***
В медкорпусе в поздний час было оживленно, как это бывает тогда, когда привозят тяжёлых больных. Маркуса доставили в тяжёлом состоянии, буквально вырезав из кабины спидера. У него оказались множественные переломы и разрывы внутренних органов, что повлекло кровоизлияние в брюшную полость, так же у молодого целителя оказалось сильное сотрясение. Марианна находилась при нём, во время и после операции, она была, хоть и молодым, но опытным целителем и потому понимала, что шансов у любимого немного, слишком серьёзные травмы. Понимал это и Маркус, наверное, именно поэтому он не потерял сознание ни когда его везли в медкорпус, ни когда готовили к операции, он словно хотел что-то сказать и потому не мог позволить себе отключиться, пока не сделает это. Марианна была рядом, она летела с ним в медицинском спидере, сама делала предоперационную подготовку, и за всё это время Маркус сказал всё, несмотря на настойчивые просьбы девушки не разговаривать и беречь силы. - Нет, Марианна, я должен, - упрямо твердили его разбитые, окровавленные губы - Это преступление, я совершил его. Все думают, это Шаак, а это я, я больше виноват. Намного. В ту ночь, помнишь, когда у неё ребёнок умер. У Асоки умер, а Шаак поменяла, потом она ушла, а я остался, и тогда... Марианне осталось только слушать невероятную историю той роковой ночи, что оказалась ещё ужаснее, чем была по рассказам Маркуса. Оказалось, что желая побыть наедине с умершим ребёнком любимой Асоки, он решил собственноручно отнести его в морг, вот только когда целитель начал ощупывать тело ребёнка, чтобы узнать причину смерти, малыш неожиданно дёрнул носом и издав свистящий вздох, звучно чихнул. Маркус сперва подумал, что это просто воздух вышел у него из лёгких, но в следующий миг маленький тогрутик вытянул ручку и схватил целителя за пальцы. Вот тогда Маркус и понял, что на самом деле случилось и что теперь надо бы срочно идти к Шаак, сказать ей, что ребёнок жив и поменять их обратно пока не поздно. Он уже совсем было собрался сделать именно так, но вдруг решил другое, крайне неожиданное и пугающее, с точки зрения морали. Асока была замужем и любила своего мужа, а он, Маркус, навеки остался не у дел, но сейчас у него появился шанс сохранить для одного себя частичку любимой женщины. Тайком от всех, под покровом ночи, Маркус перенёс малыша в соседнее отделение, а на место умершего подложил труп отказника. Ребёнок Асоки и правда был нездоров, у него была родовая травма, порок сердца, кровоизлияние в мозг, но он был жив и Маркус всё свободное время тратил на его лечение, и вытянул малыша буквально с того света. После перевез к себе домой и начал воспитывать, как своего. Так было бы и дальше, если бы не эта авария.... - Я скоро умру, я точно умру, - подвёл Маркус итог своему рассказу - И я знаю, почему, это мне наказание за то, что я сделал, но я могу ещё это исправить. Возьми ребёнка и отдай его родителям. Так я искуплю свою вину и, быть может, смогу выжить. Дальше была операция, на которой никто не верил, что Маркус будет жить, не верила и Марианна, которая полночи не могла прийти в себя от волнения, только под утро она пошла на служебную квартиру Маркуса и затем, в жилое крыло храма. И когда вернулась обратно в медкорпус, узнала, что несколько минут назад Маркус пришёл в себя.***
Мэйс недолго держал себя, то, что он услышал требовало выхода и опустив вниз руку с букетом, который смотрелся сейчас так что-то лишнее и до крайности нелепое, подошёл вплотную к Шаак и прямо спросил: - Как ты могла так сделать? Ты понимаешь, кто ты после этого? Ты подумала о том, что буду чувствовать я? Или ты совсем свихнулась на почве материнской любви, что забыла про то, что у ребёнка есть и отец? - Но, Мэйс, откуда ты... Кто тебе сказал... - растерянно срывалось с губ тогруты, пока она не догадалась - Ты читал мой дневник? - Нет, не читал, но ты можешь там написать на последней странице, одно только слово! - с нарастающим гневом припечатал Мэйс - Конец! Нашей семье конец! После этого он ушёл, хлопнув дверью, чтобы всю ночь просидеть за столиком в ресторане, заливая обиду водкой. Шаак так и просидела всю ночь в кресле, понимая, что расплата теперь стала полной.***
Ранний звонок в дверь заставил тогруту выйти из оцепенения, а затем несказанно удивиться, увидев на пороге знакомую целительницу с маленьким тогрутом на руках тогрутом, странно похожим на того единственного, что уже никогда не увидит света. Тут на шум вышла Асока, проснувшись от голосов в прихожей, Энакин вышел за ней. Марианна пришла именно к ним. - Асока, Энакин, - начала она с невероятным волнением - Я должна вам сказать, только, прошу вас, выслушайте меня и поверьте. Ваш ребёнок жив. И девушка поведала всё, одновременно передав Асоке настоящего малыша Эни, которого та с трепетом приняла в руки и тот улыбнулся, потянувшись к ней оранжевым пальчиками, почувствовав родного человека. Энакин так же не сомневался, что этот ребёнок его, сердце никогда не обманывает. Наконец их семья объединилась, а счастье вернулось в их дом. Марианна уже ушла, но этого никто не заметил. Шаак же, стараясь не думать о муже, подошла к кроватке мнимого Эни, которого они с Мэйсом хотели назвать Маршал, и бережно взяла на руки, уже не боясь признаться ему и самой себе, что она его мать, родная и настоящая. Пускай даже за это счастье быть с ним ей придётся заплатить личным счастьем. Она виновата и должна быть наказана. Женщина признавала это и готова была вынести всё без ропота. Вот только Асока не была с этим согласна.***
А через неделю всем храмом отмечали сразу три свадьбы. Стасс и Сэйси Тийна, Луминары и Агена Колара, и... Баррисс и Тру. Да, всё верно, этот тихоня сумел-таки завоевать сердце роковой красавицы и добился того, что та излечилась от любви к Энакину и теперь была без ума от Тру. Скайуокеры, естественно, получили приглашение и пришли туда, взяв с собой маленького Эни. Шаак с сыном тоже была там, держась вместе с молодыми, чтобы не встретить ненароком Мэйса, который так же получил приглашение. Она стояла рядом с Джозефом и Венесуэллой, которые пришли сюда вместе с Ашлой, желая поздравить все пары с грядущим супружеством. - Шаак, - услышала она где-то сбоку, и повернулась, уже зная, кого сейчас увидит. - Да, Мэйс, что ты хотел? - спросила тогрута несмело. - Сказать, что ребенку нужен отец, - спокойно ответил мужчина - А мне - любимая женщина. - Двоим детям, Мэйс, - неожиданно призналась Шаак - Я снова беременна, это точно. - Что ж, наше семейство это заслуживает, - расплылся в улыбке суровый Магистр - Ведь это дети большой любви, моей и твоей. Нашей. После чего они заключили друг друга в объятиях, а их малыш был между ними, скрепляя прочный союз, являясь его закономерным итогом. Асока смотрела на них и улыбалась, едва не плача от радости и вдруг словно бы вздрогнула от неожиданности. - Ой! - сказала она, прижав руку к груди - Молоко! Оно снова у меня появилось! Оно пришло! - Пойдём же скорее, наш малыш будет рад, - ответил ей Энакин, притягивая тогруту к себе и сливаясь с ней в долгом и нежном поцелуе, говорящем сейчас именно о любви, той самой, ради которой не жаль принять свой удел, зная о том, что награда стоит этого.