как он удлинился и отвердел под её поглаживаниями. — У тебя уже сочатся капельки, — король стал подыгрывать ей. — Увлажнилась и растянулась в предвкушении, моя девочка… — Да и у тебя подтекает… Ты чувствуешь, как прозрачное предсемя немного выделилось из тебя… — Взгляд эденийки подёрнулся поволокой, она уже была заметно пьяна от ласк. — Соки нашей с тобой любви, большой любви… — Джеррод стал расслабленным, как и она. — Оседлай меня, — попросил эдениец, — ты любишь эту позу, как и наша дочь, между вами столько общего, моя любовь. Королева не могла больше сдерживаться: она забралась на него. Он почувствовал её манящую теплоту и нежность, её задранная сорочка нежно-фиолетового оттенка и сдвинутые в сторону ярко-фиолетовые стринги не мешали ему двигаться у неё внутри… — Войди в меня глубже… почувствуй мой жар на своём конце… овладей мною… — шептала в сладком бреду Синдел. — Подчини меня себе… Я хочу тебя… Доставь моей девочке удовольствие… — Ты уже давно не девочка, — парировал Джеррод, — я тебя люблю и хочу… Делка, ты всегда будешь моей женщиной? — О да, я долгие годы ждала этого… — Громкий и отчётливый стон прекрасной эденийки был ему ответом. — Ощути меня, удовлетвори меня, входи так глубоко, как сможешь… Я знаю, — признания полились из её подсознания рекой, — что у тебя всего шестнадцать, у меня длиннее, но я хочу, чтобы ты достал меня, о Старшие боги, как же хорошо… — Синдел впала в экстаз, она прониклась ощущениями, от неё повеяло смесью запаха её любимых магнолий и глицинии. К этому запаху примешался аромат мёда… Король оценил то, что эта женщина ему выговорилась таким вот образом. Он взял её за роскошную грудь, чувствуя, как её сердце готово было выпрыгнуть из неё. — Спасибо тебе за твой поток сознания, я тебя люблю… Выговорись… Расслабься… Облегчись, любимая. Она прогнулась ему навстречу, и он почувствовал, как его головка нежно упёрлась в конец её «тоннеля страсти»… — Немного поз, чтобы я достал до конца, как ты просишь, ты ведь это любишь… — Люблю, любимый… Люблю… тебя… — Синдел стала кончать, её лоно сокращалось… Она испустила свой крик, который никак не подействовал на Джеррода. Накануне эденийка отпустила привидение, которое мучало её почти сто столетий. Данное обстоятельство оградило короля от второй смерти. — Можешь драть глотку, сколько хочешь, Синди, — Джеррод засмеялся, — на мне нет защитного «яйца» от нашей дочери. — Спасибо, родной, за наш с тобой сладострастный секс! — выдохнула королева. — Я уже на подходе… — Выражайся проще, Джеррод, перед тобой любимая жена… — Я сейчас кончу… — Кончи… — Дыхание Синдел вновь стало шумным, ей казалось, что воздух в их покоях разрежён. — На мои локоны… Сделай приятно своей любимой женщине… — Синдел томно посмотрела ему в глаза закатывающимся от блаженства взглядом. Они перевернулись, и его член оказался над её роскошной серебристо-белой шевелюрой. — Моим волосам нужна питательная маска… Они потускнели… как солома… — Эденийка застонала, как от боли. — Твои локоны — лучшие, как и ты сама, — ответил он. — Сделай жене приятно… — Нежная рука королевы запорхала по его головке и стволу, Синдел нравилось его сладко мучить. — Милый, ты хочешь, чтобы твоя любимая была всегда красивой? — Королева ускорила движения, она вновь застонала. — Кончи на мои пряди, родной… Скорее… Ему показалось, что её рука обрела скорость звука. Синдел томно, с поволокой во взгляде, видя, как приятно Джерроду и что он тоже желает облегчиться, чувствовала, что вновь хочет кончить, горячая струйка торопливо роняла капли вниз, запах трепетного секса в комнате был нестерпимым. Накопившееся семя короля Эдении, словно нехотя, устремилось на выход, и первые его капли оросили белые локоны Синдел… Через несколько секунд сперма забила фонтаном — то водянистая, то густая, она забрызгала королеве всё. Когда запасы семени иссякли, Синдел, испытав ещё один мощный оргазм, удовлетворённо вздохнув, покрутилась перед мужем. — Ну как твоя красавица? Я тебе нравлюсь такой? — Эденийка подмигнула ему. Она принялась втирать начавшие размягчаться сгустки спермы в свои роскошные и длинные пряди. — Ты мне доставила огромную радость, Делка-Делочка. — Он поцеловал её. — Люблю запах твоей спермы, любимый, — она вдохнула получившийся аромат, — от твоего бальзама мне так хорошо, — призналась королева, — она нужна мне, она придаёт мне больше сил, — как заведённая, бормотала Синдел, — попробуй меня на вкус, — вдруг предложила потерявшая над собой контроль эденийка, — я не останусь в долгу… Не утерпев, Джеррод ввёл палец во влагалище Синдел. Он слизал с пальца сок любимой женщины. — Ты прекрасна и на вкус тоже… — Я знала, тебе понравится, — скрипучим от страсти, эротическим голосом ответила эденийка. — Ожидал, что будет горьковато, что он будет солёным, — признался он, — а оказалось сладковатым, мой эликсир… — Я готова так долго течь, как ты этого захочешь. Я вся теку безумно… Я не знаю, как удержаться, милый… Твоя сперма меня сводит с ума, я постоянно подтекаю… Хочу всегда ощущать её послевкусие… — Развернись ко мне вниз головой, — велел Джеррод, — хочу лучше распробовать соки твоего всегда желанного для меня тела, Синди. — Влюбился в моё тело, признайся, — она хлестнула его локонами по лицу. Пореза волосами не последовало. — Ненасытная, неудовлетворённая, распущенная эденийка. — Какая есть. Не то что твоя Миела, которая морочила тебе голову и водила за нос. Синдел отхлестала Джеррода своими волосами, его лицо и шея раскраснелись, было больно, но приятно. Она стеганула его внизу… — Больно? Нравится? Это тебе вместо пощёчины. Награда за позу «шестьдесят девять». Ты любишь сюрпризы. Вот тебе… Ещё удары, король задёргался, сила эденийской магии королевы не пускала его. — Ты хочешь испить мой нектар, Джеррод… Синдел всё стегала его волосами, собранными в хвост, чувствительные и отдающие болью удары приходились по головке, — впечатления были бы неполными. Он чувствовал, будто с головки содрали кожу, стёрли её в бахрому… — Получи… Ах… — Синдел стонала с каждым ударом, будто это не она так изощрённо пытала Джеррода, а он её хлестал пальцами по её вульве. — Я вся теку… Люблю… Оттого и делаю больно… Эденийка стонала всё громче... Его член стал по цвету неотличимым от крови, но её не было: королева была мастером на любую экзекуцию. Натешившись пыткой мужа, Синдел сбавила обороты: оба они накричались до одури… Она вновь принялась драть голосовые связки некогда смертельными криками. — Синди, я покажусь тебе вульгарным, ты этого никогда не слышала. — Джеррод дождался, пока его жена устанет напрягать свой голосовой аппарат и вновь усядется на него. — Отбросишь все условности на минуту. — Говори, Джеррод. Он взял её за грудь, чувствуя, как эденийка снова ввела его бойца в своё вечно страждущее лоно… Вагинальная смазка, которая у Синдел беспрестанно и обильно выделялась, тут же облегчила ему боль… — Чувствуешь, как я тебя лечу? — Моя самая лучшая врачевательница, самый изощрëнный целитель. Моë лекарство, мой сиреневый бальзам… — Королева всегда права. Люблю, оттого и делаю приятно, утоляю боль, снимаю воспаление, хочу как лучше… Жидкость, которой истекала эденийка, нежно обволакивала его и делала скольжение внутри лёгким и трепетным… — Ты обидишься. — Я готова ко всему, любимый, — голос эденийки опять стал сиплым. Что бы ты ни сказал, — не то захрипела, не то зашелестела Синдел, — я тебя люблю и хочу безумно. — Севший до предела голос не мешал ей держаться уверенно и чётко. — Взамен я тоже тебе хочу сказать подобное, — предложила Синдел, — расстанься со своими правилами на минуту. — Я тебя тоже хочу, мой серебристо-сиреневый цветок жизни. Моя фиолетовая кнопка, на которую мой палец так любит нажимать… Моя тонкая, крепкая и очень мелодичная струна моей души… — Джеррод не жалел сравнений. — Моя самая голосистая, крикливая и любимая на всю жизнь спермоглотка. От такого признания Синдел потекла с новой силой, кровь ударила ей в голову жаркой волной… Воздух в спальне наполнила новая волна аромата магнолии и глицинии, начисто отшибающая разум, — точно самый сладкий наркотик. — Да, любимый. — Голос королевы внезапно прочистился, в нём вновь зазвучали ясные и властные нотки. — Твоя любимая и преданная спермоглотка. — Она развернулась и взяла его любовное копьё в рот, принялась усердно его полировать ртом, ощущая, как перетруженная криками глотка успокаивается… — Хочу, чтобы ты мучил меня... Ходя часами у самой грани, у черты, — Синдел извлекла член Джеррода на несколько секунд, чтобы перевести дух, её голос дрожал, в порыве страсти слова стали еле выговариваться, — чтобы я сошла с ума и желала нескончаемой близости… — Эденийка снова погрузила его до предела, глотательные движения ласкали, массировали его головку, мяли её. — Единственный владыка моего оргазма… На которого я хочу лишний раз надеться, присесть… Которым я хочу поласкать не только свой грот нескончаемой любви, но и его божественной белой, мутной и клейкой жидкостью смазать голосовые связки после очередного крика… — Чтобы лучше кричалось… — Да… Чтобы быстрее прокричаться, любимый… — Ты любишь не только стонать… — О да… Эденийка была согласна на всё. Ощущая, что вновь задыхается, она снялась с него… Джеррод жадно глотал её соки, ощущая чуть сладковатый привкус женского лона… Никакой горечи и соли, отметил он. — Ты очень приятна на вкус, любимая. В ожидании от противного, я получил то, о чём давно мечтал, Синди… В первую нашу встречу ты была горше и солёнее… — И ты по вкусу разузнал, как сильно я тебя люблю и без тебя жить не могу, — низким, приятно дребезжащим от страсти голосом, моментально сконцентрировавшись, произнесла Синдел. Она сказала это таким тоном, будто изрекла новый афоризм, сказал себе Джеррод. «Лучшая», — напомнил он себе. — Страстная. Твоя. — Она моментально докончила его мысль. «Опережая будущее», — вспомнился королю какой-то рекламный слоган. — Ох уж эти земляне, — посетовал Джеррод, — семья Кейджей со своими «умностями», позаимствованными у миллионов таких же, как и они сами! — Везде они, — Синдел поняла его, — куда ни кинь, нигде от них не скрыться. Давай забудем про всё. Я удовлетворена, Джеррод. Я безумно тебя люблю и на клочки изорву любого, кто к тебе подойдёт. — Ермак тебя исцелил от банши, Синди. Мост между тобой и Шао Каном навсегда сожжён, тебя ничто не держит во Внешнем мире. — Я не растеряла свои способности и магию Эдении. Я могу делать другие вещи, дорогой, например, не дать врагу сбежать. — Синдел провела рукой перед собой, и дверь закрылась на все замки. Плотно. Крепко. Навсегда. Второе движение рукой в противоположную сторону, и замки открылись, дверь распахнулась. — Ороси меня, мой скорострел… Я чахну, — Синдел вновь почувствовала, что готова кончить, — сил не осталось… Взяв член Джеррода в рот, она довела его до пика, они оба одновременно кончили… Эденийку объяла блажь, она впала в прострацию… Насладившись сексом, Синдел и Джеррод улеглись рядом. — Я хочу обкончать твои роскошные плечи, Синдел, твою верхнюю часть груди, которая всегда такая неприкрытая… Честно, твои плечи и грудь всегда меня возбуждали. — Он провёл пальцами по плечам эденийки, задержавшись на несколько секунд в ложбинке выше ключиц. — Покрыть тонким слоем спермы твоё лицо, твою шею и, чего греха таить, попасть тебе спермой в глаза… — В другой раз повторим, — Синдел повела плечами, — это будет питательная маска для тела. Я тоже этого безумно хочу! — Твоя шея — как колонна, с изысканными очертаниями, — Джеррод провëл по еë мышцам, доходящим до плеч, — еë рельеф сводит меня с ума… — Поцелуй меня туда, — немедленно потребовала эденийка вызывающе страстным тоном, — хочу почувствовать жар твоих губ на ней… Джеррод подчинился. — Чувствуешь мой пульс? — Он неровный и частый от твоей любви… — Моë сердце бьëтся ради тебя… — Я это чувствую… Как твоя сонная артерия пульсирует в такт, моя нежная и жаркая волна страсти, она каждую секунду, порой и не раз, выстукивает твоë имя… — Вот и неправда… — Синдел застонала, как от боли, будто еë пронзили и ударили о землю, переломав кости, — оно кричит о любви, разрывается от чувств к тебе, а ты мне про имя… Джеррод приложил свою ладонь к тому месту, где у женщины бьëтся сердце. — Хочу, чтобы твой пульс звучал предельно громко, чтобы он заглушил мой, Синди… — Любишь… — Да, люблю тебя очень, Синделочка, моя любовь… — Не целуй меня. Проигнорировав еë каприз, Джеррод приблизился к еë лицу, посопротивлявшись, Синдел сменила гнев на милость. — Моя великодушная эденийка номер один во всëм мире. Она почувствовала умиротворение, на Синдел это подействовало, как лучшее успокаивающее. — Не спеши жить, любимая. Твоя беспокойная душа обретëт свой дзен, как говорят монахи Шаолиня, сердце замедлится. Ты долго страдала, ты заслужила покой и безмятежность. — Джеррод ощутил, как пульс Синдел снизился и стал снова мерным, как тиканье часов. — Вот так, вот так, моя девочка, ровнее, спокойнее… В соседних покоях Лю Кан и Китана, затаив дыхание, прислушивались к сеансу «утренней терапии» Джеррода и Синдел. — Вот мама даёт, — очарованная Китана испытывала те же чувства, что и её мать. — Лю, я тоже так хочу… — Иди ко мне, — Избранный привлёк к себе синего ассасина, — я тоже больше не могу терпеть, моя Кити… Включай режим Богини, о веер, несущий желанную прохладу утомлённому зноем Эдении чужестранцу… — Я умерю этот жар… — томным голосом ответила принцесса. Засмеявшись, Китана взобралась на него, они стали судорожно раздевать друг друга… — Коталь, солнце, я вся извелась от желания… — промурлыкала Джейд. — Сделай своей Леди хорошо, я хочу… — Я нежно опалю тебя лучами своей любви и страсти, — отозвался мужчина, приняв образ Бога солнца, — вы, эденийки, любите сверху… Лезь на меня, моя единственная нефритовая Леди, изумруд чувств моих… Преломи мой луч, заиграй всеми его оттенками… Джейд исполнила желание своего возлюбленного… Зелёный ассасин была готова на всё… — Хорошо сейчас нашей доченьке… Повезло ей… — Синдел светилась от безмерного счастья! — И её подруге тоже, — согласился Джеррод, — у них у обеих есть избранники всей жизни, — добавил король, прислушиваясь к стонам любви ассасинов… — Наши девочки… — Синдел таяла от нахлынувших чувств. — Ага… — согласился мужчина. — Таня без спутника жизни. — Она опять дома не ночевала, — добавила эденийка. — Она у нас птица особого полёта, — рассмеялся король, — найдёт свою любовь когда-нибудь… — Хорошо бы… Я так хочу, чтобы все были счастливы, Джеррод, — Синдел просияла, — любимый муж… — Я счастлив, что мы с тобой знакомы столько лет, — признался он, — я тебя никуда не отпущу, Синди, будь моей женщиной, я тебя люблю! — Я согласна, — прошептала Синдел, — ты ведь знаешь, как я безумно люблю тебя, моё ты солнце. Ты такой… — Продолжай, — кивнул он. — …похож на осень, что роняет листья тихо… и ещё похож на зиму, мой единственный мужчина… — Синдел, моя девочка-лето, перламутр души моей, моя фиолетовая фея, ты прекрасна, как цветки глицинии по весне, как твои любимые магнолии, от которых ты млеешь. Которыми ты часто пахнешь. — Он страстно поцеловал её. — Я обожаю их, ведь именно ты растишь эти цветы, я люблю тебя, любимая! — Да, — ответила Синдел, — я очень люблю глицинию и магнолию… Иди ко мне, так холодно опять без тебя, я тебя согрею… Войди в меня, почувствуй моё тепло, мой жар на своём конце, достань до дна, подчини меня себе, я всегда тебе рада и хочу большего, распали меня, изведи меня до темноты в глазах, чтобы я терялась в пространстве-времени… Каждую встречу мы с тобой превратим в таинство, в праздник, ты не забудешь, что значит секс до потери сознания, при котором мозг закипает от одного лишь бесконечного оргазма… — Синдел не останавливалась, ей чудилось, что она вся горит — как при поджоге в бою. — Сделаем с тобой так, как это не выходило ни у кого — в чувствах я Богиня! Которой нет равных! Я люблю тебя, Джеррод. С любовью, твоя Синди. …За окном солнце поднялось уже достаточно высоко, оно припекало вовсю. Эдения давно проснулась. Столица приступила к своим повседневным делам… Начался новый день… Первый день новой супружеской жизни Джеррода и Синдел…