28 ноября
«Визард Бьюгл» не просто так имел репутацию несносной жёлтой газетёнки. Статьи, печатающиеся в журнале, отличались не только громкими заголовками, но и ерундовым содержимым, в котором описывались множество несуществующих вещей и явлений. То они писали о заговорах против матаготов, то призывали выдворять сквибов из волшебного мира. А однажды главный редактор рассуждал о признании квиддича устаревшим видом магического спорта, и всё бы ничего, если бы эти рассуждения не растянулись на семь страниц. От статьи с заголовком «ГРЯЗНАЯ ЛОЖЬ МИНИСТЕРСТВА» Стив многого не ждал, это и получил: провокацию ради провокации, попытку манипулировать общественным мнением и псевдофакты, ни подтверждающие, ни опровергающие изложенную позицию. Автор статьи, пожелавший остаться анонимом, то обвинял Министерство во лжи, то указывал на недостаток квалифицированных мракоборцев, занимающихся делом о пропаже волшебников, а то и вовсе сомневался в том, что главного мракоборца волнует судьба попавших в беду магов. «...Однако, несмотря на реакцию магической общественности, главный мракоборец Мейс так и не обозначил личность погибшего и не сообщил, находился ли тот в «списке безнадежных», который давно превратился в краткий некролог. Отстранение от работы мракоборца, который работал над делом последние три года, хоть и не вызывало недовольства, сильно подорвало рейтинг не только Мейса, но и министра магии, который подписал приказ, даже не попытавшись разобраться в бюрократической паутине...» Каждое слово в этой статье казалось неправильным. Несмотря на то, что общая идея прослеживалась легко и была достаточно очевидной, Стив пытался найти в ней иной смысл, тот, который умелые манипуляторы скрывают между строк, но всё было тщетно. Его наметанный работой в Министерстве взгляд не цеплялся ни к одному слову. Хотелось переиначить тут всё, только чтобы доказать Тони, что статья — чистой воды выдумка. — Умерь своё стремление к идеалу, дорогой, — Тони опустил ладони на плечи Стива, надеясь, что это поможет ему расслабиться, но тот только согнулся под этим касанием, как погнутое ветром дерево. — Как будто расследования мракоборцев всегда точны, и каждое слово, сказанное твоим начальником, несёт за собой тонну доказательств. Это грустно, что твой вклад в общественную безопасность никто не оценил, но тем не менее косячишь не ты, а Министерство. Кабинет неожиданно показался Стиву предательски крошечным, стул — тесным, а стол словно повис на упирающихся в поверхность коленях. От чашки кофе, которую принес Тони и к которой Стив даже не притронулся, шёл пар, оседая лишней влажностью в воздухе. Дыхание потяжелело и участилось, и Стив не придумал ничего лучше, чем попытаться выровнять его с помощью дыхательных упражнений, но провалился на первой же попытке. Ко всему прочему, он не спешил отвечать на замечание Тони, которое хоть и казалось ироничным, куда больше походило на слова поддержки. Может, его муж и вёл свою игру, пытаясь поднять его значимость и одновременно с этим желая доказать, что профессия мракоборца — пустая трата времени и собственной жизни, но каждый раз, когда он, Тони, выдавал что-то такое, вёл он себя непредсказуемо и любезно. А Стив каждый раз удивлялся как в первый. — Это пустышка, Тони, — наконец сказал Стив, усталым движением руки закрыв журнал. — Смазанное фото – не доказательство, как и излишнее пустословие. Чем дальше читаешь, тем больше это похоже на фантазии нездорового волшебника. — Я не прошу тебя принимать каждое слово за правду. Я просто хочу сказать... У нас есть Барнс, — сказав это, Тони выдержал паузу, словно ожидал, что ему что-то прилетит в ответ, но Стив хранил молчание. — Это наш козырь, которым мы можем воспользоваться, чтобы выяснить, кто прав. Прекрасное стечение обстоятельств. Наклонившись, Тони сильнее сжал пальцы на плечах Стива и попросил того расслабиться. Этот жест не походил на давление, а вот на заботу — очень даже. Старк, страстно желающий помочь, оставил несколько поцелуев на щеке и шее мужа и что-то прошептал, но и это не помогло. Стив, до которого почти не доходил смысл сказанных слов, ощущал только накаляющуюся боль в висках. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь о Баки? — Стив в попытках избавиться от боли помассировал переносицу. — Ничего противозаконного, — заверил его Тони. — К тому же мы с тобой знаем, что Барнс обладает уникальным даром противиться заклятию Империус, так что этот план всё равно бы не сработал. — Тони! — Да брось, это же шутка. Ты показал ему всех пропавших, которые числятся в деле? — Ну да. — Так может, пришло время спросить, действительно ли всех или был кто-то ещё? Только после этих слов и осознания происходящего, Стив позволил себе расслабиться. Закрыв глаза, он развалился на стуле, словно это было самое мягкое и удобное в мире кресло. Его окутало теплом, источником которого послужили его собственные чувства. Тони, выпрямившись, продолжал массировать его плечи. Он знал, где надавить сильнее, как и знал те места, которые предпочитают нежные прикосновения. В его руках Стив чувствовал себя марионеткой, ведь прямо сейчас он мог сделать всё, о чём бы Тони его попросил. Но тот не просил. Стив и сам молчал, давая телу отдохнуть. Он с трудом избавлялся от кишащих в голове мыслей, стараясь концентрироваться на прикосновениях мужа. Получалось плохо. Вот он чувствует, как Тони растирает шейный позвонок, и утопает в приятной неге, позабыв обо всём. Словно его не заботит отсутствие работы, прячущийся в их доме Баки, которого разыскивает весь мир, и собственные сомнения, грызущие его совесть день за днем. Но сквозь это удовольствие навязчивые мысли пробирались как ненавистный сорняк. И сколько бы Стив не пытался отвлечься на прикосновения, на едва доносившееся до его ушей дыхание, ничего не получалось. В его голове то и дело возникала какая-нибудь дурацкая мысль, раскидывая все те крохи спокойствия, как разбивающий пирамиду кий. Может, ему и правда следовало просто поговорить с Баки об этой статье, расспросить подробнее про всех тех людей, которых он повстречал в плену, попробовать нарисовать портреты по словесному описанию. Это казалось правильным, логичным и вполне последовательным действием. Вот только всё существо Стива противилось этому. Шестое чувство подсказывало, что такой путь — ошибочный, с кучей подводных камней, о которые он будет спотыкаться до конца своей жизни, но так и не сможет найти ответы на интересующие его вопросы. Ответы, которые помогли бы вернуть Баки нормальную жизнь, а ему — работу. — Думаю, мне стоит поговорить с Нат, — шепотом сказал Стив. — Сначала. Может, в деле что-то изменилось с тех пор, как меня отстранили. — Такой себе источник информации, — скептически отозвался Тони. — Как работник Министерства, она в любом случае будет всё отрицать. Ты же читал статью. Стив почувствовал, как в плечах снова возникает напряжение, и открыл глаза. Тони смотрел на него сверху, улыбался и совсем не походил на того Тони, которого нарисовало воображение Роджерса, основываясь на противоречивом высказывании и неодобрительном тоне. Глядя на мужа, Стив не мог не улыбнуться в ответ. — Я надеюсь, что она поговорит со мной, как с другом, — сказал он, высвобождаясь из-под ладоней Тони. — Она всё-таки моя лучшая подруга. — Смотри, не скажи об этом Барнсу, — хихикнул Тони, — а то приревнует ещё. Вернувшись в комнату, Стив и Тони обнаружили там Баки, который, вопреки предупреждениям, всё-таки повесил несколько украшений на самый верх ёлки. Судя по относительному порядку вокруг, в этот раз он не упал. Он приложил немало усилий, чтобы придать этой ёлке ту долю необычности, на которую у Стива никогда не хватало мужества. Игрушки висели вразнобой. Среди блестящих шаров виднелись стеклянные фигурки животных, которые обычно оставались на дне коробки и для которых никогда не находилось правильного места. Сам Баки сидел подле ёлки и пытался спрятать подставку в огромной горе мишуры. — Надеюсь, его энтузиазм никуда не денется, когда придёт время всё это убирать, — хмыкнул Тони. Стив с трудом сдержал смешок. — Терапия, — Стив пожал плечами. — Я думаю, это может помочь ему избежать ночных кошмаров. Судя по выражению лица Тони, тот сомневался в его методике. И правильно делал, отметил про себя Стив. Он как никто другой прекрасно понимал, что никакой методики нет, и всё, что он позволяет Баки — быть собой, быть тем, кем он мог бы быть всё то время, которое провёл в заточении.***
29 ноября
На следующий день сразу после обеда Стив засел в кабинете. Снова и снова он просматривал книги, в которых пытался найти решение проблемы, но методы снятия отпечатков неизвестных заклинаний были той областью, которую почти никто не исследовал. Предполагаемые перспективы портили настроение. Ко всему прочему, его расстраивал и Баки, которого не особенно интересовали книги, рассказывающие о снятии отпечатков от заклятий. Каждый раз, когда Стив поднимал на него взгляд, тот с увлечением изучал материалы по волшебной медицине. Не то чтобы в домашней библиотеке Стива водилось много такой рыбы, но Баки чудесным образом раскапывал старые справочники и учебники, доставшиеся Роджерсу от мамы. Эти справочники пригодились ему лишь однажды, когда Тони слег с переутомлением, а умиротворяющий бальзам ему не помогал. Однако, поговорить об этом с Баки Стив так и не решился. Первая волна усталости нахлынула на него полтора часа спустя. Накатила сонливость, и, чтобы не уснуть, Стив отодвинул от себя толстый фолиант в кожаной обложке. Край книги подтолкнул рамку со свадебной фотографией, но пола она так и не коснулась. Едва зацепив пальцами волшебную палочку, Роджерс прошептал заклинание, и рамка зависла в воздухе. Лёгким движением он подхватил рамку рукой и поставил её на положенное место среди остальных. Его взгляд лишь на миг задержался на фотографии, на серебрившихся белых цветах, на лёгкой улыбке Тони и блеске его счастливых глаз. Сердце пропустило удар. Или Стиву просто так показалось, потому что на какое-то мгновение он словно вернулся в прошлое, заглянул в воспоминания и увидел другого себя. И не то чтобы с тех пор он сильно изменился. Только немного повзрослел и изменил причёску, но от осознания даже этих крохотных изменений, желудок скручивало в узел. Его собственная улыбка, появляющаяся на фотографии, показалась ему чем-то далёким и фантастическим. Разочарование в самом себе накрыло его снежной лавиной, от напряжения заболела голова, и Стив едва справился с желанием закрыть глаза и заползти под стол. Именно так он поступал, будучи ребёнком, когда мама с отцом ругались, потому что тот в очередной раз напился. В дверь постучали, и Стив мотнул головой в попытке отогнать навязчивые мысли. Он махнул палочкой в сторону двери, и та распахнулась. В дверном проёме, который своими очертаниями и цветом напоминал рамку для фотографий, стояла Нат. Её губы, накрашенные яркой красной помадой, были плотно сомкнуты, но их уголки едва заметно поднимались вверх, придавая её выражению лица довольный вид. Сегодня она была одета в стандартную форму мракоборца: белая блузка с круглыми, жемчужного цвета пуговицами, приталенный пиджак на одной, незаметной кнопке, узкие, укороченные брюки черного цвета, такого же цвета миниатюрные ботинки и бордовая мантия. Кончики её белых волос были покрашены розовым и поблескивали, отражая свет. Баки ненадолго оторвался от книги, чтобы поздороваться, и на этом его интерес закончился. Время от времени Стиву казалось, что Баки не хватает общения, но сейчас того не волновало ничего, кроме справочника по волшебной медицине. — Тони сказал, ты хотел со мной поговорить, — сказала Нат, зайдя в кабинет. Несмотря на то, что бывала она здесь уже миллион раз, она вертела головой, рассматривая временно открытые полки и всё то, что на них лежало: книги, принадлежности для письма, глиняные фигурки. Любопытство взяло вверх над хладнокровием, и это был второй такой случай на памяти на Стива. — И я подумала, почему бы нам не поболтать за чашечкой кофе? Стив согласился. Прихватив справочник по волшебной медицине, Баки скрылся в своей комнате, откуда сразу же послышалось тихое шипение радио. Заваривая кофе, Стив столкнулся с вопросительным взглядом Нат, но только лишь пожал плечами, ничего не сказав. Может, его подход к Баки и его поведению был неправильным и ему следовало бы быть с другом построже. Но пока что его мягкие методы неплохо работали: Баки стал более разговорчивым и открытым, его поведение тоже изменилось в лучшую сторону, и, в конце концов, он проявлял интерес к вещам и событиям, происходящим в мире. Единственное ограничение Баки, казалось, и вовсе не замечал. Сидя в четырёх стенах, он неплохо справлялся и со своим эмоциональным, и физическим состоянием. Стив выставил на середину стола банку с печеньем и небольшую плошку с конфетами, которую Морган ещё летом обклеила купленными в Косом переулке наклейками. Так, самая большая наклейка с жабой перепрыгивала с места на место, а наклеенная бумажная метла виляла хвостом. — Так что, наш мистер Забвение по-прежнему ничего не помнит? — спросила Нат, когда Стив перестал суетится и сел за стол. Взгляд зелёных глаз, которые выглядели гораздо ярче, когда волосы Нат были рыжими, зацепился за упаковку с кислыми мармеладками, и она с улыбкой протянула руку к пестрому пакетику. — Я хотел поговорить совсем не об этом, — Стив, почувствовав сухость в горле, сделал несколько глотков кофе. — Не о Баки. — И о чём же? — Нат, прищурившись из-за кислой мармеладки, помотала головой. — Читала статью в «Визард Бьюгл»? Судя по тому, как изменилось выражение лица Нат, уточнять о какой именно статье идёт речь, не было смысла. Привычная самоуверенная ухмылка пропала, а взгляд показался Стиву испуганным. Но это длилось недолго — пара секунд, и Нат снова натянула маску безразличия. Губы превратились в прямую, едва заметную линию. Скулы заострились, словно их наточили и отполировали, как лезвие топора. В прищуре её глаз читалась строгость школьного профессора. — Джеймсон лучше бы детские сказки писал, чем такие статьи, — ответила она наконец. Стив ждал, надеялся, что она продолжит, скажет что-то ещё, а не закончит всё на этой несерьёзной, необоснованной ноте. Она взяла в руки чашку и стала пить кофе осторожными, маленькими глотками, как будто напиток по температуре был близок к кипятку, а не разбавлен холодным молоком на одну треть. — Тони считает, что всё, написанное в этой статье, правда, — он нервничал, и кофе не лез в горло. Он отставил чашку в сторону, потеряв инструмент для искусственных пауз. — Ходили слухи, что Джеймсон хорошо заплатил информатору, который сливает ему информацию по громким делам. — У Министерства много врагов, — парировала Нат заученной фразой главного мракоборца, — и если обращать внимание на каждое абсурдное заявление, можно сойти с ума. Кроме тебя, меня и Мейса никто не знаком с делом о Похищенных-Пропавших, и если ты не беседовал с Джеймсоном, то, вероятно, вся статья — липа, вымысел какого-то ненормального, а может быть и самого Джеймсона. Только не говори, что ты веришь Джеймсону только потому, что так сказал Тони. — Дело не в Тони, Нат. А в том, что у Министерства неоправданно много секретов. — Это просто политика и не более. — Интриги и необоснованное отстранение — не политика, а холодный расчёт, — брякнул Стив и тяжело вздохнул. Сжав кулак, он сильно надавил пальцами на ладонь. Он не любил врать, но не видел другого выхода: чтобы выпытать из Нат что-то, он должен идти до конца и не бояться замарать руки. — Я показал Баки фотографии всех, кто проходил по делу, и он сказал, что с ним в плену были и другие люди. — Ясное дело, — усмехнулась Нат и сделала глоток кофе. — Мы же не можем к этому делу подвязать всех когда-то пропавших волшебников, как и не можем знать всех потерпевших, и это нормально. — Но не тогда, когда ты точно знаешь, что есть волшебники, нуждающиеся в помощи, и игнорируешь этот факт, — твёрдо сказал Стив. Это был его последний аргумент. Он итак соврал о расспросах Баки, так что его доводы были сомнительными и под жестким напором могут легко поломаться, и восстановить прежний баланс сил уже не получится. До конца, напомнил он себе и выдохнул. — Тебя это волновать это не должно, — отрезала Нат прежде, чем Стив успел сказать ещё хоть слово. — Никто в Министерстве не воспринимает тебя всерьез, да и это дело тебе уже не доверят. — Мне неважно, что думает Министерство. Я иду своей дорогой и надеюсь на твою поддержку и открытость. Именно так мы раскрывали дела, и это тот самый случай, когда... — Знаешь что, — Нат стремительно встала. Из-за резких движений розовые кончики её волос блеснули, как гирлянда, — если без работы ты тронулся умом и веришь в теории заговора и прочую чепуху, то я не собираюсь тратить на тебя своё время. Её голос звучал грубо. Она выплевывала каждое слово с необъяснимой злостью, а во взгляде читалась ярость. Стив, не ожидавший подобной реакции, прижался к стулу, как испугавшееся животное. В то время как щёки Нат вспыхнули алым, он чувствовал, как его собственное лицо бледнело с каждой секундой. Ещё чуть-чуть и его кожа приобретет оттенок теста для хлеба. — Какая разница, кого похитили, а кого нет, если единственная задача, поставленная перед нами, найти преступника, — гневно продолжала Нат, глядя на Стива с раздражением. — Я по дурости решила, что вы с Барнсом что-то выяснили или он что-то вспомнил, надеялась получить информацию, а не беспочвенные обвинения в сокрытии информации. Она поспешила к выходу. Всё ещё ворча себе под нос, она шла быстро, и Стив, поздно спохватившись, так и не успел её нагнать. Прямо у него на глазах её фигура исчезла с подъездной дорожки.***
29 ноября
Стив проснулся от мягкого прикосновения руки ко лбу. Ладонь показалась ему такой холодной, что он невольно вздрогнул. По телу прошли мурашки, и он резко открыл глаза. Объявшая его темнота не давала и шанса понять, что происходит, и где он находится. Болела голова, и его мучила сильная жажда. Собравшись с мыслями, он кое-как перевернулся на спину. — Прости, не хотел тебя будить, — тихо сказал Тони. Стив потянулся на голос и через несколько секунд уже теплая ладонь мужа перехватила его руку. — Барнс сказал, что ты весь вечер просидел в спальне. Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — прошептал Стив и улыбнулся. Вряд ли в этой кромешной тьме Тони видел его улыбку, но это не имело значение — просто так ему было легче. — Если не считать головной боли и сухости в горле. — Джарвис приготовил сырный крем-суп на ужин — универсальное лекарство на все случаи жизни. Ужин — это последнее, о чём Стив мог думать прямо сейчас. Воспоминания о неудачно прошедшем вечере мучили его на пару с головной болью. — Полежи со мной, — вполголоса попросил он. Должно быть, Тони почувствовал что-то — плохую ауру или глубокое уныние — и, не задавая лишних вопросов, залез на кровать. Ему понадобилось немного времени, чтобы устроиться рядом, но это того стоило. Ощутив Тони под своим боком, Стив вздохнул с облечением. Головная боль и жажда отошли на второй план, а может и на третий. Тепло любимого человека — вот настоящее универсальное лекарство, а не какой-то там суп. — Разговор с Нат не задался? — спросил Тони. И снова тихо, мягко, как будто боялся, что слишком громкий тон голоса может разбить их хрупкий мир. Стив кивнул, забыв про темноту, а затем пересказал Тони всё, что случилось. О том, как ненавязчивого спросил Нат о статье и как быстро она разозлилась. Его рассказ получился хаотичным и местами несвязным. Попытки передать эмоции Нат провалились, но Стив старался изо всех сил. Он хотел донести до Тони то, что разговаривал он осторожно, продумывал фразы и не бросал слов на ветер. В конце концов, повторив с тоном небрежности слова Нат о бесполезности происходящего, он с трудом сдержал эмоции. А всё потому, что он устал. И дело было отнюдь не в физической усталости, и не в той, что временами накатывает после внезапного дневного сна. Его усталость имела другую природу, более глубокую и уязвимую, и, Стив был уверен, что тарелка сырного крем-супа не поможет ему с этим справиться. Стрессоустойчивость, которой отличались все мракоборцы, уже не была тем качеством, которым он мог бы гордиться. Несмотря на то, что сейчас у него не было повода волноваться и переживать, Стив ощущал невероятное напряжение. Пальцы тряслись, как будто он вышел на улицу в Рождественскую ночь без перчаток. Странное ощущение в груди напоминало волнующееся перед бурей море, и Стив вспомнил их первое с Тони совместное путешествие в Йоркшир. Тогда они провели неделю в принадлежавшем семье Старков двухэтажном кирпичном коттедже с черепичной крышей на берегу Северного моря. Он ещё помнил, как каждое утро, просыпаясь, садился на стул возле окна и наблюдал за природой вокруг, наслаждаясь безмятежностью. В те дни он чувствовал себя не только счастливым, но и невероятно спокойным, удовлетворенным и умиротворенным. Сейчас же всё было с точностью до наоборот. — Она ушла, — Стив сглотнул. — Наорала на меня и ушла, ничего не объяснив. «И я сломался», — подумал он следом, но промолчал. — И ты не придумал ничего лучше, чем закрыться в спальне? — На самом деле я читал. Нашёл одну книгу, там есть несколько интересных мыслей по поводу снятия отпечатков заклятий. Читал и уснул. Сложившаяся ситуация выкачала из меня все соки, и теперь я уже не знаю, что и зачем я делаю. Помочь Баки можно и без расследований. Ты не поверишь, если узнаешь, сколько существует способов покинуть Англию, чтобы никто об этом не узнал. Если отправить Баки в Америку, к семье, он сможет начать жизнь заново и будет в безопасности. — И что дальше? — Дальше? — Стив грустно усмехнулся. — Не знаю. Наконец забуду про работу в Министерстве и буду работать в твоём магазине волшебных палочек. Вернём всё на свои места и проведём Рождество в семейном кругу. Какое-то время Тони молчал. Стив слышал только мерное дыхание и ощущал лёгкие постукивания пальцев по груди. Это молчание загоняло его в угол. То и дело перед глазами всплывали воспоминания, как хорошие, так и плохие, и через некоторое время у него начал дёргаться глаз. Хотелось встать, дойти до ванной, расположенной в конце коридора, и выпить все запасы умиротворяющего зелья. Но прежде чем Стив успел сдвинуться с места и натворить глупостей, Тони нарушил молчание. — Знаешь, — сказал он, и сердце Роджерса забилось сильнее, — мне кажется, я знаю, как нам решить твою проблему. — Мою проблему? — дрожащим голосом переспросил Стив. Тони кивнул. — Семейный Уикенд. Только ты, я, Морган и Сара, если у неё не найдётся дел поважнее. Это пойдёт на пользу тебе и твоему эмоциональному состоянию. А после уже решишь, как поступать с Барнсом и с расследованием. Ну, что скажешь? Стив облизал губы. Предложение звучало прекрасно: от и до. И как же приятно было осознавать, что, когда он решил сдаться и сделать всё так, как всегда хотел Тони, тот не сложил руки и не согласился с ним, радостно и визгливо крича, а в очередной раз показал, что примет любое его решение. Всё-таки у Стива был лучший на свете муж. — Если ты думаешь, что так правильно, — тихо сказал Стив, почувствовав, что Тони поднял голову, — то я согласен на этот уикенд. Я люблю тебя и ужасно скучаю по Морган. — Решено, — довольно подхватил Тони, — дело осталось за малым. Нужно найти Барнсу няньку и накормить тебя сырным крем-супом. Идём. Тони взял его за руку и потянул на себя. Перед тем, как выйти из комнаты, Стив ненадолго остановился и притянул мужа к себе для поцелуя. — А что, — предложил Стив, когда они вышли из спальни и направились к лестнице, ведущей на первый этаж, — если мы оставим Баки одного? Мы не можем оставить его с Бартоном, потому что он не знает язык жестов. А зная Ванду, я уверен, что она не успокоится, пока не дожмёт его и не залезет к нему в голову. Нат мы потеряли, так что я не вижу иного выхода. — Завтра с этим разберемся, — сказал Тони, и они вместе спустились на кухню.