***
В горле стоит ком, вероятнее всего из-за избыточно ярких эмоций, которые Антон сейчас испытывает. Наполовину тусклое помещение, освещение в котором обеспечивает лишь прикроватная лампа, и то свет которой из-за явной желтизны не очень то и меняет общую картину. Шастун словно впечатан всем своим телом в кровать. Ему сложно или попросту не хочется делать лишних движений, только бы картинка не поплыла и он мог продолжать так чётко наблюдать за происходящим. В комнате жарко, скорее всего из-за накаляющейся обстановки событий, но это больше придаёт ещё пущей атмосферы, чем смущает юношу. Сюда не доносятся абсолютно никакие посторонние звуки, в мрачном освещении комнаты сейчас сосуществуют только двое. Рубашка, в которую одет Антон, уже слегка поджимает горло и не даёт кислороду полноценно поступать в лёгкие, но он не спешит расстёгивать её сам, потому что ему хочется предоставить это дело человеку, который сейчас оценивающим взглядом рассматривает уже заждавшегося юношу. Мужчина постепенно подходит к кровати и присаживается на её край. Шастун спускается чуть ниже, чтобы оказаться ближе к рукам, которые тянутся в его сторону. Когда они уже достаточно близко, парень наконец-то может насладиться выступившим из малоосвещённой комнаты лицом своего компаньона. Он обводит взглядом каждый сантиметр его облика, цепляясь за всякую деталь: изгибы лица, родинки, обворожительные длинные ресницы, но самое прекрасное в этом портрете — глаза. Бескрайний океан, бушующее море, небо без единого облачка — их можно описывать бесконечно. Парень, затаив дыхание, ждёт момента, когда мускулистые на вид, но на самом деле до жути нежные, руки Арсения, коснутся сначала его лица, а потом окажутся на шее, плечах, ключицах… Ждёт, пока эти руки начнут одну за одной расстёгивать пуговицы на его рубашке, а затем и вовсе снимут её. Ощущать прикосновения Арсения — это поистине лучшее, чего можно желать в тот момент, хотя самое лучшее только впереди. Антон словно начинает таять от прикосновений мягких губ к его коже, он чувствует как дорожка из поцелуев идёт от его пылающих огнём щёк и постепенно спускается к шее. Расстёгивая только первые несколько пуговиц, чтобы ткань можно было спустить с плеч, дорожка продолжает свой путь, простираясь вдоль ключиц, а затем уже ниже — к грудной клетке. Мурашки пробирают его всего и сквозь жар резким ударом накатывает холодная волна дрожи, неизвестно откуда взявшаяся, наполняющая всё тело парня. Шастун резко поднимается на локтях, из той комнаты снова оказывается в своей: серой и холодной. Резко открывшееся окно, на старых петлях, окутало всю комнату холодным, уже зимним ветром. — Сон, — шепчет вслух парень, вставая с кровати, чтобы закрыть окно и избавиться от противного мороза. Он часто думал об Арсении, представляя их отношения в более романтическом, нежели сексуальном плане. Но то, что приснилось, ему определённо понравилось. Однако, всё это казалось парню чем-то странным, ведь будь это кто-то другой, за прошедшее время он бы уже, вероятнее всего, забыл, отпустил, «переключился» на что-то иное от чувств. Но одни только мысли о мужчине доставляют ему столько счастья, даже если всего того, что он видит во снах, никогда не произойдёт. На улице с утра ни чуть не теплее. На дворе, как никак, конец декабря и даже лучи изредка проступающего солнца уже не греют. Сегодняшний день незагруженный, уроков мало и делать на них особо нечего, ведь оценки уже известны, а присутствие лишь формальность. Вокруг уже полным ходом кишит новогодняя атмосфера. Холл в школе прикрашен старыми, ежегодно одинаковыми украшениями, которые во время остального учебного года пылятся в коробках актового зала. Разноцветные дождики, маленькая ёлка с пластмассовыми игрушками и вырезанные ещё пару лет назад снежинки из белой и синей бумаги. Дома у Антона уже несколько крайних лет не существовало ничего новогоднего. Родители и в такой, казалось бы, большой праздник, остаются неизменно верными работе, поэтому в их семье это и праздником назвать нельзя. В нынешнем году всё останется таким же неизменным, радует только то, что парень уже купил билеты в Москву и третьего января выезжает на встречу с друзьями. За последнее время, в постоянных занятиях и контрольных, Шастун никак не успевал сообщить об этом Диме, поэтому сейчас, после окончания учебного дня, он печатает краткое сообщение, чтобы узнать не занят ли сейчас его друг. Получая лаконичный и греющий душу ответ: «для тебя свободен почти в любое время дня и ночи», парень подносит телефон к уху и ожидает, пока гудки прервутся и начнётся диалог. — Привет, у меня для тебя есть радостная новость, — сразу как снимают трубку, молвит парень. — Я весь во внимание, — слышится по ту сторону действительно заинтересованный голос Димы. — Я купил билеты в Москву, третьего ночью выезжаю. Ближе к утру уже буду у вас, — радостно сообщает юноша. — Наконец-то, а я то думал, говоришь «скоро, скоро», да всё никак не отвечал, когда именно, — Дима делает небольшую паузу, перед тем как продолжить, — пойду скажу маме, чтобы она готовила гостевую комнату. Полагаю, жить это время ты будешь у нас, на сколько, кстати, приезжаешь? — Пока что всего на неделю, но, думаю, мы успеем наверстать всё пропущенное позже, когда я разберусь ещё с некоторыми вещами, только это будет уже летом, — сообщает Антон перед прощанием с другом, пока что точно не конкретизируя суть своих слов. Он ещё сам до конца не решил, но уже почти уверен куда переедет, а в будущем и поступит там в университет, после школы. Шастун, по уже заснеженным и покрытым гололедом дорогам, спешит попасть домой, чтобы побыстрее оказаться в тёплом помещении. Он не особо любит зиму, ничего радостного в ней для него нет. Первый за год снег? Херня это, а не радостное событие. Сейчас, когда спустя два года он снова открылся миру, он и правда может рассудить, что для него значит настоящее счастье. Вваливаясь на кровать и доставая старый ноутбук, Антон включает фильм, который не досмотрел вчера: «уровень 16». На самом деле, смотрит он его уже не первый раз, но от этого менее интересно ему не становится. Вроде кто-то говорил, что «хорошая книга хуже не станет, сколько не читай» и у юноши это применялось относительно некоторых фильмов и сериалов, нежели книг. На книжки нужно было тратить слишком много времени, чтобы понять сюжет, прочувствовать персонажей… И это парню не нравилось больше всего, а, в целом, была у него парочка любимых книг. Фильм по началу непонятный, но это только для тех, кто смотрит его первый раз, поэтому парень позволяет себе не ставить на паузу, что обычно делают, чтобы не упустить сюжет и события, когда ему приходит новое уведомление. Арсений Как дела, ученик? Странная форма обращения к нему. Шастун бы скорее предпочёл, чтобы мужчина называл его ласкательно-уменьшительными словами, ну или, что более возможно, по имени.Антон Нормально, фильм смотрю. У вас как?
Не то, чтобы не заинтересованный, скорее очень обыденный ответ. Арсений И что, больше к контрольной не готовишься, не переживаешь совсем? Я, в целом, отлично. Занимаюсь поиском подходящих для себя вакансий, но пока безуспешно. Мужчина как-то упоминал, что изначальные проблемы на работе привели к увольнению с должности, но он не захотел вдаваться в подробности, а Шастун их и не требовал.Антон Переживаю, и очень сильно! Но толку от этого мало, вот и пытаюсь отвлечься
Арсений Понял, что по планам на Новый год?Антон Всё неизменно — один дома буду, а потом третьего января рвану в Москву к ребятам.
Арсений Что ж, надеюсь не совсем загрустишь в сам праздник. Я у родителей буду в Омске, потом вернусь в Питер. Шастун не спрашивал, но был не против узнать о планах мужчины на, как он назвал этот день, «праздник». Арсений У меня, кстати, для тебя подарок будет, но отдам его при встрече) Парня одновременно радует и ошарашивает это сообщение. Причина радости ясна: чем бы не являлся этот «подарок», он принимает его жестом внимания в свою сторону. А вот ошарашен он уже по двум причинам. Первая из них ясна как день — сам он подарок не готовил и было бы не очень культурно с его стороны только принимать, но не дарить в ответ, только вот никто точно не знает, когда они встретятся. Так что, он думает, что время ещё будет. Вторая причина чуть более глубокая, вытекающая из причины его радости. Безусловный знак внимания, как он сам хочет это считать, к его персоне довольно приятен, но разве это ещё сильнее не сближает их? Да, они безусловно и так общаются иногда на гранях флирта, которые Шастун замечает, но с уточняющих тем раз за разом съезжают. И, в целом, любое обсуждение их взаимоотношений — словно запрет, к тому же под замком. Мужчина, после любого неловкого уточняющего вопроса, отстраняется, на время становится чуть более холодным, избегая этой темы. Зачастую юноша не понимает, к чему вообще ведёт происходящее. Для себя он знает одно — он точно влюблён, но его собеседник-вожатый-репетитор, да, назвать его можно по-разному, ведь много «ролей» он уже сыграл в жизни Антона, остаётся таким же загадочным и непреклонным. Тем не менее, со временем диалог сходит на дружелюбное прощанье и юноша возвращается к просмотру фильма, который уже прилично пропустил мимо ушей, за время, пока сначала общался, а потом обдумывал, так как на паузу всё же не поставил. Перематывая фильм на хороших двадцать пять минут назад, он отвлекается от всего и снова находится в атмосфере происходящего на экране.***
День контрольной по биологии, как ярлык, который безоговорочно делает этот день хуже других, в которые это мероприятие не проводится. Мероприятие — странное слово для описания сорока пяти минут, за которые ты проходишь несколько кругов ада, пытаясь вспомнить весь изученный материал. И, несмотря на довольно хорошую подготовку, Антон, сидя на стуле по каким-то причинам без своей соседки, переживает. Возможно, преподавательница биологии заметила, что последние практические работы Шастун писал на отлично и решила отсадить его от всех, чтобы никто не списал. В целом, это не имело никакого значения. Сидит один, а значит шансов сконцентрироваться на нужных темах у него больше, с вопросами докапываться не будут и никто не помешает. Получая свой злосчастный листик с тестовыми заданиями, юноша читает первый вопрос и ответы на него.«Какие организмы, за счёт специальных адаптаций, способны переживать сильный стресс, живут или в условиях дефицита ресурсов, или в условиях, ограничивающих потребление этих ресурсов?»
Парень точно помнит, как изучал этот термин с Арсением, но сейчас какая-то путаница в голове, ещё и контрольная на первом уроке. Не могли хотя бы на третий поставить? Он ещё раз перечитывает вопрос, а затем и варианты ответов на него:а) Виолент б) Тип С в) Эксплерент г) Патиент
Как помнит сам Антон, именно с этим термином его конкретно подзаебал Арсений. Он моментами забывал отличие «эксплерента» и «патиента», но за всё время точно должен был выучить наизусть эти два понятия и на зубок помнить их отличие. Помнит, просто из-за резкого прилива стресса мысли сложно собрать в кучу. Он чувствует, наверное на более подсознательном уровне, что правильный ответ «г», его и отмечает. Остальные вопросы даются легче, когда тревога со временем откатывает волной, так же, как ранее и появилась. Он сдаёт листок, до конца неуверенный в том, что все ответы правильны, но надеется всё же на четверку, чтобы сравнять с остальными оценками. Выходя из школы, ровно через пять минут, когда он только успевает уйти с территории учебного заведения, телефон в кармане разрывается звонком. Арсений. Другого контакта он увидеть и не ожидал, словно чувствует, когда именно он ему звонит, а когда кто-то другой. Он проводит по подмерзающему экрану пальцем и поднимает трубку. Для этого руку приходится держать на морозе, так как прижать ухом к плечу — не вариант, ведь его куртка имела странное свойство из-за своей ткани, почему телефон соскальзывал и в прошлые разы. Однажды он упал на асфальт и чуть не разбился, юноше новый кто-то вряд ли купит, а самому снова пахать по тридцать пять часов в неделю не очень то хочется. Перчатки Шастун носить не любит, все кольца за них цеплялись, а снять их — это как распрощаться с каким-то жизненно важным органом, поэтому руки зимой мерзнут в первую очередь. — Ну как, написал? — тут же слышится из трубки, едва ли Антон успевает нажать на кнопку принятия звонка. — Написал, деваться было некуда, оценки скинут в группе на этой неделе, так как семестр уже закончен, — довольно чётко и ясно поясняет юноша. — И как, со всем справился? — Да, всё было легко, только над первым вопросом помучался, — возможно не стоило об этом говорить, так как после этого, очевидно, спросят что был за вопрос, а тема, которую пытался донести Арсений до парня кучу тысяч раз, и была этим вопросом. — Ага, адаптация на клеточном уровне? Всё же забыл про ценотипы, — вздыхая, с ощутимо недовольной интонацией, спрашивает мужчина. — Да, простите, но я вроде верно написал, — сейчас уже снова слегка сомневаясь в этом, объясняется Шастун. Далее диалог почти сразу переводят с обсуждений биологии, по инициативе Антона, конечно же. Мужчина уже хотел было сходу начинать объяснять всё заново, но парень отвёл его внимание на другую тему. Он не особо хотел говорить и об этом, так как вопросы тоже возникнут, а врать не хочется. Хотя, в целом, это было дело его личное. И не соврёт, а немного недоскажет. — Вы мне, кстати, снились вчера, — эта фраза звучит для смены обстановки, этим невозможно не заинтересовать и поэтому про тему ценотипов забывают окончательно. — Даже так? И чем же мы занимались? — фраза звучит протяжно и, очевидно, ответ на неё очень томит Арсения, но кто ему вообще сказал, что они чем-то там занимались? Ведь юноша лишь сказал, что он ему снился. Никто и не говорил, что сам Антон принимал активное участие в собственном сне, но Арсений — мужчина не промах, стреляет метко и уж слишком догадлив, только точного ответа не узнает, ведь в голову парня он залезть не может, к счастью. — Да так, ничего особенного, — не врёт, недосказывает, вспоминая яркие события ночных видений. Он прекрасно знает реакцию мужчины на все подобные, и не только, вещи, поэтому и не говорит. Только для чего тогда вообще нужен был этот наводящий вопрос? Всё-таки, хорошо, что люди не умеют читать мысли или просто лезть в чужие головы, иначе Арсений бы просто утонул в мыслях парня о своей персоне. Приходя домой делать особо нечего, да и желания заняться чем-то действительно отличающимся от рутинной жизни тоже нет. Всё снова по классике: быстрый перекур в открытое окно, так как выходить на улицу уже не хочется в такой мороз; ноутбук и просмотр нового фильма. Осталось дожить до объявления оценок за работы, а потом как-то мимолётом пропустить из жизни неделю до третьего января. Позже будет повеселее и, в целом, получше, чем сейчас.