Синдел и Джеррод: Воссоединение

«Синдел», — хотел было выговорить Джеррод. Ему показалось, что в лёгких больше нет воздуха. «Снова твоя внешнемирская магия?» — снова попытался он заговорить. «Опять твои спецприёмы, которым тебя научили в Эдении и во Внешнем мире», — все эти слова так и не шли с языка. Он боялся сказать хоть одно слово. Десятки мыслей проносились в голове эденийского короля… он не знал, с чего начать. Похоже, Синдел догадалась, что он — копуша: каким был, таким и остался, слова не выдавишь. Он взял её за руку. Она не отдёрнула её. Они оба не знали, с чего начать, о чём говорить. Светящийся, синего цвета щит, похожий на скорлупу гигантского, в человеческий рост, яйца, сейчас не защищал Джеррода. Синдел могла его снова убить. Но рядом с ними стояла Китана. Принцесса словно ждала чего-то, замерев, насторожившись. Она думала о том же, что и отец: как бы мать не убила его. Во второй раз. Радость, которая не покидала младшую эденийку весь день — от осознания того, что родители опять вместе, — вновь сменилась прежней растерянностью и лёгкой скорбью. Если бы Синдел накинулась на Джеррода, Китана бы успела её обезвредить — только чтобы сохранить ему жизнь. Но синий ассасин видела, что мать колебалась: сохранить ли ему жизнь — или вновь забрать её. Если бы Джеррода убили, Ермак бы не забрал себе душу короля во второй раз. Они условились, что второго такого раза не будет. Джеррод станет ревенантом — и отправится в Преисподнюю, как это произошло с эденийками, включая Джейд… А уж Куан Чи приберёт его к рукам… *** «Джеррод», — хотела вымолвить королева Эдении. Она также оказалась в патовой ситуации — как и сам король. Он держал её за руку. Теплом веяло от этой руки, но это тепло не порождало в Синдел ответный трепет, который она испытывала при Шао Кане. Эмоции, которые прорвались сегодня утром, глохли, они притупились, Синдел не трясло. — Пап, спокойной ночи, — Китана заторопилась к себе. Время было позднее. — Мам, приятных снов. — Третья рука — принцессы — легла поверх двух родительских. — И тебе хорошо отдохнуть, — внезапно хором ответили Синдел и Джеррод. Король видел, как по лицу дочери словно пробежала еле уловимая тень. Их взгляды встретились. — Береги маму, папа, — глаза Китаны подёрнулись блеском. Синдел пристально взглянула на неё. Она догадалась, о чём та думает. «Берегите друг друга», — ответила матери взглядом синий ассасин. Китана сделала какое-то движение, и под потолком засияло ослепительное синее кольцо. Принцесса, бросив прощальный взгляд на родителей, ушла в свои покои. «Ох, снова эта эденийская магия», — подумала Синдел. Внезапно люстра погасла. Светящееся кольцо мягко искрилось, играя сине-фиолетовыми бликами. Покои Синдел были залиты этим светом. Синдел догадалась, что это снова какая-то аура принцессы, на сей раз превращённая в кольцо. Не говоря ни слова, она отошла от Джеррода и улеглась. Король, по-прежнему, не найдя что сказать, лёг рядом с ней. Они лежали и смотрели на этот большой нимб, который сейчас заменял им обоим ночник. — Прямо-таки интим-свет, — внезапно произнесла эденийка. Вот тебе и на! Сорвалось с языка, а я и подумать не успела, отчитала себя Синдел. Джеррод подумал, прежде чем ответить. Он рассуждал так: надо подталкивать её к тому, чтобы она сама захотела воссоединиться с ним. — Цвет мира и благополучия, — отозвался он. Она повернулась к нему. — Зажги своё кольцо, Синдел! — попросил король. — Оно бы выглядело потрясающе — рядом с тем, что оставила наша дочь. Силой эденийской магии королева погасила фиолетовые переливы на кольце Китаны. Рядом, чуть шире, чем кольцо дочери, появилось бледно-фиолетовое, с чуть сиреневым блеском, кольцо матери. Оба сияния вспыхнули ярким светом: голубое и бледно-фиолетовое. Синдел убавила яркость, и цвета вновь стали глубже и темнее. «Наша дочь», — последняя фраза Джеррода эхом отдавалась у королевы в мозгу. «Наша дочь — и этим всё сказано! — подумала Синдел. — Это то, дороже чего для нас с Джерродом нет. И не будет». — Твоё сияние вокруг сияния Китаны — признак того, что ты ею очень дорожишь, — сказал Джеррод. Ответом ему был вздох эденийки, выражавший согласие. — Очень дорожу, — Синдел посмотрела на него. — Больше, чем самой собой. Я люблю Китаночку… — с нежностью сказала королева. — Ей от тебя доставалось, — напомнил он ей. — Да, — призналась эденийка. — Наверное, я плохая мать… Джеррод снова взял её за руку. — Никогда не поздно всё исправить. Я всё чаще признаю, что благодарен внешнемирцам, которые не дали нам упокоиться с миром. — Король нашёл в себе силы признаться в том, что его давно мучило. — Нас бы сейчас не существовало. Не терзай себя за то, что случилось, Синдел… Услышь Китана твоё признание, она сказала бы, что родителей не выбирают. Китана тебя очень сильно любит, Синдел, она гордится тем, что привязана к тебе так, как ни к кому другому. — Она и тебя любит, Джеррод… — Голос королевы задрожал. — Она отомстила императору Внешнего мира за тебя — вот тебе доказательство. Ты с ней ничего не делил — как ты это делал со мной. — Дети не должны участвовать в распрях родителей, — парировал Джеррод. — Она всегда готова броситься тебе на шею. Ты её любишь, признайся. — Люблю, очень. Как и ты. Плохая мать? Другая мать Китане и не нужна. Вот что значит хорошее воспитание! Она гордится тем, что ты у неё есть! Ты вовсе не плохая, Синдел. Эденийка умолкла. Она не знала, чем крыть. Аргументы закончились. — Давай спать, Джеррод. — Синдел погасила свой нимб. — Оставь его, — попросил эдениец. — Ты хотел, чтобы он продолжал сиять? — Она сделала какое-то движение рукой, и он снова засветился. — Да, Синдел. Он лучше, чем самые яркие и красивые звёзды на небе Эдении. Синдел от неожиданности оторопела. Она так и не высвободила свою руку из руки Джеррода. Она почувствовала, как он легко сжал её пальцы. — Ты забыл мне кое-что сказать. — Спокойной ночи, Делка. Услышав, что Джеррод так её назвал, она в ответ своей рукой легко сжала его пальцы. Но если движения Джеррода были спокойными, то в движениях Синдел чувствовалось волнение, словно она дрожала. Сквозь эту дрожь он почувствовал, как сердце Синдел забилось чаще и сильнее… Король всё понял. Освещаемые сиянием Китаны и Синдел, они оба заснули, не выпуская друг друга.