***
Женя, шатаясь, спускается по лестнице подъезда. Саша придерживает её за капюшон худи, но это мало спасёт девушку, если она начнёт падать, потому что парень так же в стельку. Они чудом доходят до первого этажа и выходят на улицу. Дождь хлещет им прямо в лица, но их это мало беспокоит. Женя напевает какой-то странный мотив. Сашка вторит ей, совершенно не понимая что делает. Они напились до состояния дебоша на пустом месте. Долго смеялись над странной тенью дерева и пытались на него залезть. Странно, что никто оттуда не грохнулся и не разбил голову. Новые испытания ждали их рядом со смешной берёзой. На весь тротуар простиралась коричневая грязная лужа, обойти которую можно было либо по проезжей части, либо по земле с другой стороны. Фонарь предательски перестал гореть и стало непонятно куда вообще идти. Женя ломится вперёд и ногами попадает прямо в холодную жижу. Саша снова хватает ее за капюшон и говорит: –Давай по дороге обойдём. Ночью то хуй кто ездит по дворам. Медведева утвердительно мычит и они тащатся в обход, пошатываясь и опираясь друг на друга, чтобы не упасть. Фонарь снова загорелся, приведя Женю в ступор. Она, щурясь, тупо пялится на свет, отражающийся в воде. Саша ушёл вперёд, не заметив отсутствия подруги. Он оборачивается, когда слышит скрип тормозов и вскрик водителя машины. Рядом с капотом лежит Женя, рядом уже течёт, пробираясь по камешкам асфальта, ручеёк крови. Энберт обомлел. Он не знал что делать. Одна мысль вместе с венкой на шее билась в его голове: "умерла". Он замечает движение мужчины, слышит его слова, но не слушает. Он ведь думал, что девушка шлёпает за ним. Не думал, что вспышка света так заинтересует пьяный мозг Медведевой, что заставит остановиться и настолько отключиться от мира, что она даже машины не услышала. Это из-за него.***
Лиза просыпается в десять, готовит завтрак. Женя почти в полночь отправляла ей пьяные голосовые. Наверняка все ещё дрыхнут. Поводов для беспокойства не было. Пока ей не позвонила Алина Загитова. –Привет, Алин, что-то случилось? – привычно весёлым голосом спрашивает Лиза. –Случилось. И этот севший, слегка подрагивающий голос изумляет её до глубины души. Она ещё не слышала нотки такого отчаяния в словах ученицы. –Это серьезно? – первый вопрос, пришедший в голову. Могла бы и не спрашивать. Всё очевидно. –Да. – Загитова тихо плачет в трубку. – Её сбила машина. Я не знаю как, они с Сашей пошли зачем-то на улицу вчера, а мы напились и я не помню почему отпустила их. Лиза понимает. Понимает, что Женю сбили. В голове самые неприятные картинки. –Что с ней? – тяжело сглатывает. В горле встал ком. –Не знаю, туда Женина мама поехала. –Куда? Алина вспоминает номер больницы и Лиза почти в трансе одевается. Руки трясутся по-страшному. Мозг, кажется, перестал отдавать себе отчёт в действиях. Однако, когда прошла первичная паника, сердце перестало стучать так, будто Лиза пробежала марафон, функционировать стало проще. Теперь можно было закурить, не боясь сжечь при этом всю квартиру. Она выходит на улицу и вдыхает влажный майский воздух. Тепло, но Лизе всё равно зябко. Мурашки бегут по коже, как только ей снова видятся возможные последствия ночного происшествия. Садится в машину и на автомате поворачивает ключ зажигания. Нарочито сосредоточенно смотрит на знаки и светофоры, хотя знает эти улицы как свои пять пальцев. Ей кажется, что вокруг всё движется медленно. Или она просто настолько ушла в себя. Паркуется у больницы, чуть не забыв закрыть машину. Ругает себя за безответственность, хотя в глубине души понимает, что мысли о Жени заполнили её до краёв и вытеснили всё остальное. Она заходит в белое, слегка обшарпанное здание. Внутри всё немного посимпатичнее, кроме вахтёрши. –Вы кем приходитесь пациентке? Не говорить же, что девушкой. Выгонят ещё. Лиза не придумала ничего лучше, как просто "близкий человек". –Близкий человек... – ворчит женщина. – Если бы всех близкий людей пускали, тут бы проходной двор был. Никуда не пущу. Этот резкий отказ вывел Лизу из патового состояния. Все эмоции, подавленные с утра слишком быстро, слишком сильно накрыли её. Она медленно опускается на скамейку рядом и закрывает ладонями лицо. Слёзы. Как же давно она не чувствовала противно солёный вкус горечи. Но не может остановиться. Всё копилось так долго и должен же был настать момент, когда всё выйдет наружу. Пришёл он, конечно же, в тот момент, когда надо бы оставаться спокойным. Или всё же стоило ему прийти? Вахтёрша, видимо, оказалась женщиной сердобольной и, увидев настоящую безысходность, со вздохом и тихим ворчанием впустила Лизу, обеспечив себе тонну благодарности. Туктамышева, кажется, за две минуты снимает крутку, влезает в больничных халат, влетает на третий этаж и находит нужную дверь на крыльях радостного волнения. Однако благое предчувствие обрывает Жанна, вышедшая из палаты. Она не выглядела удивлённой, увидя Лизу прямо на пороге. Лишь тихо вздыхает. –Она спит пока что. – сообщает она. – Врачи говорят, что у неё может быть амнезия. Назвали какие-то названия, но я не разбираюсь. –Я могу к ней зайти? – хрипло выдавлиеват Лиза. –Зайди. И она заходит, тихо прикрывая дверь. Женя вся в проводочках и катетерах. Голова обвязана белым бинтом, ресницы чуть подрагивают. Больше никаких признаков жизни. Лиза садится на стул рядом с кроватью и берёт женину ладонь себе в руки. Снова не сдерживает слёз. Она чувствует, как в сердце нарастает неприятная тяжесть. Старается дышать глубоко, но получается как-то рвано и сипло. Надеется, что всё обойдётся, Женя всё вспомнит и они заживут как раньше. –Всё будет хорошо. – шепчет, убеждая скорее себя, чем мирно лежащую Женю.***
Лиза приходит на следующий день более довольная и радостная, хотя отвела шесть уроков и допы в придачу. Вчерашняя вахтёрша лишь подняла брови, но не стала препятствовать посещению. На этот раз подъём по лестнице занял явно больше времени, чем в прошлый раз. Светло-зелёные коридоры давят на психику. А говорят, что зелёный успокаивает. Лиза вспоминает вчерашний маршрут и идёт по этажу, пробегая глазами по номерам палат. Заветная тридцать шестая приоткрыта и оттуда доносятся голоса. Мужской баритон и глухой Женин. Сердце пропустило удар. Девушка не заходит, прислушивается. –Так, хорошо. Сколько тебе лет? – спрашивает мужчина, по видимому, врач. –Пятнадцать. – после небольшой паузы тихо отвечает Женя. Мужчина неопределённо хмыкает. –В каком классе ты учишься? –В девятом. – голос дрогнул. – Я не понимаю к чему это? Что происходит? –Тебя сбила машина, ты помнишь? –Нет. –Ты была с другом, Сашей. – терпеливо объясняет врач. –Энбертом? Да он вообще не гуляет. Либо учится, либо на тренировке, либо ему лень. – с обидой в голосе рассказывает девушка. Лиза зажимает рот ладонью, чтобы не разрыдаться в голос. Она всё забыла. Женя всё забыла. Уже ничего не будет как раньше. Все планы, все мечты напрасно. Всё напрасно. Она делает несколько шагов назад, будто не веря тому, что сейчас услышала. Она уже не контролирует себя. Срочно вниз, срочно на воздух. Выбегает на улицу. Вроде вот он, живительный кислород, но легкие будто отказываются его принимать, отталкивают, выгоняют из организма. Лиза помнит, что в таких случаях надо дышать. Но мысли путаются, в ушах слышится стук сердца. Она сползает по стене, закрывая глаза. Кто-то подходит к ней, тянет наверх, приговаривая что-то спокойным тоном. Она снова в здании. Понимает это, когда ей дают выпить воды. Видимо, с валерьянкой, потому что через какое-то время становится легче. Вахтерша сидит с ней, приобнимая и поглаживая по спине. Лиза ей благодарна. Очень. –Это ничего, пройдёт. Сколько людей таких здесь бывало и ничего. Нормально всё будет. – говорит ей на ухо, стараясь успокоить. –Ничего уже не будет нормально. – горько усмехается и, ещё раз поблагодарив добрую женщину, уходит, не зная как жить дальше.***
На душе тоска. Лизе плохо ещё несколько дней. Она берёт отгулы. Вечера проводит с алкоголем. Хочется смеяться, ведь именно это погубило её Женю. А когда вообще Женя стала её? Когда они впервые поцеловались? Или когда переспали? Быть может, когда та приехала к ней после ссоры с матерью и осталась жить? Лиза не знала. Просто понимала, что Женя её, а она Женина. И так горько осознавать, что родной, слишком родной человек тебя совсем не помнит. Ей бы самой память стереть. Но не через черепно-мозговую травму, а как-нибудь иначе. Чтобы не так больно. С другой стороны, боль ведь закаляет, да? Фиби тихо скулит каждый день в одно время. Обычно, именно тогда Женя приходила домой со школы и шла гулять с ней. Наверняка она всё чувствует. Только, не понимает наверное, что её молодая хозяйка уже не вернётся. Лиза тоже не хочет понимать. Она вообще уже ничего не понимает и не хочет. Хотя это не совсем верно. Хочет лишь снова обнять и почувствовать её запах, звонкий смех. Увидеть глубину карих глаз, но не пустых. Чтобы они были наполнены взаимной любовью. Как раньше. Слёзы стекают по щекам и остаются на футболке тёмными пятнами. Сколько она выплакала за последние дни? Наверное, примерно с лужу на пол двора. В дверь звонят и Лиза слегка подпрыгивает на месте от неожиданности. Выдыхает и утирает слёзы, прежде чем подняться с места. У двери запинается об всполошившихся собак. Даже в глазок не смотрит, просто открывает дверь. Перед ней два подростка. Оба винят себя в случившемся. Оба подавлены и не знают что говорить, но хотели прийти. Оба неловкие, не знающие с чего начать. –Елизавета Сергеевна, это наша вина. – Энберт начинает первым, опустив голову. –Мы напились и... – Алина шмыгает носом, но ещё держится. – И так получилось. Нам очень жаль, простите нас. Лиза вздыхает и, опершись на косяк, рукой проводит по волосам. –Вы не виноваты. Так сложились обстоятельства. Я вас не виню, вы поняли? – голос подрагивает. – Заходите. Чаю попьём, поговорим. Она видит как тушуется Саша и немного более уверенно заходит Алина. Фани, кажется, вспоминает недавнюю гостью, радостно виляет хвостом и тыкается в руки. Энберт умиляется и тихонько гладит собаку по голове. Они пьют чай, вспоминают хорошие моменты. Где-то плачут, где-то смеются, а где-то и всё вместе. Лиза понимает, что у Алины с Сашей ещё есть шанс на восстановление общения. У неё, скорее всего нет. Лиза отдаёт некоторые её вещи им, даже не понимая зачем. Надо бы вообще их собрать, да Жанне передать. Те долго благодарят и, кажется, могли бы ещё долго вспоминать моменты, связанные с Женей, но им завтра в школу, а Лизе уже на работу. Ей стало легче. Она как будто выговорилась, хотя не говорила почти. Она навсегда запомнит моменты, проведённые с ней.