Метель накрыла Сторибрук в канун Рождества, придавая этому городу, не иронично, ещё более сказочный вид.
Жители сидели в кафе «У бабушки», греясь, вцепившись в кружки с горячими напитками. В воздухе витало рождественское настроение, подпитываемое назойливыми, но всё же любимыми песнями, раздающимися из музыкального автомата.
Крюк и Эмма сидели за одним из столиков в дальнем конце кафе. Свон положила голову на плечо Киллиану и удовлетворённо вздохнула. Он поглаживал её по волосам, мягко улыбаясь. На Эмме был один из так называемых «нелепых рождественских свитеров» (хотя Джонс так и не понял, что в этих свитерах нелепого) невероятно пёстрый с узором из рождественсикх ёлок и сант, капитан же был в неизменной черной кожаной куртке, пусть и с теплой подкладкой. Однако, чтобы не отставать от остальных он позволил себе внести крохотную деталь в свой образ, чтобы сделать его немного более рождественским. Он повязал вокруг шеи алый шарф с оленями.
Кажется, впервые с прибытия в город Круэллы, Урсулы и Малифисенты, им выдалась спокойная неделя, прямо как в те дни, которые наступили после отбытия в Эренделл Анны и Эльзы. Видимо, даже коварным злодейкам положен отдых.
– Итак, канун Рождества, – протянула Эмма, нарушая спокойную тишину.
– При всей моей невнимательности, это я успел заметить, Свон, – хмыкнул Крюк.
– И что думаешь?
– О чем? – он бросил на неё быстрый взгляд.
– О Рождестве, – ответила Эмма, выпрямляясь в кресле, – придёшь к нам отмечать его завтра? Праздничный обед и всё такое.
Для неё это был самый естественный и одновременно сложный вопрос. Её душа отчаянно желала открыться Киллиану, но старые раны болезненно ныли, заставляя поднимать невидимую броню слишком часто. Видит Бог, ей и самой это надоело. Она просто поражалась настойчивости, но терпеливости Джонса, то как мягко, однако вместе с тем уверенно он помогал ей открыться. Не только ради него, но и ради себя самой. Столько всего произошло за последнее время…
– Разве его не положено встречать с семьей? – негромко спросил Крюк.
– Да, но…, – Эмма замялась и неловко замолчала.
«Но ты один из самых близких мне людей, мой
парень , тот, кто мне чертовски нужен, тот, кто сказал, что я – его счастливый конец!», – кричало её сердце, но слова не желали сойти с её губ, потому что казались ей какими-то…
Неправильными?
Неискренними?
Или этого было недостаточно?
– Всё в порядке, любимая, – прервал её мысли Джонс, нежно накрывая её ладонь своей, – тебе действительно лучше провести время с родителями, учитывая некоторый кризис в ваших отношениях. А нас с тобой ждёт очередное чертовски прекрасное свидание, организованное хорошо известным тебе пиратом 26 декабря.
Он говорил с улыбкой, и Эмма невольно улыбнулась в ответ. Однако от неё не укралось что-то болезненное, промелькнувшее в его взгляде.
Она не могла знать точно, но ей показалось, что это было чувство вины.
Ещё никогда она не была так права.
Темные мысли этой эмоции не покидали Джонса уже очень долгое время, а с наступлением праздников, кажется, их сила только возросла.
Чертовски просто было считать себя злодеем, мерзавцем. В те времена желание завоевать сердце спасительницы было не более чем азартной игрой. Но потом…
Я тебя умоляю, ты не справишься с этим.
И это оказалось правдой. Он не справился.
Свалился в бездну, разрывающую все привычные стены на части и снимающую все его маски.
Поначалу его сердце ощущало спокойное счастье, когда она смогла увидеть в нем его истинное лицо и открыться ему. Он верил, что у них действительно может что-то получится.
Но потом всё вновь стало непросто.
Попытка вернуть руку, Тёмный с его сердцем и полной властью над ним, новое зло, которое он был вынужден совершить.
И чертова книга с чертовыми правилами.
Злодеям счастливый конец не положен.
Так с чего он взял, что достоин её? Почему вообще решил, что его попытки встать на сторону света перекроют его прошлые дела? Ведь стоило ему ступить на путь добра, он тут же оступился, пусть и не без помощи чёртова крокодила.
Киллиан старался противиться этим мыслям, но в последние недели это становилось всё труднее, когда все будто сговорившись преисполнились радостью предстоящего Рождества, и всё болтали о времени, когда нужно прощать, забывать плохое и делать хорошее.
– Ладно…, – пробормотала Эмма немного печально, – наверное, так и поступим.
Крюк кивнул и быстро перевел тему разговора. Остаток вечера они старались поддерживать непринужденную беседу, но это давалось обоим не так-то просто. Напряжение, витавшее между ними, не исчезало.
В какой-то момент Свон услышала голос матери:
– Эмма!
Она подошла к столику, где сидели родители, почти у самого входа в кафе. Там же была и Реджина, а ещё Белль.
– Какие у тебя планы на вечер? – осторожно спросила Белоснежка.
Её дочь неопределенно повела плечом:
– Уже собираюсь домой. Лягу пораньше, чтобы встретить рождественское утро бодрой.
Нотки чего-то печального в её голосе не укрылись от матери, но она, памятуя о некоторых трудностях в их взаимоотношениях, лишь кивнула и сказала:
– Мы, наверное, побудем здесь ещё какое-то время. А вот твоему брату определенно пора в постель.
Она с улыбкой посмотрела на спящего в коляске малыша Нила.
– Я могу ему в этом помочь, – постаралась ответить на улыбку Эмма, – мы с ним можем вместе пойти домой прямо сейчас.
– Правда? – с радостью спросил Дэвид.
– Это было бы так чудесно! Если тебе не трудно, конечно, – закивала Мэри-Маргарет.
– Без проблем, – отмахнулась Эмма.
И, поцеловав на прощание Киллиана и сказав всем «пока», она вместе с Нилом покинула кафе.
Бросив быстрый взгляд на Крюка, Дэвид подумал о том, что неплохо было бы пригласить его к ним за стол, но в ту же секунду тот поднялся из-за стола и направился в коридор, ведущий к номерам гостиницы.
Следующие полчаса в кафе прошли в атмосфере спокойного ожидания праздника. Когда Лерой объявил о соревновании по тому, кто выпьет больше глинтвейна, раздался дружный смех. Жители сказочного города, кто решил участвовать, вышли в центр помещения, чтобы поделиться на команды.
В общей суматохе никто по началу и не заметил, как снаружи проплыло нечто, напоминающее два огромных темных облака. Словно потоки энергии.
К счастью, их заметил Генри.
– Мам, – позвал он Реджину, дёрнув за рукав, пока та неодобрительно косилась на предстоящее «мероприятие», – взгляни.
Та быстро посмотрела, куда он показывал.
– Это что ещё за чертовщина, – прошептала она.
Она сразу почувствовала неладное и быстро выбежала наружу. Белоснежка, Дэвид и Генри тут же последовали за ней.
– Похоже на заклинания. Но кто их выпустил? – спросила она, ни к кому особо не обращаясь.
Не церемонясь, она тут же выпустила защитные чары, которые светлыми волнами накрыли оба заклинания. С ними ничего не произошло, за исключением того, что их окутал светлый туман. Реджина выругалась.
Один из потоков энергии продолжал путь по главной улице города, а другой, не задевая никого пронесся прямо мимо них вглубь кафе. Вся компания дружно отпрянула в сторону, однако магия не задела и никак не навредила им.
Они тут же бросились обратно. В общей суматохе, кажется, никто и не заметил вторжение чего-то необычного. А облако заклятия скрылось, словно его и не было.
– Где же оно? – воскликнул Дэвид, озираясь по сторонам.
– Может контр-заклятие Реджины сработало? – с надеждой поинтересовалась Мэри-Маргарет.
Но королева покачала головой:
– Обратное заклинание либо действует сразу, либо нет. Вы видели, что моей магии было недостаточно. Значит, оно продолжило движение к своей цели. Как и второе. Вот только что было их целью?
– Или кто, – подхватил Генри, – все выглядят такими же, как и были до этого. Как будто ничего не почувствовали.
– А ведь здесь собрался весь город, – заметил Дэвид, всё ещё внимательно изучая жителей.
Белоснежка в ужасе расширила глаза и прошептала:
– Не весь. Киллиан и Эмма ушли.
***
Эмма лежала на кровати, свернувшись калачиком, глядя на стену. Она уложила брата и теперь пыталась отвлечься и уснуть, но мысли темным роем заполняли её душу.
«Надо было сказать ему».
Ну почему,
почему она этого не сделала?
Она яростно сжала кулаки, чувствуя, как ногти врезаются в кожу.
Какая же она идиотка.
Погруженная в свои думы, спасительница не заметила, как магическое облако приблизилось к ней и окутало её.
«Ты жалкая».
Свон вздрогнула.
Голос.
Он прозвучал в её голове, так похожий на её собственный, но это были не
её мысли. Или же её?
Она зажмурилась.
«Всё та же потеряшка, не умеющая говорить то, что чувствуешь. Кому ты такая нужна? И с родителями не можешь поладить. А уж про сына и речи нет».
– Замолчи, – прошептала Эмма, перекатываясь на другой бок.
Она схватилась за голову руками, никак не понимая, что происходит.
Может, она сходит с ума?
«Ты не заслуживаешь быть счастливой на празднике. Это время искренности, а ты отталкиваешь единственного человека, который по-настоящему любит тебя».
– Это правда, – прошептала она, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, – но я не специально, просто…
«Просто что?»
И правда, что на это ответить?
Боже, да как же так вышло? Она же
дома, у неё есть семья, любимый мужчина, она больше
не одна. Не одна. Так почему, чёрт возьми, этот сочельник так похож на сотни других, что она провела в детских домах?
Воспоминания об этом накрыли её волной боли, которую она ощутила буквально физически. Эмма почувствовала, как горячая слеза скатилась по её щеке.
«Ты не заслуживаешь счастья».
– Нет, – бессильно прошептала она, – нет…
Отчаяние, гнев, обида, боль темными веревками опутывали её душу.
– Я ненавижу Рождество, – пробормотала Эмма, – ненавижу, ненавижу, ненавижу.
В следующий миг что-то сверкнуло, и она потеряла сознание.
***
В своем номере гостиницы «У бабушки» Киллиан устроился на кровати, стараясь направить мысли в сторону их с Эммой скорого свидания, а не тех чувств, что испортили ему остаток вечера.
Выходило крайне паршиво.
Почему он с такой легкостью отверг её предложение?
Джонс помотал головой.
Как же легко потеряться в пучине собственных эмоций.
«Ты только посмотри во что ты превратился».
Крюк дёрнулся словно от удара.
Эти слова пронеслись в его мыслях, но они не принадлежали ему.
Что за…
«Славный капитан Крюк считает себя недостаточно хорошим для безупречных героев. Противно смотреть».
– Я просто хочу стать лучшим человеком, – хрипло ответил он голосу.
«Не смог достойно отомстить и теперь думаешь, что это сработает? Только она всё же не хочет видеть тебя на празднике. А знаешь почему? Потому что ты недостоин её».
Джонс выдохнул и быстрым движением схватил подушку, чтобы спрятаться от голоса, которого, однако, это не остановило.
«Ты не нужен ей. Ты не нужен никому. Знаешь чувство, которое привязало её к тебе? Жалость. Но после того, что ты натворил, и этого недостаточно».
– Хватит! – вскрикнул Киллиан.
Ему часто приходилось бороться с внутренними демонами, начиная с тех самых пор, когда отец бросил их, но это…
Этот голос был неумолим, и с каждой секундой сопротивляться ему было всё труднее.
«Настоящим Рождественским чудом для неё стало бы избавление от тебя, никчемный пират».
Конечно, он прав…
Но признать это?
И снова история повторяется.
Он запирается в тюрьме из собственного страха и ненависти к себе.
– В самый идиотский праздник из всех, – бормочет он в тот момент, когда ярка волна света уносит его сознание куда-то в даль…
