Ты пришел оттуда, где всегда цветет весна

***

— Ты чего так уставился на меня? Все-таки извращенец? — возмущался Юрка, с перебинтованной головой под капельницей. — Ничуть я не уставился! — крикнул Володя в ответ, опять садясь рядом с ним. Тот стал намного бледнее после прошлой встречи. Словно мертвец. — Плохо выглядишь. — Комплиментами ты бросаться не умеешь, — скрипач хихикнул, вновь желая перевести тему. — Почему ты решил выступать? Я же подвел тебя. — Сперва я играл от злости. Хотел доказать всем, что ты лучший скрипач, а после подумал о матери. Она была там, — Володя вздохнул, отпивая глоток воды. — А потом исчезла. И я вновь услышал ноты. — Значит услышал… — Юра слабо улыбнулся, шмыгая носом. Кажется, он вот-вот заплачет. — Хотел бы я сыграть с тобой вновь. — Не переживай, ты поправишься, и мы обязательно сыграем вместе! Как тогда. Но теперь наша музыка будет особенной! — Володь… — прошептал Юра. — Ты не забудешь меня? — Никогда, — твердо ответил пианист. — Мы чудесно проводили с тобой время. Вот бы так было всегда… После этих слов Юрка тяжело заплакал, жадно хватая воздух. Володя видел это, но не знал, что делать. Ему хотелось узнать причину слез, но он так и не решился спросить об этом вслух. Спустя две недели Юру так и не выписали. Володя навещал его время от времени, когда была возможность. Иногда он это делал один, а иногда и с Машей. Та была очень обеспокоена состоянием друга, но почему-то не желала поделиться переживаниями с Володей. Он и не просил. Ему самому было гадко и больно видеть Юру в таком состоянии. Однажды, зайдя к нему в палату, он увидел инвалидное кресло. Юра грустно ему улыбнулся, приветствуя. Теперь Володе казалось, что и тот напоминает ему мать. Аккуратно кивнув, он сел напротив. Конев тяжело вздохнул. — Володь, если ты испытываешь боль — забудь меня, вычеркни. Зачем тебе помнить скрипача, который не может даже нормально держать скрипку? — Почему ты так говоришь? Почему ты так отказываешься от всего? Я не хочу нас забывать. И не забуду. Володя жесток. Он появился в жизни Юры, чтобы заставить того вновь мечтать. Когда пианист рядом с ним, ему кажется, что все в этом мире наполнено музыкой, пробуждая внутри надежды. Тогда, в тот роковой день, Юра начал вновь угасать, но Володя будто протянул ему руку и показал свет. Когда Конев встретил этого пианиста, его жизнь изменилась. Чувства, мысли, он сам. Все приобрело новые краски. Юра начал сиять. Да, они поменялись местами, но сами этого не заметили. Ведь они созданы друг для друга, а значит, все в этом мире наполнено ими. — Давай сыграем еще раз. «Знание, что мы смотрим в одно небо, — наполняет меня счастьем. Его имя вызывает дрожь в сердце. Надо же… Что же это может быть? Как это называют? Наверное, это любовь… Уверен, это оно и есть». На следующий день Юру положили в отдел интенсивной терапии. Он начал задыхаться, а пульс с бешеным рывком учащался. От него не было вестей уже несколько дней. Володя перестал играть. Больше всего на свете он хотел выступать ради матери, чтобы выигрывать призовые места. Но теперь он влюбился. Глупо. По-детски. Нежно. Володя больше не мог пытаться. Дорогие ему люди продолжали его покидать. Их уносила музыка. Сам он оставался один. Спустя неделю от Юры поступил звонок, что его вновь перевели в обычную палату. Володя поспешил к нему. Если тогда пианисту казалось, что Юрка похож на мертвеца, то сейчас он действительно таким и был. Скрипач чувствовал, что тому дискомфортно находиться с ним, но все равно продолжал улыбаться. — Мы с родителями подписали договор, чтобы мне провели операцию, — начал Юра. — Конечно, прогноз слегка печальный, но я буду бороться до конца. Это ты, кстати, виноват. Ведь именно ты причина всего этого. Теперь я вижу смысл только в музыке, которую мы исполняем вместе. Ты стал частью меня, Володя. Видишь, на земле бывают чудеса. А знаешь, что самое печальное? Я так и не узнал тебя до конца. Мне хочется это исправить. Поэтому, пожалуйста, не смей оставлять меня одного… «Юра Конев импульсивный. Его характер довольно скверный и взрывной. Но он так прекрасен…». Операция выпала на день выступления. Сегодняшний день был одним из самых эмоциональных, ведь теперь Володя играл по-настоящему, наконец-то раскрыв себя. Он сел за концертное пианино, будто то уже является его собственностью — слишком часто выступал. Зал забит людьми, как тогда. Но все это не имеет смысла, ведь мелодию он посвящает Юрочке… «Ты должен победить эту болезнь, слышишь меня? Мы живем музыкой, она наполняет нас. Услышь меня. Услышь!». Вдруг Володя чувствует, что ноги наполнились неприятной тяжестью, а люди в зале стали медленно исчезать в сизой дымке. А может… Это сам он пропал? Само место было ослепительной красоты. Его невозможно найти на всем белом свете. Оглянувшись, Володя увидел его… Юрку. Тот держал скрипку в руках и был таким счастливым, словно выступает на сцене впервые. Его улыбку будто освещали ангелы. Конев кивнул и начал играть вместе с Володей, создавая настоящий дуэт. Теперь их мелодия была наполнена борьбой не против друг друга, а во имя счастья. Юра плакал. Он был таким счастливым и ярким, будто сейчас растворится. Володя видел его. Ему хотелось прикоснуться к нему, обнять, но он был обязан играть. Вдруг скрипач действительно начал медленно исчезать, оставляя за собой улыбку. «Подожди, не уходи! Еще раз позови меня гулять, назови извращенцем, ударь по голове, но не уходи. Не оставляй меня, Юрочка!». Одной рукой Володя играет, а другой пытается схватить скрипача, прижать к себе. Его рука будто бежит за ним, но Юра поспешно отдаляется, а после… Исчезает.