***
Один клик, и лампа осветила небольшое помещение прихожей. Квартира встретила их неприятной тишиной, отдающей скрытой опасностью, подозрением. Ли внимательно вгляделась в темноту коридора, стараясь откинуть неприятные ассоциации и опасения, пытаясь не думать о недавно произошедшем и не видеть пугающие очертания во тьме. Не снимая обуви, Сара в полном молчании прошла в соседнюю комнату, оставляя Браун в свете одинокой лампы. Хотелось бы девушке пойти следом, убедиться в безопасности и — что главное, — благоразумии Кинг, но собственные шепотки предостережения в голове подсказывали, что лучше сейчас оставить ту одну. Единственное, на что хватило резко поубавившейся храбрости, так это подойти к двери, прижаться и сказать: — Сара. Я здесь, если понадоблюсь. Нет ответа. Отодвинувшись, Ли наобум направилась дальше, оказавшись в гостиной. Накрытый пледом диван гостеприимно принял её у себя, позволяя утопать в удивительной мягкости подушек, кажущейся сейчас чем-то невообразимым. Напряжённое на протяжении нескольких часов тело мгновенно расслабилось, отзываясь ноющей болью в мышцах. Даже глаза, привыкшие фиксировать окружение, анализировать его, ухватили лишь пару подсвеченных светом луны силуэтов, не отдавая отчёта, что это, для чего, просто мазнув угасающим взглядом. Лилиан прикрыла глаза, сцепляя руки в замок, неосознанно вновь напрягая тело в этой подозрительно спокойной тишине. Да только опасности больше не было. Опасности не для Сары, а для неё — как хотелось в это верить. Верить, что Питер, её Питер, никогда не поступил бы точно так же с ней. Хах… «Мой» Питер? Рука невольно потянулась к телефону, но Браун вовремя отдёрнула себя. Не сейчас — слишком мало времени прошло. И надо бы осознать произошедшее, сделать выводы, но свинцовая голова клонилась вбок, к подушке. Лишь бы не думать, не думать, не думать. Отсечь счастливые воспоминания двух недель, скомкать, а не хочется, ведь всё было…прекрасно. Хотелось злиться на Сару, на собственное бессилие, что тяжёлые когда-то события заполняют жизнь этим мерзким болотом чужих тайн и ссор. Тайн и ссор, доводящих до готовности убить. Что из себя представляют эти двое? Не терпящие друг друга брат и сестра или смертельные враги? В момент, когда поднимаете друг на друга оружие, вы перестаёте быть семьёй. Ли знала. Но видеть это вновь совершенно не хотелось, как и гадать с причинами. Замечательные порознь, во что они готовы превратиться, лишь бы причинить друг другу боль? Всё пошло рябью, испачкалось в чёрном… Плечи невольно вздрогнули то ли от внезапного сквозняка, то ли от чужих касаний. Чёрт. В неясном порыве Ли сняла испачканную футболку и скинула на пол. Надо отмыть кровь. Ванна была недалеко, в разы меньше той, к которой она привыкла в новом доме. Как в фильме ужасов, зеркало отразило осунувшееся лицо, шалый взгляд, испачканные тёмно-красным волосы, залегшие тени и алые пятна, окрашивающие всё от щёк до бёдер. Ближе к локтю красовался след ладони Сары. Никаких тебе горящих льдистых глаз, разводов и игривых шепотков на ухо. Только она сама с собой и этим…невероятным разочарованием. Смотреть тошно. Скинув всё остальное, Ли включила воду в душе, залезая под струи. Но такие вещи, в голове, не смыть бесследно вместе с тёмной водой. И уже всё равно, что подушки чужого дивана впитывают влагу с волос, а из комнаты Кинг перестали раздаваться рыдания, плевать уже, что, вкупе с ужасными мыслями, страшные узоры вновь вырисовываются во тьме под веками. Насрать, что всё, как раньше, уже проходили, только теперь в сотни раз страшнее и вряд ли кончится прелестным новым знакомством и спокойной жизнью в тиши. К чёрту. Сказка закончилась, началась обычная жизнь.***
Спокойное утро: словно ничего не произошло, будто чужие стены приняли новую хозяйку, Ли взяла одежду Сары из ванны — видимо, заранее подготовленный комплект к новому дню, — умылась, привела диван в прежнее состояние, не дающее и намёка на то, что на нём был чужак, и приготовила завтрак — довольно сытный, компенсирующий моральное истощение. Очень похож на тот, что готовили они с Питером накануне. Сара появилась незадолго до этого, скрывшись в ванной, из которой доносился лишь шум воды — Ли надеялась, что он не скрывал за собой очередные рыдания. Зачерствевшее со вчерашнего дня сердце не испытывало и толики жалости, уставшее от постоянного беспокойства. Разговор предстоял трудный. Сара вышла, смущённо оглядываясь на Браун, и подошла к столу, рассматривая нехитрый завтрак, как нечто удивительное. Казалось, пролетевший мимо нож оборвал её надежды на будущее, но представший глазам сегодняшний день говорил иначе. Молча отодвинув стул, она села, не поднимая глаз на Лилиан, обрушивая на обеих грозящую раздавить тишину. Чудилось, Кинг за одну ночь похудела на несколько килограмм, настолько острыми казались когда-то округлые щёки, а аккуратный шов сквозил неприятными напоминаниями. Но это не проблемы Браун. Девушка сцепила пальцы в замок на столе, придвинувшись ближе, внимательно смотря исподлобья. Жаль, сейчас день, а не вечер, и яркая лампа никак не заставит импровизированного преступника расколоться. — Прежде, чем ты начнёшь, позволь мне сказать, — быстро метнув взор зелёных глаз, пробормотала Сара. Ли легко махнула рукой, предоставляя ей слово. — Прости меня, — тихий шёпот едва можно было услышать, но, долетев до ушей, вызвал лишь усмешку. Кинг вздрогнула. — Нет, Сара. Нет, — Браун выдохнула, делая глоток давно остывшего чая, ощущая себя последней сволочью. Но копившиеся много дней обида и злость не позволяли забыть, как именно Кинг поступила с ней. Сколько можно искать оправдания чужим ошибкам и находить в себе силы на прощение? — Мы можем пройтись по всему списку вещей, которые тебе делать не стоило. Или ты будешь отвечать на мои вопросы. Смотря на собеседницу с испугом, явно не ожидая подобного напора, Сара сжала кулаки, впиваясь в кожу длинными ногтями, выглядящими по-издевательски красивыми на фоне неё самой, разбитой и сломленной. Отставила тарелку, уперев взгляд вперёд, но смотря сквозь. — Сколько времени прошло, Сара? Ты могла объясниться ещё давным-давно, если не с самого начала, — помимо злости, звучала разочарованность, заставлявшая плечи виновницы напрягаться сильнее, а голову опускаться ниже. Внезапно Сара схватилась за волосы, сжимая их с такой силой, что Ли почти вспрыгнула со своего места, лишь бы избежать светлых клоков в дрожащих пальцах, остановить, снова успокоить. Но Сара рыкнула, взвыла, пряча лицо в сгибе локтя, почти крича: — Я не могла! Я не знала, как!.. Просто не могла! Я должна была от него избавиться! Смотря на это, писательница медленно села обратно, отмечая про себя неприятную вещь, что здесь и сейчас готова быть достаточно жестокой ради ответов на тонну лжи, скормленной с милой улыбочкой и пожеланиями удачи. Наконец-то злилась. — Ценой моей жизни, Сара? Пугающие спокойствие и монотонность голоса заставили Кинг вновь всхлипнуть, крича громче, с большим отчаянием: — Да. Да! — Приятно? Та ничего не ответила, спрятав лицо за мокрыми после душа волосами. — Тебе больно говорить? — обратив внимание на покрасневший разрыв щеки, спросила Лилиан. Девушка кивнула. — Хорошо. — Лилиан, я… — Надеялась, что я сбегу, как остальные? Как бедные старики, как чокнутый военный? Соберу манатки после первой недели и укачу в закат? Тишина длилась несколько минут. По частым вздохам было ясно, что Кинг снова на грани истерики. Ли уже казалось, что это абсолютно стандартное для неё состояние. Браун наклонилась вперёд, оперевшись на локти, смотря слишком проникновенно, чтобы Сара позволила себе хотя бы один прямой взгляд в ответ. — Им ты тоже ничего не объясняла? Не отвечала на сообщения, даже когда всё было уже ясно? Раз за разом. Кто-то мог пострадать, сойти с ума, но тебе всегда было…всё равно. Ты не делала, блять, ничего. — Н-ник… — Кинг сглотнула, — н-никогда. Мне жаль… Мне очень жаль… Ли придвинулась так, что горячее дыхание опалило раненную щёку. — Тогда почему, Сара? Но ответа так и не было. — Ему ведь…не нравилось это, верно? Он злился в тот день, когда я приехала. Сколько лет ты мучила его и других людей? Всё ради денег? Сдавать дом снова и снова, после того, как очередной идиот сбежит сломя голову. Может, вы даже вместе с Питером… — последние слова импульсивно вырвались прежде, чем она успела подумать об этом. Плохие мысли. Ужасные мысли. Впрочем, сейчас всё трещало по швам. — НЕТ! Никогда! Я…объясняла ему! Просила их не трогать, но он никогда… Он никогда не делает то, что просят, всегда плюёт на людей! — наконец Кинг показала лицо, заплаканные глаза, прилипшие к щекам волосы. Очередные дорожки слёз вновь стекали вниз. — Сколько бы я не просила не трогать их, он всегда поступал по-своему, чёртов ублюдок! — Почему просто не оставить его и дом в покое? — Браун продолжала сидеть прямо, стойко выдерживая отчаянный взгляд. — Потому что мне нужны деньги! — и на сей раз в сорвавшемся голосе слышался гнев. — Но ему абсолютно насрать! Всё, что касается семьи, никогда его не волновало, ёбаный мудак! Сара заскребла ногтями по столу, пытаясь унять дрожь, но всё было тщетно. Пальцы, будто не её, бесконтрольно дёргались. — Чёрт! Я просила его, множество раз просила, но каждый раз он плевал мне в лицо! — Почему? — Потому что мой старший братик ненавидит свою семью! — гнев и обида засочились в голосе ядом, сменяя истерику агрессией. — Почему? Опять тишина, разбавляемая загнанным дыханием. — Сара, почему? Та откинулась на спинку стула, с ненавистью смотря в потолок. Пальцы судорожно сжимали одежду, едва не рвя тонкую ткань. Взгляд блуждал из одной стороны в другую, и сейчас Ли она казалась таким же психом, каких описывал Питер в своих историях, и эта ирония вызвала удивительно весёлый для ситуации смешок. Основано на реальных событиях, да, Питер? Но тишина продолжалась — безумно раздражающая театральная пауза. Ли громко выдохнула, выпуская пары вскипающей злости. — Хорошо. Начнём сначала. У тебя долги? Кинг молча кивнула. — Почему? — …мне…мне очень нужны были деньги… — На что? И тут она усмехнулась. Мерзко и склизко, будто вся желчь сейчас выйдет наружу. — Потому что Питер плохой сыночек. — И что это значит? — нахмурившись, спросила Браун. Раздался рваный смех. — Мама болела. Сильно, — Сара втянула воздух, вытирая слёзы рукавом одежды. — Всё упиралось…в деньги. Много денег. Очевидная неприятная догадка насчёт окончания этой истории пронеслась в голове, и Ли прикусила щёку изнутри. — У Питера они были. — Но он…их не дал, так? — слова осели на языке гадкой горечью. — Конечно нет. Он ненавидел мать. На пару секунд Сара вновь замолчала. — А она его обожала, — гнев, скрываемая множество лет обида легли на лицо грязными тенями. — Всё для него делала, души в нём не чаяла. Танцы, музыка, учёба, хобби — абсолютно всё. Мне приходилось напоминать о своём существовании, каждый день доказывать, что я ничуть не хуже, понимаешь?! — Она вскинула голову, наконец смотря в глаза с немым укором, но не Ли, брату. — Но он словно…не замечал этого! Злился на нас, кричал. Мама заботилась о нём как могла, а он из раза в раз слал нас на хер! — Ты знаешь, почему? — Хах! — истеричные нотки закрались в смех. Сара прикрыла дрожащую улыбку рукой. — Он же старший! К тому же очень похож на отца. Мама любила их обоих. О-бо-жа-ла. Может, она слишком братика залюбила, что он вырос такой эгоистичной сукой. В конечном итоге с ней осталась только я. Я, понимаешь? Единственный человек, который действительно её любил! Кинг уже вовсю кричала, подкрепляя пылкие слова взмахами рук. — Обследования, лекарства, больница… Он не дал и цента! Я сидела с ней сутками, брала больничный, оплачивала все счета. Но…этого было мало. Она всегда ждала его…ха. Я никогда не забуду того…унижения, — её голос задрожал, — когда пришлось идти к нему и просить денег. Но он отказался. Пожелал ей поскорее сдохнуть. Она замолчала, отведя глаза; на лице красовалась гримаса омерзения. И Ли бы стоило почувствовать то же самое, но…не выходило. Стоило ли повторяться, что это совершенно не вязалось с тем образом Питера, который предстал перед ней? Это больше прозвучит как насмешка над чувствами отвергнутой дочери. — А потом он застрелился, — довольно закончила Сара, словно отведя душу этими словами. Мысли и воспоминания завели свой хоровод, заполняя голову. Глубоко задумавшись, Браун — абсолютно эгоистично, — постаралась вспомнить, какие события предшествовали тому злополучному дню, когда ужасный сын, брат и потрясающий писатель покинул этот мир — видимую его часть. Пропажи людей, расследование, подозрения…могло ли это сыграть роль? — Маму это добило, — печально продолжила Кинг. — Кричала, билась в истерике. Конечно, ни о каком выздоровлении больше не могло быть и речи. Она…всё продолжала его ждать, даже когда его похоронили, отдала ради этого последние деньги, на этого мудака, вместо того, чтобы помочь себе! — Руки яростно сжались в кулаки. — Мне пришлось быстро продавать вещи, брать долги… Это были четыре года Ада, Лилиан, — заплаканные глаза, красные и опухшие, взглянули на писательницу, стрельнув в душу этой отвратной пулей вины, заставив пожалеть о начале разговора. — Мне очень жаль, — лишь с силой выдавила из себя охрипшим голосом. — Ты знаешь, каково потерять мать? — внезапно спросила Сара, удивляя отблеском стали в зелёных очах. — Да. — Тогда ты понимаешь, что я обязана была сделать всё для её выздоровления. А вот это Лилиан уже было не знакомо. — Вот только этого оказалось недостаточно. И я осталась одна с кучей долгов и хламом, вместо дома, а мой брат, всё такой же эгоистичный мудак, даже после смерти создаёт мне проблемы! Она стукнула по столу, заставляя посуду задребезжать. Черты лица исказились в неведомом доселе выражении едва сдерживаемой ярости. Но такие перепады настроения Браун давно не пугали. — И ты начала сдавать дом, верно? Сара со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы, заставляя себя выпрямиться, являя обратно ту самую Кинг, к которой все привыкли — гордую и красивую. Правда, это очевидно стоило немалых усилий. — Да. — Тогда ты знала, что Питер там? — Н-нет, — девушка запнулась, но после уверенней мотнула головой. — Нет. И трудно было разобрать — очередная это ложь или чистая правда. — Долгое время всё было спокойно, всё было хорошо, очень хорошо, но вдруг…начало твориться чёрт-те что. Бедные старики не выдержали и сбежали оттуда. — Он это как-то объяснил? Сара горько усмехнулась. — Он не хотел со мной говорить. Кричал, кидал вещи или просто игнорировал… Будто я виновна в том, что этот придурок пустил себе пулю в голову! Чёрт, почему?! — вновь взглянув в глаза с чётко читающимся отчаянием, девушка подалась вперёд, запуская пальцы в волосы, вновь грозя вырвать клок. — А у этих слов есть причина? — Конечно, нет! — А что вы делали с Уильямсом в его доме? И кто это вообще? Сара вздрогнула, будто имя это значило куда больше, чем Ли казалось, и замялась, на нервах выкручивая пальцы в разные стороны. Казалось, за одно мгновение она откатилась обратно к тому паническому состоянию, не отпускавшему со вчерашнего вечера. Нижняя губа задрожала. — М-мы просто…я же рассказывала, мы искали оставшееся оружие после военного, — очевидная мольба в глазах снова сжала сердце Лилиан в каменные тиски. — И только? — Ли, пожалуйста… — Кинг опустила голову. — А, может, вы искали что-то на него? — Ч-что?.. О чём ты говоришь? Нет, это не так! — девушка нервно засмеялась, не в силах держать дёргающийся уголок губ под контролем. — Питер ведь проходил подозреваемым по делу о пропаже девушек, верно? — Лилиан придвинулась ближе, когда же Сара вжалась в стул, стараясь уйди от любой близости как можно дальше, пропасть, раствориться, оставив после себя только тяжкое ощущение недосказанности. Но деваться ей было некуда. Она громко сглотнула. — Я права? — Откуда ты знаешь? — вместо ответа подавлено спросила Кинг. — Городок маленький, Сара, — пальцы так знакомо обжигало огнём от приближающейся разгадки. — Ты уверена, что Питер виновен? Как и этот Уильямс? Долгое время Сара просто молчала, в раздумьях сцепляя пальцы друг с другом. И с каждой минутой тень страха проступала на лице всё сильнее. Ты боишься его, Сара? — Рой просто полицейский. Это его работа, — хохотнула она таким знакомым истеричным смехом, будто это и не значит ничего. — Вы искали улики, — догадавшись, Ли откинула голову назад, рассматривая белый потолок, едва сдерживая победную улыбку от полученных ответов. Но что-то не стыковалось. — Уильямс знал о том, что Питер… — Нет! Нет, не знал, — активно замотала головой собеседница. — Но…какой в этом смысл? Разве что только Питер был главным подозреваемым. Но ведь в доме был ремонт, на что вы надеялась после стольких лет? — Браун внимательно уставилась на Кинг, готовая силой выбивать ответы. Если им понадобилось несколько лет, чтобы провести обыск, да ещё и под ложным предлогом, то действие это вряд ли было официальным. Тогда зачем? Если дело уже закрыто, это не имеет никакого смысла. Ли в задумчивости закусила ноготь, упрямее вглядываясь в Сару. — Я…была уверена, что он это сделал, — уклончиво ответила Сара, проигнорировав вопрос. — После исчезновения Энн всё стало так запутанно, — она спрятала лицо в ладонях, едва снова не начав рыдать. — Кто такая Энн? — Моя подруга, — на лицо наползло выражение брезгливости, — и девушка Питера. Ли подавилась воздухом, тут же напрягшись. Питер не говорил ей о подобном. А должен был? Учитывая, каким он предстал перед ней, не трудно было поверить, что под чары такого интересного и необычного человека попал кто-то ещё. — По крайней мере, она так думала, — фыркнула Сара, продолжая: — Не знаю, что она в нём нашла. Этого мудака никогда не волновал никто, кроме него. А потом начались все эти…слухи, расследование, — в голосе засквозила печаль, — и Энн пропала. — Ты уверена, что её исчезновение связано с этим делом? — осторожно спросила Браун, стараясь не спровоцировать новую вспышку истерики, но было поздно. — Разумеется, да! Питер был чуть ли не главным подозреваемым, и именно он видел её последним! Всё указывает на него, всё! Она не заслужила этого! — Кинг вскочила на ноги, уперев руки в стол, нависая над Браун разъярённым коршуном, готовым выколоть глаза. Ли подняла руки, стараясь успокоить, показать, что не подвергает сомнениям её слова и полностью доверяет. Даже если на самом деле это было не так. Прости, Сара, но я…не готова это принять. — Поэтому я приехала вчера, потому что…Господи, я боялась, что он сделал что-то с тобой! — Кинг обхватила себя руками. Браун тяжело вздохнула, накрыла лицо ладонями, надеясь скрыть за ними своё неверие. — Ты…говорила, что проблем не будет. Улыбалась мне, уговаривая купить дом, прекрасная зная, что в нём живёт человек, которого ты подозреваешь в убийстве шести людей. Я действительно должна поверить в твои благие намерения, Сара? — непрошенная злость всё же вырвалась наружу. Кинг истерично всхлипнула, отворачиваясь окончательно. В Ли это не вызвало ни капли жалости. — Тогда ты меня не жалела. Что произошло вчера? Кинг метнулась к столу, впиваясь в Ли покрасневшими глазами, останавливаясь слишком близко, что можно было почувствовать горячее дыхание на коже, смотря отчаянно, проникновенно. — Я знаю, ты мне не веришь, но я не могла, я просто… Я так старалась забыть об этом! Думала, ты, как и остальные, сбежишь через время, но ты…ты только спросила, знаю ли я всё, и больше никогда ничего не говорила. Я испугалась за тебя! Испугалась, что Питер сделал с тобой то же, что и с остальными! — она вцепилась Браун в руку, словно это должно было заставить ту поверить в паническую исповедь. — Об этом стоило задуматься раньше, — лишь прорычала Лилиан в ответ. Она ощущала, что её просто бросили на убой, а сейчас разыгрывали сцену бесконечно раскаяния. Её тошнило от лицемерия и лжи. — Я знаю! — закричала Сара, вновь отходя от неё как можно дальше. — Я знаю. Прости, прости меня! — Всё ради денег, Сара? Даже если я стану седьмой? — Кинг вздрогнула и замерла, не находя в себе сил даже дышать. — Какое право ты имеешь обвинять его в том, что не доказано? — Прошу, не говори так. — У тебя есть доказательство?! Хоть одно? Кинг нашла в себе смелость повернуться лицом и тихо прошептать: — Я его знаю. Знаю, на что он способен, даже если у следствия нет никаких доказательств. — Какая же ты сука. Она кивнула, ничего не отвечая на яростный взгляд, сдирающий с неё кожу. — Я не понимаю… — спустя время пробормотала она. — Чего именно? — Почему он так хорошо к тебе относится? — удивлённый взгляд уставился на Лилиан, не верящий до конца, не осознающий. — Питер никогда не обращался к тому-то так…мягко, — она рассмеялась, сама не веря в то, что говорит. — Он правда назвал тебя «дорогая»? — И во взгляде мелькнуло подозрение, будто виновен в этом никто иной, как Ли. — Назвал, — Браун пожала плечами. — Какого чёрта… — в сомнении протянула Кинг, смотря в пустоту. Всё это больше не имело смысла. Браун поднялась с места, мечтая поскорее покинуть эту гадкую квартиру, пропитанную слезами и истериками. Ей было тяжело тут находиться. Невыносимо чувствовать запах слишком сладкого парфюма, слышать истеричный голос Сары, видеть её дрожащие пальцы и покрасневшие от вечного плача глаза. Осточертело. — Собирайся. — Ч-что? — отмерла Кинг, уставившись на неё. — Я довезу тебя до машины. — Н-но он же… — И пальцем тебя не тронет. Идём. Забрав из ванной на скорую руку сложенную одежду в чужой крови, Ли последний раз оглянулась на Кинг, брезгливо сморщив нос, и вышла за дверь.***
С каждым подобным возвращением вид дома вызывал всё более мрачные эмоции. Словно вместе с гнетущими событиями он разрушался так же, как надежды на спокойствие и стабильность. Кирпич крошился сильнее, оконные рамы скрипели громче, трава становилась вялой и блёклой. Сара напряглась, едва завидев старый особняк. Зелёные глаза внимательно вглядывались через окна в глубину дома. Когда машина остановилась около сарая, она отвернулась, прикрывая израненную щёку рукой. Ли старалась не смотреть на девушку, виновную в происходящем, скребя по рулю ногтями и собираясь с мыслями. День будет тяжёлый. — Пойдём, — кратко кинула Браун, выходя из фургона, и Кинг с долей страха поспешила за ней, стараясь находиться как можно ближе. Впрочем, зря. Ли знала Питера достаточно, чтобы понимать, что он ни за что не появится на глаза после…такого. Впервые ей было бы спокойней, ощущай спиной чужой взгляд, но этого не было, как не было и уверенности, что с отбытием Сары проблемы решатся. Девушки остановились у автомобиля бывшей хозяйки дома, такого же, как и вчера, несмотря на то, что за одну ночь поменялось многое. Блики от солнца издевательски весело прыгали по машине сквозь листву. Не говоря ни слова, Кинг, стараясь сбежать как можно скорее, открыла дверь и поспешила сесть, но недовольный возглас за спиной заставил замереть. — Сара! — Лилиан протянула руку вперёд ладонью вверх. — Ключи. Несколько секунд в тяжёлых раздумьях Сары привели Ли к мысли, что ключи придётся выбивать с боем, но вот, наконец, в досаде прикусив губу, Кинг вытащила небольшую связку из сумочки и вложила в руку девушки. Однако убирать собственную руку не спешила. — Будь осторожна, — прошептала она, с опаской оглядываясь на дом. Её пальцы робко обхватили ладонь, слегка сжимая. Но Ли вырвала руку, быстро засовывая ключи в карман и отворачиваясь. Испуганный вдох Сары потонул в шуме мыслей о том, как же это всё осточертело. Не оборачиваясь, Браун медленно направилась к дому, услышав хлопок двери машины только тогда, когда достигла входа. Автомобиль отъехал от лужайки, резко развернулся и понёсся вдаль по лесной дороге, вторя желанию его хозяйки поскорее сбежать. Слава Богу… Но теперь, в одиночестве, так упорно отгоняемые мысли вернулись, побуждая сесть в машину и сбежать вслед за Кинг. Пальцы сильнее сжали ручку двери. Всё будет хорошо — пронеслось в голове, и девушка вошла внутрь. Гробовая тишина. Нет ни подозрительных скрипов, ни иных странных звуков, раньше предвещавшие приближение призрака, нет и оседающего на плечи холода, давно уже привычного. Что ж, этого стоило ожидать. Она старалась не издавать ни звука, молча продвигаясь по дому в сторону кухни. Разгром. Осколки разбитой посуды усеивали пол. Нож с окровавленным лезвием так и валялся у противоположной стены на полу, а рядом, красочно напоминая о произошедшем, размазанная руками и одеждой кровь. Всё помещение выглядело, как место ужаснейшего преступления. Им оно и могло быть, если б не те пара спасительных сантиметров. Тряхнув головой, дабы откинуть всплывающие жуткие картинки, Лилиан устало вздохнула. С каждым взглядом на осколки она чувствовала, как на сердце тяжелеет. Как он?.. Пусть и не стоило, совсем не стоило, но она переживала за Питера, словно кровь была его, слёзы и крики издавал он и именно его дожидалась несколько часов в больнице. Как бы ни злилась Ли на Сару, именно она могла погибнуть вчера, пусть факт самого выстрела ещё жил в памяти. Если бы Питер не покончил со всем раньше, вчерашний день оказался бы последним. Рыкнув на эту бессмысленную жалость к Кинг, Браун развернулась и направилась в гостиную, падая на диван. Хотелось закрыть глаза и представить, что всего этого не было. Очень знакомое желание, преследующее не первый год — просто забыть, оставить всё в прошлом. Но, что бы ни происходило, из этого настоящего ей уходить не хотелось. В другом будущем не будет того хорошего, что нашла здесь. А кровь — дело уже привычное. Ощутив внезапный поток воздуха, Ли вздрогнула и вскочила на ноги. — Питер? — голосом, полным надежды, спросила она у пустоты. Ничего. Просто сквозняк. Как он чувствовал себя? Как пережил эту ночь? Ей было страшно за него. Из-за охватывающей паники после выстрела, потока обвинений, дрожащих пальцев, в ужасе касающихся виска, и взгляда преданного, такого покорного, с мольбой, надеждой. И страшно из-за него. Из-за того животного оскала, чужих глаз, рычащего, исполненного гневом, голоса, изящных пальцев, сжимающих нож, жестоких слов и злобной гримасы, ломающей когда-то мягкое лицо. Паршиво…но она не могла отказать себе в том, чтобы вновь его увидеть. Даже если коленки дрожали и ноги подкашивались. И, как бы ни хотелось, злиться было невозможно. Сейчас всё было просто: он, она и тайна, так влекущая к себе, зазывающая в беспощадный водоворот. Разобраться с этим требовалось и причём немедленно. Она оббегала весь дом, осмотрела каждый уголок, заглянула даже в злополучную кладовку, в которой пистолет лежал на прежнем месте, словно и не был тронут. Комнаты встречали молчанием, подвал и чердак — тоже, и оставалось только одно место, где он мог быть. Ли ударила себя по лбу, коря за плохую память. Сад. Девушка выбежала на веранду, оглядываясь по сторонам. «Не надо…» «Не подходи…» «Прошу, дорогая» Долгожданный холод окатил в душный тёплый день, совсем близко, рядом. Она остановилась, пытаясь припомнить все слова, что собиралась сказать, но те вылетели из головы. И всё же, ты вернулась ко мне. Поэтому просто подошла ближе, не видя, но ощущая, что вот он, так близко. Ты всегда возвращаешься ко мне. — Питер, — голос предательски дрогнул, будто она боялась Кинга. — Пит, пожалуйста… «В этом твоё признание? Без слов? Что бы ни происходило, ты всегда возвращаешься ко мне. Я хорошо постарался, правда? Был хорошим и правильным, верно? Стал особенным. Я ведь обещал тебе. Всё для тебя. И ты и правда здесь. Без Сары, без этой твари, испортившей всё. Всегда идёшь ко мне, дорогая. Но сейчас…это плохое решение. Я совершил ошибку. Тебе страшно, и всё из-за меня» — Питер, прошу, — Ли развела руками, зовя его в объятия. Такие привычные и, казалось бы, правильные сейчас. Словно те две недели были подготовкой к этому моменту, мгновению безоговорочного доверия. — Я не боюсь тебя. «Ты сделала выбор? Я…победил?» Ледяные пальцы опустились на плечи. «Попалась» — Пит! — девушка развернулась, освещая его облегчённой улыбкой. Страх больше его не увидеть отпустил в то же мгновение. Но он молчал, понуро опустив голову, смотря исподлобья, как готовящийся к атаке зверь. Будто…сейчас набросится и утащит в убежище. И этот подозрительный блеск голубых глаз стёр улыбку с её лица. — Питер?.. — Прости… — внезапно усмехнулся он, оттаяв от известного только ему наваждения, — прости… — прошептал, сжимая её руки в своих, огромных и холодных. — Ты в порядке? «В порядке ли я?» Питер вновь усмехнулся, немного жестоко, отчаянно. «В полном» — Ты здесь, значит, всё в порядке. Браун недовольно цокнула языком, вырывая руки. — Я не об этом. — Я знаю. Но всё хорошо. Невозможно быть в порядке после того, как в тебя стреляла сестра, а потом ты сам чуть её не убил. Девушка с подозрением покосилась на парня, неприятно отмечая, что то странное нечто, живущее в нём, всё чаще и чаще показывает себя. Взгляды, движения и слова скрывали нечто, вызывающее порой мурашки по коже. Как сейчас. — Что это на тебе за тряпки? — вдруг брезгливо спросил он, очевидно, прекрасно зная их истинного хозяина. — Не могла же я разгуливать в грязной одежде. Люди могли…не то подумать. С Сарой всё отлично, хотя ты вряд ли хочешь это знать, — понимающе сказала Лилиан. — Ты не пострадала. Значит, всё хорошо, — Кинг аккуратно обвёл ладонью изгиб её плеча. — Не знаю, можно ли быть в порядке после такого, — мотнула она головой, смотря на ничего не выражающее лицо напротив. Эта спокойная улыбка и мягкость в глазах вызывали всё больше тревоги. «Тебе не стоит об этом беспокоиться» — Разве Сара — та, о ком стоит переживать? — недовольно процедил Питер, в миг меняясь в лице. — После того, как она поступила с тобой? И он был прав. Смерть — не оправдание, чтобы стрелять в человека. — Не могу обвинять тебя в том, что ты сделал, — ответила она, скрестив руки на груди. — Но ты уже…мёртв, а ещё один труп в этом доме был бы весьма не кстати. «Милая, ты переживаешь, что наш покой может кто-то потревожить? Клянусь, я не допущу подобного» — Чёрт, Питер, ты буквально чуть не убил её! — повысила Ли голос, видя, как на её словах лёгкая улыбка вновь оказывается на бледном лице. — Она заслужила, разве не так? — спокойно ответил он, продолжая довольно улыбаться, словно одержал величайшую победу, и смотря на Ли, как на трофей. — Я совершил много плохих вещей, прежде чем ты приехала, дорогая. И Сара знала об этом. Могла ли она знать, что я тебя не трону? — Он усмехнулся. — Думаю, нет. Странное чувство тревоги зарождалось от его слов. — Тогда что изменилось? — Я ведь уже говорил тебе. — Люди не меняются просто так, Пит! –вскинула руки девушка. «Измениться может всё, Ли» — Почему ты улыбаешься? — Сара получила по заслугам, разве нет? Ли не нашлась с ответом. — Пожалуй… — всё же протянула, досадливо морща лоб. — Но я не могу не думать о её словах. — Каких? — Кинг заинтересованно склонил голову. — Ты знаешь, о чём я. У всех своя правда, и я хочу услышать твою. — Моя правда лишь в том, что я ни в чём не виноват, — твёрдо сказал он, стискивая кулаки. — Я верю, — прошептала Лилиан, пытаясь выдавить улыбку, выходящей больше ломаной линией. — Но, Питер, слишком…слишком много недомолвок. — Твоё любопытство слишком громко кричит? — мягко рассмеялся он, подталкивая к веранде. Он отодвинул ей стул и сам сел лишь тогда, когда борющаяся с самой собой Браун наконец опустилась на место. — Это правда? — он обратил на неё заинтересованные глаза, пусть расслабленная поза и не говорила о том, что его волнует хоть что-то, несмотря на вчерашние события и её подозрения. Он был предельно — даже удивительно, — спокоен, не отводя от неё взгляд. — Что ты бросил мать, когда требовались деньги на её лечение? Питер удивился, в непонимании сводя брови. «Дорогая, это последняя вещь, которая имеет значение» — Это действительно то, что ты хочешь знать? — Кинг издал смешок, который можно было расценивать как насмешку и разочарование одновременно. — Вопросов много. — Несомненно, — он переплёл пальцы, облокотил руки о стол и прижался к ним лбом. «Я ведь не могу тебе врать, ты понимаешь?» — Что сестрица тебе рассказала? — Нет, Пит. Как всё было с твоей стороны, — упрямо запротестовала Браун. — Почему ты так ненавидишь мать? Кинг тихо рассмеялся, пряча лицо за сплетением пальцев. — Знаешь, кому-то всегда бывает недостаточно. Усилий, которые ты прилагаешь, всегда не хватает до вершины, — задумчиво начал он, глядя куда-то сквозь. — Можно быть сколько угодно хорошим мальчиком, но ты никогда не будешь достаточно идеален. Можно быть умным и старательным, но доверия и похвалы ты этим не заслужишь. А ещё можно быть сколько угодно жёстким и послушным, но ты никогда не будешь достоин. Некоторые чаши заполнить просто невозможно, согласись? — вновь ухмыльнулся, наконец смотря на неё, зная, прекрасно зная, что ей знакомо всё от первого до последнего слова. — Дорогая мама была именно такой. Ей всегда было мало. Ли вспомнила слова Сары о слепом обожании матери, безграничной любви к сыну, которая переходила все границы. И это, по всей видимости, привело женщину к краху. Такие истории стары как мир. Просто некоторые родители не требуют ничего, пуская всё на самотёк, а другие требуют положить свою жизнь на алтарь их стремлений. Второе было Ли неизвестно, но первого хлебнула сполна. — Всё потому что я похож на него, — нотки рычания и жуткого недовольства резанули слух. — Единственного, кто в её жизни имел значение. Я видел его от силы раза четыре, а разговоров о нём было столько, словно он каждый день был с нами. Они познакомились на танцах — и меня отправили на танцы, хотя я их терпеть не мог. Он играл на фортепиано — и меня заставили. Ох, он был выхолощенным богатым мерзавцем — и на меня напяливали строгие костюмы, запрещая отращивать волосы. Когда из тебя делают подобие другого, трудно любить такую жизнь, — Питер горько хмыкнул, опуская глаза. — И, о ужас, мальчик вырос, несмотря на все протесты отрастил волосы, напялил идиотский костюм гота и начал делать, что хочет! Катастрофа! — Руками изобразил взрыв, имитируя ужас на лице. — Можно сказать, вышел из тени? — понимающе кивнула Браун. — Перестал быть тем, кем меня хотели видеть, — его лицо озарилось довольством, детским озорством. — Конечно, это не привело ни к чему хорошему. Хочешь знать, почему я желал ей смерти? Потому что она отобрала мою добрую половину жизни ради себя, — кулаки сжались, вторя бурлящей внутри злобе. И как бы это ни было неправильно, как бы ни было ей совестливо, осуждать его не могла. А стоило бы, да ещё как. И пусть такая родительская любовь была сомнительна, она всё же была. Малая-малая доля. — Родители порой те ещё мудаки, да? — внезапно спросил, бросив краткий взгляд на девушку. — Ещё какие, — согласилась она довольно охотно. — Осуждаешь? Ли задумалась, смотря, как лёгкий ветер колышет отросшую траву. — Не знаю, — в конце концов ответила, отворачиваясь. — Ты бы помогла своему ублюдку-отцу? Ответ был печально очевиден. — Да, — помогла бы, стоило только разблокировать его номер. Но это слишком великая жертва. — Это грустно. И она вновь кивнула, подписываясь под всем сказанным. Сильно захотелось закурить. Или выпить. А лучше всё вместе. — Она говорила, что меня никто никогда не полюбит, — внезапно зашептал Питер, давя ту мерзость внутри, заставляющую срываться на крик. — Меня, таким, какой есть. Говорила, что никогда не найдётся человека, который посмотрит на меня с любовью и обожанием. Часто. Это было одной из её любимых тем. И ставила в пример этого мудака, который встречался с ней только по праздникам и не помнил, как меня зовут. Настоящая любовь. Наверное, она измеряла её в детях, иначе я не вижу никакого смысла в появлении Сары — этой…ошибки, — пренебрежение в голосе можно было прочувствовать. — Это просто отвратительно, — и Лилиан начинала злиться на эту женщину, которую никогда не знала лично. Мысль о том, что та давно мертва, не будила никакой жалости. — Но позволять ей умереть…не знаю, Пит. — Диагноз всё равно был не утешительный. Менять его мнение не было никакого смысла. — Это выпало на период, когда тебя…подозревали? — она ожидала, что хотя бы мускул двинется на его лице, но этого не случилось. Словно готовился к этому разговору не первый день. «Чем больше пытаешься от тебя скрыть, тем сильнее это тебя привлекает, да?» — Верно. Проблем было достаточно. — Они считали тебя виновным? Нет, подожди! — Браун сжала пальцами переносицу в досаде. — Почему они вообще считали, что ты к этому причастен? Он посмотрел на неё мягко и понимающе, говоря, что в этом нет ничего такого. — Ты ведь уже знаешь о деле? «Конечно знаешь. Ещё со второго дня здесь. Знаешь, за некоторое любопытство приходится неприятно платить. Я это прочувствовал на собственной шкуре. Но я обещал тебе, что не позволю влезть в это. Ничего ещё не кончено» — Да. Знаю о пропаже шести девушек в округе, и ты проходил одним из главных подозреваемых. Питер довольно кивнул, оценивая её осторожность в подаче информации. — Несколько пропали в этом лесу. А так как я единственный, кто жил здесь на тот момент… — он развёл руками, полагая, что всё очевидно и так. — И Энн в том числе? Его лицо внезапно скривилось, изуродовавшись тем выражением омерзения, которое она сегодня не раз видела у Сары. Единственное, что указывало на их родственную связь. — Да, — нехотя выдавил он, скрещивая руки на груди. — С её пропажи и начались все проблемы. — Вы встречались? Он уставился на Ли во все глаза, не сразу находя, что сказать. Казалось, слова эти были той самой несусветной глупостью, которую могут выдать только дети, и тебе ничего не остаётся, кроме как снисходительно смотреть на них в ответ. — Что? Тебе Сара так сказала? — но сразу же продолжил, закатывая глаза: — Разумеется. «Какая отвратительная глупость. Ты правда думаешь, что в моей жизни мог быть кто-то, кроме тебя? Никто до и никто после» — Энн хотела в это верить. Постоянно крутилась вокруг, даже если её посылали. Не много удовольствия мне доставляла её мелькающая вокруг меня задница, — Кинг начинал вскипать, как всякий раз, когда речь заходила о неприятном прошлом. Ли удивилась, что чей-то интерес к нему со стороны вызывал столько негатива. А, может, в его жизни просто не было места для простой человеческой близости. Эта догадка, при всей своей логичности, показалась Лилиан до боли печальной — попрекаемый матерью, вынужденный жить чужую жизнь, он сам скорее всего думал, что все влюблены в образ, окутывающий коконом ради собственной безопасности. К шрамам привыкают, да даже к дыре от пули — не проходящей, с засохшей корочкой крови — тоже. Жизнь меняется, мир меняется, но некоторые вещи остаются неизменны. — Не удивительно, что и наверняка померла она вслед за предыдущей здесь, в этом лесу, — Питер выталкивал слова, будто они резали ему горло. Неприязненность затапливала. — Почему ты так говоришь? Она сделала что-то плохое, раз ты так её ненавидишь? «Милая, разве я могу это объяснить? Как оказалось, никто, кроме тебя, мне никогда и не был нужен» — Это в прошлом, дорогая. — Да, но всплывает оно до сих пор! — нетерпеливо ударила по столу Ли, теряя терпение. Эти вечные тайны, пусть и очень влекущие, уже осточертели. — Никто ничего не объясняет. Если это не сделаешь ты, Питер, мне придётся выяснять всё самой. — Не надо! — парень вскочил с места, прижимая её руки своими к столу. — Ли, прошу тебя! — Почему, Питер? Что происходит? Они смотрели друг на друга, и она видела, как паника расцветает в глубине голубых глаз. Кинг силился что-то сказать, уже открывал рот, но вновь отступал, готовый отбиваться от правды до последнего. При всей своей мягкости, он импульсивно сжал ладони девушки до боли, прилагая силы, которые когда-то, в самом начале, казались невозможными. И в этот момент она вспомнила все истории, ходившие про этого человека, как мрачные легенды, рассказанные детьми ночью в лагере, чтобы запугать побольше и не спать всю ночь. Предательская мысль пронеслась, что, может быть, они имеют смысл. Заметив этот испуг, Питер отступил, в каком-то страхе от себя самого отдёргивая руки. Он отвернулся, сжимая собственное запястье. — Прости меня, — слабо прошептал он, сжимая запястье сильнее. — Я не хочу, чтобы эта грязь затянула и тебя. — Питер, — она встала следом, взгляд был упрям и твёрд. — Если есть возможность очистить твоё имя, то почему ей не воспользоваться? Он тихо засмеялся, как-то отчаянно и неверяще. — Я уже мёртв. Какой смысл? Ради справедливости? Кому нужна эта справедливость?! — рыкнул он, наконец поворачиваясь. — Она никого не волновала ни тогда, ни сейчас. — Меня волнует! — Браун прижала ладонь к груди, ловя его бегающий взгляд. — Сара боялась, что ты можешь причинить мне боль, Пит! Она действительно верит, что ты способен на убийство шестерых человек! — И тебе не страшно? — вдруг спросил он. Его плечи напряглись, как и вся поза выдавала опасение, что сейчас всё кончится. — Перед собой я вижу совершенно другого Питера Кинга. «Потому что только с тобой хочется таким быть, милый, наивный ангел» - Совсем другого. Питер прикусил губу, не в силах смотреть и дальше. Разочарование, гнев читались на лице. — Обещай, что не влезешь в это, — умоляюще протянул Кинг, сжимая её руки в своих. — Пожалуйста, дорогая, обещай! — …это из-за Уильямса? — он вздрогнул при упоминании этого имени. — Что тебе сказала Сара? — немного нервозно спросил, всеми силами пытаясь унять что-то клокочущее глубоко внутри. Переживание, злость, может, накатывающий с головой ужас? — О поиске улик, после того, как уехал последний владелец дома. Питер расслабленно выдохнул, напряжённые плечи опустились. Будто так и надо, словно это именно то, что ей и следовало знать. «Хорошо, очень хорошо. Слава Богу» — Единственная причина, по которой полиция вцепилась в меня, это Энн и то, что она умерла неподалёку. Уильямсу очень нравилась эта версия, — ровным голосом, как и до этой странной вспышки страха, произнёс он, позволяя губам осторожно растянуться в довольной улыбке. Его взгляд, мягкий и нежный, полный чего-то безгранично тёплого, заставляющего льдинки внутри таять, заставил Браун хотеть довериться его словам. — Его не волнует правда. — Глаза Кинга бегали по лицу девушки, пытаясь убедиться, что она верит ему. — Я не верю клевете без доказательств, Питер, — Лилиан сжала холодные ладони в ответ, несмотря на то, что собственные руки уже едва чувствовали. «Ты правда…веришь мне? Ты правда моя? Дорогая… Я знал, что не ошибся» В глазах его блеснуло что-то странно, победное, триумфальное, то самое, появляющееся каждый раз, когда она говорит подобное, и наводящее на мысли, что при каждом событии Питер думает о чём-то своём, отвлечённом, но приносящем ему огромное удовольствие. Так он смотрел на неё в первый раз, через зеркало, так смотрел каждый раз по возвращении из города, сегодня ранее и прямо сейчас. Она сглотнула, мягко освобождаясь от плена чужих ладоней. — Надеюсь, такого больше не повторится, — пробормотала Браун, раздражённым движением отбрасывая чёлку назад. — Всё это… — она обвела руками вокруг, не в силах возвращаться к обсуждению осколков и пятен крови. — Я не допущу, — тонкие брови нахмурились, говоря о решимости. — Ха, — жалко усмехнулась Лилиан, разочарованная в самой себе, — я тоже думала, что смогу защитить тебя от такого. Видимо, плохо старалась. Извини меня. — Ты вроде умная, а иногда говоришь такие глупости, — усмехнулся Питер, в шутку по-отечески хлопая по светлой голове. — Кто бы говорил, — хотела бы она ощетиниться, но жуткая усталость от стресса вкупе с близостью Питера во плоти забрали слишком много сил. — Тебе стоит отдохнуть, — заботливо обняв её за плечи, сказал он. Она даже не захотела сбрасывать его руки, наслаждаясь прохладой от этих касаний. — А я пока сделаю тебе поесть, — хитро прищурился он. — О нет, даже не смей!***
Я чувствовал, как умирал. Слышал, как сердце опять рвёт на куски, когда ты вышла за дверь. Вместе с Сарой. Вместе с моей сестрой, которой стоило сдохнуть ещё при рождении. Каждый такой раз ты отдираешь от меня по кусочку. Мне было страшно. Я был в том ужасе, охватывавшем меня при последних угольках жизни, ещё теплящихся перед самым концом. Потерять тебя так страшно. Не хочу, чтобы ты знала, на что я способен, лишь бы удержать своего ангела рядом. Дорогая, это было больно, чертовски больно. Ты умеешь бить в цель. Доставлять столько страданий, сколько не выдержит ни один праведник. Но я ведь молодец, верно? Ещё ни разу тебя не разочаровал. Эти игры уже порядком надоели, но если это то, чего ты хочешь, то я готов играть сколько угодно. Согласен сотни раз проткнуть кого угодно ножом, если после этого ты вернёшься ко мне. А ты всегда возвращаешься. Такая притворщица. Трудно по первому взгляду понять, что этот ангел так жесток. Любишь играть, пугать, заставлять тосковать по тебе. Милая, не нужно так стараться, ведь я всегда по тебе скучаю. Или...тебе нравится, когда я ревную? Может, и не стоит от тебя этого скрывать. Может даже тогда ты поймёшь, НАСКОЛЬКО важна? Ли, ты словно каждый раз не веришь до конца. Не понимаешь самую суть. Смотришь в глаза и не видишь самого очевидного. Заметь, я ведь тоже молчу, поддерживаю это негласное правило. Не затянула ли ты? Или, вероятно, чего-то не понимаю я. Не знаю, как удержать, что ещё сделать, чтобы, выбирая между уже мёртвым мной и пострадавшей сестрой, всё равно осталась; между твоим раздражающим дружком и любящим мной - меня. Всегда недостаточно, всегда. В конце концов, всё заканчивается одинаково. Но я стараюсь, очень стараюсь. Когда-нибудь, моя дорогая, ты поймёшь, что мы - всё, что нужно друг другу. Ты позволяешь мне быть рядом, касаться - и это ли не знак? Так сколько же ещё придётся вытерпеть? ... По крайней мере, теперь я знаю, что что бы ни случилось...ты всё равно придёшь ко мне.