О чудесах и желаниях

      Снег крупными хлопьями сыпал с неба, медленно, торжественно, словно осознавая свою значимость этим вечером. Как будто бы даже под музыку, доносившуюся с праздничной ярмарки.       Гун Цзюнь запрокинул голову, подставляя лицо снежинкам. По щекам скользили холодные капли, стекая в опущенную на подбородок маску.       К спине прижалось большое и теплое, а в карманы, где держал руки Гун Цзюнь, скользнули холодные ладони. Он тут же переплел свои пальцы с этими ледышками.       – Что ты делаешь? – спросил Чжан Чжэхань, пристраивая острый подбородок на плече.       – Загадываю желание, – ответил Гун Цзюнь, подаваясь назад и откидываясь на подставленное плечо. Снежинки теперь залетали за ворот почти беспрепятственно.       – По-моему, это не так делают, – ворчливо произнес Чжэхань в самое ухо.       – Мнение эксперта по загадыванию желаний? – Гун Цзюнь повернул голову и уткнулся носом в заснеженный капюшон. Нос сразу же замерз.       – Разумеется, – голос Чжэханя звучал уверенно. Конечно, он знал, как надо. Всегда знал.       Начавшийся с утра снегопад позволили им совершить эту недолгую вечернюю вылазку в люди: с неба сыпало так, что не видно было практически ничего на расстоянии вытянутой руки. Маски и кепки завершили дело, и они почти час слонялись по праздничной ярмарке, разглядывая витрины мелких лавочек, сияющие гирляндами украшения и других посетителей. Как обычные люди. Одни из многих в этот чудесный вечер. И сейчас, вне освещенной площади, глядя в пасмурное, подсвеченное огнями города небо, под приглушенный гомон голосов и тихо доносившуюся сюда музыку, Гун Цзюнь чувствовал себя невероятно счастливым. Особенно от того, что держал согревшиеся пальцы Чжан Чжэханя. И в чудеса сейчас верилось особенно сильно. И не загадать желание, глядя на падающий снег, такое крохотное и такое важное, было невозможно.       – Разумеется, я знаю, как правильно загадывать желания! – Чжэхань вытащил свои руки из карманов Гун Цзюня, аккуратно развернул его, отряхнул налипший на плечи снег. Бережно взял лицо Гун Цзюня в свои прохладные ладони и, потянув к себе, прошептал в самые губы: – Ведь мое желание сбылось.