***
Следующие пару дней лагерь был в ожидании. Конечно, всем стало известно о предстоящем госте. В перерывах между тренировками можно было услышать шёпот сплетен в укромных уголках. Кто-то предвкушал расправу над шпионом, кто-то просто интересовался, кого отправят на эту миссию. По-своему взбудоражены были все. Наконец, рано утром разведчики лагеря вылетели навстречу предполагаемому ученику. К их возвращению на главной площади собралось много воинов. Я стоял среди них вместе с Вики и Люцифером. Они иногда переговаривались на отвлечённые темы, втягивая и меня в разговор. Это была попытка скоротать время. На землю опустились демоны, волоча за собой связанного парнишку. Серые крылья подрагивали, выдавая страх Непризнанного. На голове, как и у всех прибывавших сюда, был мешок. Среди собравшихся прошлись негромкие обсуждения, пока их не прервала появившаяся из-за угла Мальбонте. Разведчики поставили пленника на колени и отошли на несколько шагов, готовые в любую секунду ринуться на него. Полукровка неспешно подошла к парню. Одним рывком сдёрнула с его головы мешок. Напуганные голубые глаза тут же уставились на неё. Губы Непризнанного подрагивали. Всё выдавало глубочайший страх. Пронеслась мысль, что он на Небесах совсем недавно. Не повезло попасть ему в это неспокойное время. — Зачем оглушили его? — не глядя на разведчиков, спросила Мальбонте. Представление началось. Саферий наигранно неуверенно ответил: — Он же искал наш лагерь, госпожа. — Так привели бы, показали местность, — почти дружелюбная улыбка растянула её губы. — Как тебя сюда занесло, Непризнанный? Не дрожи ты так, я не кусаюсь. Спокойный и, на первый взгляд, располагающий к себе настрой Мальбонте немного успокоил парнишку. Он неловко поднялся, отряхиваясь от видимой пыли. Пока Непризнанный пытался совладать с собой, полукровка обернулась к нам и строгим голосом крикнула: — Разойтись! Заняться нечем? Собравшиеся быстро разошлись по лагерю. Мальбонте вновь вернула своё внимание на парнишку, что теперь стоял как вышколенный солдат. Я наблюдал за всем действом, опёршись плечом о ближайшую стену. Наверное, этого ученика мне было просто жаль. Отправили в «лапы чудовища» того, кого не жалко. Непризнанного. Мальбонте тем временем повела его за собой. Я направился следом. Длинный стол, как и всегда, был завален разной едой. Недавняя вылазка за новой поставкой прошла на отлично. Мальбонте и ученик уже сидели за столом друг напротив друга. Девушка положила на тарелку немного еды и принялась завтракать. Заметив меня, она приветственно помахала рукой и подозвала к себе. Я устроился рядом с ней. — Угощайся, — парень, что успел уйти в свои мысли, дёрнулся, когда к нему обратились. — Тебя наверняка отправили сюда до завтрака. Почему бы тебе не поесть перед разговором? Парень не шелохнулся. Но и Мальбонте была терпелива. Она спокойно ела, изредка поглядывая на Непризнанного. Я недолго смотрел за ними и тоже приступил к еде. Кажется, ученик ждал только этого. Он неуверенно потянулся к ближайшему блюду и положил себе на тарелку. Тишину нарушало лишь постукивание приборов о посуду. Когда с едой было покончено, Мальбонте снова посмотрела на парня. Её лицо было обманчиво расслабленным. — Как тебя зовут? — завела она непринуждённый разговор. Непризнанный отозвался не сразу. — Ричард. — Как давно ты Непризнанный? — продолжала Мальбонте, будто ей было действительно интересно узнать собеседника. Внимание к своей персоне Ричард оценил. Расслабленное состояние девушки передалось и ему. — Около двух недель, — я ненароком улыбнулся от подтвердившейся догадки, но лишь уголком губ. — Да уж, ну и время ты выбрал, чтобы умереть, — ухмыльнулась Мальбонте. Ричард ответил ей тем же, только как-то нервно. — И, я так понимаю, ты выбрал сторону, раз прилетел сюда, а не остался в школе? — парень активно закивал, оживившись. — Про вас столько говорили, Мальбонте… — Раз уж ты на моей стороне, — перебила его полукровка. Ричард осёкся и немного поник, — ко мне стоит обращаться не иначе как «госпожа». Ясно? — Да, госпожа. Можно я продолжу? — в ответ он получил лишь кивок. — Про вас столько говорили, госпожа. Но я уже вижу, что это неправда. Вы так добры. Совершенно не понимаю, как… Непризнанный продолжал льстить. Мальбонте поставила руку локтем на стол, подперев щёку, и с фальшивым интересом слушала медовые речи. Тому, кто знает девушку гораздо дольше часа, известно, что она предпочитает словам действия. На очередном восхвалении язык Ричарда вдруг стал заплетаться, и через несколько секунд он резко провалился в сон. Идея нанести снотворное на приборы сработала. Мальбонте выдохнула и помассировала щёки. — Чуть челюсть не свело столько улыбаться, — проговорила она раздражённо. Подозвала демона, что стоял неподалёку и дожидался своего часа. — Обыщи его. Воин послушно пошарил по карманам Непризнанного. С победным видом он вытащил два артефакта: камень с нанесённой руной и сине-фиолетовый кристалл. — Прекрасно. Непризнанного — в камеру. Амулет — Саферию, — демон тотчас же удалился исполнять приказ. — Жалко парнишку, — тихо сказал я, но Мальбонте всё равно услышала. — Признаться, мне тоже, — ответила она так же тихо. Чтобы услышал только я. Единственный, кто знает, что и у строгой королевы есть светлые чувства. — Пытать его бессмысленно. Да и не хочется. Не успел освоиться в новом мире, как уже отправили в качестве приманки. Я был полностью согласен с полукровкой. Однако, видимо, парню придётся посидеть в камере. Девушке нужно соответствовать образу. Внимание Мальбонте сместилось к камню. Она взяла его в ладонь. Покрутила, будто заинтересованная его внешним видом. Затем резко сжала. Вены на кисти почернели, выдавая использование тьмы. Когда кулак разжался, на землю осыпался лишь пепел. Мальбонте отряхнула руки, затем снова обратилась ко мне: — Ну что, пора на тренировку?***
Оставшийся день и последовавший за ним прошли в тренировках, казавшихся иногда бесконечными. Однако они приносили свои плоды: навык созидания был отточен практически до совершенства, меч стал хорошим союзником в руках, который послушно защитит, если не буду лезть на рожон. Стихии и так повиновались мне, как и божественный свет, я учился использовать их в подходящее время. Параллельно я обучался и телепортации. Весь секрет заключался в полной концентрации. Нужно было чётко представить место, куда я хочу попасть, и направить энергию. Лагерь тоже вовсю готовился к предстоящей битве. Воины выкладывались на полную на тренировках, подготавливали оружие, обсуждали план действий. После избавления от артефактов, принесённых Непризнанным, Мальбонте объявила о скором отбытии. По её словам, армия из цитадели направится по следу амулета. Планировалось встретить их на одном из пустых островов, чтобы они не успели напасть на лагерь неожиданно. И тогда… всё случится. До сих пор не верилось, что время подходит. Последний день я всё так же проводил за тренировкой. Наши с Мальбонте мечи часто сталкивались друг с другом, разрывая тишину лязгом металла. Вскоре мы оба остановились после очередной дуэли. Полукровка провела рукой по голове, убирая налипшие пряди с лица, и внезапно заговорила: — Не хочешь слетать на Землю? Предложение было неожиданным. Накануне сражения уйти на Землю? С точки зрения разума идея казалась нелогичной, но чувства возымели верх над ним. Я давно не бывал среди людей. Хотелось на один день забыть о тревогах насчёт предстоящего дня. Неужели и у Мальбонте было такое желание? Не осуждаю за это: на ней лежит ответственность за целую армию. Каждый её шаг влияет на тысячи бессмертных. Многих лелеяла бы возможность хоть на время сбежать от этого груза. — Давай, — кивнул я в ответ, убирая меч в сторону. Мальбонте попросила остаться на месте, пока она отлучится раздать некоторые указания Люциферу в связи с её уходом. В последние дни она стала часто привлекать его к руководству демонами. Объясняла она это тем, что если Люцифер хочет занять пост Сатаны, стоит набирать авторитет среди своих будущих подчинённых уже сейчас. После войны в аду в любом случае вспыхнет борьба за трон. Поддержка демонов сыграет немаловажную роль в ней, помимо личных качеств. Конечно, совсем без своего надзора она его не оставляла (правда, не уточняла, каким именно образом). Вскоре девушка вернулась, готовая к небольшому путешествию. Портал быстро закрутился по взмаху её руки. Мальбонте вошла в него первая, я — за ней. Яркое солнце на миг ослепило глаза. Пришлось прищуриться и приложить ладонь ребром к бровям, чтобы скрыться от него. Я стал оглядывать местность. Это явно был земной пляж. Рядом плескалось море, пальмы покачивались на лёгком ветру, слышались весёлые разговоры людей. Мальбонте поблизости не было. Я прошёл вперёд, не переставая осматриваться, пока случайно не нашёл её на одном из лежаков, расслабленно лежавшую в тени зонта. Привычный наряд сменился слитным купальником тёмно-синего цвета, голову укрывала от палящих лучей шляпа с широкими полями. Неизменным остался амулет на шее. Она лениво приоткрыла глаза и взглянула на меня. — Где потеряться успел? Подумала, что местные красавцы забрали тебя в свой гарем, — она улыбнулась собственным словам, видимо, представляя озвученную картину. — Раздевалка вон там, — девичья рука вытянулась в указываемую сторону, — сходи переоденься. В этом будет жарко. И возьми его. Точно в руки прилетел ещё один амулет, похожий на тот, что я носил в школе. Не найдя подходящего ответа, я послушно ушёл переодеться. С помощью дара создал себе белые плавки, пару солнцезащитных очков и серую кепку. Когда я вернулся к Мальбонте, она всё так же загорала. Быстро кинув на меня взгляд, одобрительно улыбнулась краем губ и отвернулась. Повисло молчание, прерываемое лишь разговорами людей поблизости и шумом моря. Я устроился на соседнем лежаке, наблюдал за окружающим миром несколько минут, потом не выдержал и спросил: — Зачем мы здесь? — девушка будто бы неохотно повернулась, слушая меня. Я старался говорить без обвинения, скорее с непониманием. — Не кажется это слегка… беспечным? — Может быть, — непринуждённо пожала плечами Мальбонте. — Просто я почувствовала, что если ещё пару часов проведу безвылазно в кабинете, в триста пятьдесят первый раз прокручивая весь план, завою от усталости на весь лагерь. Всё уже подготовлено, осталось дождаться подходящего времени. Почему бы не провести его здесь, в этом маленьком райском месте? Полукровка неспешно поднялась и потянулась. Скинула с головы шляпу. Волосы тут же стал трепать слабый ветерок, дувший с моря. Протянула руку. — Не хочешь искупаться? Причин отказывать не было. Я вложил свою ладонь. Мальбонте озорно улыбнулась и побежала к воде по горячему песку, утаскивая меня за собой. Зашли в море вместе. Вода приятно охлаждала успевшее нагреться тело. Я зашёл по пояс и расслабленно откинулся на спину. Мальбонте, выдернув руку, нырнула под воду. На несколько секунд девушка скрылась из виду, а затем я увидел пепельную макушку чуть дальше других людей. Подплыл ближе, чтобы не теряться. Однако Мальбонте снова ускользнула из поля зрения. Глаза пробежались по окружающим в стремлении найти её. Внезапно за ногу кто-то схватился. От испуга я вскрикнул и дёрнулся. Тут же рядом выплыла Мальбонте и стала смеяться. Я впервые слышал этот её смех: звонкий, чистый, заливистый. Долго злиться этот смех не позволил, и я тоже улыбнулся. В голову за секунду пришла идея, и пока полукровка была отвлечена, я ударил ладонью по водной глади, окатив девушку фонтаном брызг. Она попыталась закрыться руками, но было поздно. Искренняя радость сменилась хитростью. — Это был вызов? — спросила она. Разноцветные глаза в предвкушении сверкнули. — Может быть, — так же непринуждённо, как и сама Мальбонте несколько минут назад, пожал плечами. И это стало для неё сигналом к действию. Началась самая настоящая битва, наполненная смехом и редкими визгами. Наверняка отдыхающие рядом люди смотрели на нас как на сумасшедших, но нам было всё равно. Мы позволили себе забыться в этих мгновениях чистой, почти детской радости. Когда оба выдохлись, вышли на берег, снова устроились на лежаках. Некоторое время мы молчали, переводя дух. Мысли вновь вернулись к завтрашнему дню. Навязчивый страх ползал по внутренностям, перебивая все положительные эмоции. Было страшно, что таких дней больше не будет. Страшила мысль о возможной смерти. Омрачало его и осознание, что в Небытие в худшем варианте развития событий за мной отправится и Кэтрин. — Бонт, — Мальбонте дотронулась до предплечья, заставив вынырнуть из невесёлых мыслей. — Мне тоже страшно. Мне страшно сделать неверный шаг, за который я поплачусь жизнью, а демоны — свободой. Но сегодня я хочу отодвинуть его на задний план. Пребывая в постоянном стрессе, можно свихнуться. Советую и тебе оставить эти мысли на потом. Пусть этот день завтра тебе будет напоминать, ради чего стоит сражаться. Пойдём лучше я тебе покажу некоторые блага человечества? Мальбонте быстро собрала немногочисленные вещи и направилась в раздевалку. Поразмыслив немного над её словами, я пошёл туда же. Плавки сменились на белые бриджи, серую футболку и такие же кеды. На голове осталась та же кепка. Мы встретились с полукровкой у входа. Она переоделась в лёгкое сиреневое платье с коротким рукавом и рисунками цветов. В руках у неё была небольшая сумка в тон платью. На секунду подумал, что лучше бы мы и вправду были людьми, которые приехали отдохнуть на недельку и скоро уедут, вернутся к своим кажущимися бессмертному незначительными делам. Мальбонте взяла на себя роль проводника и повела в отель, возле которого и располагался пляж. В прохладном холле сновали туда-сюда люди. Некоторые расположились с чемоданами у ресепшена, ожидая то ли ключ от номера, то ли время отъезда. Многие, одетые так же по-летнему, стремились в ту же сторону, что и мы. Персонал отеля, выделявшийся на фоне остальных униформой, вежливо улыбался обращавшимся к ним гостям. Я рассматривал всё и всех с нескрываемым любопытством. По ступенькам из тёмного дерева мы спустились в просторное помещение с множеством столов, большинство из которых были заняты другими постояльцами отеля. Откуда-то сверху доносилась приятная музыка. Мальбонте бросила сумку на один из стульев, затем повернулась ко мне. — Присаживайся. Я сейчас вернусь. Она тут же упорхнула в другую часть помещения, где толпилось не меньше людей, чем сидело за столами. За ними можно было разглядеть большие подносы, с которых часто что-то забирали. Наблюдая за проходящими мимо людьми, я и не заметил, как полукровка вернулась. В руках она держала пару тарелок с едой. — Исходя из твоих завтраков в лагере, я взяла тебе салат, — одну из них Мальбонте поставила передо мной. Вторую же оставила себе. — Возьмёшь напитки? Это вон там. — А… за это ничего не будет? — спросил я, наверное, глупый вопрос. Что будет бессмертному, если он просто решит пообедать на Земле, не заплатив? Девушка в ответ слегка подняла уголки губ. — Вот как раз пример одного из благ человечества. Твоему вниманию представляю: шведский стол, — она обвела рукой часть помещения, откуда только вернулась. — Если ты постоялец отеля, коими мы притворяемся, можешь брать всё что твоей душе угодно. Это входит в стоимость проживания. Походи, посмотри, что там есть. Бери, если что-то понравится. Я встал и неуверенно пошёл в сторону подносов. Глаза стали разбегаться от количества блюд: разные салаты, супы, вторые блюда, десерты… Рядом обнаружились графины с соками и бутылки с водой. У них я впал в ступор. Я ведь так и не спросил, что взять Мальбонте. Бегать туда-сюда казалось глупым. Я решил остановиться на нейтральном варианте: воде. Когда я вернулся, Мальбонте уже вовсю наслаждалась едой. Поставив бутылки с водой на стол, я присоединился к трапезе. Девушка взглянула на них. — Правильно. Нет ничего полезнее воды, — усмехнулась она, потянувшись к бутылке. — В такую жару она незаменима. — Прости, я забыл… — начал оправдываться я, но Мальбонте на это махнула рукой. Не с пренебрежением, скорее, мол, не волнуйся. — А что бы ты хотела? — Честно? Есть отчаянное желание влить в себя пару бутылок Глифта. Но я отдаю себе отчёт в том, что это не лучшее решение. Не хочу терять контроль. Это вот одно из таких желаний, которое есть на задворках сознания, но ты его никогда не исполнишь, потому что знаешь последствия. Свою речь Мальбонте сопровождала жестикуляцией левой рукой. В глаза бросилась красная полоса вдоль ладони. Я уже почувствовал что-то странное на ней, когда мы схватились за руки на пляже, но тогда я списал всё на «показалось». Похоже, не показалось. — Мальбонте, — окликнул девушку я. Она оторвалась от еды и посмотрела на меня. — Что у тебя на руке? Выгнув бровь, она взглянула сначала на правую кисть, а затем на левую. Не сразу, но она поняла, что я имею в виду. Выдох сорвался с коралловых губ. — Напоминание о ритуале. Плата за то, что я воскресила Фенцио. Со временем почти исчезнет. Только почти. — Откуда ты узнала про ритуал? — У нас допрос? — Мальбонте откинулась на стул, прислонив к губам кончик ручки вилки и ухмыльнувшись. Она не дала ответить на вопрос. — Я шучу. Мы же обещали, что секретов друг от друга не храним. Торендо нашёл одну старую книжонку в закромах цитадели. Там были описаны многие неизвестные доселе ритуалы. — Как так вышло, что серафим помогает тебе? Я и сам не ожидал, что так зацеплюсь за этот разговор. Стану задавать столько вопросов. Однако Мальбонте, казалось, не была против. — Торендо вошёл в совет последним перед Ребеккой. Поначалу он придерживался взглядов остальных советников. Поддерживал дружбу с Эрагоном, часто общался с ним вне совета. Пока Торендо не узнал, что его сестра спуталась с демоном. Он рассказывал, как долго ругался на неё, требовал разорвать эту порочную связь. Она не послушала. И поплатилась головой. Он был одним из приглашённых на казнь. Когда голова сестры и её возлюбленного покатились по помосту, внутри Торендо что-то сломалось. В голове поселился вопрос: почему за любовь убивают? Ответ Эрагона — чтобы Равновесие не рухнуло — его не устроил. И он начал искать свой. Долгое время поисков не прошло даром: он отыскал совсем древние записи о населении цитадели, где упоминалось моё имя. Трактата тогда ещё не было, поэтому на этом ниточки ко мне обрывались. Торендо оставил это дело. Но совсем скоро я нашла его сама: на разделении он тоже был. Видел меня, тебя, нас. И ему стали неприятны взгляды остальных серафимов. Приходилось молчать, чтобы не потерять место в цитадели, которое он обрёл не так уж и просто. Потом на Небеса пришла Ребекка. Закрутила «роман» с Фенцио и бросила его. В момент пика его отчаяния я связалась с ним. А через него обо мне узнал и Торендо. Так он и стал моим шпионом в цитадели. — Через судьбы всех, кто присоединился к тебе, тянется нить потерь, — задумчиво произнёс я, сопоставляя историю Торендо, Фенцио, Ясмин, мою в конце концов. Мальбонте на мой вывод горько усмехнулась. — Потому они и примкнули. Не захотели мириться с положением. Обед незаметно для меня закончился. Мальбонте предложила прогуляться за пределами отеля. Сразу после него располагалась красивая мечеть. Затем шли улицы небольшого города. В них скрывалась бедность местных жителей. Особенно если пройти дальше. Местами обветшалые дома, пыль на дорогах, которые таковыми сложно было назвать, люди в не самых новых одеждах. И на Земле, которая мне очень нравится, есть свои не слишком приятные места. Впрочем, это было очевидно. Если на Небесах существуют подобные закоулки, что уж говорить о людях, созданных по нашему подобию. На одной из улиц внезапно меня кто-то придержал за руку. Хватка была слабой. Вряд ли кто-то хотел напасть, однако я обернулся с настороженностью, готовый в любой момент отразить удар. На земле сидела женщина. Множественные морщины на смуглом лице выдавали немаленький возраст. Седые волосы собраны в хилый хвост, рука с выступающими венами отпустила меня и просто висела в воздухе. Радужки скрыты пеленой. — Погадать тебе, дорогой? — хрипловатым голосом заговорила женщина. — Вижу тяжкие думы в тебе. Хочешь развеять их? — Не слушай её, Бонт, — Мальбонте, до этого стоявшая в отдалении, подошла ко мне и потянула за собой. — Ей нужны деньги, вот и всего. А у нас их нет. — Что ты, дорогуша! — воскликнула старушка, всплеснув руками. — Какие деньги! Я искренне помочь хочу! — но Мальбонте лишь помотала головой. — Гадания так-то в исламе запрещены. Не боитесь осуждения? — Стоит ли тратить остаток жизни на заботу о мнении окружающих? — Нам пора, — Мальбонте снова потянула меня, но я воспротивился. Чем-то отозвались во мне слова этой пожилой женщины. — Что мы теряем? — обратился я к девушке. Гадалка активно закивала. Мальбонте задумалась, затем махнула рукой, мол, как знаешь. — Погадайте, пожалуйста. — Дай руку, внучок. Я послушно вытянул руку ладонью вверх. Женщина закрыла глаза и принялась водить по ней пальцем, что-то шепча себе под нос. Мальбонте напряжённо следила за нами, норовя прервать, если посчитает нужным. Брови старушки сначала слегка сдвинулись к переносице, затем она улыбнулась, а после этого её глаза резко распахнулись, и она вскрикнула, оттолкнув меня: — Мертвец! Мертвеца вижу! Не успел я подумать, что же значат эти слова, как полукровка схватила мою руку и увела подальше от пожилой женщины. Когда мы прошли пару переулков, я всё же вырвался из её цепкой хватки. Наконец до мозга дошёл смысл предсказания. — Я мертвец?! — громко спросил я не то у самого себя, не то у Мальбонте. Та резко остановилась, взглянув на меня. — Веришь её словам? Зря. Да простит меня твой отец за такие шутки, но видеть она уже ничего давно не может. Не работают все эти гадания здесь. Знаешь, какая буква так и просится на второе место в слове «хиромантия»? Её руки сильно вцепились в мои плечи и встряхнули, но тут же отпустили. Тон девушки был уверенным, но глаза… В них на пару мгновений отразился страх. Сейчас она будто пыталась убедить и саму себя в ложь слов гадалки. Мальбонте помотала головой и выдохнула. — Никто из нас завтра не умрёт. Ясно? Эти слова — чушь собачья, как и всё связанное с предсказаниями. Пойдём обратно в отель? Хочу успеть на одно развлечение… Вечер подкрался незаметно. С пляжа ушли люди. Лишь некоторые постояльцы прогуливались вдоль кромки воды, наслаждаясь морским бризом. Солнце почти скрылось за горизонтом, напоследок окрасив небо и море яркими красками. Разговор не клеился. Мы ходили по берегу, изредка перебрасываясь короткими фразами. Из головы не выходили слова гадалки. Стоит им верить? Может, она просто хотела меня напугать. Но зачем? На это ответа не находилось. Пройдя некоторое расстояние, я заметил, что Мальбонте нет рядом. Остановился и обернулся. Она стояла у моря, вглядываясь в горизонт. Подошёл к ней. В разноцветных глазах спряталась глубокая печаль. Губы были слегка поджаты. Руки сложены за спиной. — Сколько всего повидало это море? — начала она, не поворачивая головы в мою сторону. — Сколько живности зародилось здесь? Сколько людей окунулись в его пучину? Сколько закатов разлилось на его поверхности? Не сосчитать. И столько же оно увидит. А я боюсь, что это закат не только одного дня, но и всей моей жизни, — Мальбонте наконец посмотрела на меня. — Я пытаюсь гнать этот страх, но он всё равно оседает где-то внутри. Откровение полукровки в некотором смысле заставило сбросить камень с души. Не меня одного преследовали мысли о грядущем. Несмотря на все усилия насладиться сполна последним перед битвой днём. — Мало кто не страшится неизвестности, — я бросил взгляд на море, такое сейчас спокойное и размеренное. Чего не скажешь о сердце, гулко стучавшем в груди. Мальбонте хмыкнула в ответ. — Одно я знаю точно: если выбирать между смертью и жизнью в разделении, я выберу первое. И врагу не пожелаешь ощутить, как цельную личность кто-то разрывает на части. Не найдя подходящих слов поддержки, я просто молча положил свою руку на плечо Мальбонте. Она улыбнулась одними уголками губ и благодарно кивнула. Откуда-то со стороны отеля донеслась музыка. Девушка оживилась. С лица стёрлись все признаки недавней грусти. Она потянула меня за руку, прошептав лишь: — Кажется, началось. Площадку, к которой мы пришли, уже заняли многие постояльцы. Софиты падали сверху, окрашивая её в разные цвета. За большим столом с различным оборудованием стоял мужчина в наушниках. Из колонок звучала зажигательная песня. Она заряжала всех на импровизированном танцполе и затягивала проходящих мимо. Мальбонте незамедлительно присоединилась к танцующим, утянув меня за собой. — Лучший способ снять напряжение — движение. А если хочется и удовольствия, танец — самое оно! С этими словами она стала двигаться в такт музыке. Я пытался повторять за ней, но чувствовал скованность и неуверенность. Рядом с девушкой и её грациозными и ритмичными движениями всем телом я вообще ощущал себя на уровне дерева. Но Мальбонте, казалось, это не смущало. Наоборот, она подбадривала и помогала раскрыться, втягивая в свой танец или просто показывая движения. И вот уже через несколько песен я понял, о чём она говорила. Танец и вправду помогал расслабиться, забыться в ритме музыки и почувствовать лёгкость, от которой губы сами поднимались в улыбке. К тому времени, как мы подумали о возвращении на Небеса, наступила ночь. На небосвод взошла луна, большая и яркая. Зажглись маленькие точки звёзд. Пляж совсем опустел, вода стала казаться тёмной, беспроглядной бездной. Идеальное место для портала. Я взглянул на Мальбонте. Её щёки слегка покраснели от активного танца, волосы лежали в беспорядке, а на губах всё ещё оставалась счастливая улыбка, пусть уже не такая широкая. Наверное, я выглядел примерно так же. Портал закрутился и затянул нас в лагерь. У костра никого не было. Не виднелись тусклые огни свечей из окон, не слышались сплетни. Похоже, все решили отоспаться перед важным днём. Я хотел того же. Мальбонте, как она сама сказала, пока мы шли к пляжу, всё-таки решила в триста пятьдесят первый раз прогнать в голове план. Наши пути расходились у моей комнаты. На прощание мы, поддавшись непонятному порыву, обнялись, словно старые друзья, не желавшие прощаться навсегда. Наверное, таковыми мы и были.Той же ночью. Комната в лагере. От лица Вики.
Сон упорно не хотел завладевать сознанием. Поняв бессмысленность простого лежания в кровати, я встала и подошла к окну. Стала вглядываться в ночное небо. Будто оно могло ответить на мои вопросы. Что же будет дальше? Выживу ли я завтра? Что будет с остальными? С теми, кем я дорожу? Лица родных сами возникали в голове. Мими, моя подруга. Первая из рождённых бессмертных, с кем я сблизилась. Моя проводница в мир школы. Ади и Сэми, несносные ребята. С ними школьная жизнь насыщалась забавными ситуациями и шутками. Дино, друг и наставник. Помогал в трудные минуты, учил премудростям. Бонт и Кэтрин, нашедшие друг друга так спонтанно, но как же вовремя. Энди, первый Непризнанный. Таким взбалмошным и чудаковатым он был в самом начале и каким серьёзным стал сейчас. На задворках сознания мелькнул образ мамы, но я с сожалением для себя отметила, что её судьба меня волнует меньше. Слишком много воды утекло с тех пор, как она была рядом. И когда судьба дала нам второй шанс, мы оказались по разные стороны баррикад. С философским смирением я приняла это как должное, хоть и было больно. И Люцифер… Демон, ворвавшийся в мою жизнь, как вихрь. До ужаса противным и высокомерным он показался мне тогда во дворе. Кем-то, с кем вообще не хочется контактировать. Но чем больше мы оставались наедине, тем больше он раскрывался с другой стороны. Слабой, по его мнению, но такой живой для меня. Его образ стал постоянным жителем моих мыслей. И, казалось, это не одностороннее ощущение. Но мы так и не сказали важные слова друг другу. Всё время обходили их стороной. А теперь, когда смерть дышит в затылок, я жалею об этом. Как по-человечески. Внезапно дверь тихо отворилась. На пороге показался Люцифер. Заметив, что я не сплю, он замер. Внутри всё перевернулось, но я попыталась скрыть это. Лишь повернулась к нему всем телом. Демон подошёл ближе. — Чего не спишь? — в ответ я непринуждённо пожала плечами, мол, сама не знаю. — А ты? — Докладывал Мальбонте о моих успехах. Из-за спины он вытащил небольшую бутылку, наполненную синей жидкостью. Люци присел на кресло, разлил немного Глифта по принесённым стаканам и жестом пригласил присоединиться. Пить абсолютно не хотелось, но я села в кресло напротив. Демон тут же опрокинул в себя огненное марево. — Хочешь бороться с похмельем вместо ангелов? — брови в недовольстве нахмурились. — Я чуть-чуть, — отозвался Люцифер. — Для расслабления. — За тебя волнуюсь вообще-то, — за шутливым тоном скрывалось искреннее беспокойство за сына Сатаны. Повисло молчание. Я взяла в руку стакан, но не собиралась осушать его. Наблюдала за переливающимся в лунном свете Глифтом, покачивая стакан. — Я тоже. — Тоже за себя волнуешься? — За тебя, — признание в этом слетало с его губ легко. Но совсем не другое. — Потому что вечно суёшь свой нос не в те дела. Лезешь на рожон. Дура, — алкоголь неплохо развязал язык. Я вспыхнула за секунду, словно спичка, но Люцифер не дал мне разгореться гневом: — Хотя, если бы не твоё любопытство, не факт, что был бы здесь. Валькирия. Злость тут же сменилась улыбкой, которую я спрятала за стаканом. Мысли вернулись к тому самому дню, после которого у меня появилось новое прозвище. Нападение на цитадель началось успешно. Ангелы были застигнуты врасплох, как и планировала Мальбонте. Они сбежались на устроенный взрыв, словно мотыльки на свет. Демоны столкнулись с ними в битве. Меч в моей руке ловко парировал атаки противника, а кинжалы, спрятанные в броне, точно поражали его при необходимости. В небе я была рядом с Люцифером, но сейчас он пропал из поля зрения. Сердце предчувствовало неладное. На себя его взял сам командир армии ангелов. Отбившись от атаки очередного воина, я взлетела и понеслась вперёд, ища глазами знакомые до боли огненно-красные крылья с шипами на концах. В одном из тупиковых переулков я увидела две сражающихся фигуры. Люцифер и командир вели ожесточённую дуэль. Мечи то и дело сталкивались, лязг металла эхом отражался от стен. Командир то и дело норовил оттеснить Люци к стене, прижать, загнать в угол. Оставаясь для дерущихся незаметной, я осмотрела переулок. Подняв глаза к верху стены, я ужаснулась. Ангел, так же незаметно шпионивший за дуэлянтами, вдруг обнажил меч и раскрыл крылья, собираясь присоединиться к бою и застать демона врасплох. Ведомая необходимостью помочь, я побежала навстречу. Сила изменения реальности, или как здесь её называли сила намерения, не была хорошо мною изучена, но сейчас приоритетом была помощь. Выпустив энергию в реальность, я заставила камни на площадке сверху немного разойтись, захватывая ногу ангела в их плен и не давая взлететь. А затем всю работу сделал кинжал, просвистевший над головой дерущихся и вонзившийся прямо в горло. Оба бессмертных взглянули наверх, всего на мгновение, но его хватило, чтобы я нанесла удар уже командиру. Он схватился за рану на боку, осел на землю. Люцифер, очнувшись, добил его. Затем поднял глаза на меня. В них читалось восхищение, ничем не прикрытое. — Спасибо за помощь, — он кивнул на ангела наверху, усмехнулся. Продолжил: — Валькирия. — Всегда рада помочь, — вынырнув из воспоминаний, ответила я. Взглянула в глаза Люци и серьёзным тоном сказала: — Но я не всегда смогу быть на подхвате. Поэтому тебе нужно быть внимательным и сосредоточенным, — я невзначай кивнула на бутылку, стоявшую на столе. — Я и не прошу защищать меня. Уже сам могу, — в голосе демона скользнула грубость. — Сама не нарывайся, ясно? — Что так? — я выбрала излюбленную тактику выбивания из сына Сатаны нужных слов: довести его до ручки глупыми вопросами. — Почему тебе есть дело до Непризнанной? Что тогда, перед нападением Сатаны, что сейчас? — я резко поднялась и встала напротив Люцифера, скрестив руки на груди. Он нахмурил брови. Глаза пылали красным. — Чем же я так отличаюсь от той же Ости? Что во мне такого особенного? — Да потому что я люблю тебя! — выпалил Люци и сразу же замолчал, будто испугавшись своих слов. Повисло неловкое молчание. Я ошарашенно смотрела на мужчину, а он — на меня. В его взгляде появился проблеск надежды. Когда смысл слов наконец дошёл до сознания, я была готова подпрыгнуть до потолка от счастья. Вот оно, то, чего я так хотела. Что я хотела сказать, но боялась. Наверное, так же, как и Люцифер. Но сейчас, под покровом, возможно, последней ночи слова прозвучали. На губах сама собой расцвела улыбка. — И я тебя люблю, Люцифер, — прошептала я. Демон поморгал, будто пытаясь осознать признание, а затем я увидела его улыбку. Не усмешку, скрывающую за собой множество чувств, а искреннюю улыбку. — Иди сюда, — он вытянул руки, приглашая в объятия, и я незамедлительно потянулась к нему, усаживаясь на коленях. Его ладони провели вдоль позвоночника и задержались на талии. Улыбка не сходила с его лица, и в груди разливалось тепло от осознания, что я его причина улыбаться сегодня. — Не думал, что твоя взаимность вызовет столько… эмоций. — Скажи это ещё, пожалуйста. Что любишь меня, — мне хотелось, чтобы заветные слова с его губ навсегда отпечатались в подкорке мозга. Даже если завтра нам суждено умереть. — Я люблю тебя, — на этот раз они дались ему легче. Я прильнула к губам Люцифера, и он тут же ответил, перехватывая инициативу. Поцелуй вышел жадным, голодным, словно мы пытались насытиться в последний раз друг другом. Руки гладили тело мужчины везде, проходились подушечками пальцев по чернильным рисункам на шее. А его сильные руки, покрытые такими же, не давали упасть. Даже если это наша последняя ночь, плевать. Сейчас я рада разделить её с любимым мужчиной. Я счастлива.