He says "meow, meow"

— Ох, глупый мальчик. Тихий вздох, прервавший царившую в кабинете тишину, заставил Виктора отвлечься от своих размышлений. Профессор Хеймердингер тем временем неодобрительно покачал головой, листая помятый рабочий блокнот, подписанный инициалами Талиса. Он задумчиво прищурился, рассматривая тонкие линии рун, аккуратно нанесённые на потрёпанную временем страницу. В каждом движении старого йордла проскальзывало явное неодобрение. С громким звуком мужчина захлопнул записную книжку, возвращая её на полку — туда, где уже удобно умостились голубые кристаллы, слабо поблескивающие в желтоватом свете настольной лампы, пристроенной на стареньком письменном столе. Виктор старался не смотреть на наставника. Слишком неловко было находиться рядом с ним сейчас. Мысли исследователя всё чаще и чаще возвращались к той самой злополучной хекстековой теории, вызвавшей так много шума и неразберихи здесь, Наверху. Было нелегко признаться в том, что концепция, предложенная Талисом, действительно звучала интригующе. Но сказать это вслух, в присутствии достопочтенного Сесила Хеймердингера, Виктор не решился. Нечего огорчать старого йордла по пустякам. Заседание Совета прошло в крайне напряжённой обстановке. Виктору без особого удовольствия пришлось смотреть на то, как люди, в большинстве своём совсем далёкие от науки, решали судьбу человека, сформулировавшего довольно занимательную научную концепцию. Город Прогресса боялся перемен. Смех, да и только. Разработку своенравного исследователя было решено уничтожить. «По соображениям безопасности», — подытожила советница Шула, озвучивая мнение своих коллег. К облегчению Виктора, самого горе-изобретателя всё же оставили при Академии, посчитав, что мальчишка, напуганный перспективой лишиться абсолютно всего, больше не захочет проводить сомнительные эксперименты в тайне от своих учителей. С каждым словом, произнесённым устами стороны обвинения, голова Джейса Талиса опускалась всё ниже и ниже, и Виктор вдруг понял, что в какой-то момент перестал дышать. Воздух казался слишком горячим, звуки — чересчур громкими, а взгляды кололи, словно множество острых иголок, рассыпанных под его ногами. Виктор слишком хорошо помнил себя, стоящего на том же самом месте, что и мужчина, по неосторожности привлёкший к себе внимание тех, кто не был способен по-настоящему оценить весь потенциал его исследований. Глядя на Талиса, Виктор вдруг ясно вспомнил, каково это — быть непонятым. Воевать против целого мира в полном одиночестве — утомительное занятие. — Должен признаться, его теория интригует, — осторожно произносит ассистент, поглядывая на расхаживающего по кабинету профессора. — Если бы опасные идеи не будоражили наши умы, не было бы и открытий. — Это возможно? — Виктор чуть помедлил, подбирая нужные слова, — Могут ли эти камни действительно создать… магию? Вес голубого кристалла, оттягивающего нагрудный карман его тщательно выглаженного жилета, ощущался грудой камней. — Ерунда. Они слишком нестабильны, — декан раздосадовано махнул рукой, собирая оставленные на рабочем столе документы. — Джейсу стоит быть благодарным за то, что взрывная волна лишь по чистой случайности не задела прохожих. Он бы не смог так легко отделаться, если бы под завалы попал кто-то посторонний. Виктор согласно кивнул, принимая протянутые ему бумажки, в которых без труда узнавался отчёт об аресте Талиса, написанный его тонким убористым почерком. Образ мальчишки, тихо признающего свою вину, вновь всплыл перед внутренним взором вастайи. Слава Жанне, Джейсу хватило ума не озвучивать содержание своих исследований публично. Тогда бы его точно исключили из Академии, не дав возможности завершить обучение. Конечно, о целях тайных экспериментов советники всё же узнали (скрыть от них улики профессор Хеймердингер не мог, как бы сильно того не желал), но в большинстве своём к данной информации отнеслись скептически. Ну какая, в самом деле, магия? В полудрагоценных камнях сомнительного происхождения? Полная чушь, не имеющая особого смысла. — Вы бы могли стабилизировать кристаллы, сэр? — Я?! А зачем мне это? — старый профессор дёрнулся, будто его что-то ужалило, и впервые за весь разговор посмотрел на Виктора, недоверчиво нахмурившись. — Нет-нет, мой мальчик. Это приведёт лишь к новым проблемам, а у нас их и так предостаточно! Джейс действительно решил отказаться от своих исследований, соглашаясь с их бесполезностью? Смог бы он продолжить их сейчас, однажды подвергшись всеобщему осуждению и почти потеряв всё, что имел? Виктор боялся, что Джейс сдастся, закроется в своём разбитом на осколки мирке, ссыхаясь под тяжестью гнетущей его боли. Порою для того, чтобы сломить человека, не требовалось прилагать особых усилий. — Кстати, Виктор, я хотел бы тебя попросить… — начал было Хеймердингер, но резко осёкся, виновато взглянув на своего протеже. Виктор слишком хорошо знал этот взгляд, зачастую суливший ему очередные неприятности. Так на парня смотрели, прежде чем взвалить на его плечи ответственность за проведение «пары» лекций по квантовой механике или просили взять несколько часов репетиторства у отстающих по программе школяров. Кошачий хвост описал неровную дугу, закручиваясь у ног замершего посреди кабинета учёного. — Ты — единственный, кому я могу доверить Джейса. Сможешь приглядеть за ним ненадолго?.. — Конечно, сэр, — произносит Виктор сквозь сжатые зубы, чувствуя непреодолимое желание побиться головой об стену. Советник явно заметил напряжение, проскользнувшее в ответе его ученика, но молодому человеку, уставшему от пилтоверской вежливости, было уже всё равно. — Пойдём. Завтра исследования Джейса безопасно утилизируют. Я искренне верю, что парень запомнит этот урок и больше не будет пытаться лезть в то, что не до конца понимает… Было бы жаль терять такой талант. — Да-да, какая утрата. — Не драматизируй, мой мальчик. Если престарелый профессор и заметил быстрое движение ловких рук, легко и невесомо скользнувших по полке с изъятыми у мистера Талиса вещами, то он предпочёл промолчать, убеждённый в благоразумии своего помощника. Вышеупомянутый ассистент, довольно потянувшись, тихо заурчал, получив своеобразную компенсацию за моральный ущерб, ожидавший его в недалёком будущем.

***

Новости о студенте, занимающимся незаконными исследованиями, облетели Академию со скоростью штормового ветра. Казалось, подробности этой истории интересовали абсолютно каждого ученика, посещавшего пилтоверский храм науки. С новым днём количество слухов о взрыве в жилом квартале только множилось, и Джейс с плохо скрываемым недоверием дивился возможностям человеческого воображения. Дошло до того, что некоторые личности вдруг всерьёз начали считать его безумным заунским учёным, каким-то неведомым образом "одурачившим всех, кого только не лень". В коридорах учебного корпуса от него шарахались, как от прокажённого. Все разговоры мгновенно стихали, стоило Джейсу войти в забитую студентами аудиторию. Одногруппники, в большинстве своём относившиеся к парню положительно-нейтрально, теперь старались его игнорировать, бросая косые взгляды, в которых отчётливо читались немой укор и плохо сдерживаемое презрение. Ощущение того, что за ним наблюдают, ужасно нервировало и отвлекало, и Джейс ходил мрачнее тучи, недовольно поглядывая на тех, кто ещё осмеливался к нему приближаться. Учебный процесс, ещё совсем недавно приносивший ни с чем не сравнимое удовольствие, теперь превратился в настоящую каторгу, и опальный учёный с нетерпением ждал конца занятий, стремясь как можно скорее скрыться от всеобщего осуждения, незримым весом давящего на его плечи. Находились и сочувствующие, но таких людей оказалось не много. В основном, это были преподаватели, знавшие Талиса лично, а также несколько ребят из лаборатории, работавшие с парнем над различными групповыми проектами. Но и их короткое общение не приносило особого облегчения: чужая жалость и сочувственные слова бесили Джейса посильнее колких насмешек, сыпавшихся на студента, словно из рога изобилия. Кажется, все предпочли позабыть о вломившихся в домашнюю лабораторию фрельйордца воришках, по чистой случайности обнаруживших находившиеся там хекс-кристаллы. О нарушителях закона, навестивших квартиру Джейса, помнили, пожалуй, одни лишь силовики да треклятый Совет, быстренько принявший постановление об усилении охранных патрулей на улицах города на случай возвращения банды малолетних домушников, улизнувших на ту сторону Пилта — в кишащий преступными личностями Заун. На тощих голодных детей, пытавшихся раздобыть себе припасы, Джейс почти не злился. Хорошенько обдумав произошедшие за последние несколько дней события, Талис пришёл к выводу, что был только рад тому, что компания мелких грабителей умудрилась не попасться в руки бравых защитников правопорядка. Ему не хотелось быть косвенно причастным к разрушению чьих-то жизней. Джейс запоздало сообразил, что дети, скорее всего, выбрали его квартиру не просто так. Возможно, за Талисом внимательно следили во время его последней спонтанной вылазки в Нижний Город, произошедшей накануне ограбления. Неудачливый изобретатель в очередной раз проклял свою безалаберность: нужно было тщательней продумывать план посещения Подгорода, ведь что-то явно выдало Джейса, не особо интересовавшегося царившими Внизу порядками. К сожалению, гадать о том, что же стало для парня той самой фатальной ошибкой, было уже поздновато. — Так, и куда мне теперь? Джейс вновь взглянул на смятый в нескольких местах клочок бумаги, лежащий в его ладони. Сверившись с написанным в коротенькой записке временем и местом встречи с назначенным ему «надзирателем», парень поискал глазами номер нужного ему кабинета и двинулся вперёд, наконец обнаружив искомое. В преподавательском крыле, где находились рабочие кабинеты сотрудников Академии и несколько десятков пустующих лабораторий, Джейс бывал крайне редко. Тихие безлюдные залы старого корпуса разительно отличались от шумных, переполненных народом коридоров, находящихся на пару этажей ниже. Учёный осторожно шёл по скрипящему, местами стёртому паркетному полу, наслаждаясь до боли знакомым едким запахом химических реактивов, доносившимся из расположенных поблизости помещений. Заглянув в нужную ему дверь, Талис остановился, нервно оглядев то, что находилось внутри. Комната, забитая высокими книжными стеллажами, была пуста, и молодой человек с огорчением подумал, что всё же ошибся указанным в письме местом. Занятый своими размышлениями, студент не сразу уловил звук приближавшихся к нему шагов, что утих где-то совсем рядом. — Не стойте на пороге, мистер Талис, — прозвучало у его плеча, и фрельйордец сглотнул, переводя взгляд на яркие, слегка насмешливые золотые глаза, владелец которых немигающим взором изучал его высокую фигуру.