Несколько часов спустя. Лагерь Мальбонте. От лица Бонта.
Вечером Мальбонте вызвала меня в кабинет. Причину она объяснила в двух словах: касается цитадели. Я быстро привёл себя в порядок после тренировки на мечах и направился к знакомой двери. За ней были слышны чьи-то голоса. Стук в дверь прервал разговор. Послышалось разрешение войти от хозяйки кабинета, и я быстро юркнул в помещение. К моему удивлению, напротив стола полукровки стоял Люцифер. Он обернулся, осведомляясь, кто вошёл. Едва заметная ухмылка тронула его губы. Когда я поравнялся с демоном, он неожиданно протянул руку. Не сразу сообразив, к чему этот жест, я пару секунд смотрел на татуированное предплечье, затем пожал его кисть своей. Люцифер довольно улыбнулся, слегка оголив верхний ряд зубов, и отвернулся к Мальбонте. — Всё понял. Я не подведу тебя, Мальбонте, — к нему вернулась серьёзность. Мальбонте поручила ему что-то важное? — Реализуй эти слова на практике, — ответила девушка и махнула в сторону двери. — На сегодня свободен. Как только сын почившего Сатаны скрылся за дверью, Мальбонте обратила своё внимание на меня. В глазах сейчас была лишь сталь. Снова строгая королева, ведущая отчаявшихся демонов к Равновесию. Прежде чем Мальбонте успела что-то сказать, я задал вопрос: — Что здесь делал Люцифер? — Я устроила ему небольшое испытание, — выдохнув, вероятно избавляясь от небольшого раздражения, судя по сверкнувшему красному глазу, ответила полукровка. — Именно он завтра поведёт легион, который будет штурмовать столицу Небес. Большая часть воинов цитадели выйдет на борьбу с ними, а с оставшимися справимся мы. — Мы? — переспросил я, подумав, что ослышался. В способностях Мальбонте я и не смел сомневаться. Она бросила вызов самому Создателю, наверняка движимая не одной слепой уверенностью. Что ей стоит сразить ангелов? А вот насчёт себя я не мог такого утверждать. На тренировках у моего оппонента не было целью убийство, лишь обучение, оттачивание навыков и объяснение ошибок. Воины цитадели точно не станут ждать, пока я выстрою в своей голове тактику ведения боя, и уберут с пути при первой возможности. Шепфа явно показал своим поступком, что моя жизнь больше не имеет для него значения. Поэтому мысль о сражении с ангелами внушала ужас, который, похоже, отразился на лице. Мальбонте поспешила объяснить: — С нами будет небольшой отряд. Они помогут нам добраться до Северной башни, куда спрятали ключ от врат, — она развернула карту цитадели ко мне и ткнула в одну из изображённых башен. — Раньше он был на алтаре, — палец переместился на точку рядом с цитаделью, — но для безопасности его скрыли от посторонних глаз, хотя к ним никто не может прикоснуться, кроме Шепфа и… — девушка выразительно посмотрела на меня, будто подначивая закончить фразу. Губы сами разлепились, выдавая догадку: — И меня… — Верно, — уголок девичьих губ на мгновение дёрнулся в одобрительной усмешке. — Вот для чего я тебе нужен, — в голове, казалось, сложилась картина происходящего, но Мальбонте ловко вынула кусочек, тем самым пошатнув её целостность. — Не совсем. В этом плане ты только для подстраховки. На случай, если придётся взять в руки меч уже после попадания в башню. Тебя эти ключи не превратят в пепел, ведь в тебе кровь Создателя. — А тебя? Ты же не имеешь родства с Шепфа, — Мальбонте вдруг загадочно улыбнулась и увильнула от ответа, сказав лишь: — Увидишь, — улыбка быстро спала, когда полукровка продолжила: — На двери, за которыми ключ, наложены руны. Их может снять либо серафим, либо Шепфа и его потомок. С этим ты и поможешь. Вот твоя задача, помимо главной. — Это какой? — взгляд Мальбонте потеплел и наполнился ноткой печали. — Выжить. Я открыл было рот, но, не найдя, что сказать, быстро закрыл его и просто кивнул. После недолгого разговора о деталях предстоящего нападения на цитадель девушка отправила меня отдыхать. Я не стал возражать и вернулся в комнату. Проведя некоторое время за книгой из библиотеки, я лёг спать, готовясь к следующему дню.***
Дневное небо накрыли тёмные тучи, предвещая скорую непогоду. Природа будто чувствовала приближающееся сражение и готовилась оплакивать падших. Легион летел впереди, подконтрольный Люциферу. Наш небольшой отряд держался в стороне. Из знакомых среди них была только Мальбонте. Полёт проходил в молчании. Последние указания были даны ещё утром. Каждый знал свою задачу. Я бросил быстрый взгляд на броню, выданную, как и другим воинам, перед отлётом. Сильной тяжести я не ощущал, но, по словам Мальбонте, броня достаточно прочная, чтобы защитить от ударов обычного оружия. Главное — не лезть на рожон. Пейзаж сменялся редкими летающими островами и успел изрядно надоесть своей серостью, но тут Мальбонте подняла руку, и наш отряд остановился. Легион полетел дальше, а затем и вовсе пошёл на снижение. — Ждём сигнала, — оповестила всех полукровка. Несмотря на нависающие тучи, было отчётливо видно, что в городе началась бойня. Крики, огонь, лязг мечей, вспышки энергий. Две стороны столкнулись в жёсткой битве за свои идеалы, за своё «правильно». Но это только начало. Цитадель — лишь ещё один шаг на пути к главной цели, пусть и самый важный. Неизвестно, сколько на самом деле прошло времени, но вдруг небо разрезала стрела, рассыпавшаяся красными искрами. Мальбонте махнула рукой и полетела вниз. Отряд последовал за ней, в самую гущу событий. Приземлились мы у ворот. Огромный синий кристалл мерцал, освещая немного потрёпанное, всё ещё величественное здание цитадели. Два воина, охранявшие вход, заметили нас и было ринулись в бой, но их поразили стрелы, появившиеся из-за наших голов. На миг показалось, что эти стрелы мне знакомы. Ответ нашёлся сам собой в виде возникшей рядом Ясмин. — В здании остались Эрагон и Торендо с воинами. Но Вам не должно составить труда справиться с ними, госпожа, — доложила демоница, поклонившись. Мальбонте довольно кивнула. — Не должно… — повторила она слова Ясмин, казалось, о чём-то задумавшись ненадолго, затем продолжила: — Возвращайся в город. Помогай соратникам. А мы заходим. Полукровка с силой толкнула двери. Послышался грохот ударившихся о каменные стены ручек. Длинный коридор казался пустым. Стук каблуков сапог Мальбонте разрезал повисшую тишину. Внезапно на другом конце распахнулись двери. В нашу сторону стремительно приближались. Девушка вновь лишь жестом приказала остановиться. На свет вышел Эрагон с воинами. Рядом с ними стоял Торендо, важно задрав голову и едва заметно улыбаясь. Нас разделяла пара десятков метров. — Эрагон, какая встреча… — заговорила первой Мальбонте, усмехнувшись. — Мальбонте, советую сдаться! — прокричал главный советник, положив ладонь на рукоять меча. — Это я вам советую сдаться, и тогда никто не пострадает, — полукровка повторила движение серафима, готовясь к атаке. — Этому не бывать! — со злостью воскликнул Эрагон, словно предложение Мальбонте оскорбило его. Хотя, возможно, так оно и было. Воительница нисколько не растеряла своего боевого настроя и с наигранной жалостью произнесла: — О, какое горе! Каждый хочет стать моим врагом! Глаза Эрагона сверкнули злостью. Он уже был готов броситься на Мальбонте, пронзить её тело мечом, но внезапно коридор накрыла яркая вспышка, из-за которой пришлось зажмуриться. Когда зрение пришло в норму, Торендо и Эрагона уже не оказалось. Воины растерялись, потеряв из виду своего предводителя. А Мальбонте это было только на руку. — В бой! — скомандовала она, обнажив меч. Демоны тут же ринулись на ангелов. Я скрылся из виду за спинами соратников и присоединился к Мальбонте, которая собиралась обойти дерущихся и прорваться дальше. Её меч ловко парировал атаки дерзнувших напасть и безжалостно лишал жизни тех, кто угрожал ей. Сзади послышался свист. Я рефлекторно развернулся и отразил удар одного из воинов, добравшегося до меня. Завязалась дуэль. Тренировки не прошли даром: мне удавалось сражаться с ангелом на равных, не теряя бдительности и Мальбонте из поля зрения. Но небольшая осечка, и меч отлетел в сторону. Остриё лезвия уткнулось в горло, намереваясь надавить и пролить мою кровь. Тело отреагировало вспышкой света, вырвавшейся из ладони. Воина откинуло назад. Больше он не двигался. Внутри будто что-то сломалось. Я убил бессмертного. Своими руками. Взгляд вновь переместился на лежащего ангела. Во мне теплилась надежда, что он очнётся, ведь в моих намерениях не было убийства… не было ведь? Но воин не поднимался. Руки затряслись от осознания поступка. — Бонт! — Мальбонте резко потянула меня за собой. — Не стой столбом, пошли! Происходящее больше не казалось реальным. Мозг воспринимал всё словно через какую-то пелену. Отдалившись от бойни на некоторое расстояние, я упал на колени, не в силах бежать. Когда-то мне казалось, что избиение человека будет верхом моего неангельского поведения, но я пал ещё ниже. Я убил себе подобного. Да, он пытался погубить меня, но должен ли был я за свою жизнь забрать его? — Бонт, чёрт тебя дери! — Мальбонте сильно встряхнула меня за плечи, пытаясь привести в чувство. Я взглянул ей в глаза. — Здесь некогда раскисать. Каждая секунда на счету. Давай, поднимайся. Не без труда, но девушке удалось поставить меня на ноги. Я снова ясно осознавал, где я и что делаю. В гетерохромных глазах плохо скрывалось беспокойство за раздражением. Но Мальбонте быстро отвернулась и направилась дальше по коридору. Я последовал за ней, однако пройти удалось немного: правое плечо вдруг сильно обожгло даже через броню. Из горла вырвался крик невыносимой боли. Нечеловечески быстро Мальбонте снова оказалась передо мной и подхватила под здоровую руку, помогая идти дальше. На миг я бросил взгляд за спину. Убитый, как казалось буквально несколько секунд назад, ангел пробирался через дерущихся, явно следуя за нами. Мальбонте ускорила шаг, заставив меня сделать то же самое. Остановились мы лишь за углом. Оттуда полукровка затянула меня в первую попавшуюся дверь. Место, куда мы ненароком зашли, было похоже на библиотеку: огромные стеллажи уходили высоко вверх, свечи придавали полумрак помещению. Но здесь не было столов, как в адской библиотеке, не было посетителей, кроме нас. По центру стояла одна большая книга. В голове мелькнула мысль рассмотреть её поближе, но пульсирующая боль в плече не дала осуществить задуманное. Я осел на пыльный пол, держась за больное место. Мальбонте, быстро поколдовав над дверью, опустилась напротив и сняла часть брони, уже обугленную. Взору открылась дыра на рукаве кофты и обожжённое плечо. Верхний слой кожи уже подвергся некрозу. Сердце застучало быстрее от вида мёртвой кожи, воздуха стало не хватать в и так душном помещении. — Тише, тише, — теперь, когда мы были в относительной безопасности, пусть и непонятно где, Мальбонте позволила себе смягчиться. Она погладила здоровое плечо в попытке успокоить. — Мы сейчас всё поправим. Похоже, тебя задели небесным огнём. Серьёзная вещь, но силе божественного света всё равно уступает в разы. Девушка аккуратно взяла кисть левой руки в свои ладони и накрыла ею повреждённое плечо. Я зашипел от болезненного прикосновения и на миг зажмурился. В уголках глаз скопилась влага. По щеке провели тыльной стороной ладони. Я открыл глаза. Мальбонте смотрела на меня с сочувствием. — Я знаю, больно, — заговорила она ласковым голосом. — Но нужно немного потерпеть, и тогда станет легче. Совсем немного, хорошо? Я тут, с тобой. Я помогу, если что-то пойдёт не так. Давай, сосредоточь свет в месте ожога. Тебе он не причинит вреда. Нежный тон Мальбонте, непривычный уху, завораживал. Заставлял поверить, прислушаться. Я едва кивнул и закрыл глаза. Божественный свет, прирученный после долгих тренировок, тут же отозвался теплом. Я чётко представил, как он перетекает к обожжённому плечу, приятно согревая и излечивая, оживляя мёртвую кожу. Место пронзила быстрая, но сильная боль. Достаточная, чтобы вырвать из груди рваный вздох. Левое плечо слегка сжали в знак поддержки. Через закрытые веки я увидел мелькнувшую на несколько секунд вспышку, после чего услышал голос Мальбонте: — Молодец, всё получилось. Я распахнул глаза и взглянул на правое плечо. От ожога не осталось ни следа, не считая порванной кофты. Полукровка уже протягивала новый наплечник, который я надел на место старого. Теперь можно было разбираться с остальным. Однако прежде чем я успел что-то сделать, Мальбонте спросила с беспокойством и недоумением одновременно: — Что случилось там, в коридоре? — Я… я думал, что убил ангела. Того, который ранил меня, — нехотя признался я. — И я… испугался этого. Я… — Ты просто защищался, Бонт, — прервала полукровка моё объяснение. — На войне только так: либо ты, либо тебя. Я знаю, как тебе тяжело даётся подобное, и не прошу убивать всех поголовно. Но если встанет выбор между твоей жизнью и жизнью врага, выбирай свою. Не хочу давить на больное, но вспомни, что от твоей жизни зависит и жизнь Кэтрин. Я промолчал, не найдя, что ответить. Но принял к сведению совет Мальбонте. Я решил сменить тему разговора. Больше не было желания обсуждать произошедшее. — Что это за место? — спросил я, вновь осмотрев всё помещение беглым взором. — Архивы Небес, — ответила Мальбонте. — Я и не думала, что они находятся здесь. Все записи с самых древних времён, — она прошла к стеллажам, восхищённо осматривая каждую книгу, — прямо под крылом у серафимов. Я подошёл к большой книге, которая привлекла моё внимание в первую очередь. Она была раскрыта. Сами собой в ней появлялись имена, будто кто-то невидимый записывал их. — Книга учёта всех бессмертных, — невольно ответила девушка на немой вопрос, отойдя к стене и что-то там ощупывая. — Она пишет сама себя. Каждый ангел, демон и Непризнанный отражён в ней. — Каждый Непризнанный? Я стал пролистывать книгу назад. Отличить Непризнанных от рождённых бессмертных было нетрудно: редко можно было встретить второе имя у последних. А отчеств и фамилий на Небесах и в Преисподней не было и подавно. К моему удивлению, пролистать пришлось множество страниц. Казалось, что Равновесие пыталось оправиться от прошлой войны за счёт новых Непризнанных. Наверняка их будет ещё больше после этой и грядущей битв. Среди десятков других имён я нашёл то самое. Кэтрин Мария Ричардс (Непризнанная). Пальцы едва касаясь прошлись по заветным буквам. Было большим облегчением не найти подпись «мертва», как было у некоторых других бессмертных. Внезапно они засветились светло-голубым цветом, который затем окутал всю страницу. Лист бумаги, или, скорее, его проекция, поднялся в воздух, и вместо имён там стало вырисовываться генеалогическое древо. От квадрата с подписью «Кэтрин Мария Ричардс» оно всё разрасталось вниз, точно корни настоящего дерева. — Ого… — вырвалось у меня от масштаба всего рода Кэтрин. — Что ты там нашёл? — Мальбонте появилась за спиной неожиданно. Я обернулся. Она внимательно рассматривала генеалогическое древо, пополнявшееся новыми родственниками. — Охренеть… — только и смогла выдать полукровка, поражённая размером родословной Кэтрин. Мы вдвоём наблюдали, как страница книги выдавала новую информацию о предках Непризнанной, пока Мальбонте вдруг не встрепенулась и резко не приблизилась к древу, ткнув в него пальцем. Оно перестало разрастаться. Имя, на которое указала девушка, подсветилось белым цветом. Амандин Колетт Лаведан. — Я помню её… — задумчиво проговорила Мальбонте, продолжая смотреть на имя. — Девочка знатного происхождения. Ранний брак со знакомым семьи. В Средневековье это было обычным делом. Выдать дочь в раннем возрасте, чтобы до смерти успела оставить потомство. Так с ней и получилось. Родив троих детей, она умерла, как и все остальные люди до этого, с которыми я соседствовала. Похоже, два ребёнка отправились вслед за матерью: после них род не продолжается. А вот этот… От него тянется длинная цепочка до… — Мальбонте провела пальцем, следуя своим размышлениям вслух, до матери Кэтрин, Матильды. Полукровка удивлённо вздохнула и взглянула на меня. — Тогда… это всё объясняет. — Что именно? — спросил я, почти ничего не поняв из рассуждений. — Помнишь наш вчерашний разговор? — я незамедлительно кивнул. — Во всех потомках этой девочки есть частичка бессмертного от меня. Неощутимая для людей, но не для души бессмертного. Подобные случаи очень редки, и благодаря этому тело Кэтрин смогло лучше принять мою душу и сохранить её даже после попадания на Небеса. Ну, можно считать, что я ей… — Мальбонте призадумалась и мельком взглянула на древо. — Хотя… к чёрту родственные связи. В них этот самый чёрт ногу сломит иногда разбираться. Я не удержался от улыбки, отразившейся на лице едва дрогнувшим уголком губ. Полукровка вновь посмотрела на древо, затем махнула рукой, словно смела пыль. Родословная пропала, книга сама вернулась к нужной странице и продолжила записывать новые имена. — Я думаю, мы слишком задержались здесь. Пора за ключом. К моему удивлению, Мальбонте пошла в противоположную сторону от двери, к стене, у которой недавно что-то пыталась найти. Когда она нажала на один из кирпичей, стена вдруг отъехала в сторону, открыв тёмный проход. Я подошёл к нему, не веря своим глазам. — Тайный проход? — вырвался вопрос сам собой от удивления. Довольная произведённым эффектом, девушка кивнула. — Какой же средневековый замок, и без тайных ходов? — кажется, её забавляло сравнивание Небес с эпохой Средневековья на Земле. — Идём. Мы выйдем прямо к башне.***
Пыльные, явно давно не использовавшиеся коридоры пахли сыростью. С потолков свисала паутина, отчего меня периодически передёргивало. Как рассказала полукровка, об этих ходах она узнала от Торендо. Он дал ей карту. Выглядела она немного запутанно, но Мальбонте разбиралась в ней, и это было главным. Такие ходы построили давным-давно, когда цитадель отстраивалась после продолжительной войны, на случай, если придётся срочно незаметно покидать здание. Сейчас они как раз скрывали нас от возможных врагов за стенами. Мальбонте не обманула: после некоторого блуждания по тёмным коридорам, освещаемым лишь тусклым шаром света, созданным полукровкой, мы открыли скрытую дверь прямо у подножия башни. Воительница вышла первая с мечом наготове на случай, если ангелам удалось одолеть наш отряд и опередить нас. С учётом времени, потраченного в архивах, это было более чем возможно. В коридоре стояла тишина. Ни единого шороха, звука. Будто всё вымерло или покинуло здание. Никаких энергий не ощущалось. Неужели ангелы не прорвались? Наверное, это даже к лучшему. Внимательно осмотрев коридор, Мальбонте направилась к лестнице, ведущей на самый верх башни. Она приложила пальцы к губам и свистнула. На её зов откликнулся Анхель, вылетевший из соседнего коридора через пару мгновений. Ворон приземлился прямо на вытянутую руку Мальбонте. — Лети наверх. Осмотри всё, — сказала она ему, глядя в глаза. Анхель коротко каркнул, будто отвечая на слова, и устремился вверх по лестнице. Мы пошли сразу же за ним. Лестница казалась бесконечной. На мгновение подумалось, что я вновь попал в проклятую башню, где ступеням никогда не было видно конца. Однако вид за окном доказывал обратное. Ближайшие домики, некоторые из которых были охвачены огнём сражения, постепенно становились всё меньше, превращаясь в едва различимые во мраке нависших туч точки. От созерцания видов меня отвлёк Анхель, вернувшийся на руку Мальбонте. Девушка замедлилась и внимательно смотрела на него, затем кивнула сама себе и отпустила ворона. Обернулась ко мне. — Наверху никого. Так что единственная наша проблема — руны. Я облегчённо выдохнул, зная, что сражаться сейчас не придётся. Вскоре мы были у массивных дверей. Руны подсвечивались и переливались светло-голубым цветом. Снова вспомнилась башня. Отличались только рисунки. — Накладывал один и тот же бессмертный, — будто прочитав мои мысли, сказала Мальбонте, подойдя к дверям. — Вернее, один и тот же Создатель. Иди сюда, — она поманила меня пальцем. Я шагнул вперёд, останавливаясь как раз у рун. — Что мне нужно делать? — В руны надо направить энергию, и тогда они откроют двери, сняв защиту. Но делать это нужно в определённом порядке. Я буду указывать на руну, а ты прикладывай руку и, передавая энергию, произноси её название. Я подскажу. Всё понял? — Кажется, да… — с лёгкой неуверенностью в голосе ответил я. Мальбонте ободряюще похлопала по плечу. — Всё получится, — она дополнила жест искренней улыбкой. Я сделал глубокий вдох-выдох и кивнул ей, показывая готовность. Мальбонте вернула всё своё внимание к рунам. Не касаясь рисунка, полукровка указала на первую, похожую на простенький рисунок прорастающего зерна, окружённый незамысловатыми узорами. — Сreatio. Я положил руку на руну. Прикрыл глаза для лучшей концентрации. Произнёс название. Магический рисунок под ладонью отозвался теплом. Слабая вспышка за закрытыми веками. Я открыл глаза и отнял руку. Руна, напоследок подсветившись белым, исчезла. — Видишь, не так сложно, — палец Мальбонте переместился на следующий рисунок: простые линии, напоминавшие весы. Своеобразной «рамкой» для них служили похожие узоры. — Ordo, — со второй руной не возникло сложностей. — Lux, — третья руна в виде схематичного солнца поддалась моей энергии. — Аngelus, — с четвёртой руной, белым пером, было покончено. Оставалась последняя, прямо в центре дверей. В бесхитростных линиях я узнал звёздное небо, обрамлённое, как и остальные руны, геометрическими узорами по кругу. — Nel nome del Creatore. — Nel nome del Creatore, — повторил я на выдохе, чувствуя, как снимается последняя руна. Двери сами собой открылись, впустив нас в небольшое помещение. Похоже, это было специально созданное хранилище для ключа: здесь не было ничего лишнего, кроме постамента для самого артефакта. Ключ парил над каменной стойкой, мерцая белым светом. Словно заворожённая, Мальбонте медленно приблизилась к нему, встала перед ним лицом ко мне. Бросила взгляд на меня, безмолвно призывая смотреть. Она протянула руку. За секунду до касания я уже неосознанно готовился к тому, что полукровку ключ сейчас испепелит, но, к моему огромному удивлению, Мальбонте легко взяла артефакт и сжала в ладони. Провела пальцами другой руки по сапфиру в углублении, серебряным крылышкам. Вновь взглянула мне в глаза, а я не мог произнести ничего внятного, лишь поражённое: — Как?.. — Секрет фирмы, — растянув губы в улыбке, ответила в привычной шутливо-загадочной манере девушка. — Я обязательно тебе его раскрою, но не сейчас. Ключ у нас. Можно уходить.***
Цитадель мы покинули через главный вход. По пути встретили выживших из нашего отряда, которые присоединились к нам. Их боевой дух заметно поднялся, когда они узнали о достигнутой цели. Мы взмыли в небо и полетели среди тёмных туч, проливавших капли дождя на пострадавшую от нападения столицу, обратно. На Небеса опустился вечер. Наверное, один из самых непростых вечеров за всё их существование. В голову сразу пришли воспоминания из книг по истории Небес, о тысячелетней войне, длившейся между сторонами давным-давно. По сравнению с ней, сегодняшняя битва явно не такая жестокая. Вскоре вернулся и Люцифер с оставшимся легионом. Он подлетел к Мальбонте, и они завели разговор. Я не особо вслушивался, но успел уловить некоторые отрывки. По словам сына почившего Сатаны, половина воинов цитадели была мертва. Многие из оставшихся тяжело ранены. Есть малые потери среди мирного населения. Из наших тоже немало полегло в столице Небес, но на порядок меньше. Также обнаружились перебежчики с обеих сторон. В общем, Мальбонте хорошо оценила командование Люцифера, чему тот, хоть и не показал этого, но явно был рад. Лагерь встретил нас покровом тишины и ночной прохлады. Выжившие воины сразу разошлись по своим баракам отдохнуть после напряжённой битвы. Я безумно хотел узнать у Мальбонте, как ей удалось взять ключ, но она, сославшись на необходимость подвести итоги нападения и разработать дальнейший план действий, удалилась к себе. Мне больше ничего не оставалось делать, кроме как пойти в свою комнату. Только коснувшись головой подушки, я ощутил всю усталость, накопившуюся за непростой день, и моментально заснул, на время позабыв о тревогах, заботах и сложных разговорах.***
Той же ночью. Камера в лагере. От лица Мальбонте.
Тяжёлая дверь со скрипом отворилась, впуская тусклый свет огней ближайших факелов, освещавших улицы лагеря, в тёмное холодное помещение. Пленник едва поднял голову, осматривая меня, ночную посетительницу его камеры. Закрыв дверь одним движением руки, неспешно вошла. Стук каблуков эхом отражался от стен из профлиста, будто отсчитывая время до казни. Бессмертный дёрнулся, что только позабавило меня. Я остановилась напротив него. В серых глазах на ничтожное мгновение промелькнул страх, но его хватило, чтобы демоница внутри меня ликовала. — Я чувствую твой страх, Эрагон, — вкрадчивым, пока ещё спокойным тоном обратилась я к пленнику. — Тьма такая пугающая для ангелов, верно? Как для вашего трусливого Создателя. — Я всегда знал, что ты порождение тьмы, Мальбонте. И сейчас только подтверждаешь это. В тебе ни капли света. Я громко, даже зловеще рассмеялась, демонстративно откинув голову назад. Меня никак не задевали слова главного советника. Мне ни к чему доказывать что-то кому-то вроде него. Я здесь только для одного. Мести. В зрачках Эрагона я различила своё отражение. Глаза полностью заволокла тьма, не оставив для белка и ярких разноцветных радужек и маленького пятнышка. Нимб, опоясывавший концы рогов, по моему желанию на время пропал. Лишь белое крыло свидетельствовало о присутствии ангельской крови во мне и сохранявшемся контроле над телом. Да, сейчас я и вправду больше похожа на дитя тьмы. На дитя… — Пусть так, — равнодушно отозвалась на последнюю фразу серафима. — Всё равно это «порождение тьмы» будет последним, что ты увидишь. — Убьёшь меня? — вопрос Эрагона заставил уголок губ подняться вверх в ухмылке. — Не всё сразу. Я отошла к кандалам, удерживающим главного советника в камере. Те самые, из камеры, куда по моей вине попал Бонт. Вот тебе и бумеранг, прилетевший слишком быстро и прямо в лоб. Теперь ты сам прикован ими к стене. Они постепенно высасывали энергию, не давая возможности побега. Освободить из них может только другой серафим или я, а этого в моих планах не было. Взгляд переместился к двум парам крыльев. Золотые, символ приближённости к Шепфа. Только серафимам даровались такие. Сильные, выносливые, крепкие. Вырывать подобные будет очень больно. Я провела пальцами по ближайшим пёрышкам, заставив Эрагона вздрогнуть и повернуть голову. — Торендо рассказывал мне о ваших крылышках… — лицо серафима скривилось в гримасе злости и боли одновременно. — Ах да, он же был твоим близким другом. Вы так хорошо ладили, несмотря на разницу в сотни лет. И именно он оказался предателем. Как жаль. Пальцы коснулись одного из золотых перьев и сжали его. Пришлось приложить усилия, чтобы вырвать его. Эрагону не удалось сдержать тихий болезненный вздох. Я покрутила в руках перо, делая вид, будто мне действительно интересно его рассматривать. Просто растягивала время, давая главному советнику прочувствовать крупицу боли и изводя мучительным ожиданием неизбежного. Разжала пальцы. Оно тут же плавно опустилось вниз. Совсем скоро весь пол будет усыпан такими. Я усмехнулась собственным мыслям. Мне доставляло садистское удовольствие и даже какое-то успокоение методичное «ощипывание» серафима. Перед глазами стояло заплаканное лицо Бонта, подначивая продолжать, несмотря на усталость. Губы Эрагона слились по цвету с его кожей от силы, с которой он их сжал. Не хотел показывать свою боль. Как я тогда, в камере цитадели много лет назад. Иногда кажется, что это было в прошлой жизни. Но именно весь путь, пройденный мной, определяет мою цель, ради чего я борюсь. В один момент, посчитав, что с Эрагона достаточно, я оставила крылья в покое и вновь встала напротив пленника, осматривая плоды своих трудов. Некогда величественный главный советник сейчас больше походил на общипанную птицу. От крыльев остались лишь жалкие кости. Золотые перья усеяли пол вокруг. Парочка из них прилипла к подошвам. Я небрежно смахнула их. — Чего ты добиваешься? — внезапно отозвался Эрагон, подняв голову. Глаза пылали ненавистью. Не будь прикован к стене, точно растерзал бы меня здесь, не оставив и мокрого места. Я не ответила. Только ухмыльнулась проделанной работе. Подошла к остаткам от крыльев. Ухватилась за их основание. И идиоту было бы ясно, что я намереваюсь сделать. Прежде чем потянуть на себя, наклонилась к серафиму и прошептала в ухо: — Это — за Бонта. Хруст костей на пару секунд наполнил камеру, чтобы затем смениться пронзительным криком. Будь ты хоть трижды серафимом, а крылья вырывать всегда будет по-особенному больно. По себе знаю. С брезгливостью я отбросила ненужные отростки. Новые уже не вырвутся: организм слишком слаб. Но это было ещё не всё. Мне было мало. Я положила руки на голову Эрагона. Сильно сдавила, впуская тьму в вены. — А это — за Равновесие! — громче, чем ожидала, прокричала я. Серафим вздрогнул и опустился на колени. Я знала, что он сейчас испытывает, и упивалась его страданиями. Тьма смешивалась с кровью, стремилась к каждой клеточке тела. Обжигающая, смертельная. Чувство, будто заживо сгораешь изнутри. А когда она доберётся до сердца, оно сразу же почернеет, замедлит свой ход и остановится навсегда. И это всего за несколько минут, хотя может показаться, что мучения длятся вечность. Может ли что-то спасти? Мне неизвестно. Как я и ожидала, через несколько минут частое дыхание Эрагона замедлилось. Вымученные стоны становились всё тише, пока в камере не наступила оглушающая тишина. Главный советник, управлявший цитаделью не одно тысячелетие, мёртв. Месть свершилась. Результат не принёс мне никаких эмоций. В груди была пустота. Я глубоко подышала, приводя мысли и себя в порядок, затем вышла. — Разберись с телом, — холодным тоном бросила стоявшему на входе демону. Он кивнул и, прежде чем я ушла, спросил: — Можно я кое-что сделаю? Это понравится нашим воинам. — Делай с ним что хочешь. Мне всё равно на его дальнейшую судьбу, — не поворачиваясь, ответила я и быстрым шагом удалилась в свои покои, оставляя демона выполнять просьбу.