Кровь

—" Ты же сам на это согласился. Ты обязан терпеть меня так же как и я терпел тебя." В комнате стоял полумрак. Лишь бледный свет луны проникал в помещение. Этого света могло хватить чтобы разглядеть комнату получше. Возле окна, слева от него стоял письменный стол на котором валялись пару писем и один подсвечник. За столом стоял стул. Справа, чуть поодаль от окна стояла кровать. На полу возле неё валялись чёрный галстук, пиджак и чёрный плащ. Если поднять свой взор с пола на кровать можно заметить мятую простынь, скомканное в углу постели одеяло и две фигуры в тени. Хах... Ну и извращенцы же те кто осмелился подглядеть за этой парочкой... Ацуши прогибается и шипит когда клыки Акутагавы задевают ямку ключиц. Сейчас вообще происходила какая-то путаница по мнению Накаджимы. Одно он знал точно, что сейчас они друг другу мстят. Или же платят таким странным способом за каждое оскорбление, за каждую ссору и каждую перепалку. Тигр заставлял вампира отплачивать первым. Сероволосый приоткрыл глаза. Видя возле себя не только чёрную макушку но и оголённую бледную кожу, на которой ярко открывались следы укусов и засосов щедро оставленные Накаджимой, на душе становилось чуть приятней. Не понятно как оба вообще попали в эту ситуацию. Наверное дело всё в очередной ссоре... Ацуши вновь шикнул когда почувствовал как его уже по настоящему кусают а не играются задевая и царапая кожу кончиками острых клыков. На этот раз это было характерно больно. Будто в его предплечье воткнули две раскалённые толстые иглы. Тигр что то невнятно пробубнил, прося Акутагаву прекратить. Но парень прекрасно понимал что это сейчас бесполезно. Выносить эту боль сквозь шипение было крайне сложно, учитывая то что Рюноскэ крепко впился клыками в его шею. Поэтому в один момент Накаджима не выдержал и из горла донёсся робкий стон парня. —" Ты же сам на это согласился. Ты обязан терпеть меня так же как и я терпел тебя." Ацуши прекрасно понимает какую ошибку он совершил. Тигр знает какие будут последствия после этой ночи. А может их и не будет? Может... А может и нет... Сейчас нет смысла размышлять о чём либо, ибо это становится невозможным. Правда. Ацуши чувствует как его голова кружится, как в горле сохнет и как во рту чувствуется вкус железа. Разум туманится и тигр вновь начинает дёргать Акутагаву за рубашку, прося чтобы тот отпустил его. Но вампир не сразу отлипает, помедлив около пяти секунд Рюноскэ ослабляет хватку зубов и в предплечье чувствуется отступающая боль. Но затем на месте укуса, который ещё долго будет отдаваться болью, тигр чувствует сухой, холодный язык. Ацуши морщится, вновь, и на этот раз вместо шипения тихо и приглушённо стонет. Глаза сами закрываются, а разум уходит в астрал чувствуя только ледяные прикосновения вампира. Холодные руки лезут снизу вверх по спине задирая расстёгнутую рубашку. Чувствуя робкое дыхание тигра, тёплое и лёгкое, как тёплый ветер в холодный день, Акутагава смотрит на полусонное лицо Накаджимы. Такой... Хрупкий... Правда ли вампир сейчас целует тело противного ему же оборотня? Точно ли они оба сейчас находясь в спальне тигра и точно ли всё что они сейчас делают реальность? Да что там говорить... Рюноскэ даже не может понять, нравится ли ему всё это?... Нравиться... Вампиру нравится то какой сейчас Ацуши беззащитный, лёгкий и покладистый. Ему нравится кровь мальчика-оборотня. Ему... приятно что сейчас Накаджима с ним а не с Кёкой. Оставляя ещё пару засосов над грудью тигра, вампир приподнялся из своего полулежащего положения так, чтобы их губы с Ацуши были на равне. Целуя сначала аккуратно, почти невесомо и мягко касаясь друг друга. Затем покусывая губы, не сильно, чтобы случайно не поранить. Накаджима не сильно вздрагивал от прикосновений ледяных рук к его тёплой, едва ли не горячей коже на спине. Тигр не знал что сейчас делать, но всё происходило как то само. Сначала лёгкие покусывания а потом язык... Ох боже... Акутагава не давал и шанса Ацуши хоть как то оборвать их поцелуй. Его руки притянули бедного оборотня так, что их тела едва-ли не сливались воедино. Язык Рюноскэ изучал дёсна Накаджимы, сплетаясь с чужим языком... Тигр впервые чувствовал такие ощущения, от того и не мог сдерживать очередные стоны. Вампир отлипал на малые секунды лишь чтобы случайно не задушить Ацуши. Сами вампиры могли хоть сутками не дышать. Акутагава позволил Накаджиме оставлять засосы и укусы везде где тот пожелает, только не на шее. Иначе сразу получит по лбу. Да и сам Ацуши не желал оставлять свои метки на вампире ниже его талии. Рюноскэ было приятно что тигр понимает каких частей тела ему нельзя касаться, понимает и не трогает. Несмотря на то что оба мстили друг другу довольно странным способом, они ещё долго будут помнить эту ночь как самую болезненную. Их главным напоминателем будут следы щедро разбросанные по всей верхней части тела каждого. Хотя наверное, если они так продолжат то у них будет ломить всё тело около суток. Вскоре к лежащим на полу пиджаку, галстуку и плащу присоединились две белые рубашки вместе с обувью, которую оба парня забыли снять оказавшись на кровати... Как бы оба не думали что всё это выглядит глупо, они не хотели останавливаться. Руки изучали талию, спину, плечи, ключицы... Всё что находилось не ниже бёдер. Это... Было сложно уже остановить... Хоть оба парня рассчитывали на пару укусов и не больше как в один миг они зашли далеко, не желая возвращаться к первоначальному плану. Если это такой способ мести... Он пожалуй самый плохой и мерзкий. Плохой, мерзкий и приятный. Температура тел Ацуши и Рюноскэ была абсолютно противоположной. Из за такой разницы, оба не сразу привыкли к прикосновениям друг друга в обнажённом виде. Сейчас это чувствовалось как танец играющий под хаотичную мелодию, которая несмотря на свои то резкие скачки в темпе, то наоборот более плавные и спокойные моменты, очень нравилось слушателю. А танцоры, импровизирующие данной мелодии ещё сильнее и прекраснее дополняли образ танцу. И ко всему этому, дополнялось страсть переросшая гнев партнёров к друг другу. Если бы это был действительно танец... То в момент танца все взоры были бы направлены исключительно на Накаджиму и Акутагаву. А главным дирижёром мелодии под танец чёрного и белого, был бы никто иной как Дазай. При чём тут он? При том что тигр и вампир винили в сложившейся ситуации только его. Да что там говорить? Осаму в открытую действовал так чтобы оба как можно чаще контактировали с друг другом. Поэтому, в сложившейся ситуации в списке виновных участвует и Дазай.

***

К рассвету, Акутагава был вынужден уйти. Вампир не нуждался во сне, но всё это время лежал вместе с Накаджимой, поскольку тот сам об этом попросил. Одеваясь в разбросанную прошлой ночью одежду, Рюноскэ мысленно благодарил тигра что тот не оставлял свои засосы выше предплечья. Может воротник рубашки и скрывает слегка шею, но если застегнуть воротник по мнению вампира, ему будет просто неудобно. Настолько что хоть удушись. Полностью одевшись, напоследок Акутагава поцеловал мирно спящего Ацуши в щёку. Накаджима не проснулся. Тем же лучше. Выйдя из дома, шагая как можно быстрее по кварталам что постепенно заливались солнечным светом, Рюноскэ уже представлял как Хигучи, как только он зайдёт в особняк, подбежит к нему с расспросами и волнительными словами по типу: "Господин-Акутагава, вас всю ночь не было! Я обыскала пол города но так и не нашла... С вами же всё хорошо?... Где вы были?" —"Ох, как же порой хочется за подобное от неё избавится... — не подумайте неправильно! Акутагава ценил заботу Хигучи. Но просто для него она было слишком через мерной— Как же не хочется сейчас возвращаться обратно... Лишь бы никто ничего не заподозрил..."