***
–Жень, давай, давай. В темпе вальса. – Лиза уже который раз подгоняет Медведеву, которая пыталась упихнуть все вещи в рюкзак. Младшая недовольно пыхтит, но всё же старается всё делать быстрее. Футболка и брюки - в большой отдел, нижнее бельё и носки - в средний карман, всякая мелочёвка по типу косметики, средств по уходу, зарядок, наушников - в маленький карман и чудом там умещается. Собаки тоже волнуются. Коко пребывает в сладостном ожидании поездки у кого-нибудь на ручках, а для Фиби весь этот кипиш впервые, поэтому она сонно таращится на вещи, мелькающие тут и там. Лиза ищет ключи от машины и наконец находит в одной из курток. Кажется, это была Женина. Помимо этого на тумбочку валится мелочь, выгребаемая из караманов Медведевой, как минимум три зажигалки, пачка сигарет, даже жвачка завалялась где-то в дырке зимней куртки. –Женя, что в твоей куртке делают сигареты, ты мне можешь сказать? – кричит Туктамышева из коридора. –Слушай, если ты куришь, не мешай мне делать того же. – младшая устало плетётся с рюкзаком к двери. – Не так. Ща скажу. Не тебе мне говорить бросать, когда сама каждый вечер выкуриваешь парочку. –Это вредно для здоровья. –Не тебе мне это говорить, Лиз. Я готова. Медведева стояла уже в кроссовках и с сумкой на плече. Лиза вздохнула, но обулась так же быстро. –Давай так, я несу сумки, а ты живьё. – говорит Женя, открывая замок. –Надорвёшься. –Не переживай. Я таскала Алину в седьмом классе на руках. –А Энберт вам на что тогда? – Лиза усмехается. –Мы с ним только с восьмого учимся. Ему было одиноко и спустя месяц он таскался в ахуенной кампании девчёнок. – говорит с гордостью в голосе. Женя открывает дверь и выходит в подъезд. Фиби рвётся вперёд, но сильные Лизины руки удерживают её от побега. Она закрывает квартиру на два замка и со спокойной душой спускается вниз. Солнце светило прямо в глаза, поэтому Лиза напялила тёмные очки. Медведеву было не удержать от очередного подкола про людей в чёрном, на что Туктамышева лишь закатывала глаза. Спустя какое-то время Женя отрубилась. Лиза убавила громкость музыки и продолжала вести под поскуливание собак. Больше всех расстроилась Коко, ведь она ехала сзади, что очень сильно не любила. Мысли невольно копошились в голове. Столько всего сделать надо. Ещё экзамены у Женьки, да и вообще у всех учеников, которых она готовила. Ну хоть более младшие ученики написали уже все ВПР-ы и контрольные, душа успокоилась. И почему ей именно сейчас моча в голову ударила дом купить? Можно было летом спокойно покататься, посмотреть, повыбирать. Хотя, грядущие мероприятия были некой разгрузкой для обеих. Женя проснулась только тогда, когда почти приехали. Видимо, при езде по кочкам спать не удобно. Солнце скрылось за облаком и позволило глазам хоть немного отдохнуть от постоянной яркости. Медведева потянулась и зевнула, вызвав мечтательную улыбку на губах Туктамышевой. Тоже бы так же завалиться спать или уснуть во время дороги на пассажирском сидении.***
–Лиза, ну кто ходит в баню, когда на улице жара под тридцать градусов, а? – Женя пытается отвертется от похода в филиал ада. –Я хожу. Да ладно тебе. Там не жарко будет. – Лиза не хочет настаивать, но ей нужно было показать Медведевой такую прелесть жизни. Женя вздыхает и смотрит взглядом человека, которого будто заставляют идти на каторгу. Лиза на это лишь поднимает брови и качает головой. Видимо, младшей сегодня не отвертеться от похода в парилку. И было действительно жарко. Женю бросило в жар только от одного вида обнажённой Туктамышевой. Было нехорошо пялиться, поэтому ей ничего не оставалось, как смотреть в пол, потолок или стену. В сауне жарко, как на Марсе. Так подумала Медведева, прикрывая глаза. Ей почудилось, что они высохнут от такой высокой температуры в помещении. Лиза что-то делала с водой и Женя сиротливо жалась к стене, стараясь не опускать взгляд на её прекрасные формы. Наконец Лиза ставит ведро на нижнюю ступеньку маленькой лестницы, ведущей на полок, и говорит с усмешкой: –Не переживай. Пялиться разрешаю, но не приставать. Договорились? – Женя кивает. – Заползай. Медведева залезает к Лизе и прижимается спиной к стенке. После позволения разглядывать Туктамышеву, Жене как-то и перехотелось. От жары, наверное. Однако Лиза только лёгкой влагой покрылась, когда с Медведевой уже второй ручей лил. –Подкину жару? – спрашивает Туктамышева, осторожно касаясь женной коленки. –Только если немного. Иначе я задохнусь. Лиза набирает из ведра немного воды ковшиком, добавляет что-то из рядом стоящей бутылки и плещет всё это дело на камни. Сразу пошёл пар и жар. Жене показалось, что у неё запотели глаза. Она глубоко дышала, но воздух вокруг был настолько раскалён, что было ощущение полного отсутствия кислорода в комнате. А может, оно так и было. Запахло хлебом и дрожжами. В банях всегда так пахнет? –Лиз, чем пахнет? – голос исходил будто из самой груди. –Я в воду квас добавила. Мне нравится аромат. Можно сиропами ещё. Или отварами. Типа: еловый, дубовый. – пускается в небольшое объяснение Туктамышева. –И в чём вообще кайф сидеть и задыхаться? О, ещё моё любимое: херачить друг друга вениками из берёзы. Лиза смеётся. Как у неё хватает на это сил? –Тут ещё не так жарко. Тебе надо хамам попробовать. Сидишь себе в пару и всего градусов 40. –Всего? Да я в 25 на улице уже плавлюсь, не говоря о твоей бане. Сколько тут уже? – возмущается Женя. –Пить хочешь? – не обращая внимания на негодование младшей спращивает Туктамышева. –Хочу умереть. –А если честно? –Да, давай. – наконец соглашается Медведева. Вместо этого ей в лицо летит каскад холодной воды. От неожиданности Женя вскрикивает и чуть не соскальзывает. Спасают прорези на досках, чтобы вот так вот не скатываться. Лицо и так было красным, поэтому нельзя сказать, что оно побагровело от злости, но выражение точно поменялось. –И это ты называешь попить? – Женя повысила голос. –Потом тяжело будет, поверь мне. Освежилась? – у Лизы совершенно невозмутимый вид. –Может я сама решу тяжело или нет? –Ну, если тебе не лень можешь сгонять то предбанника и взять водички. Можешь из ведра ещё, но там тёплая. – Туктамышева кивает в ноги. –Ладно. – Жене не приглядывалась ни одна из перспектив, поэтому она осталась сидеть с насупленым видом. Какое-то время они обе молчали. Лиза ещё разок подкинула уже без кваса. По её умиротворённому лицу скатывались капельки пота и если бы не нежелание шевелится, Женя бы слизала их. После ещё одного ковшика воды дышать стало совсем невозможно. Даже слюна будто высохла во рту. Жене стало совсем не по себе. –Чёт мне нехорошо. – тихо, почти шёпотом проговорила Медведева. Лиза отреагировала почти мгновенно. Она очень хорошо знала что будет, если перегреешься. Подала Жене руку и, придерживая за талию уложила на скамейку в предбаннике. Слегка приоткрыла дверь на веранду, чтобы побольше прохлады нагнать в помещение. –Я буду жить? – в шутку спрашивает младшая. –Ещё как. Куда ты от меня денешься. – Лиза целует в мокрый лоб. – Ща я попарюсь и приду. Лежи. И она удалилась. По звукам шипения Женя догадалась, что Туктамышева нагоняла жару. Голова кружилась даже с закрытыми глазами. Даже, наверное, больше, чем с открытыми. Но не было сил держать их распахнутыми. Сквозь какую-то пелену, будто в уши воды залили, Медведева слышала звуки хлестания веником. Походу, все люди, которые время от времени парятся - мазохисты. Лиза вышла из парилки вся красная и очень-очень горячая. Она бухнулась в ноги Жене и из под скамейки достала бутылку минералки. Жадно выпив половину, Туктамышева покосилась на Женю и плеснула на неё немного воды. Та вздрогнула от холода и неожиданности. –Живая. А то лежишь, не дышишь, не двигаешься. Ужас. – констатировала Лиза. Женя со стоном поднялась и села. Было намного легче, но голова всё ещё безжалостно кружилась. –Знаешь, баня всё же не такое плохое место. – говорит, потирая виски. –Я думала ты к этому месту на пушечный выстрел не подойдёшь, а тебе ещё и понравилось. – с усмешкой отвечает Туктамышева. – Давай ополоснёмся и домой пойдём. Ты никакая смотрю. Женя кивает. Встаёт и пошатывается, но рука Лизы, положенная в этот момент на плечо не даёт свалиться куда-нибудь. Входят в комнату для мытья. Там намного прохладнее, чем в сауне, но и не холодно. В самый раз. Пока Лиза делает воду, Женя убирает прилипший листочек с её спины. После мытья сидит в полотенце, глядя как Туктамышева одевается. Улыбается.***
Лиза попивает пиво из большой кружки, стоя на крыльце дома. Выкуривает вторую сигарету. По ночам всегда курится лучше. Слышит тихие шаги и шипение на надоедливых комаров. Женя подходит почти неслышно и обнимает со спины. Прижимается всем телом и дышит Лизе в волосы. Та поглаживает руку младшей, которая с недавнего времени покоилась на её животе. –Тебе лучше? – хрипло спрашивает Туктамышева. –Да, намного. – отвечает Женя, кладя подбородок ей на плечо. –Будешь? – Лиза протягивает Медведевой сигарету. Женя берёт большим и указательным и затягивается. Выдыхает дым куда-то вверх, всё ещё обнимая за талию. Запивает пивом под слегка недоумённый взгляд Лизы. Облизывает губы и Туктамышевой очень хочется коснуться их. Она оставляет косячок тлеть на перилах, а сама разворачивается лицом к Жене и впивается той в губы. Остро ощущается вкус никотина и некрепкого алкоголя. Её язык скользнул в рот Медведевой, и она совсем не против. Податливо двигает губами и чуть посасывает верхнюю губу старшей. Лиза зарывается пальцами в волосы Жени, и поцелуй плавно переходит в объятия. Им обеим очень хорошо. Даже назойливые насекомые свалили, чтобы не портить такой момент. Или девушкам просто так показалось.