Некоторое время назад. Поле битвы. От лица Мальбонте.
Как только была отдана команда, все рванули в бой. Часть армии ангелов сразу же метнулась ко мне. Я невольно усмехнулась. Как предсказуемо. Меч ловко лишил их жизни в одно мгновение. Но то были простые воины. Вчерашние ученики. Стало чуть сложнее, когда к делу присоединились обученные бойцы. Тогда я использовала и тьму, «подаренную» Шепфамалумом. Тёмная сторона шептала, чтобы я не жалела силы, но я не слушала. Нельзя поддаваться безрассудной жажде мести. Моя цель — Шепфа, а не все ангелы. К тому же, им я уже отомстила, убив Эрагона. В голову иногда закрадывались мысли, как там Бонт. Пару раз мелькали его белоснежные крылья, и для успокоения хватало и этого. Он жив, продолжает сражаться, это главное. Перед глазами внезапно предстала Ребекка. Её лицо отражало чистую ярость. Наши мечи скрестились. Мы стали очередными сражающимися на этом поле ненасытной войны. И сначала всё шло хорошо. Но мою сосредоточенность так и нарушало зудящее чувство дежавю. Как будто где-то я это видела. Всю нашу дуэль с Ребеккой, обстановку битвы, летящие мимо копья, крики боли где-то на фоне. Я пыталась понять, о чём меня предупреждает шестое чувство, и это стало ошибкой. Роковой ошибкой. Я упустила момент, когда Ребекка оказалась позади. Чужие руки легли на белое крыло и с силой потянули на себя. То с хрустом отделилось от спины. По спине потекла ручьём — нет, рекой — кровь. Из горла вырвался крик невыносимой боли, прокатившийся по всему полю. Рядом на землю приземлилось крыло. — Ты не заслуживаешь его, чудовище! — с презрением в голосе отозвалась серафим. Я повернула голову. Она уже занесла меч над головой. — Защитить, — произнесла я на языке тьмы, и ближайшая Субантра напала на Ребекку, отвлекая от меня. Тем временем я быстро возвела купол тьмы, чтобы никто не мог добраться, и сосредоточилась на боли, не желающей отпускать моё тело. Злость от неё переполняла меня. — Видишь? Они никогда не примут тебя, — зашептала мне тёмная сторона. — Они всегда будут считать тебя чудовищем. Может, покажем им, как выглядит это чудовище на самом деле? Чтобы не подменяли понятия. В спокойном состоянии я бы отмахнулась от слов демоницы. Но сейчас… Они вдруг показались такими заманчивыми. Эгоистично правильными. Они хотят чудовище? Так пусть получат! — Да, дорогая… Это правильное решение… Для меня. Разум стала заполнять тьма, приносившая с собой абсолютную ненависть. Я чувствовала, как больше не являюсь хозяином своего тела. Как тёмная сторона вырывается наружу. Нимб рассыпается на кусочки. На месте белого крыла отрастает новое, чёрное. Тьма утапливает радужки и белки глаз. В последний миг, перед тем как тёмная сторона овладела мной, я услышала взволнованный голос Бонта: — Мальбонте! Но было уже слишком поздно. Теперь, когда на свободе была моя тьма, долго томившаяся в темнице Шепфамалума, я могла только наблюдать со стороны за всеми событиями. Как в кинотеатре: ты видишь всё, что происходит (в моём случае даже от первого лица), но повлиять не можешь. Не можешь отнять руки от горла Бонта, которые усиленно его сжимают, намереваясь убить. Будто всё предопределено сценаристом. Но я не в кино. Может, попробовать надавить изнутри? Как раньше это делала сама демоница? — Прекрати! Оставь его! — конечно, демоница не знала сочувствия, поэтому я добавила: — Луна уже в зените! Поспеши к Шепфа! — Хорошо! Только заткнись! — прокричала в ответ тёмная сторона и отстранилась от Бонта. Я выдохнула с облегчением. Тёмная сторона и вправду пошла активировать ключ от врат Шепфа. Теперь нужно было решить другую проблему: как вернуться? Как овладеть своим телом вновь? Из темноты словно выплыла девушка. Её по-ангельски чистые голубые глаза смотрели с сожалением, губы поджались. Моя светлая сторона. Я сразу узнала её. — Жаль, что так всё обернулось. Не вини себя в этом. Мы ещё можем всё исправить. — она не осуждала меня за проявленную слабость. Наоборот, будто пыталась приободрить меня. Это было так по-ангельски наивно. И так… тепло от этого? она всегда верила в меня. А я только заглушала её. — Но как? — спросила я растерянно, возвращаясь мыслями к главной проблеме. — Я… не знаю, что делать. Когда-то я говорила Бонту, что готова соединить две стороны после войны. Что ж, я была готова, только бы знать способ… Думала, когда всё закончится, я смогу заняться этим вопросом. Но судьба решила повернуть всё по-своему. Тёплая рука легла мне на щёку. Я подняла голову и встретилась взглядом с глазами светлой стороны. Они излучали надежду. И этой надеждой невольно прониклась и я. — Вся загвоздка в том, что ты боишься. Боишься принять нас. Тёмную, которая кажется тебе слишком жестокой и эгоистичной, и светлую, которая, по твоему мнению, слишком слаба из-за своей доброты и сострадания. Но мы часть тебя. И поверь, ты не станешь хуже, если проявишь эти качества. Когда они уместны, конечно. Это просто часть твоей личности. Прислушайся к своему сердцу. Чего ты поистине желаешь? Разве утоления жажды мести? Слова ангела заставили задуматься. Я впервые задумалась: а чего бы я хотела на самом деле? Что скрывалось за ненавистью к Шепфа? В реальности некогда было думать об этом. Но здесь, в этом эфемерном пространстве моего сознания, мне выпала эта возможность. Единственное слово пришло «на ум»: спокойствие. Я всегда хотела просто спокойной жизни. Как у обычных бессмертных. Отучиться в школе, завести друзей, найти любимое дело, встретить свою любовь. — И ты ещё можешь получить это, — кажется, прочитала мои мысли ангел. Её лицо озарила широкая улыбка. — Конечно, для школы поздновато, — она тихо хихикнула, — Но всё остальное… Оно точно будет у тебя. Ты прекрасна такая, какая ты есть, Мальбонте. Те, кому ты будешь поистине дорога, будут любить тебя именно за это. Вспомни Бонта. В «памяти» тут же возник образ ангела. И из прошлого, и из настоящего. Он всегда видел во мне простую бессмертную девушку, со своими достоинствами и недостатками. Любил меня именно за это. Общался со мной, потому что ему это нравилось. И родители… Несмотря на такой короткий промежуток времени, отведённый нам, они дарили мне всю свою любовь, какую могли дать. Губы сами растянулись в улыбке от воспоминаний. Я приблизилась к светлой стороне и крепко обняла её. — Прости, что заглушала твой голос в себе. Ангел ничего не ответила. Внезапно я ощутила тепло, перетекающее по венам от неё ко мне. Испугавшись, я попыталась отстраниться, но светлая сторона удержала меня. — Всё в порядке. Так и должно быть. Пусть свет в тебе не позволяет затеряться во тьме. Сила продолжала наполнять меня, а силуэт ангела — растворяться в пространстве, пока совсем не исчез. Казалось, теперь я могу справиться со всем. — Мальбонте! — донёсся до меня голос Бонта. — Я знаю, ты где-то там. Пожалуйста, не сдавайся! Ты можешь побороть тьму внутри себя! Можешь взять её под контроль! Пожалуйста, вернись! Да, Бонт, я слышу тебя! Я уже пытаюсь! Жаль, что никак не могу тебе этого показать. Вдруг я услышала мысли тёмной стороны: — Святая наивность. Пора заканчивать с ним. Сердце сжалось от плохого предчувствия. Что она задумала? Ответ я получила почти сразу. — Бонт? — спросила тёмная сторона нарочито мягким голосом, притворяясь мной. Чёрт, нет! Бонт, только не верь ей! Тьма коварна. Не заметишь, как попал в её силки. Что, впрочем, и случилось со мной. Стоять и смотреть, что же будет, времени не было. Нужно как-то обуздать тьму в себе. Я стала оглядываться в надежде зацепиться за что-то. Присмотрелась к окружающей тьме. Она не была статичной, совсем нет. Казалось, она медленно плывёт. Я подошла ближе и протянула руку. Тьма щупальцем отделилась от общей массы и вытянулась навстречу. Я тут же отдёрнула кисть. «Готова ли я принять свою тьму?» — спросила у себя самой. «Готова», — ответила спустя секунду размышлений. Резко, чтобы не передумать. Сгусток тьмы, вновь вытянувшийся, соприкоснулся с рукой. По венам заструилась сила, уже тёмная. В отличие от светлой, она неприятно обжигала изнутри, но я терпела. Так и вправду нужно. «К тебе тоже нужно прислушиваться. И ты часть меня. Я не могу тебя отвергнуть», — сказала я мысленно, надеясь, что тёмная сторона меня услышит. Спустя какое-то время перед глазами на несколько секунд предстала демоница. В привычной манере она ухмыльнулась и растворилась так же, как и ангел ранее. А затем я будто провалилась в бездну.***
Веки открылись с трудом. Тело ломило, как после хорошей тренировки. Одними глазами осмотрела окружение. Кажется, я в саду. Но выглядел он уныло: пожухлая трава, засохшие деревья, небо, скрытое тёмными облаками. Я приподнялась на руках и заметила лежащее тело неподалёку. Белоснежные крылья, пусть и запачканные в пыли, не дали усомниться насчёт их обладателя. Превозмогая усталость, я встала на ноги и понеслась в его сторону. Ноги заплетались, норовя подвести меня, но упала я точно перед телом. Увиденное привело меня в ужас. Глаза Бонта были закрыты, будто он спал, но тёмные прожилки, видневшиеся на бледном лице, намекали на вечный сон. — Нет-нет-нет, — забормотала я и стала срывать резкими движениями броню с груди ангела. Может, есть ещё шанс? Плевать на сохранность доспехов, главное, чтобы он был жив. Когда я добралась до обнажённой груди, с губ сорвался испуганный вздох. Страх, свербевший под кожей, подтвердился. На побледневшей коже отчётливо выделялась сеть чёрных сосудов, стремившихся прямо к сердцу. Такому же чёрному. Сознание пронзила жестокая правда: Бонт мёртв. Мёртв от моих рук. Хоть действовала и не я сама, а тёмная сторона, но это я допустила оплошность и позволила ей взять верх. По щекам полилось что-то обжигающее. Я ошарашенно протянула руку и коснулась дорожек. Слёзы. Как я давно этого не чувствовала. В темнице Шепфамалума из меня выбили всю эту, как он называл, дурь. И всего лишь один ангел перечеркнул все его труды. Эмоции накатили сносящей всё волной. Не сдерживаясь, забыв обо всём, я припала к груди Бонта и безудержно плакала. С губ срывались крики. Скорбь выворачивала душу наизнанку. Легче не делал и груз вины, огромным камнем лёгший на мои плечи. Хотелось вырвать себе сердце, чтобы перестать что-либо чувствовать и присоединиться к Бонту в Небытие. Почему, почему все, кто мне дорог, должны умирать? Их и так можно пересчитать по пальцам одной руки. Мама, папа, Бонт… За что они расплачиваются? За моё существование? Почему они? Они были достойны лучшей жизни! Это несправедливо! Вмиг всё стало таким бессмысленным. Вся моя борьба за право на спокойную жизнь, весь мой путь. Зачем мне такое, если вниз будет тянуть груз вины за убийство единственного во всех мирах близкого бессмертного? Шепфамалум сказал бы: «Расклеилась». Я скажу: «Плевать». Плевать на его планы, на месть Шепфа, на весь этот грёбаный мир. Горе пожирало внутренности, оставляя за собой пустоту. Рука потянулась к кинжалу на поясе. Я чуть отстранилась от тела Бонта и вытащила его за золотистую рукоять. В блестящем лезвии отразились мои красные от рыданий глаза. Я едва нашла в себе силы коротко усмехнуться. Он сам вложил в руки мою погибель. А теперь я не преминула воспользоваться этим. «Если меня не станет, никому не придётся больше умирать из-за меня», — появилась в голове мысль. Я вновь усмехнулась, слишком горько. Настоящее отчаяние. Впрочем, какая разница? На Земле часто люди идут вслед за своими близкими. Чем я хуже? Действуя больше на автомате, я приставила кончик божественного кинжала к прорези в броне. Там, где находилось солнечное сплетение. Как же всё по-тупому вышло. Я наконец соединилась со своими внутренними ангелом и демоном, чтобы лишить себя жизни через несколько минут из-за гибели сына моего врага. Я вновь взглянула на лицо Бонта, всё такое же безмятежное. Слёзы продолжали литься из глаз, уже беззвучно. — Надеюсь, ты сможешь меня простить, — зашептала я дрожащим голосом. — Потому что я себя не смогу. И такова моя цена за возможность не жить с этим. Кончик лезвия от моей кожи отделяла всего-то пара сантиметров. Пара сантиметров, и всё закончится. Я уже собиралась сделать необходимое усилие, как услышала позади голос: — Всё же есть в тебе сострадание, дитя двух миров. Я тут же вскочила на ноги, продолжая сжимать кинжал в руке. Хотя светлому Создателю он будет всё равно что слону дробина. Шепфа примирительно поднял руки, но я не поверила этому. Впрочем, руку с кинжалом опустила. Для вида. — У меня было много времени подумать обо всём, — начал рассказ Создатель, положив руки за спину и устремив взгляд сияющих синим глаз вдаль. — О прошлом, о настоящем, о будущем. О Равновесии. О тебе. И знаешь, я понял, как много ошибок совершил. Так и хотелось фыркнуть: «Да неужели», — но я сдержалась. Однако выразила весь свой скепсис во взгляде. — И все они были совершены под действием одного чувства: страха, — продолжил Шепфа, не комментируя моё отношение к его словам. — Я боялся, что мой брат когда-нибудь возьмёт верх надо мной. Боялся, что демоны у власти приведут к беде, потому что я не управляю тьмой. Боялся, что полукровки разрушат мир сочетанием двух ипостасей. И боялся, что ваша с Бонтом любовь его погубит. А когда я узнал, что он на твоей стороне, меня обуял гнев. Как мой сын смеет якшаться с той, которая собирается уничтожить мой порядок? Но его слова заставили меня задуматься. Позволил ему сбежать, не отправляя ангелов за ним, и дальше находиться в твоих рядах. А сам стал наблюдать. «Иными словами, продолжал заниматься тем же, что и веками ранее», — съязвила я, опять же, в своих мыслях. — И обнаружил я интересный факт: ты почти не отличаешься от других бессмертных. Все мои страхи оказались гиперболизированными. — Да ну? — всё же не сдержалась я от едкого комментария. Пустота в груди поглотила все эмоции, поэтому на лице это отразилось лишь приподнятой бровью. — Прям научное открытие совершил. Как назовёшь свой труд? «Полукровки в их естественной среде»? — Твоё негодование полностью оправдано, — ровным тоном ответил Создатель, не изменив выражения лица. Лишь глаза будто бы стали печальнее. — И теперь я хочу попросить прощения у тебя. За всё, что ты перенесла из-за моих ошибок. Через такое пройти ни одному живому существу не пожелаешь. Я некоторое время молчала, оглядывая фигуру Шепфа. Он казался искренним в своём раскаянии. Даже хотелось поверить, но я не могла. Не после стольких лет. — Прощения лучше бы просил у всех бессмертных, которые пострадали от твоих же ошибок, — ледяным тоном произнесла я. — Всё равно моего тебе не вымолить до конца света. Сколько бессмертных погибли на всех войнах? Сколько — из-за закона Равновесия? А сколько остались несчастными из-за него же? Твой сын погиб, в конце концов, из-за меня! — на упоминании Бонта через голос прорвались отголоски эмоций. — А я виновата потому, что именно ты отправил меня к своему братцу, который был только рад напитать меня тьмой. Создатель на всю мою речь кивнул будто бы в понимании. — Я догадывался, что ты меня не простишь. У бессмертных я также хотел бы попросить прощения, но уже в более мирной обстановке. Хотя вряд ли не найдутся такие же, как и ты. И я это приму. Ты права. Слишком много погибло ангелов, демонов и Непризнанных в своё время. А насчёт моего сына ты ошибаешься. На языке крутилось что-то вроде: «Дядь, ты в глаза долбишься?». Однако в голосе Шепфа я уловила какие-то слишком довольные нотки. Его глаза смотрели на что-то за моей спиной. Недоверчиво прищурившись, я медленно развернулась, следя за каждым движением Создателя периферийным зрением. И не поверила своим глазам. Передо мной стоял Бонт. Живой, здоровый, с улыбкой на лице. Я мотнула головой. — Нет, это иллюзия, — пробормотала я себе. — Я видела его тело. От тьмы никто не мог излечиться. Очередная уловка. — Это не уловка, Мальбонте, — меня всё равно услышал Шепфа. — Противоядие от твоей тьмы донельзя простое: твой свет. Я взглянула на свои руки, будто в них находился ответ на невысказанный вопрос. — Ты так часто пользовалась тьмой, что забыла, как так же силён твой свет, — ответил вместо них Создатель. Услышав его голос, я вновь сжала руки в кулаки. — И как я должна поверить тебе? Что ты сейчас не отвлекаешь меня, чтобы убить, когда я того не ожидаю? — Стал бы я останавливать тебя, когда ты была в шаге от самоубийства, если бы мне нужно было твоё исчезновение? Это был справедливый аргумент, и крыть было нечем. В голову пришло только что-то вроде «чтобы самому избавиться от проблемы». Но к чему это, если больше нет свидетелей битвы? Шепфа давно славился своим умением искусно врать. Поэтому в ответ я промолчала. Зато вмешаться в диалог решил Бонт, неожиданно для меня подошедший ближе. — Ты правда была готова убить себя из-за моей смерти? — спросил он, в удивлении наклонив голову. Серо-голубые глаза наполнились печалью. Я виновато опустила голову. — Я дала обещание и не сдержала его. Заслуживала ли я жизни? Вместо ответа Бонт притянул меня в объятия. Почувствовав тепло его тела, я наконец немного расслабилась. Это действительно был он. Я его убила и затем вернула к жизни. Такое казалось немыслимым, но вот, настоящее чудо произошло. Сколько там надо ещё совершить, чтобы «дослужиться» до звания «дочь Божья»? Я тихо прыснула от собственных мыслей. Бонт уловил перемену моего настроения, чуть отстранился и улыбнулся. — Теперь ты веришь мне? — прервал наше единение Шепфа. Я высвободилась из объятий ангела и посмотрела на Творца. Заговорила со сталью в голосе: — Насчёт моего прощения я своего мнения не изменила. Тебе не получить его простыми слезливыми речами. Понятия не имею, что должно случиться, чтобы я смогла простить тебя. Может, Апокалипсис? За остальных бессмертных ручаться не могу. Скажи без этой долгой исповеди, чётко и ясно. Что ты хочешь делать дальше? — Я предлагаю заключить соглашение. Построить новый мир. Каковы твои условия, Мальбонте? Я не ожидала такого решения нашего конфликта и задумалась. Сейчас, без шепчущей переполненной ненавистью тёмной стороны, идея мести уже не казалось тем, что мне нужно. Я не соврала светлой. Я хотела простого спокойствия. И такой исход вполне мог его мне дать. И не только мне. Если, конечно, Шепфа не врал сейчас. — Первое: давно пора отменить закон Неприкосновения, — начала я загибать пальцы на руке. Одной, думаю, хватит. — Как ты сам выяснил, полукровки неопасны. Я смогу взять ситуацию под контроль, если будет нужно. Вместе с этим нужно будет рассказать истинную историю бессмертных. Второе: совет необходимо расформировать. Ангелы засиделись на местах. Третье: пусть демоны сами выберут главу ада. Это их дом, и им виднее, кто будет лучше, а не ангелам, которые в аду-то не бывали. Их обяжут уведомить совет, кого они выбрали, но вместо них он выбирать не будет. Каковы твои условия, Шепфа? — О, они будут достаточно простыми, — улыбнулся Создатель. — Во-первых, больше никакой войны. Слишком большой удар нанесён Равновесию. Во-вторых, я хотел бы, чтобы ты заняла пост главного советника в новом совете. Ты и будешь олицетворением истинного Равновесия. В-третьих, нужно вернуть к жизни Кэтрин. Бонт с удивлением взглянул на отца. Впрочем, я тоже не думала, что он выставит такое условие. Я мотнула головой, прогоняя лишние эмоции, и ответила: — Войны я и сама никогда не хотела, но другого выбора не было. Теперь он есть. Совет я возглавлю. Думаю, советники — и бывшие, и будущие — не пойдут наперекор воле Создателя. Насчёт Кэтрин полностью согласна. Пора девочке познать бессмертие сполна. — Значит, договорились? Перед нами появился пергамент. Я взяла его и внимательно прочитала, выискивая подвох. Какой-то мелкий-мелкий шрифт, где прописано, что через пять минут после подписания я отправлюсь в Небытие. Или условие «со звёздочкой». Но всё было записано точно с наших слов. В воздухе уже парило золотистое перо. Я подписала соглашение. Шепфа сделал ровно то же самое. Пергамент вручили Бонту. — Думаю, сейчас самое время исполнить одно условие, — сказал Создатель и хлопнул в ладоши. Сзади нас возникло из ниоткуда каменное ложе, похожее на то, на котором лежало моё тело во время ритуала. Но сейчас на нём разместили тело Кэтрин. Похоже, о ней заботились в отсутствие Бонта и Вики: она не была похожа на мертвеца, но и живой назвать было сложно. Шепфа подошёл ко мне. — Раз в твоей душе наконец наступило Равновесие, душа Кэтрин может без серьёзных последствий для вас обеих вернуться в своё тело. Но процесс всё равно выматывающий. Ты готова? — Да, — твёрдым тоном ответила я. Творец довольно кивнул. — Тогда приступим. Он протянул руку. Чистейшая светлая энергия окутала меня. Я слегка напряглась, но этот свет не собирался обжигать. Согревающим потоком он устремился к солнечному сплетению, затем вернулся к Шепфа белой нитью. По ней устремились светло-сиреневые сгустки, собираясь в ладони Создателя в единый шар. Вместе с ними из меня словно выходили последние силы. Когда процесс был завершён, я осела на землю от усталости. Мне определённо нужно много часов сна после такого дня. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Бонт, склонившись ко мне. — Да, — ответила я, не поднимая головы наверх. — Устала жутко. Шепфа подошёл с шаром к телу Кэтрин. Аккуратным движением он опустил его к солнечному сплетению девушки, что-то прошептав. Некоторое время ничего не происходило. В воздухе висело напряжённое ожидание. Энергию Бонта окутал страх. В один момент Кэтрин медленно открыла глаза.То же время и место. От лица Кэтрин.
Пробуждение далось тяжело. Сначала я даже не поверила своим глазам. Небо, пусть и закрытое багровыми облаками, казалось иллюзией. Проделкой демоницы внутри Мальбонте. Но вот уже долго я не слышала их. Куда они делись? И где я? Тело совсем не хотело слушаться. — Иди уже, хватит глазеть на неё, как баран — на новые ворота, — донёсся до слуха притворно недовольный голос. А в следующее мгновение меня стиснули в объятиях. Таких крепких, что дыхание немного перехватило. Знакомый запах заснеженных гор ударил в сознание, и я потянулась, чтобы тоже обнять Бонта. — Я скучал, — прошептал он в ухо. — Я тоже, — ответила таким же шёпотом. Ангел чуть отстранился, но только затем, чтобы накрыть мои губы своими. Я незамедлительно ответила, наслаждаясь моментом воссоединения. Как давно я этого ждала… После столь долгого времени во тьме мне было жизненно необходимо снова ощутить вкус этих губ, мягкие пепельные волосы под внезапно приобретшими силу руками, его ладони на спине, аккуратно придерживающие меня. Со стороны раздалось тактичное покашливание. Мы оторвались друг от друга, словно застуканные подростки. Я взглянула на свидетелей нашего воссоединения. Если девушку я сразу узнала, то насчёт другого я уверена не была. — А… кто вы? — вопрос сам сорвался с губ, и мне стало неловко за такую бестактность. Впрочем, мужчина лишь улыбнулся. — Шепфа, — представился он. Рот сам открылся от удивления. — Предвосхищая твой дальнейший вопрос, ты в божественном саду. — Сколько я спала? — потерев затылок, спросила я. — Помню войну, ритуал, а затем… тьма. И я внутри Мальбонте. — Около месяца, — ответила подошедшая девушка. На её лице виднелась ухмылка, но скорее добрая. — Но тут столько произошло, сколько за год не происходило. — Блин, опять самое интересное пропустила! — шутливо стукнув по камню, на котором лежала, воскликнула я. Все присутствующие улыбнулись. — Чего ещё я не знаю? Может, Мальбонте на самом деле — дочь Шепфа? — Не я, — с серьёзным видом ответила мне полукровка. Кивнула на Бонта. Я с нескрываемым шоком взглянула на ангела. В его выражении лица не было и намёка на шутку. Перевела взгляд на Шепфа. Он тоже был серьёзен. В памяти всплыли слова Фенцио. Я схватилась за голову. — Я больше никогда не хочу столько спать. После таких-то новостей. Подумать только. Мой парень — сын Создателя… — Да и родословная у тебя интересная, — Мальбонте протянула руку. — Здравствуй, я твоя бабка в двадцатом колене. Я ничего не ответила, лишь ошарашенно уставилась на протянутую руку. В наш разговор вмешался Бонт, мягко убрав кисть девушки. — Думаю, пока хватит её шокировать всеми новостями. К тому же, нам, наверное, уже пора. Нас ждут бессмертные. — Ты прав, — раздался голос Шепфа над головой. Такой глубокий и звучащий будто отовсюду. — Пора дать всем восстановиться. Создатель вскинул руки в стороны. Погибающий сад вслед за этим движением ожил, покрываясь яркой зеленью и лучами солнца, выглянувшего из-за растворившихся облаков. Сине-фиолетовый разлом в пространстве, который я успела заметить в самый последний момент, захлопнулся. Вместо него открылся светло-голубой портал. Я аккуратно приняла сидячее положение и попыталась сама встать на ноги, но мышцы, отвыкшие от нагрузок за время комы, подвели. Бонт моментально придержал меня и подхватил на руки, передав какую-то бумагу Мальбонте. Я не стала сопротивляться и обвила руками его шею, утыкаясь носом в шею и наслаждаясь близостью к нему. Наконец-то спустя столько времени я вновь с ним. Бонт и Мальбонте подошли к порталу. В последний момент, когда мы уже были готовы вернуться через него, полукровка обернулась к Шепфа: — Я буду всеми силами стараться поддерживать новый мир. Но не думай, что я не буду готова к новой войне. — Я знаю, Мальбонте, — в голосе Создателя слышалась усталость. — Я сейчас хочу спокойствия и мира. — Я тоже, — напоследок бросила Мальбонте и одним шагом зашла в портал. Бонт со мной на руках последовал за ней. На миг показалось, что я вернулась в прошлое, в первую войну, когда Сатана напал на школу. Снова бойня, снова оружие, снова кровь. Я инстинктивно отвернулась, не желая смотреть на это. Ангел оставил лёгкий поцелуй на макушке в поддержку. Мальбонте прокричала всем: — Война окончена! — я решилась посмотреть на собравшихся. Они остановили бой и непонимающе взглянули на девушку. Она подняла пергамент над головой. — С Шепфа у нас соглашение! Ряды бессмертных расступились. К нам подошли два ангела с золотыми крыльями. По виду одному было столько же, сколько и серафиму Кроули, а второй выглядел достаточно молодым. Пазл в голове сложился. Беловолосый мужчина взял соглашение, раскрыл его и стал читать. Эмоции на его лице менялись незначительно: то брови слегка хмурились, образуя морщинку меж ними, то уголки губ приподнимались. Один раз он бросил взгляд на меня. Я слегка смутилась от такого внимания, но продолжала смотреть ему в глаза. Изучив пергамент, он вернул его Мальбонте. — Раз на то воля Шепфа, значит, так тому и быть.***
Неделя пролетела как один час. Мир бессмертных старался оправиться от прошедшей войны. Но было ясно, что на восстановление уйдёт не один год. Ангелам и демонам срочно нужно было отвлечься, переключиться на что-то радостное. Общими усилиями в школе организовали бал в честь перемирия между Шепфа и Мальбонте. Место было выбрано неслучайно: именно здесь ангелы, демоны и Непризнанные работали сообща. И эта совместная работа должна стать основой жизни в новой реальности. Я стояла у зеркала и осматривала своё отражение. Бордовое платье с ассиметричной юбкой смотрелось хорошо. Бисер на топе складывался в причудливый узор, перекликаясь с узором на замшевых туфлях на невысоком каблуке в тон платью. Волосы я закрутила в локоны, а на лицо нанесла лёгкий макияж. Я выглядела готовой к балу. В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату зашла Вики. Её украшенное блёстками красное платье с одним рукавом красиво переливалось в свете горевших свечей. Волосы держал в объёмной пучке тёмный гребешок. Привлекала внимание и яркая красная помада на губах. Настоящая дьяволица. Вики подошла ко мне и приобняла за плечи. — Я так рада, что мы снова будем вместе на балу. Как тогда, — её глаза сверкали от радости. — Надеюсь, для тебя он не закончится так же, как тогда. Мы вместе рассмеялись, вспомнив тот вечер. Хотя тогда ситуация не казалась весёлой. Разозлённый серафим Кроули, Фенцио, грозящий исключением, разборки, знакомство с Бонтом… После всех событий казалось, что это было так давно. А прошёл всего лишь месяц с небольшим. Для бессмертных — пыль, а не срок. Мы направились вдвоём к бальному залу. В этот раз гостей было гораздо больше. Здесь были не только ученики и учителя, но и другие бессмертные: ангелы и демоны, проживавшие в цитадели и аду, серафимы, воины обеих рас. Было легко затеряться в этой толпе. Но Вики вывела меня точно к нашей компании. Мими, Ади и Сэми весело поприветствовали нас и отсалютовали бокалами с Глифтом. Мы стали болтать о всём на свете. Много шутили и смеялись почти до слёз в уголках глаз. На душе стало так приятно. Я по этому скучала. Внезапно раздался звон бокала со стороны стола. От всей толпы отделилась Мальбонте, выйдя вперёд и постукивая маленькой ложечкой по хрусталю, наполненному синей жидкостью. Гости сразу же умолкли и обратили всё своё внимание на неё. — Мы собрались здесь по случаю долгожданного наступления Равновесия между ангелами и демонами, между раем и адом, — начала она говорить, отложив ложечку в сторону. — На войне за него погибло много бессмертных. А до него и подавно. На Земле есть хорошая традиция… Почтим же в эту минуту память всех, кто погиб, не дождавшись этого замечательного дня. Мальбонте склонила голову и закрыла глаза. Все поступили точно так же. К счастью для меня, все близкие люди остались живы, и потеряла я только время, проведённое в коме. В знак поддержки я нашла ладонь Вики и сжала её. Она рассказала мне, как обрела мать и своими же руками отняла её у себя. Хоть Вики говорила, что пропасть между ними была слишком большой, чтобы вновь стать семьёй, я чувствовала, как непросто ей далось такое решение. Возможно, маленькая девочка внутри неё, так рано лишившаяся главной женской фигуры в её жизни, сильно скорбела по Ребекке и вызывала непонятное чувство подавленности. Может, именно она теплила надежду, что мама ещё будет рядом. Но не получилось. Минута молчания прошла. Казалось, весь зал не дышал, пока последние секунды не истекли. Мальбонте продолжила: — Пусть эти жертвы не будут напрасны. Пусть для всех нас это станет уроком. Чтобы мы знали, что будет, если чаши весов качнутся в одну из сторон. За Равновесие! Присутствующие зааплодировали, а некоторые поддержали тост и выпили. Мальбонте улыбнулась всем и скрылась в толпе. Заиграла музыка, приглашая закружиться в танце. Гости разделились на парочек и одиночек. Последние освободили место в середине зала для первых. Подошедший к нам Люцифер ловко увёл Вики в вальс. Я лишь улыбнулась подруге напоследок. Я была рада, что демон наконец признал свои чувства к Вики и подарил их отношениям шанс. Ади и Сэми не отставали от них и тоже ушли танцевать. После непростого периода они вновь вместе, и их любовь всё так же сильна. Я отошла к стене и наблюдала за происходящим, внутренне ожидая своего партнёра на танец. Мими ушла к столу, желая немного выпить. В углу зала стоял Дино и о чём-то беседовал с Фенцио. Казалось, невидимая стена между ними, выстроенная отчуждением отца, треснула. Оба выглядели расслабленно друг с другом. Я была рада за Дино, но простить бывшего учителя так и не смогла. — Привет, — раздался рядом голос, выведший из раздумий. Я повернула голову и увидела Мальбонте, скромно улыбающуюся мне. — Как… вечер? Было видно, как она старается выйти со мной на контакт. И эта была уже не первая попытка за эту неделю. Но нам обеим пока было сложно. Мне всё ещё не давала покоя мысль, что я, по сути, разговариваю с очень далёкой родственницей, а полукровка, кажется, просто не знала, как подступиться. Её можно было понять: слишком долгий отрезок времени она была одинока. Наверное, хорошо, что нам дана вечность на то, чтобы попытаться что-то построить. — Хорошо, — ответила я ей. Мальбонте встала рядом, прислонившись спиной к стене. — Тебе как? Не страшно возглавлять совет, быть той, кто определяет судьбу столь многих? — А кому не страшно? — усмехнулась девушка. — Неопределённость… она всегда пугала. Но приложу все усилия, чтобы оправдать надежды бессмертных. И свои собственные. Чтобы такие спокойные вечера были чаще. К тому же, в этот раз я буду не одна, как при ведении войны. Я кивнула в ответ. Снова повисло молчание. Но сейчас, кажется, оно не было столь напряжённым. Первые шаги к сближению потихоньку делаются. Сейчас главное не торопить события. Пусть всё идёт так, как должно. Вдруг Мальбонте, словно почувствовав что-то, хитро ухмыльнулась и подмигнула мне. Не успела я спросить, что это значит, как на мои глаза легли чьи-то руки. Знакомый шёпот раздался у уха: — Угадай, кто я? С улыбкой до ушей я развернулась. Сердце забилось быстрее, когда взгляд скользнул по серебристому костюму Бонта, так хорошо подходящему его глазам. Я обняла его за шею, притянув ближе, и чмокнула в щёку. — Что-то ты долго… Я успела заскучать без тебя, — я не удержалась и игриво провела пальцем по плечу ангела. Он перехватил руку и оставил на ней поцелуй, как галантный джентльмен. — Мы с отцом разговаривали о многом, вот и немного увлеклись. Он предложил мне тоже войти в совет. — Собирает вокруг себя доверенных лиц? — недоверчиво спросила я. Бонт пожал плечами, не отрицая и не подтверждая мою теорию. — Я дал обещание, что подумаю. Но не сегодня, — он провёл рукой по моим волосам, заправив прядь за ухо. — Хочу сегодня думать только о тебе. Как себя чувствуешь? — Для того, кто неделю назад вышел из комы, достаточно бодренько. Люблю регенерацию бессмертных. Будь я человеком, пришлось бы восстанавливаться долгие месяцы. И ты помог передачей своей энергии. Но… на танцы как-то сил нет. — Ничего, — ободряюще улыбнулся Бонт. — У бессмертных столько балов бывает, что успеем ещё натанцеваться за вечную жизнь. Может, тебе принести чего-нибудь со стола? В голове возникла одна идея, от которой щёки зарделись, а сердце, и так громко стучавшее в груди, точно сделало кульбит. Я посмотрела на Бонта томным взглядом, приложив палец к нижней губе. — Да… Я хотела бы кое-что… Не говоря больше ни слова, я взялась за тёмно-серый галстук и притянула к себе ангела, утягивая в страстный поцелуй. Замешкавшись всего на мгновение, Бонт опустил руки мне на талию, почти вжимая в себя. Для нас больше не существовало ничего. Ни окружающих, ни музыки, ни целого мира. Только наши губы, раз за разом перехватывающие друг у друга первенство. Ноги чуть подкосились, в низу живота разлилось приятное тепло. Я зарылась пальцами в пепельные пряди и сжала, срывая с губ Бонта слабый стон и ловя его губами. В этот момент я чётко осознала, что нашла свой рай. В этих серо-голубых глазах, выражающих искреннюю любовь, в этих мягких волосах, отливающих серебром в свете луны из окна, в движениях этих губ, в объятиях сильных рук. И теперь мы будем вместе. Впереди — целая вечность, чтобы насладиться сполна моим Бонтом. Моим любимым ангелом.