Такеоми/Вакаса NSFW-алфавит

Такеоми к своим двадцати восьми успел нажить немало врагов - вполне логично, учитывая, что он дважды был заместителем главы одной из крупнейших банд. Но иногда - в такие моменты, как сейчас, например - ему кажется, что больше остальных его ненавидит собственный парень. В комнате тепло, пахнет кофе из забытых на столе кружек и из соседней комнаты мягко тянет каннабисом - Акаши прекрасно знает, что это обычный диффузор, но голову все равно ведёт, будто от настоящего дыма - на самом же деле от того, что вся кровь приливает к другим местам, которые уже сто, кажется, часов самозабвенно выцеловывает Вакаса. У Такеоми холодеют уши и сердце колотится где-то в горле, глухо отстукивая хаотичный рваный ритм, будто сообщая - ещё немного, и он не выдержит, ухватится холодеющими пальцами в последний раз за скользкую почему-то металлическую решётку на окне, возможно, успеет прохрипеть что-то напоследок, прежде чем его сердце, над которым таким жестоким способом издеваются, не выдержит и рванёт алыми ошмётками - красиво, наверное, жаль, что со стороны не будет видно. Вакаса легко, почти невесомо ведёт подушечками пальцев по его спине, позвонки под его пальцами - а затем губами - отзываются жалобными аккордами и дрожью во всём теле. Однажды, сидя после работы в баре с пьяным в стельку Коко, Такеоми из его бессвязных речей понял, что Сейшу тоже любит доминировать - жестко, с внезапными хлёсткими пощёчинами, с каблуком у горла (или ещё где похуже), с флегматичным «в глаза мне смотри», сказанным таким тоном, что смотреть получается куда угодно, только не в глаза - Вакаса доминирует совсем иначе, более мягко и тонко, но от этого умереть под ним хочется не меньше. Он никогда не бьет - кусается разве что, и командовать не пытается тоже, просто ставит перед фактом - взглядом, позой, спокойным, размеренным дыханием, едва заметным напряжением мышц. Он ведёт языком по ключице, слегка прикусывает шею - даже следов не оставляет, но у Такеоми глаза закатываются, а из лёгких вырывается протяжный полузадушенный стон. Он крепче сжимает решётку и тянется вниз другой рукой, но тут же спотыкается об насмешливый аметистовый взгляд сбоку. Лучше бы ударил. Где-то над ухом заходятся ехидным звоном тарелки, сочувственно гудит саксофон. -Вака, пожалуйста, -Акаши с трудом складывает остатки воздуха в хоть какое-то подобие связной речи. -Я сейчас умру. -Не умрёшь, -по спине скатывается новая волна уже почти болезненного удовольствия, когда Вакаса уверенно шепчет это и тут же прикусывает ухо. -Вот так всегда, я в тебя верю больше, чем ты сам. Я вообще то-соскучился, давно тебя не видел, -томно продолжает он, вплетая пальцы в светлые пряди на виске и слегка оттягивая назад и в сторону, свободной рукой поглаживая шею, -а ты сразу трахаться, фу таким быть, Акаши. Потерпи хотя бы минуту. Пальцы спускаются к рёбрам, неоновые часы тоже медленно стекают вниз по стене ярким пятном, пытаться отсчитать по ним минуту сейчас - занятие заведомо провальное. Дыхание над ухом закручивается влажными спиралями, смешиваясь с колючим виниловым шипением, пряной дымкой обволакивая комнату. Такеоми запрокидывает голову и прикрывает глаза, будто в молитве, пытаясь не дышать слишком глубоко - от каждого шевеления лёгких сознание плавно утекает куда-то в сторону кухни. Ему же сейчас одного касания хватит, чтобы кончить, достаточно повернуться слегка, потереться об смятую простынь... -Тебя же ещё растягивать, -кое-как выговаривает он на одном дыхании. -Не надо, я уже, -будничным тоном сообщает Имауши и одновременно с этим тянется вниз, к болезненно пульсирующему члену. -Минута, кстати, прошла. Где-то вдалеке укоризненно рокочет бас, моментально затихая, когда Такеоми вскрикивает и обмякает, вцепившись одной рукой себе в бедро до крови, другой - все ещё хватаясь за решётку. Часы на стене показывают ровно двенадцать тридцать. -Прости, -шепчет Вакаса прямо ему в ухо, прерываясь на секунду, чтобы облизать пальцы. -Не смог удержаться, слишком люблю видеть тебя таким. На фоне меланхоличной трелью устало вздыхает фортепиано.