Любовь из камня

Обычная рутина Виктора состояла из нескольких слагаемых, которые переодически менялись местами, но суть оставалась неизменной. Борьба с болью, еда, работа и сон. Больше всего, конечно, в жизни Виктора было боли и работы. Работа отвлекала от боли, а боль — от работы. Так он и жил много лет, до того, как пару месяцев назад у него появился собственный каменный голем. И его жизнь перевернулась с ног на голову. Если сначала оказалось, что Джейс скопировал себе все знания и воспоминания Виктора, поэтому не был беспомощным младенцем в теле «шкафа с мышцами», то с каждым днем различий в них появлялось все больше. Джейс, как измученный жаждой путник в пустыне, поглощал любые знания, словно это был источник родниковой воды. Ему нравилось все: литература, физика, психология, химия, философия, политика, механика, астрономия, изобретательство… Он даже прочел несколько книг по кулинарии, поэтому довольно часто готовил отличные обеды и ужины из того скудного выбора продуктов, который был в Нижнем городе. А еще с каждым днем все ярче проявлялся собственный характер Джейса, уж точно не скопированный с Виктора. Он был немного самовлюбленным, но замечал достижения Виктора и не забывал его хвалить, чем невероятно его смущал. Он был язвительным, но всегда смеялся над черным юмором своего создателя. Он был предельно честным, и даже если от его слов было больно, он принципиально не подслащал пилюлю правды. Так что Джейс был сложной личностью, со своими идеалами и мнением. И Виктор невольно задавался вопросом: сделал ли он Джейса таким, или он просто освободил нечто уже существующее из плена камня? И все чаще Мастер склонялся ко второму варианту. Несмотря на свой неподатливый характер, Джейс хорошо освоился в новой жизни. Виктор сшил для него плащ с высоким воротом, и остальную одежду, так как ни штаны, ни рубашки Виктора на голема просто не налезали. Они покрасили его бороду и волосы в темный цвет. И так, в полной маскировке, Джейс мог спокойно передвигаться по Нижнему городу, не привлекая внимания. Теперь доставками материалов занимался исключительно Джейс, и оказалось, что уже некоторое время поставщики обманывали Виктора с ценой. Он с этим разобрался, даже не применяя свою недюжинную силу, для весомости аргументов. Джейс так же взял на себя обязанность помогать Виктору с любой физической работой, например, ходить в магазин, прибирать в доме, делать перестановку в мастерской… Виктору лишь оставалось творить, на то он и был Мастером. Джейс обживался. У Джейса появлялись свои дела и собственные знакомые, помимо Виктора. И, казалось, он был счастлив. А вот Виктор счастлив не был. Он понимал, что влюблялся в Джейса. С каждой минутой, проведенной вместе с Джейсом, с каждым разговором или спором, с каждым прикосновением к плечу или массажем, буквально с каждым вздохом рядом со своим големом… В общем, с каждым днем Виктор влюблялся в Джейса все больше, при этом ясно понимая, что этот путь никуда не ведет. Он любил Джейса и ненавидел себя за это. Ведь не может человек быть с големом? Не может. Все началось с самого первого дня и быстро покатилось по наклонной. Виктора к Джейсу тянуло, как мотылька на огонь. Виктор мерз, а Джейс был теплым. Виктор был слаб, а Джейс надежен. Виктор хотел быть понятым, а Джейс слушал. Разве можно было не влюбиться? *** — Разве можно было не влюбиться? — неожиданно спрашивает Джейс, подходя к Виктору со спины, словно прочитав его мысли. Но это лишь кажется. Они уже проводили несколько экспериментов, и после оживления Джейса у него не появилось особой связи с Виктором, он не может снова считать его воспоминания, мысли или эмоции. «Если только эти эмоции не написаны на твоем лице», — звучит насмешливый фантомный голос голема в голове. От вопроса Джейса Виктор вздрагивает всем телом. Он так и не понял, как при таких габаритах и весе, Джейс умудряется передвигаться столь бесшумно. — Ты о чем? — уточняет Виктор, и голос его звучит хрипло. Оно и понятно, он несколько часов молчал, работая над большим заказом в мастерской. — Я про книгу, которую ты дал мне вчера. Разве можно в эту историю не влюбиться? — Джейс кладет обе руки на плечи Виктора и слегка разминает затекшие мышцы, как всегда игнорируя просьбу избегать лишних прикосновений и соблюдать личные границы. Виктор же чувствует себя бабочкой, приколотой булавкой к листу бумаги: сил трепыхаться и вырываться нет. Каменные руки, как всегда, приятно теплые. Они проводят несколько минут в тишине, пока Виктор пытается сообразить, что ему сказать, а ладони Джейса, сместившиеся на спину, совсем этому не помогают. — Ты можешь испытывать такие эмоции? Чувства? — вдруг спрашивает Виктор, и в голосе звучат и надежда, и сомнение, и страх. Надежда, что Джейс может, со временем, конечно, ответит взаимностью на любовь Виктора. Сомнение, что Джейс действительно понимает, что означает «влюбленность». Страх, что Джейс просто использовал устоявшееся выражение, а Виктор, ослепленный своими чувствами, перевел простой разговор в разряд неловких. — Сложно сказать, — задумчиво отвечает Джейс. — Иногда мне кажется, что я чувствую что-то, вроде человеческой щекотки, судя по твоим воспоминаниям, знаешь, в груди и животе. А иногда я уверен, что я это лишь придумал. Но с другой стороны, разве у людей не так же? Разве вы не сомневаетесь в природе своих чувств? У вас развит интеллект, а с ним и воображение. Сомневаться в чем-то — нормально. Виктору нечего ответить. Он не сомневается в том, что любит Джейса. Он сомневается в том, что имеет на это право. *** Виктор смотрел на часы, хотя в этом не было нужды. Секундная стрелка была настолько громкой, что даже с закрытыми глазами Вик мог точно отсчитать, сколько времени прошло с того момента, как он сел на кухне в ожидании возвращения Джейса. Часы показывали семь утра. Это была первая ночь, когда Джейс не ночевал дома. Всю ночь Виктор не спал, лишь лениво переворачивал страницы книги, лежащей перед ним на столе. Он верил, что Джейс не ушел бы, без объяснений, без прощания, но гадкие мысли, как черви, грызли его мозг. Ревность, жалость к себе и зависть к тому, кто имел возможность провести с Джейсом эту ночь, окончательно затуманили его рассудок. И он накручивал себя с каждым полным оборотом секундной стрелки по циферблату. Так что когда дверь в квартиру открылась, Виктор был на грани яростной истерики. — Ты уже не спишь? — удивился Джейс, заходя на кухню с невозмутимым и невинным видом. — Не сплю? Ага, не сплю! — Виктор резко поднялся, но его нога тут же запротестовала от таких нагрузок, и он хлопнул ладонями по столу, чтобы удержать равновесие. Книга подскочила и упала на пол. — Где? Где ты был? — Проводил кое-какие исследования, — Джейс едва заметно пожал плечами. — Ты, что, ждал меня? Виктор побледнел, сжал губы в тонкую полоску. — Представь себе, бесчувственная и безэмоциональная ты глыба! — рыкнул на Джейса Виктор, а сам про себя умолял свой рот заткнуться. Он никогда не считал голема «глыбой», он не хотел делать ему больно словами (ведь физически он точно не смог бы навредить Джейсу, разве что снова взялся бы за стамеску и долото). — Ого, неожиданное признание, — Джейс скрестил руки на груди, и Виктор едва не взвыл от безысходности, от своей любви, уничтожающей все хорошее, что есть…было между ними. Иногда, когда Джейс «закрывался», полностью замаскированный, Вик забывал, что тот, вообще-то, сделан из камня, и видел в нем только человека. Но когда этот морок проходил, когда Джейс снимал свой плащ дома, Виктора ждало огромное разочарование. Голем оставался големом. — Ты мог нажить себе проблемы в опасном районе! Ты мог засветить то, кем ты являешься! Тебя могли схватить и, не знаю, ставить на тебе опыты! — Виктор словно со стороны слышал свой голос, полный отчаяния и страха. Никогда и ни за кого он так не боялся в своей жизни: ни за себя, ни за родителей. А вот то, что кто-то сможет сделать больно большому и сильному каменному существу, пугало Виктора до седины в темных волосах. — Я могу за себя постоять, Виктор, — фыркнул Джейс, вскидывая кулаки в подтверждение своих слов. А затем, прищурившись, шагнул к Виктору. — Не может быть… Ты волновался за меня? — Нет! Мне абсолютно все равно, где ты проводишь свои ночи! — выплюнул Вик. Он хотел бы добавить еще пару «ласковых» фразочек, благо жизнь в Нижнем городе в изобилии предоставляет лексикон ругательств для изучения, но решил, что с него хватит. Мужчина подхватил свою трость и направился в спальню. Сегодня он уже не сможет работать: он зол, он не спал, он на взводе. Нога, а особенно колено, поддержали настроение хозяина и, одарив его невыносимой вспышкой боли, отказались двигаться дальше. Виктор резко втянул воздух через нос и упал на пол, как мешок с мукой. В глазах стояли слезы, и он был уверен, что это только из-за боли от удара. — Виктор! Джейс присел рядом с мужчиной и протянул руки к его ноге, но тут же получил ощутимый удар тростью. Руки голема безвольно легли на пол, а сам он смотрел с грустью и непониманием в своих нечеловеческих глазах. Виктор тяжело дышал, но взгляд стал чуть более осознанным, чем когда он кричал все эти обидные обвинения. — Больше не прикасайся ко мне, если хочешь оставаться в этом доме, — ледяным тоном заявил Виктор и, игнорируя уязвленное чувство собственного достоинства, буквально уполз в спальню и не выходил оттуда до вечера. *** Боль усилилась. И теперь она была не только физической, но и душевной. Виктор запретил Джейсу прикасаться к себе, но, похоже, от этого страдал только он сам. Расчеты оказались неверны. Он надеялся, что если Джейс перестанет его хлопать по плечу, поддерживать на лестнице, делать массаж и вообще как-либо касаться, то любовь быстро поблекнет, ведь это просто необходимость тела в заботе и в ком-то теплом рядом. Но любовь не проходила, на душе всё яростнее скребли кошки, превратив сердце Виктора в лохмотья. Виктор скучал по прикосновениям Джейса. До зубного скрежета, до дрожи в коленях. И ситуацию не улучшало то, как отреагировал на запрет Джейс. Учитывая его острый характер, Виктор думал, что голем станет айсбергом, не обращающим на своего создателя никакого внимания. Но нет. И тут вышел прокол. Джейс решил, что то, что не запрещено, то разрешено. И, соблюдая ограничения в прикосновениях, он стал все время смотреть за Виктором, став почти его тенью. Такое пристальное внимание еще больше нервировало Виктора. У него не было возможности уединиться и расслабиться, поэтому напряжение ежедневно копилось и копилось, ожидая подходящего момента для выхода. «Подходящий» момент наступил очередной ночью, когда Джейс покинул дом Виктора, и тот остался один. Когда ближе к полуночи, голем так и не вернулся, Вик чертыхнулся и пошел в душ, как в самое интимно-уединенное место в квартире. Он разделся, недолго провозился с креплениями и всевозможными застежками на ортезе и корсете, и уже полностью обнаженный, залез в ванну, придерживаясь за специальный поручень. Он включил теплую воду и позволил ей смыть с себя напряжение этого дня. Ему нужно было отпустить Джейса, чтобы не разрушить их странную дружбу, чтобы не разбить окончательно свое сердце. Чтобы после того, как Джейс сам решит его оставить, Виктор не загнулся бы в одиночестве, после того, как привык быть с кем-то. Точнее, не с кем-то, а именно с Джейсом. Виктор приложил ладонь к груди. Раньше он был уверен, что он только физически слабый, но оказалось, что ментально он такой же калека. Он не сразу заметил, что по щекам течет не только вода из крана, но и соленые горькие слезы, которые он не хотел и не мог остановить. Он так устал притворяться сильным и бесчувственным, стальным, крепким, в то время как он был… Ну, вообще-то, просто человеком. С эмоциями, слабостями и желаниями. Постепенно тихий плач стал переростать во всхлипывания, а потом и в форменную истерику, со сбитым дыханием и горестным воем. Вода уже была не теплой, а ледяной, спасибо водоснабжению Нижнего города, с его невозможностью обеспечить потребителей горячей водой. Но Виктору это было только на руку: холодные струи остужали, и он постепенно приходил в чувство. Он устало сел на дно ванны, обхватил колени руками и стал покачиваться вперед-назад, мысленно прокручивая все печально-сладкие моменты его жизни с Джейсом. Эдакая психологическая пытка самому себе. Пребывая в своих мыслях и за шумом воды, Виктор не услышал, как щелкнула входная дверь, как несколько минут рядом с ванной комнатой стоял Джейс, прежде чем войти без стука. — Виктор? Что с тобой? Ты в порядке? — голем стоял у самой двери, не зная, стоит ли ему подойти ближе. — Я могу помочь? — Нет, не можешь, уйди, — сквозь слезы прохрипел Виктор, опустив голову, пряча глаза. Он совершенно точно не хотел, чтобы Джейс видел его в таком состоянии. Уж лучше бы он умер! — У тебя вся кожа красная, ты дрожишь, позволь тебе помочь! — голем сделал небольшой шаг вперед, двигаясь максимально плавно, словно боялся спугнуть Виктора, как дикого раненого зверя. — Нет, уйди, — Виктор крепче прижал колени к груди. — Пожалуйста, Джейс, уйди… — Я устал потакать всем твоим сумасшедшим прихотям! — недовольно проворчал Джейс, медленно приближаясь. — Трогать нельзя, помогать нельзя… Если ты меня так ненавидишь, если я тебе осточертел, то наберись мужества и так и скажи! Виктор резко вскинул голову и посмотрел на Джейса больными глазами, полными слез. Если бы он только мог сказать… Как сильно его любит. Так, что это чувство просто разрушает все вокруг, в том числе и самого Виктора. — Знаешь, пошли в жопу твои запреты, понял? Со всем моим уважением к тебе, — чересчур зло сказал Джейс, пряча беспокойство за недовольством. Он протянул руки, просунул ладони подмышки Виктора и рывком поднял того на ноги. — Вода ледяная, Виктор, ты в своем уме? Ты же заболеешь! — Да убери ты свои руки! — Виктор дернулся, рискуя упасть и раскроить себе череп о край ванны, но Джейс держал крепко. — Свали туда, куда уходил! И можешь не возвращаться! Найди себе место получше, чем жалкая квартира с жалким калекой в придачу! Слезы продолжали катиться по щекам, и Виктор даже не пытался их остановить. На его лицо и грудь лилась холодная вода, а к спине прикасались теплые руки. И от этого контраста тело пробила дрожь. Почувствовав это, голем притянул Виктора ближе к себе, прикидывая, как ему лучше всего вытащить мужчину из ванны, не причинив боли. — Джейс, ну, пожалуйста, уйди!.. — отчаянно прошептал Виктор, опустил голову и обмяк в странных недообъятиях голема. — Не уйду, пока не объяснишь, какого дьявола, ты меня об этом просишь? — сверкнул глазами Джейс. — Я не хочу, чтобы ты видел меня таким… — Виктор и сам не знал, о чем конкретно он говорит: о своей истерике, об обнаженном теле или об уродливой ноге и торчащих ребрах на слабой спине. Скорее всего, обо всем сразу. Голем ничего не ответил. Продолжая удерживать Виктора одной рукой, он закрутил вентиль крана, закрывая воду. Он провел ладонью по волосам мужчины, откидывая их со лба назад, чем вызвал еще одно горькое всхлипывание. Вытащив Виктора из ванны и лишь на секунду оставив того стоять без опоры, Джейс взял полотенце и накинул ему на плечи, а затем буквально замотал вокруг тела, на манер тоги. После чего, поколебавшись секунду, взял Виктора на руки и отнес в кровать. Там он достал еще одно полотенце, вытер им волосы мужчины. И в завершении своего приступа заботы, укрыл ледяного Виктора одеялом, подтыкая по краям, чтобы прохладный воздух не забирался в теплый кокон. Все это время Виктор молчал и старался держать глаза закрытыми. Он чувствовал себя ужасно, и ему не хотелось видеть жалость или отвращение на любимом каменном лице. Когда Джейс укутал его в одеяло, и ему стало теплее, он глубоко вздохнул. Сейчас голем, наконец, уйдет и тогда… — Я сейчас заварю тебе чай, пожалуйста, не засыпай, нам нужно поговорить, — Джейс снова провел ладонью по волосам Виктора, отчего тот дернулся, но не в попытке отстраниться, а рассчитывая продлить прикосновение. — Я не хочу чай, я просто хочу побыть в тишине. Один, — сказал Виктор, хотя они оба понимали, как сильно его слова расходятся с действиями. — Ты меня ненавидишь? — прямо спросил Джейс, присаживаясь на край кровати. Почти так же, как в их самый первый день. — Знаю, ты не планировал…заводить себе домашнего питомца в моем лице, ты просто делал скульптуру из камня. И мне очень жаль, что я тебе навязался. Но мне казалось, что я был тебе полезен. — Нет, я тебя не ненавижу, Джейс, и ты не питомец, — мужчина обнял себя руками, надеясь так быстрее согреться. Несмотря на одеяло, было холодно. Да и откуда в этом коконе взяться теплу, если Виктор весь, как ледышка? — Тогда что происходит? В последнее время ты сам не свой. Злой, раздражительный, почти не спишь. У тебя усилились боли в ноге? — Нет, не совсем. Не только, — Виктор с грустью посмотрел на искренне встревоженого Джейса. — Я просто влюбился, и, кажется, это чувство меня убивает. — О, вот как, — голем оборвал себя на середине действия: он хотел обнять Виктора, чтобы поделиться своим теплом. Но после его признания такой контакт, конечно, был неуместен. — Значит, я тебе мешаю. Понимаю. Тогда я уйду, конечно. Но, может, мы сможем хотя бы работать вместе? Пару мгновений Виктор, нахмурившись, смотрел на Джейса, пытаясь разобраться в его шутке. Но так и не понял, где нужно смеяться. — Думаешь, так мне будет легче? — уточнил он. — Конечно, — уверенно заявил Джейс. — Ты сможешь привести её к себе домой и не бояться шокировать присутствием каменного монстра в квартире. Уверен, что у тебя все получится… — Так, стоп. Её? — Виктор вытащил руку из одеяла и потер глаза. После слез они всегда были сухими и чесались. — В кого, по твоему, я влюблен? — Я не знаю. Когда я скопировал твои знания и эмоции, ты еще не был влюблен, — последнее слово Джейс произнес так, как будто оно было ядовитым, у него даже немного скривились губы от брезгливости. Виктору стало немного больно от этого. — Значит, это кто-то, кого ты встретил после моего появления. — Логичный вывод, — Виктор нервно рассмеялся. Ему все еще было холодно, а Джейс сидел рядом, как всегда теплый, манящий, только совершенно не заинтересованный во влюбленном в него создателе. Виктор отвел взгляд, смотря в темный прямоугольник окна. — Это ты, камень ты прямолинейный. Я влюблен в тебя, и я не знаю, что с этим делать. Джейс сидел неподвижно, видимо, переваривая полученную информацию. А Виктор кончиками длинных пальцев мял край одеяла. Зачем он сказал? — Прежде, чем ты уйдешь, могу я попросить тебя кое о чем? — поняв, что назад уже пути нет, Виктор решил, что получит от этого болезненного разговора максимум. Даже если этот максимум потом будет медленно убивать его, возвращаясь из воспоминаний. — Можешь обнять меня? Не как обычно, а как будто ты тоже… — Человек? — Что? Нет, как будто ты тоже любишь меня… Я знаю, ты читал о таком, так что сможешь изобразить. Всего один раз, ненадолго. Я просто хочу согреться. Пожалуйста. Все еще укутанный во влажное полотенце, Виктор выпутался из одеяла и протянул руки к Джейсу. Джейс сначала коснулся дрожащих ладоней мужчины, а затем пересел ближе, притягивая его к себе. Теплые руки голема легли на спину Виктора, поглаживая мягкими круговыми движениями, расслабляя, согревая, отчего Вик позволил себе шумно выдохнуть, на грани со стоном. Джейс был жестким, ну, шутка ли, каменный человек? Но Виктору все равно было удобно. Он даже допустил мысль, что неосознанно вырезал его под себя из горной породы. Еще голем, в отличие от людей, не дышал, что немного сбивало с толку. Виктор прикрыл глаза, наконец, согреваясь. Интересно, внутри Джейса кипит лава? Почему он всегда такой теплый? Но, конечно, вскрывать Джейса для изучения Виктор не собирался. Прошло несколько минут, прежде чем Виктор почувствовал, что начинает засыпать. Ему совсем не хотелось терять такой момент, но уставшее тело, глубокая ночь и теплые объятия любимого делали свое дело: его просто разморило. Он мягко отстранился от Джейса, напоследок нежно коснувшись кончиком указательного пальца его шрама на лице. — Прости, я не хотел этого. Но и с ним ты выглядишь потрясающе, — Виктор усилием воли заставил себя улыбнуться: ему хотелось, чтобы Джейс запомнил его таким, а не заплаканным. После чего он развернулся, снова кутаясь в одеяло, пока еще не растерял тепло, и лег, отвернувшись. Он не мог смотреть, как Джейс уходит. Но все равно слышал, как скрипнула кровать, когда голем встал, как щелкнул язычок замка закрывшейся двери. И после он, наверное, задремал… *** — Эй, Виктор… Виктор… Его плеча мягко коснулись, и он приоткрыл глаза, разворачиваясь на спину. — Я же попросил тебя не засыпать, — сказал Джейс. — Садись, тебе нужно одеться в сухое и выпить горячего, чтобы не заболеть. Виктор резко открыл глаза и удивленно уставился на голема, который как раз в тот момент ставил на тумбочку большую кружку с чаем и миску с медом, так как лимон Виктор не любил, предпочитая сладкое кислому. — Ты же ушел? — тупо спросил Виктор, садясь на постели. Судя по темноте за окном, с их объятия прошло совсем немного времени. — Ну да, я ушел заваривать чай, я же говорил, — Джейс отошел к шкафу и достал теплые домашние вещи Виктора. — Позволишь помочь? — Почему ты остался? — вопросом на вопрос ответил Виктор, неловко выбираясь из полотенца. — Потому что я твой, — просто ответил Джейс и помог мужчине натянуть кофту. А вот с брюками пришлось повозиться. Смущенный Виктор делу не помогал, в пытках прикрыться он только мешал. Когда с переодеванием было покончено, Джейс вручил мужчине чашку с чаем, а сам устроился на второй половине кровати. — Тебе же не нужно спать?.. — непонимание Виктора, судя по всему, было написано на его лбу неоновыми буквами, потому что Джейс усмехнулся и положил руку на его больную ногу. — Зато тебе нужно, а ты любишь спать в тепле. Я могу это обеспечить. Думаю, теперь ты не будешь против моего общества в твоей спальне. Они замолчали, пока Виктор медленно пил горячий чай, совершенно позабыв про мёд. Первым, конечно, не выдержал Вик. Он убрал кружку и повернул голову к Джейсу, который был весь во внимании. — Ты же понял, что я тебе признался в любви, да? — Да. К счастью, в конце разговора ты был прямолинеен, а не говорил намеками, как обычно. — И что? Почему ты здесь еще? — Думал, что это очевидно. Потому что я тоже люблю тебя. — Нет, это не очевидно, — растерянно пробормотал Виктор, скорее для себя, чем отвечая Джейсу. — Ты ничего не хочешь мне объяснить? Похоже, что я потерял нить нашего разговора где-то посередине. Джейс задумчиво постучал пальцем по губам. Виктор ждал. — Ну, в общем, я люблю тебя, хочу жить и работать с тобой. Меня все устраивает. Я не хочу уходить, — отчеканил Джейс и обаятельно улыбнулся. — Но тогда почему ты уходил несколько ночей из дома? Я думал, что у тебя появился кто-то более близкий, чем я, — ревность снова подняла свою голову, и голос Виктора звучал обижено. — А, ты об исследовании! Я уходил не только по ночам, но и днем иногда, просто ты за работой не замечал, — признался Джейс, и Виктор поменялся в лице, став еще бледнее, чем обычно. Заметив это, Джейс усмехнулся и по-медвежьи сгреб Виктора в объятия. — Не ревнуй, у меня никого, кроме тебя нет. И мне никто и не нужен. Я просто ищу способ, как мне стать человеком. — Человеком? — переспросил Виктор. В его голове перемешались все мысли, и он никак не мог начать нормально соображать, а не просто переспрашивать последнее слово, сказанное собеседником. — Зачем? — Элементарно. Я хочу быть с тобой. А так как ты человек, а я голем, то, как паре, нам недоступны многие важные аспекты жизни. Секс, например. Кроме того, тебе некомфортно осознание того что ты испытываешь такие важные и сильные эмоции к существу, а не к женщине или мужчине. Поэтому, чтобы ты был счастлив, я хочу стать человеком. — Мне не важно, кто ты… Только немного. То есть, я не хотел тебе навязывать свою любовь, ведь я не знаю, какие чувства ты можешь испытывать, а какие нет. И как воспринимаешь эмоции, направленные на тебя… — попытался объясниться Виктор, но потом с надеждой посмотрел на Джейса. — Так что, твое исследование принесло плоды? — Пока нет, — признался Джейс, но затем, отпустив Виктора из объятий, вытащил из нагрудного кармана своей рубашки небольшой сине-голубой кристалл. Он протянул его Виктору. — Я не знаю, что это, но я нашел его в той пещере, где ты меня создал. — Впервые вижу, — кивнул Вик, поворачивая кристалл разными гранями к себе. — Виктор, — Джейс положил ладонь на щеку мужчины, разворачивая его лицом к себе и привлекая внимание. — Ты дождешься момента, когда я стану человеком? Ты будешь со мной после того, как это случится? Виктор покачал головой, и Джейс разочаровано опустил руки. — Я не знаю, сколько еще проживу, Джейс. Я не знаю, найдешь ли ты…найдем ли мы способ, как превратить тебя в человека. Поэтому, я хочу быть с тобой здесь и сейчас. Даже если некоторые опции нам будут недоступны, — Виктор нервно усмехнулся и приложил кристалл к месту, где бы у Джейса было сердце, будь он человеком. — Мы связаны кровью, помнишь? Если ты согласен на этот странный эксперимент межвидовых отношений, то мне это подходит. — Да, мы связаны кровью, — эхом отозвался Джейс, осторожно обнимая Виктора. — Конечно, я согласен. *** Виктор был Мастером. И, возможно, он был первым Мастером во всей Рунтерре, которому удалось сотворить себе голема-супруга. Но вряд ли об этом кто-то знал.