15 ноября
Бинт блестел. Даже не блестел, а сверкал, и исходящий от него свет время от времени слепил глаза. Как пояснил Стив Роджерс — громила в синей мантии, которого вся его компашка звала кэпом — этот бинт разработан волшебниками из отдела Экспериментальной медицины, которые только и занимаются тем, что придумывают безопасные способы быстро и безболезненно вылечить раны не волшебного происхождения. Видимо, они пытались сделать это красиво, но об этом Стив умолчал. Синяя мантия Стива висела на стуле, струясь шелком по высокой спинке. Сам он бродил по небольшому кабинету, дожидаясь, пока Баки — тьфу, это было так непривычно и непонятно — прикончит весь ужин на тарелке. И где только в такое время этому парню удалось раздобыть свежий свиной стейк с соусом и горячее картофельное пюре? Кабинет на самом-то деле больше походил на какую-то коморку с маленьким квадратным окном аккурат напротив входной двери. Стол, за которым Баки ужинал, стоял по левой от окна стене. Деловой, красивый, старинный, он был уставлен рамками с движущимися фотографиями. Некоторые из рамок по необъяснимым причинам были опущены, словно кто-то хотел спрятать от него частичку своей жизни. На остальных же пяти были изображены Стив и темноволосый мужчина, который встретил их на подходе к дому. Фотографии были самые разные — от тех, из которых можно сделать рождественскую открытку, до тех, которые казались невероятно личными и не предназначены для посторонних глаз. Но Стив их не спрятал, и это наводило на определенные мысли. — Значит, мы были знакомы? — спросил Баки, вытерев тыльной стороной ладони рот. — Как я уже сказал по пути сюда, — кивнул Стив, остановившись на месте. Он кинул на Баки мимолетный взгляд и быстро отвел, уставившись на свои ботинки из лакированной драконьей кожи. — Мы вообще-то были лучшими друзьями. — Я помню твой голос. — Но этого мало, чтобы мне довериться, так? — Пожалуй, я ещё не удрал отсюда только из-за сытного ужина, — хмыкнул Баки и снова взялся за вилку. — У меня твоя волшебная палочка, — напомнил Стив. — Ага, точняк, — буркнул Баки с набитым ртом. Ещё с минуту он жевал, наслаждаясь настоящей едой, а не дрянью из банки, а потом снова заговорил. — Ты закончил школу и после этого стал работать на Министерство? — Как всегда и хотел. — Тогда почему просто не арестовал меня? Стив вздохнул. Оторвав взгляд от ботинок, он прошагал вперёд к столу, за которым сидел Баки, и аккуратно поднял одну из фотографий в рамке. Не сказав ни слова, он подтолкнул её в сторону нагруженной ужином тарелки. Один взгляд, и аппетит пропал. Мясо уже не казалось таким вкусным, а пюре походило на склизкую массу. Вытерев руки об себя (одежда всё равно была грязной), Баки взял рамку с фото в руки и придвинул ближе к лицу, в попытке разглядеть всё до мелочей. Семь человек, улыбаясь, глядели на него с фотографии, и одним из них был он сам лет пятнадцать назад. Все, как один, были одеты в одинаковую спортивную форму. Облегающие спортивные штаны, свитера с большими номерами на груди и не слишком длинные мантии. В руках каждый держал метлу, а Стив вдобавок сжимал в левой руке какой-то кубок. Рядом со Стивом стоял тот самый мужчина, которого Баки заметил на остальных фотографиях. Рядом с высоким мускулистым парнем с длинными волосами был он сам. В его взгляде и позе чувствовалась властность, вздёрнутый вверх подбородок и то появляющаяся, то исчезающая самодовольная улыбка так и кричали о невероятной гордости за команду, в которой, судя по переливающемуся на груди значку, он был капитаном. — А почему ты держишь кубок? — Баки поднял подбородок, один в один повторяя движения себя из прошлого, запечатленного на старой фотографии. — Разве это не прерогатива капитана? — Тони хотел сфотографироваться, подняв его над головой. Ты был не против. — Тони? Возможно, интонация, с которой Баки произнес это имя, непроизвольно изменилась, потому как Стив, услышав, нахмурился и, поджав губы, глянул на него каким-то невероятно недовольным, обиженным взглядом. Тот факт, что он не знал, кто такой Тони, оскорблял Стива похлеще, чем то, что Баки не узнавал никого, в том числе и самого Стива, хотя когда-то они были лучшими друзьями. Было простительно не знать, кто такой Стив — парень с кубком, теперь работавший в Министерстве, но вот не знать Тони — преступление, о котором обязательно расскажут историки будущего. Стив только открыл рот, чтобы ответить, как дверь в кабинет распахнулась, задев его локоть. И без того маленькое помещение стало ещё теснее, когда мужчина, вернее Тони, зашел внутрь с видом уставшей от забот мамочки. Под глазами пролегали синяки от недосыпа, на щеках не видно ни следа румянца, а все движения были медленными, неаккуратными, как будто на него наложили слабые, но долгоиграющие чары помех. Несмотря на поздний час, он был одет с иголочки — коричневая шерстяная жилетка поверх белой рубашки, плотные классические брюки в цвет жилетки, из-под достающей до лодыжек бирюзовой мантии выглядывали лакированные туфли с узким носом. Изящная заколка для мантии в виде золотой саламандры с рядом блестящих изумрудов на спинке не выглядела вычурно, а наоборот добавляла недостающую роскошь. Тони определенно был не в настроении, и, едва заметив косой взгляд, Баки вернулся к еде, предпочитая оставаться странным незнакомцем. По поведению мужчины и так было понятно, что тот не рад видеть Баки в своем доме, но отчего-то Стиву он то ли не мог этого сказать, то ли не сумел противостоять. Порой сложно найти стоящие аргументы, когда дело касается вынырнувшего из ниоткуда лучшего друга, который пропал почти десять лет назад. — Я оставил Морган у твоей мамы, — шепотом произнес Тони. — Сара передаёт привет и просит тебя заглядывать к ней почаще. — Ты объяснил ей ситуацию? — Не во всех подробностях. — Спасибо, — чуть громче, чем нужно сказал Стив. Но Баки всё равно продолжал делать вид, что всецело поглощен остатками ужина, а двое мужчин, обменивающиеся сухими репликами, были недосягаемы. — Мне надо поговорить с ним, прежде чем делать выводы. — Для начала отправь его в душ, — фыркнул Тони, и в этот момент Баки отчетливо почувствовал на себе чужой взгляд. Жалеющий тон не добавил ситуации оптимизма. — Я оставил кое-какую одежду в гостевой спальне. С учётом его нынешнего физического состояния, всё должно подойти. Нат прибудет ближе к полуночи, так что... — Давай поужинаем вместе, — судя по голосу Стив улыбнулся. — Буду через пятнадцать минут. — Отличный способ наконец отметить твоё возвращение домой. Баки уткнулся взглядом в поверхность стола, разглядывая потёртости на дереве. Сцена, свидетелем которой он невольно стал, явно была не предназначена для чужих глаз. И хоть ничего такого не происходило — и Стив, и Тони соблюдали дистанцию, не делали лишних движений и никаких непристойных намёков в разговоре — но Баки чувствовал, что находился в неправильное время в неправильном месте, и как никогда хотел ненадолго провалиться в пустоту. Несмотря на довольно открытое поведение, Баки всё ещё не решил, стоит ли доверять Стиву и Тони. Тони, похоже, был бы рад, если бы его пинком выгнали из этого дома, а Стив настаивал на том, что Баки лучше остаться, ну потому что это же не на всегда. То как расходились их мнения по поводу Баки совершенно не вязалось с тем, как легко они выбирали блюда к полуночному ужину. И такой парадокс ломал его мозг, в общем-то как и все непривычные вещи. Он не отрывал взгляд от стола и не выпускал вилку из рук до тех пор, пока они со Стивом снова не остались наедине. На несколько секунд на губах Стива застыла довольная улыбка, и, пялясь в пустоту закрытой двери, он что-то бормотал себе под нос. Вряд ли он сыпал проклятиями, пытаясь заколдовать чёртову дверь, чтобы больше никто не вломился. — Тони, — повернувшись к Баки, сказал Стив, — мой муж. Если бы над Баки вдруг материализовалась из ниоткуда какая-нибудь полка с книгами, он бы обязательно приложился бы об неё головой, до того резко он выпрямился, ошеломленно глядя на Стива. Чувство такта подсказывало, что нужно что-то сказать, может даже поздравить с прошедшей свадьбой, но, Мерлин его побери, может, он уже поздравлял Стива и гулял на свадьбе — не хотелось и здесь сесть в лужу. Поэтому, тихо прочистив горло, он сделал самый уверенный вид (и надеялся, что вышло неплохо) и сказал, обращаясь к Стиву: — И я позволил тебе встречаться с этим придурком? Стив прыснул и жестом пригласил Баки последовать за ним.***
Комната, которую ему любезно выделили, казалась самым прекрасным местом на земле. Из всех убежищ, в которых ему случилось побывать, это оказалось самым приятным и уютным. Светлые стены были украшены белыми рамками с незамысловатыми рисунками под стёклами. По самой длинной стене тянулся шкаф из ясеня, покрытый матовым лаком. Рядом со шкафом в углу спрятался дверной проём, ведущий в ванную комнату для гостей. Напротив шкафа стояла небольшая кровать: метр в ширину, как для ребёнка. От постельного белья исходил запах кондиционера — приятный цветочный аромат. У окна стоял небольшой журнальный столик, на который был водружен горшок с орхидеей, а рядом нашлось круглое кресло с бежевой обивкой, на котором лежала чистая одежда. Тони, однако, приготовил ему не только свежую рубашку, носки и брюки, а еще трусы и майку. Все это лежало поверх чуть застиранной тёмно-синей мантии, чем-то похожей на ту, что носил Стив. Внизу стояла новая пара лаковых туфель, но Баки не был уверен, что и это для него. Первым делом он решил избавиться от грязной одежды и помыться. Стоя под душем, он запрокинул голову и наслаждался тёплыми струями воды, стекающими по его лицу, с удивлением замечая, что бинт на руке не намокал. Он пытался смыть с себя не только грязь, которой он зарос за время побега, но и все те ужасные мысли, которые его преследовали. И хоть уединение под душем только способствовало ненужным размышлениям, он сумел откреститься от плохого и насладиться этим маленьким кусочком свободной жизни. К несчастью, он почти ничего не помнил о той свободной жизни, которую когда-то имел. Наверное, именно по этой причине хотел наверстать хоть что-то из упущенного, и удовлетворение простых бытовых потребностей вроде плотного ужина и горячего душа приносило невероятное облегчение. Только вот осознание никак не приходило. Несмотря на то, что он больше не был в плену у тех, о ком предпочел бы забыть, по-настоящему свободным он себя не чувствовал. Его всё ещё сковывал страх быть пойманным, а Стив и Тони вряд ли позволят выйти прогуляться до ближайшего магазина, и мысли об этом накладывали определенный опечаток: он всё ещё взаперти, но во всяком случае сейчас никто не назовет его рабом. Одевался он перед зеркалом в ванной комнате. В этом не было острой необходимости, но с момента побега это был первый раз, когда он смог увидеть себя. Лицо выглядело усталым, осунувшимся. Глаза казались безжизненными, в них не было ни огонька, ни азарта. Щетина переросла в бороду, и с неё в раковину капала вода. Его плечи были усыпаны побелевшими шрамами: некоторые из них были прямыми, как начерченная по линейке линия; другие имели неровные края, как если бы его резали тупым ножом для масла; третьи и вовсе выглядели так, словно именно об эти части кожи тушили сигары. И лучше бы это было так: шрамы от оружия и невежества простецов вылечить несложно. Но по его коже можно составить целую карту. Карту заклятий, которые к нему применяли раз за разом. Шрамы не были чем-то новым, а вот борода — да. Баки хотелось поскорее от неё избавиться, но в шкафу не нашлось подходящих инструментов. Поэтому он почистил зубы и натянул рубашку так, чтобы никакие шрамы не показывались наружу. Самые страшные шрамы, покрывающие спину, прятались аж под двумя слоями одежды. Когда Стив вернулся, Баки всё ещё стоял у зеркала, разглядывая своё лицо. И хоть ему сложно было называть незнакомцем собственное отражение, он пытался привыкнуть к тому, как теперь выглядит. — Я как будто бы постарел разом лет на десять, — хмыкнул Баки, обращаясь к Стиву. — Ты ведь так меня видишь? — Тебя не было девять лет, Бак, — Стив неопределенно пожал плечами. — Нужно время, чтобы привести тебя в форму. Я... Мы поможем, но для начала мне нужно, чтобы ты рассказал нам так много, как сможешь. — Вам? — нахмурился Баки. — Тони тоже участвует во всем... этом? Баки даже не знал, как назвать то, чем занимался Стив и его друзья. Они нашли его, поймали и обезвредили, забрав палочку, а после привели в этот прекрасный дом. Кто вообще так поступает? — Идем, — Стив кивнул в сторону выхода из комнаты. — Кое-кто ещё ждет нас в кабинете. Ты же помнишь Нат, верно? Понадеявшись, что это был всего лишь риторический вопрос, Баки ничего не ответил и послушно пошёл за Стивом. В кабинете их ждала не только Нат — та девчонка, которую он хотел убить пару часов назад — и светловолосый парень, изъясняющийся жестами, но и ещё одна девчонка, которую Баки прежде не видел. Первое, что бросилось в глаза, это её совершенно сумасшедший взгляд. — Вау, — воскликнула девчонка и спрыгнула со стола, на котором сидела. Её русые волосы отливали медной рыжиной, хитрая улыбка выглядела пугающе, а мягкий взгляд больших глаз только усугублял ситуацию. Из-за алой мантии, достающей до самого пола, выглядывало нежно-розовое приталенное платье с волнистой юбкой. — Выглядит совсем как Барнс. Борода весь вид портит. — Это он и есть, — вздохнул Стив и закрыл дверь. — Уже проверил? — продолжила девчонка. — Вы же жили в одной комнате. Наверняка, ты знаешь о нём больше, чем все мы вместе взятые. Родинки, родимые пятна... Татуировки в интимных местах. — У меня нет татуировок в интимных местах, — прокашлялся Баки и покосился на Стива. Ему не нравилось это предположение и то, что Стив закатил глаза. — А если бы и были, то какая тебе разница? — Говорит, как Барнс, — довольно подметила девчонка и похлопала в ладоши. Никто из присутствующих не присоединился к её радости. — Засчитано. И что вы трое от меня хотите? Парень с короткими светлыми волосами начал быстро жестикулировать, но Баки понадобилось время, чтобы понять, что он – глухонемой, оттого и разговаривает жестами. Руки его двигались со скоростью комаров, атакующих кожаный сосуд с кровью: то есть Баки видел мелькающие в сумраке комнаты пальцы, но не мог уловить ни одного жеста. Да даже если бы и смог, толку от этого бы не было — он ведь не знает английский язык жестов. Нат и Стив внимательно следили и кивали, видимо понимая, о чём парень толкует. А вот девчонка просто смотрела на него и улыбалась самой жуткой улыбкой, которую Баки доводилось когда-либо видеть. Самым странным оказался тот факт, что когда парень взглянул на девчонку, то не выбежал из комнаты с немым криком, а улыбнулся в ответ. Его улыбка добротой не отличалась: она была хитрой, лукавой, чуть кривой, как дорожная разметка на улицах Лондона. — Прекрати, Ванда, — Нат тяжело вздохнула и жестами обратилась к глухому парню. — Он ненавидит, когда ты это делаешь. — Тогда он должен понимать, что и Барнсу это может не понравиться. Парень, насупившись, глядел исключительно на Ванду и продолжал что-то показывать. В молчаливых разборках между ведьмой и глухонемым колдуном Стив подтолкнул Баки в спину, приглашая его сесть в этой скромной обители чокнутых волшебников. Неплохое, кстати, было бы название для рок-группы. Сидя в кресле, Баки не видел светловолосого парня и окончательно потерял эмоциональную составляющую беседы. Единственную, которую он мог уловить. Такое положение дел его вроде бы и устраивало — быть частью перепалки не самая приятная часть жизни — но в то же время ему хотелось влиться в этот переполох, чтобы понять наконец, что такого страшного сделала ведьма, что её отчитывали на языке жестов сразу два волшебника. — Ванда — легилимент, — шепотом объяснил Стив. — Она может читать чужие мысли. Все её ненавидят за эту способность. — А зачем ей читать мои мысли? — Нам не нужно, чтобы она читала твои мысли, — поторопился Стив его успокоить. Однако от этих слов всё стало только хуже. Понимание того, что с ним снова начнут обращаться, как с невольной куклой, нагоняло волну страха. — Мы хотим, чтобы она прогулялась по твоей памяти. — Но зачем? — встревоженный взгляд метался по стене за Стивом. — Вы забрали мою палочку, заперли здесь, просите, чтоб я вам доверился, хотя я даже не помню вас, и хотите влезть в мою голову? Мысль о том, что кто-то будет копаться в его памяти, в которой он и сам-то не мог разобраться, звучала устрашающе. Как будто несколько самых страшных тварей вдруг вылезли из-под земли и преградили ему путь. В этот самый момент ему захотелось вскочить со своего места и сбежать куда подальше от тёплого дома, горячего душа и вкусной домашней еды. Он был готов променять удобства на возможность побега, не в первый раз и, вероятно, не в последний. — Нат предположила, что так можно вернуть тебе память, — помявшись, ответил Стив. Его голубые глаза смотрели прямо на перепуганного Баки. — Или её часть. Если ты, конечно, позволишь. — У меня есть выбор? — Есть. Ты же с друзьями, Бак. И мы хотим понять, что случилось, и как мы можем тебе помочь, — сказал он, а потом вдруг отвернулся к трём спорящим волшебникам. — Ванда, прошу, перестань. Нат, не поддерживай и не поощряй такое поведение. И, Клинт, — он кивнул в сторону светловолосого парня, и Нат похлопала того по плечу. Жесты Стива были значительно медленнее. Некоторые из них были похожи на буквы английского алфавита, но большая часть явно несла в себе совершенно иной посыл. Все движения Стива выглядели точно выверенными и терпеливыми, а может, именно так глухонемым выражали своё уважение. В отличие от Ванды, он не лез в голову, не спросив, и не заставлял смотреть на свои губы, чтобы парень мог прочитать всё сказанное по ним. Стив старался, и это было заметно невооруженным глазом. Для него такое поведение будто было делом принципа и долга, и эта его черта одновременно вызывала и тревогу, и спокойствие. — Извинения приняты, — Стив улыбнулся. Парень приложил три пальца к подбородку и опустил раскрытую ладонь вниз, а после ухмыльнулся и, взглянув на Баки, поднял два больших пальца вверх — единственный жест, который мог понять любой человек. Правда, Баки легче не стало, и тот факт, что он по-прежнему ничего не понимал, не добавлял ему уверенности в себе. Да и о какой уверенности вообще можно думать, ощущая на себе взгляд четырех незнакомых волшебников? Нат глядела на него с интересом. Её взгляд отличался от поверхностных взглядов всех остальных: она точно знала, куда следует смотреть. Баки то и дело чувствовал невидимые касания к запястьям с натянутой на них тканью рубашки, скользкие движения по плечам, которые мгновенно напрягались. Это не поддавалось объяснению. — Что ж, тогда просто поговорим? — дипломатично предложил Стив и оглядел всех собравшихся. Встретившись взглядом с Клинтом, он принялся жестикулировать, и Баки понял, что он переводит сказанное для него. Стив сел за стол, который до этого служил Баки обеденным, и вежливо попросил Нат занять свободный стул. Понадобилось ещё пару минут, чтобы каждый занял место, подходящее ему по душе. Баки пришлось вылезти из удобного кресла и сесть на стул с жесткой спинкой, который стоял совсем рядом со Стивом. Ванда присела в освобожденное кресло и с хитрой ухмылкой пялилась на него. Нат и Клинт заняли стулья, стоявшие напротив стола. Клинт, отодвинув стул чуть дальше, сложил руки на коленях и облокотился на твердую спинку. Нат только фыркнула, наблюдая за попытками Клинта уместить всех в одном кадре. Первым делом Стив, Нат и Клинт, орудовавший жестами, рассказали Ванде о том, как сначала выследили Баки, а потом поймали, загнав в ловушку, как зверя. И если для них это были просто слова о том, как они провели вечер, то Баки вновь испытал то неприятное чувство страха, заставляющее его желудок болезненно сжиматься. Тогда он думал, что за ним пришли те люди и его снова ждет тёмная комната и нескончаемые заклятия. Ничего из этого пока не сбылось, ничего не вернулось, но гарантии в том, что в один миг всё вдруг не перевернется с ног на голову, не было никакой. — Да что вы за мракоборцы такие, если от вас едва не сбежал истощённый волшебник? — усмехнулась Ванда и с издёвкой взглянула на Клинта, который жестикулировал, глядя прямо на неё. — Ладно, Бартон, ты не в счёт. — Но мы его поймали, — спокойным тоном отозвалась Нат. — Задача выполнена, уже поздно критиковать наши методы. Стив шумно втянул воздух. — Разве мы не должны радоваться, что нашли нашего старого друга? — встрял он в разговор. Клинт с явным недоумением на лице опять стал изъясняться жестами, и в этот момент Баки понял, что разговор будет долгим и нудным. — Не надо втягивать в это Тони, Клинт. — Согласна, — в унисон друг другу сказали Нат и Ванда. И снова в воздухе замелькали жесты. Баки, не сдержавшись, закатил глаза от отчаяния, но этого никто не заметил. Эта беспомощность перед речью глухонемого волшебника выбивала его из колеи. Но если они все — старые друзья, не значит ли это, что и Баки знает язык жестов, нужно просто покопаться в памяти? — Мы не с того начали, — заявил Стив. Клинт перестал жестикулировать. Нат и Ванда обратили свои взгляды на него. Прокашлявшись, Стив повернулся к Баки. — Ты помнишь, что случилось после того, как ты вышел из «Трёх метел»? Наверное, его взгляд отражал всё, что творилось внутри: непонимание, смущение и растерянность, потому что Стив резко задал совершенно другой вопрос. — Ты помнишь, где был всё это время? — Да, — тихо ответил Баки. — Не совсем. Место все время было одно и то же, но нас как будто перевозили. — Нас? — встряла Нат. — То есть, таких как ты, много? — А вы не догадывались? — Мы предполагали, — подхватил Стив. Нат фыркнула и отвернулась. — Дел о внезапных исчезновениях очень много. Но все они разбросаны по годам, по местам. Сложно отделить одного похитителя от другого. — Там, где жил я, нас было десять. А когда становилось меньше, появлялся кто-нибудь новенький. Слушайте, я не знаю, где я был точно, и никогда не скажу вам координаты и ориентиры на местности. Всё, что я знаю, что это место — ужасно. Это место, — он, взглянув на свои руки, сжал их в кулаки, — хуже, чем Азкабан. Это как оказаться в пустоте, один на один со своими демонами, и обнаружить, что у каждого из них чужое лицо, до дрожи похожее на твоё собственное. А когда страх перерастает в трусость, становится совсем плохо: вместо того, чтобы смотреть в глаза своему врагу, прячешь собственный взгляд в сгибе локтя, потому что бежать некуда. — От кого бежать, Бак? — голос Стива был таким тихим, что Баки едва его услышал и только в тот момент понял, что уже несколько минут сидел в полном молчании. Он как будто провалился в свой самый первый день в том страшном месте. В тот день, когда его храбрости мог позавидовать любой маг в мире. Попав туда, он был кем-то, он помнил о себе нечто большее, чем неказистое имя, и мог противиться, противостоять мучителям, защищая других. Прежде, чем сломаться, он пытался не потерять себя, а, когда всё пошло наперекосяк, изо всех сил старался вернуть себя прежнего. И, похоже, сейчас шёл по той же дорожке. Взглядом пробежавшись по любопытным лицам, он надеялся вызвать хоть какой-нибудь отклик в памяти, но его ждало только пустое разочарование. Засвистевший за окном ветер то ли вызывал его на дуэль, то ли взывал к мудрости, напоминая о повисшем в воздухе вопросе. — А это так важно? — спросил Баки, глянув на серебристый бинт, прикрывающий нелепую рану на его ладони. — Хотя, конечно, это важно. Что за ерунду я несу. Вы же типа хорошие ребята, которые ловят плохих парней, так? — Приехали, — вздохнула Нат. — Я не знаю, кто меня схватил. Они всё время меняли свой облик, — продолжил Баки, чувствуя себя неуверенно под взглядом глухонемого волшебника. — Превращались в одного из нас, прежде чем показаться. Клинт уставился на него и что-то изобразил жестами. Ни один из этих жестов Баки описать не смог бы нигде и никогда — пальцы его так шустро двигались, что уследить за ними было невозможно. С абсолютным непониманием он уставился на Стива, сам не зная, чего ожидать. — Оборотное зелье или чары? — перевёл Стив. Баки пожал плечами. — Скорее зелье, чем чары, — следом предположил он. — Но я не могу быть уверенным в этом на сто процентов. Когда я врезал волшебнику, носившему мою личину, мне не было больно. Это что-то да значит, правда? Никто не ответил. — Я мало что помню, ясно вам? — чуть грубо отозвался Баки, когда понял, что никто не собирается ничего ему объяснять. Ни правила, по которым ведётся странный допрос, ни предположения, которые сами же они и выдвигают. Как минимум, это было честно, и злость, чуть пришибленная добротой после вкусного ужина, пока что была выше всех остальных эмоций. — Хотите знать, где я был все это время? Я не знаю. Хотите знать, кто меня схватил? Я и этого не знаю, потому что похитители озаботились тайной личности больше, чем забывшие себя волшебники. А если вам интересно, что они со мной делали, то, — он замолчал, расстегивая верхние пуговицы на рубашке, но никто даже не попытался вторгнуться в его речь или остановить его от необдуманного поступка. Следом рывком стащил рубашку с плеч, обнажая испещрённую шрамами кожу, — вот, глядите, любуйтесь и гадайте, откуда взялось всё это уродство. Всё с той же сумасшедшей и гадкой ухмылкой к нему мигом подскочила Ванда. Велев не шевелиться, она зажгла палочку и с усердием принялась изучать его, будто надеясь найти ответы там, где им не положено быть. Ощущения были не из приятных, надежда на спасение совсем угасла, и его так и подмывало расхохотаться, как в лучшие свои дни в плену. Но он молчал, стойко терпел назойливый взгляд и ждал, когда всё это закончится. В конце концов, раз уж ни Стив, ни Нат не остановили Ванду, в этом есть смысл. — Печати от заклятий, — вынесла вердикт Ванда, убрав палочку в карман алой мантии. — Тебя пытали или мучали в своё удовольствие? Конечно, там есть парочка застарелых шрамов, которые, кстати, ещё можно убрать, но с большинством сделать ничего нельзя. — Ты можешь сказать, что за заклятия оставили такие шрамы? — спросил Стив. Ванда покачала головой. — Видимо, какие-то очень редкие заклятия. Я с такими не сталкивалась. Может, если покопаться в старых книгах… — Вы не найдете ничего в книгах, — огрызнулся Баки, накидывая рубашку на плечи, — потому что все эти шрамы от экспериментальных заклятий. Я был подопытным кроликом, вроде как. Стив широко раскрыл глаза, а потом взглянул на Нат, лицо которой стало совсем бледным и в сумраке комнаты приобрело тёмно-серый оттенок. Баки почуял, что всё это не к добру, но ничего не сказал. Здесь он скорее источник информации, чем тот, кто имеет права задавать вопросы. — Клинт считает, что следует спросить Барнса о парне, — подала голос Ванда, Нат и Стив перестали играть в гляделки. — Мне тоже интересно, что за парень? — Месяца три назад мы поймали одного с похожими симптомами, — объяснила Нат, — он всего боялся, говорил про тёмную комнату, двойников и всякое такое. Мы решили, что парень просто спятил, хотели отвести его в Больницу Святого Мунго, но у нас ничего не вышло. Мы со Стивом оставили его буквально на пару минут — так уж вышло — а когда вернулись, он был мёртв. Бартон тогда поднял тревогу. — Покажите ему фотографии тех, — предложила Ванда, но в этот раз её взгляд не казался хитрым или весёлым, скорее задумчивым и серьёзным, — кто пропал за последние три года в похожих обстоятельствах. — Разумная идея, — подхватил Стив и посмотрел на Нат. Он постоянно смотрел на неё, как будто ожидая разрешения. — Но в таком случае, кому-то придется нарушить правило. Нат скривила рот в недовольной улыбке. Они задали еще несколько вопросов, на которые у Баки не было ответов. Может, для их поиска было нужно немного времени, которое они не могли ему дать, но и справиться с этим иначе у них тоже не получилось: Баки не согласился на прогулку Ванды по закоулкам его памяти. И хоть с одной стороны он понимал, что Ванда может быть его единственным шансом на спасение, с другой стороны считал, что пока не готов к такому повороту событий. Стив и остальные выслушали его и на время согласились принять его отказ. Из их уст это походило на угрозу, но Баки решил не думать об этом, а молча отправился в гостевую спальню, чтобы, если вдруг что, хотя бы сегодня его не выгнали на улицу без волшебной палочки и надежды на выживание. В спальне он первым делом скинул с ног лакированные туфли и рубашку, сел в кресло и провел по лицу ладонями в попытке прогнать усталость. Борода кольнула незабинтованную ладонь, и он поморщился — ему всё ещё не нравилось иметь на лице лишнюю растительность. Подняв взгляд к кровати, он заметил на прикроватной тумбочке рамку с фотографией, которой не было здесь в его прошлый визит. Потянувшись за ней, он чуть не упал с кресла, но, подцепив рамку кончиками пальцев, вновь расселся в нем, расставив ноги в стороны и облокотившись на спинку. С фотографии на него смотрели семь улыбающихся лиц. Стив держал кубок, время от времени поправляя гоняемые ветром волосы. Тони переводил взгляд со Стива на передаваемым ему кубок. Высокий мускулистый парень с длинными волосами, щурясь, высматривал что-то вдалеке. Девочка с круглыми щеками и короткой стрижкой улыбалась, махая фотографу. Ещё две девчонки сидели на траве, сложив ноги по-турецки, и показывали тот самый единственный жест, с которым Клинт обратился к нему: сжав руки в кулаки, они оттопырили большие пальцы вверх. Раздался стук. Баки, вздрогнув, сел прямо и испуганно глядел на открывающуюся дверь. Из-за выбеленной, как и вся комната, двери показалась Нат. — Я решила зайти попрощаться, — сказала она. В отличие от Ванды и Стива, на ней не было мантии: коричневая кожаная куртка с мехом, водолазка изумрудно-зеленого цвета, синие джинсы и ботинки на каблуках. — Я живу в магловском районе Лондона, — поспешила объясниться она, заметив любопытный взгляд. — Честно признаться, мне нравится стиль маглов. — Тебе идёт, — откликнулся Баки, совершенно не зная, что ещё сказать. — Ты прости, что мы так налетели. У нас целая прорва дел о пропавших волшебниках, а ты — как единственный подходящий к замку ключ. Любая информация важна. — Мне жаль, что я не могу вам ничем помочь. — Идея с Вандой принадлежит Стиву, — Нат подняла руки, как будто извиняясь за весь тот цирк, свидетелем которого были они оба. — Но и он понимал это, как крайнюю меру. — Мы с тобой тоже были друзьями? — спросил Баки в попытке перевести тему. — Ага, — кивнула Нат, сев на кровать. — Лучшими. Ну знаешь, ты дружил со мной так же, как и со Стивом. — Но не так, как Стив дружил с Тони? — уточнил Баки, хмыкнув. Нат захихикала. — Нет. Так, как Стив с Тони, мы с тобой никогда не дружили. Ты и без меня был популярным парнем в школе. — Расскажешь мне об этом? — Cейчас? — Ну это скорее предлог для другого предлога. — Слушаю, — подозрительно отозвалась Нат, явно заинтересовавшись. — Я бы попросил Стива, но Тони смотрит на меня совсем недружелюбно, и я побаиваюсь, как бы он не убил меня из ревности, — хмыкнул Баки. — Поможешь избавиться от бороды? И, отставив фотографию на столик с лампой, Баки пальцем по кругу обвел свое лицо, точнее ту его часть, которую занимала борода. — Прямо как в старые добрые времена, — кивнула Нат и расплылась в улыбке.