***
Итан чувствует рядом горячее тело и начинает быстро вспоминать, что было вчера. Он открывает глаза, думая, что это лежит Вик, только запах у неё какой-то другой. Торкио слегка пугается, осознавая, что рядом с ним Дамиано. И как его только занесло сюда из постели Томаса? Итан прекрасно помнит слова Виктории, и ему ужасно горько. Кажется, что Давид ему изменил, но эта формулировка совершенно сюда не подходит. Вокалист никогда с ним не был, не встречался, не влюблялся в него, у Торкио нет прав на ревность. Только почему сейчас Дамиано лежит здесь и так крепко к нему прижимается? Это странно, и приятно, но грудь сдавливает сильная ноющая боль. Итан знает, что произойдёт дальше: Давид встанет, быстро от него отпрянет и молча уйдёт или скажет, что у него наконец-то всё сложилось с Томасом и он счастлив. Торкио порадуется за него, но в душе будет страдать и ненавидеть судьбу, которая решила поиграть с их чувствами. Итан решает не дожидаться пробуждения Давида, он хочет уйти сам, чтобы потом не страдать. Парень осторожно снимает с себя чужие руки, быстро встаёт и с громким охом падает на пол. Ноги не держат, а голова кружится. Давид спит крепко, и Торкио очень этому рад. Он кое-как добредает до своей сумки, ищет таблетку, как хорошо, что он предусмотрительный и всегда имеет с собой разные лекарства. Итан принимает её, затем тихо одевается, вновь одалживает у Дамиано сигареты и идёт на балкон верхнего этажа. Завтра они уезжают отсюда. И Торкио надеется, что дома будет лучше, он не станет так страдать и каждую секунду вспоминать то, что между ними с Давидом было, и думать о том, чему так и не суждено случиться. Итан выходит на балкон. Здесь холодно, но он кажется не чувствует ветра. Вдали алеет небо, свет слегка тусклый, на городе какая-то туманная дымка, всё видится неясно. Торкио вглядывается в даль и прикрывает глаза, пытаясь глубоко дышать и успокоиться. Почему-то сердце слишком быстро колотится, а в мозгу неприятный голосок напевает на разные лады: «прыгни, зачем тебе продолжать страдать». Но Итан — борец, он терпел всегда, сейчас терпит и будет продолжать терпеть, ради себя, ради своих родных, ради Дамиано, ради Вик и даже ради Томаса, который лишил его счастья с Давидом. Торкио курит, и это должно расслаблять, только вот это не помогает, сигарет не хватает, чтобы успокоиться. Перед его закрытыми глазами стоит образ Дамиано, каждый его чёртов наряд, каждая эмоция. Итан желает вернуться в номер, чтобы быть с ним рядом, но какой смысл смотреть на чужое и мечтать о нём. Это лишь принесёт ещё больше боли. И почему судьба так несправедливо поступает с ним? Торкио не знает, сколько он здесь стоит, но с каждой минутой парень замерзает всё больше, а сердце всё яростнее желает Дамиано Давида.***
Вокалист просыпается в полном одиночестве. — Итан, — сразу же зовёт он, но получает в ответ тишину. Значит барабанщик не может его простить, не хочет быть рядом. Дамиано обыскивает номер, всё же надеясь найти Торкио где-нибудь в прихожей или ванной, но там пустота. Телефон Итана покоится на тумбочке и это напрягает. Давид быстро одевается, бежит в кафе на первом этаже, пытаясь найти барабанщика завтракающим. Бесполезно. Дальше Дамиано стучится к Вик и Томасу, его встречает гитарист в одном полотенце. Раджи с немым вопросом на него смотрит. — Не видел Итана? — сразу же говорит Давид, его голос полнится беспокойством, и Томас желает помочь. А вдруг что-то реально серьёзное произошло. — Нет, а что случилось? К ним выходит растрёпанная Вик, с волнением смотря на Давида. — В номере его нет, внизу тоже. Он ушёл куда-то утром, телефон не взял. Мы с ним даже ещё не поговорили, — тараторит Дамиано, молясь в душе и надеясь, что с барабанщиком всё хорошо. Он сильно переживает. — Посмотри на балконе последнего этажа, — советует Раджи, — И скажи нам, если он там. Давид мгновенно мчится в указанное место. Как только распахивает дверь, замечает знакомый силуэт. Быстро отправляет Томасу SMS: «нашёл» и делает твёрдый шаг вперёд к Итану. Торкио слышит звук и оборачивается. Он готовится увидеть здесь кого угодно, но не Дамиано, а тем более не взволнованного бледного Дамиано, который приближается к нему и сжимает в объятьях. — Вот ты где, — тихо шепчет он. Вокалист ожидает, что его сейчас оттолкнут, прогонят и обругают, но Итан почему-то обнимает его в ответ, осторожно поглаживая по спине. Какой же всё-таки этот парень прекрасный. — Что-то случилось? — Торкио отстраняет его, пытаясь прочитать чужие эмоции. Хочется спросить, почему Давид сейчас не с Томасом. — Ты случился, — говорит Дамиано. И Итан, честно, его не понимает. — Нельзя так исчезать. Торкио мнётся на месте. Ему неловко. Да почему вообще этого человека заботит его местонахождение? Барабанщику хочется высказаться, прогнать Давида, попросить, чтобы он не строил из себя заботливого друга, потому что это только делает ему больно. — Я всего лишь пошёл покурить, — вместо этого неуверенно оправдывается Итан. — Прости, что сегодня лёг с тобой, — решает перевести тему Давид. — Я понимаю, ты злишься и ты вправе это делать, — он встаёт рядом с Итаном, беря его сигарету и делая затяжку. — Да всё хорошо, — Торкио ему немного улыбается, но в глазах читается грусть, — Как у вас с Томасом? Он желает знать, что будет дальше. А Дамиано молчит, будто испытывая его терпение. Вот что ему ответить? Что проебался он с Томасом? Принимал простую симпатию за влюблённость, истинных чувств не замечал? — Не получилось. — коротко отвечает Давид, — Я понял кое-что… — Дамиано обрывает фразу на полуслове, а затем наконец решается спросить, — Можно тебя поцеловать? Торкио замирает. Неужели он опять будет выступать в качестве замены и таким способом успокаивать Дамиано? Это больно, но он не может не согласиться. — Да, — парень делает невозмутимое лицо и ждёт дальнейших действий Давида, явно нервничая, тот тут же кидается вперёд, впивается в его губы. Это получается страстно и смазано, немного грубо, даже дико, не так как они целовались в прошлый раз, но, чёрт побери, это Итан, и Дамиано нравится. Торкио отвечает на поцелуй, превращая его в более нежный и трепетный. Это то, что нужно, Давид обожает такие. Вокалист обнимает Итана за шею, роняя на пол сигарету, зарывается пальцами в его волосы, прижимается как можно ближе, не желая отпускать. Барабанщику, с одной стороны, нравится, но с другой, он боится, что это всё закончится, что всё рвение Давида и его энтузиазм совсем не из-за него. — Я люблю тебя, — шепчет Дамиано. И Торкио уже ждёт, как он, забывшись, произнесёт «Томас», как разобьёт все его надежды. Но Давид продолжает, уверенно и осмысленно, — Итан. Барабанщик замирает. Не может понять, это какая-то ошибка, розыгрыш? Дамиано сколько месяцев ухаживает за Томасом и теперь в один миг признаётся в любви другому человеку. Давид смотрит на него уязвимо, чего-то ждёт. Торкио первый раз в жизни видит его таким неуверенным. — Ты любишь меня? — переспрашивает парень. Всё ещё думая, что это ошибка или шутка, и Дамиано сейчас скажет, какой он дурак, что купился. — Прости, я слишком долго это понимал, Итан. Я уделял всё время Томасу и даже не замечал тебя, но моё сердце замечало, и вчера, когда мы с Томи целовались, я осознал, что хочу другого человека. — Дамиано наконец собирается и говорит серьёзно и уверенно. — Нет, не так. Что я люблю другого человека, — исправляется он. — Я… — Итану кажется, что он задыхается. Похоже у него паника, и парень оглядывается по сторонам, ища пути отступления. — Я понимаю, ты злишься и не хочешь меня видеть, можешь меня прогнать, прости, я просто хочу, чтобы ты это знал, — бормочет Давид. Он ожидает примерно такой реакции, только немного поагрессивнее. Торкио же не пытается его как-то наказать. Итан не верит в своё счастье, но нужно брать всё в свои руки. Сбежать не получится. — Останься, — требует он и тянется вперёд, вновь втягивая парня в поцелуй, это делать проще, чем что-то говорить, но признаться всё же приходится. — Я люблю тебя. Слова даются легко, а Дамиано весь от них оживает, расцветает. Давид ещё никогда не был так счастлив. Ему так хорошо. Он понимает, что, возможно, не достоин, но вокалист обязательно исправится. Теперь его не будут сбивать с пути ложные чувства. Они отправляются в свой номер, потому что начинают мёрзнуть, и Дамиано по дороге так много говорит, объясняя Торкио всё что чувствует, тысячу раз извиняясь за происходившее ранее и обещая сделать всё, чтобы они были вместе счастливы. Итана волнует ещё много вопросов, но он понимает, что впереди у них уйма времени. Как только дверь в номер закрывается, они снова кидаются друг на друга с поцелуями. И Итан интересуется больше в шутку, не кажется ли это Давиду слишком нежным, а тот лишь смотрит ему в глаза, так открыто и доверчиво и говорит, в этот момент не лукавя, не пытаясь казаться крутым, а полностью оголяя душу. — Мне нравится именно так. Нравится всё, что ты делаешь, — Дамиано тянется за очередной порцией ласк, а Итан счастливо улыбается, судьба выбрала его, наконец-то ему повезло, причём так крупно. Они не выходят из номера до следующего утра, только один раз заказывают еду ближе к вечеру, но больше не отрываются друг от друга. И Дамиано безумно рад, что сейчас они живут в одном номере, потому что могут спать в одной кровати, и волнуется, смогут ли они так делать дома. В Рим возвращаются уставшими, но безумно счастливыми. Вик и Томас даже не спрашивают, получилось ли что у Итана с Дамиано, они просто видят, как Давид крепко цепляется за чужую ладонь и по-собственнически притягивает за талию к себе Торкио, будто боится его потерять. Они переглядываются, выслушивая нотацию от Лео, потому что в отеле вели себя очень уж громко, даже он, проживающий на другом этаже, чересчур часто их слышал. Леонардо грозится, что больше им никаких гастролей не будет, но ребята определённо этого не допустят. Слишком уж хорошо такие поездки влияют на их отношения.