***
Я проснулась от шуршания на кухне — мама вернулась уже ночью. Вроде как, у неё сегодня выходной. Я уснула прямо на своём столе, отчего тело просто ныло. — «Даже не заходила ко мне.» — решила я, вставая. Подойдя к большому зеркалу на шкафу, я наконец отклеила пластырь на щеке, который закрывал тот порез от ножа. От ранения почтит ничего не осталось, только еле заметная тёмно-бледная строчка, которую даже не увидят, если не приглядываться. Я спустилась вниз, чтобы поздороваться с мамой. Она уже сделала мне блинчики и убирала за собой посуду. — Доброе утро, — заметила она меня первой, на что сказала ей такое же слегка уставшее «доброе» и села кушать. — Как на работе дела? Помню, ты что-то говорила о предстоящем повышении. — пыталась завести я разговор, на что мама также сухо отвечала. — Дела неплохи. Да, скоро должны повысить. — я бы хотела ещё у неё что-то спросить, но она просто ушла в другую комнату. Видимо, пойдёт отсыпаться на диване под шум телевизора. Быстро поев, я помыла за собой посуду и побежала собираться, мимолётно кидая маме благодарность за приготовленный завтрак. Но она уже уснула — сильно работала в последнее время. Спустя пару минут я уже натянула чёрные джинсы, а поверх школьной блузки натягивала бежевый вязанный свитер. Не заморачиваясь сильно, я просто заколола себе волосы на бок и сделала косу. На ходу обуваясь, я вышла из дома и прихватила свою куртку с вязанным шарфом. Уже на ходу одевшись, я снова достала сигаретку и зажгла, дабы немного согреть себя среди январских сугробов. Я довольно быстро вышла на просёлочную дорогу, повстречавшись по дороге с Петровым. — Тох! — махнула я рукой, когда он повернулся в мою сторону. Я быстро нагнала его, идя уже рядом. — Ты сегодня рано. — натягивая посильнее капюшон на голые уши, сказала я. — Просто договорился с товарищами встретиться. Договорились встретиться после школы. — рассказал о своих планах Петров, посмотрев на сигарету меж моих губ. — Ты куришь? — даже как-то удивился он, когда я выдохнула сигаретный дым в другую сторону. — Честно? Не сильно люблю это дело. — призналась я, будучи с этим блондином всегда открытой. — Я не знаю, откуда у сверстников появилось мнение, что курение — это круто. Я как-то пробовала курить нормально, но это было так отвратительно, что я кашляла весь день. — рассказала я, но Петров всё ещё не понимал, как я тогда могу так спокойно курить. Я вынула палящую сигарету меж губ, слегка оттряхивая пепел. — В этих сигаретах больше добавок, чем никотина. Я специально беру самые лёгкие, чтобы не было так плохо. Да и штырит без них не так сильно, так что мне их легче бросить. Я спокойно могу не затягиваться месяц или два, а дальше снова начинаю ради образа «крутой». Парень выслушал меня и даже хотел пожалеть. Но я не позволила. Это был мой выбор прибиваться к той компании, так что я свой выбор сделала. Разговаривая дальше о другом, мы и не заметили, как моя сигарета была выкурена, а глаза уже встречали школьное здание в паре сотни метров. У ворот стояли Пятифан и Бяша. — Долго же ты. — слегка усмехнулся Рома, смотря то на Антона, то на меня, прикрывающуюся капюшоном. — Привет, Хромова. — спокойно поздоровался парень, что я даже немного удивилась. — Привет. — сухо я ответила, незаметно для других пребывая в шоке. Он впервые сам со мной заговорил. Ему от меня что-то надо или просто не вдумываясь поздоровался? Во всяком случае, я просто помахала Петрову рукой и зашла в здание под их пристальными взглядами.***
Парни зашли за школу, где обычно была их курилка. Антон не курит, но парни всё равно позвали его сегодня. — Чё, Тоха, девчонка появилась, на? — усмехнулся Бяша, на что оба его друзей непонимающе глянули на него. — Ну Хромова. Она тебе нравится, на? — Она просто знакомая. Мы ведь живём недалеко друг от друга, вот и дорога почти одна. — постарался пояснить Антон, даже не думая рассматривать Варю в таком плане. Хотя, должен был признать, она и правда очень красивая, да и времени они проводят вместе достаточно: то по пути в школу разговорятся, то на уроках могут друг другу записки передавать. Правда, из-за этого её образа на людях она сама не обращается, а если и заговорят, то постарается как можно холодно отмахнуться. Вечером же она после такого всегда извиняется и еë можно понять. Когда она пришла, все уже разбились по группам, и чтобы не оставаться одной, ей пришлось стать той, кем она совсем не хочет становится. Антон постарался донести это своим товарищам, но те, кажется, слабо ему верили. На вид она всегда дерзкая, старается отвечать колко и подшучивать. Даже сейчас она может окружить какого-то парня из параллели и унижать. И Антон говорит, что это притворство? — Не верю. — прямо сказал Рома, всё ещё вспоминая тот взгляд. — Ты видел, как она глянула на нас? Это не похоже на притворство. — Просто подождите, и вы сами поймёте. Да, она часто бывает резкой, но я общался с ней один на один. Тех девочек она даже за знакомых не считает, хотя меня прямо назвала приятелями — вы ведь сами слышали. — напомнил им Петров случай с блокнотом, когда хулиганы ждали блондина за углом и слушали. С Антоном она и правда говорила совершенно по-другому, её слова были более… Живыми, что-ли?***
Очередная перемена. Когда я ненадолго вышла из класса, то вернулась уже под смешки Бабурина. — Что это? Пхахах! — в его руках был… Мой блокнот! Я ведь точно была уверена, что спрятала его в сумке. Теперь он в компании одноклассников рассматривал его. — Верни. — сразу сжала я кулаки, но они только посмеялись, показывая всему классу один из портретов, что были нарисованы. Благо, та троица ещё не вернулась, иначе было бы много вопросов. — Что это? Неужели наша стерва… — я не дала ему договорить и кинула в толстяка пенал, что беззащитно лежал на чьей-то парте. — Верни, сука. — уже было не до смеха, по крайней мере, мне. Он уже показал всем этот портрет, и я старалась сдержать своё смущение и страх новых слухов, но уже про меня. — А если нет? — усмехнулся вновь Семён, на что я уже подошла к нему ближе, едва переходя на угрожающий шёпот: — Я убью тебя. — и улыбнулась, смотря на него исподлобья. Я была едва ли не похожа на сумасшедшую, но всё же пыталась вырвать блокнот из его рук. Он издевательски толкнул меня, ударив своим жиром так, что я почти упала, но удержалась за парту, после резко отталкиваясь и двумя ногами пиная его в живот. — Здесь хочешь разобраться, шлюха? Да ты небось в того Пятифана втюрилась и сказать боишься! — кричал он во всё горло. — А что, боишься за своего Ромочку? Думаешь, уведу его у тебя? — постаралась я переводить его фразы в колкости, быстро возвращая себе блокнот, который он выронил при падении в сторону окон. — Если так интересуешься, что у меня в блокноте, то попробуй сам что-то нарисовать, ничтожество. У тебя даже простые вещи не получится нарисовать, так что не пытайся меня задеть. — постаралась я говорить спокойно, но голос почти подрагивал. Даже хорошо, что Пятифан этого не видел и не слышал, хотя ему по-любому об этом расскажут. Поэтому заранее готовясь к проблемам, я мысленно перекрестилась и вновь спрятала блокнот. Видимо, придётся прятать его дома, чтобы не повадно было. После уроков всё же случилось то, чего я боялась больше всего. Собираясь уходить, я быстро шагала по коридорам, пока резко не услышала за собой Антона. — Варвара! — он уже коснулся моего плеча, отчего я вздрогнула, резко обернувшись. Вокруг были люди, поэтому я сделала лицо более наглым. — Я тебя звал, но ты не отвечала. — А, так чё тебе надо? — я даже не поняла, что он со своими друзьями. А когда заметила — резко захотела уйти, но краем глаза заметила остановившегося Семёна, смотрящего с Катей на это. как на представление. — Если хочешь поговорить, то давай отойдём? — взглядом показала я на смотрящих одноклассников, на что Петров понимающе кивнул. Мы ушли за здание школы, где я уже выдохнула, оборачиваясь обратно к Антону. Его друзья так и не ушли, поэтому я продолжала наглеть. — Так что хотел? — облокотилась я о стену здания. — Можешь говорить нормально, Варя. Я им рассказал. — я ошарашенно раскрыла глаза по пять копеек, но потом злобно выдохнула, желая дать Петрову подзатыльник. Видя это, он поспешил извиниться. — Ладно, что с тебя взять. — попыталась я расслабиться. — Прости, что не отвечала. Я торопилась просто. Так… — я оглядела всех присутствующих, говоря уже свободно. — В чём дело? Что-то случилось? — Семён мне всё разболтал. — вздрогнула я от резких слов Пятифана. — Хотели убедиться в двух вещах, и ты нам с этим поможешь. — его пронзительный взгляд выбил меня из колеи. — Ну, она ряльно выглядит не такой плохой, на. — вслух порассуждал Бяша. — Ладно, — осторожно отвела я взгляд, но потом уже спокойно вернула его к компании. — Так что вы знать хотели? — Доставай блокнот. — этого я и боялась. Сейчас он подумает, что я помешанная и вообще загнобит так, что я не смогу нормально жить. Захотелось закурить, да так затянуться, чтобы говорить не могла из-за кашля. — Нет. — прямо отказала я, возвращая свой холодный взгляд. Ещё и блокнот порвут, а в здешнем канцелярском все блокноты на одно лицо. Взгляд Пятифана сощурился, но я не уступала ему. Руки были готовы потянуться к ручке двери за моей спиной, открыть её и бежать прочь, думая уже о новом переезде. — Ты правда рисовала Рому? — спросил прямо Антон, на что я опустила глаза. Видимо, они не отстанут. — Я не хотела это никому показывать. Просто понравилось лицо, вот и рисовала пару раз от скуки — ничего не подумайте. Если бы не этот Семён…! В глубине души я уже хотела хоронить заживо этого придурка, но эти пара глаз всё ещё не отпускали меня, хотя я даже сама призналась, что рисовала от скуки. Я сжалась, думая, что сейчас мои работы будут силой отобраны и порваны, но я услышала смешок. — Так дашь посмотреть? Мне уже все так описывали тот портрет, что самому интересно. — я была ошарашена. Он не злился, не задавался вопросами, а… Усмехнулся? Да ещё и по-доброму. Я сдалась. Раскрыла свой рюкзак и, нащупав блокнот, показала последний его портрет. Тогда он говорил с Антоном, а я, пока никто не видит, нарисовала его, как он ухмыляется, ставив локоть на стол и опираясь головой о ладонь. Было стыдно такое показывать — я буквально походила на сумасшедшую. А он смотрел на свой портрет, как и его друзья, даже не находя слов. — Глянь, как нарисовала, на! — показывал бурят в сторону лица Ромы. Антон лишь кивал, а Рома молча смотрел. По лицу даже не понятно, понравилось ему или он вот-вот разорвёт его со всем блокнотом. Но уже спустя минуту блокнот вернулся ко мне целым и невредимым. Я удивлённо посмотрела на парней и заметила улыбку Антона. Кажется, он что-то решил в своей голове, о чём захотел поговорить с парнями. Они недалеко отошли, о чём-то шепчась и говоря оставаться на месте. Я видела, как время от времени они поглядывали на меня, но потом вернулись. Стало не по себе. — Мы тут короче решили с пацанами, — начал Пятифан, всё ещё недоверчиво поглядывая на Антона. Видимо, Петров на что-то их надоумил. — Айда с нами?