Меняются роли, сменяются болью

      Волнение било через край, даже заметно тяжёлая спортивная сумка, впиваясь тканевыми ручками в ладонь, не отвлекала от него. Перевод из одной группы в другую не то событие, от которого ноги должны становиться ватными, но именно такими они сейчас ощущались. Размеренное дыхание и самовнушение, что всё пройдёт хорошо, уже не помогали в последний час, а только вгоняли в большую нервозность. Девушка неловко переминалась с ноги на ногу, словно пугаясь этой резкой перемены в своей жизни. Да, может теперь служить придётся в абсолютно новом коллективе, вновь надо будет доказывать, что она честным трудом заслужила место в группе и свои погоны, но ведь она это сможет. Смогла тогда в Смерче, сможет и сейчас. ***       Очередной рабочий день, который должен был пойти, что называется, по накатанной, наполнился беспокойными слухами: весь центр гудел о каких-то грядущих переменах, которые собирается сделать контр-адмирал Булатов, дескать там, «наверху» всё уже согласовано и чуть ли не они сами просили, умоляли и все в таком духе. Вроде бы местная жёлтая пресса, но что-то отдавало правдоподобностью, поскольку в последнее время Батя был словно выключен из текущих дел контртеррористического центра, взвалив всю работу на Риту и Шумова. Те, вроде как, догадывались, чем сейчас занимается контр-адмирал, но по-партизански молчали, даже не обсуждая это друг с другом.       В это время Нерпы заслушивали лекцию по промышленному шпионажу с офицером, приглашённым Приговым прямиком из ГРУ или похожей структуры. Такой вид повышение квалификации выдавался не так часто как хотелось бы, потому что подобрать подходящего лектора, который рассказал бы что-то действительно новое, было сложно. Приглашённый был под впечатлением от работы группы, поэтому очень скоро рутинная лекция переросла в формат вопрос-ответа, в котором бойцы активно участвовали. — А что если предатель среди своих? — тактично поинтересовался Опер, привлекая к себе неодобрительные взгляды коллег. Вообще-то, он имел полное право так думать о Бизоне и Уме с учётом тех событий, которые были на поверхности. Посудите сами: сначала Кравцов питает странную заинтересованность к Умановой, а потом их с командиром и вовсе отстраняют от участия в любых операциях, потом они вообще не появляются в центре. Выглядит слишком подозрительно и запас доверия как-то разом уменьшается в размерах. Так что каждый из Нерп, наверное, за исключением Кота, рано или поздно приходил к такой мысли. — Предатель никогда не может быть «своим», — довольно резко отчеканил суровый офицер. — Шпион либо «свой» и вы оба предатели, либо никогда «своим» и не был, а лишь пыль в глаза пускал. Тут главное — не ошибиться и не искать доказательства на пустом месте, выдумывая их из того, что мнится. Воображение — первый враг любого разведчика, запомните! Пламенный ответ дал немного пищи для размышлений и поставил перед всеми очень важный вопрос. Никто и не сомневался, что Бизон и Ума однозначно, без сомнений и нюансов, на все сто из ста «свои», а значит предателями быть не могут. Тут уже мало ли, как всё это связано с одним неприятным подполковником, просто череда совпадений, не более того.       Контр-адмирал Булатов собрал всех в аналитическом центре и явно выглядел довольным, к счастью, повод был действительно подходящий. Нерпы беспокойно столпились, ожидая новостей, какими бы они не были — всё равно повлиять на что-то они были не в силах и не в полномочиях. Единственное, на что надеялись бойцы, лишь бы нововведения были не плохими и никак не коснулись Бизона и Умы. Хотя вряд ли такие новости бы выносились бы Батей на всеобщее обозрение с такой помпезностью. За всё это время группа сработалась и стала единым механизмом, в котором каждая деталь была важной и выполняла отведённую ей функцию. Лишиться одного звена — поставить под угрозу работу всей системы. Последние дни были слишком загруженные, чтобы позвонить Борису или Олесе, любая минутка, выдавшаяся свободной, была шансом перевести дыхание и поспать, сидя ли, стоя ли, значения не имело. В суматохе операций ситуация с их отстранением как-то позабылась, тем более что Кравцов больше в коридорах центра не появлялся, а чуть позже Кот, наконец выпытавший у Багиры новости, рассказал всем, что Бизон с Умой в отпуске. Вот только не уточнил в совместном или нет, потому что и сам не был в курсе подробностей… — Товарищи, коллеги, — начал Иван Михайлович, когда стало понятно, что все собрались. — Как вы знаете, политическая обстановка в нынешнее время всё чаще проверяет нас на прочность, до сих пор мы достойно справлялись со всеми угрозами и предотвращали попытки других государств дискредитировать нашу страну. Об этом ходило много слухов, и сейчас я готов их подтвердить. Нерпы переглянулись между собой, улавливая в этой речи обыкновенный пафос, свойственный таким моментам. Бойцы, не до конца понимая, зачем им выслушивать о грандиозных планах начальства, всё-таки были рады отложить тренировки по стрельбе. Опер с Даной шутили в полтона, за что немедленно получили грозный шик Кота, и умолкли, продолжая слушать Булатова. — Наш мурманский штаб контртеррористического центра действительно расширяется, — Батя выдержал паузу, собирая заинтригованные взгляды подчиненных и сотрудников. — Как за счёт бóльших полномочий, так и за счёт новой группы оперативного реагирования, получившей название «Барракуды», командование которой я поручаю подполковнику Астанину. Названый офицер сделал шаг вперёд, отдал честь контр-адмиралу и, звонко воскликнув «Служу России!», поравнялся с Батей. Багира с Котом, не заметившие его ранее в толпе, удивлённо переглянулись — Булатов стягивает к себе на север только достойнейших офицеров. Иван начал бодро зачитывать списки бойцов Барракуды из собственного приказа, и названые становились в шеренгу вслед за подполковником Астаниным. — И наконец… Старший лейтенант Мурашова Евгения, позывной «Мура». — закончил Батя, кинув беглый взгляд на Ионова. Лицо Кота вытянулось в удивлении, пока он провожал девушку взглядом. Наваждение, сон или просто чудо? Стараясь не замечать удивлённых взглядов остальных Нерп, Василий не мог оторвать взгляда от Муры, гордо стоящей в строю Барракуд. Ионов даже незаметно для всех ущипнул себя за руку, ощутив лёгкое неприятное ощущение, но самое главное, всё вокруг оставалось прежним, а значит абсолютно реальным. Хотя даже в самых смелых мыслях и снах Вася не мог представить себе возвращение Мурашовой на север на постоянное место службы. А Женя, едва заметно беспокойно оглядываясь, явно выискивала кого-то среди собравшихся, но никак не могла обнаружить. Коту хотелось буквально кричать, что вот он, здесь, размахивать руками, не в силах терпеть, что её глаза смотрят не на него. — Надеюсь, данные преобразования в нашей структуре только повысит эффективность центра. — пафосно закончил Булатов, с удовлетворением глядя на новоиспеченную группу. — На этом всё, попрошу всех занять свои рабочие места. Повторного приглашения никому не требовалось, заскучавшие во время речи сотрудники быстро разошлись по своим местам. Астанин получал последние напутствия от контр-адмирала, важно кивая и что-то отвечая серьёзным голосом. Женя словно в замедленной съёмке обернулась, почувствовав на себе чей-то взгляд, и тут же широко улыбнулась, едва сдерживая в себе острое желание подбежать к Коту. Всё-таки с их последней встречи прошло довольно много времени, за которое они успели прилично истосковаться, утешая себя надеждой на скорую встречу. Подловить девушку Васе удалось несколькими минутами позже в коридоре, перед этим воспользовавшись командирским статусом, отправив всю группу в тир. Женя не сразу поняла, чьи руки буквально втянули её в первую попавшуюся дверь, хотя тело тут же отозвалось на знакомые прикосновения. Кот, взяв в руки лицо Муры, покрывал его отрывистыми поцелуями, прерываясь лишь на то, чтобы взглянуть в глаза Жени и увидеть в них всё те же нежные переливы синевы. На сердце так и застыло приятное ощущение, что теперь-то всё будет хорошо и его счастье никто не отнимет. — Стой, бешеный, — ласково прервала его Мура. — Заметят же. — Плевать, — не раздумывая, отозвался Ионов. — Я скучал. — Мне тоже тебя не хватало, — тихо, прямо в его губы шептала Женя. — Безумно. И по остальным тоже скучала. Кот отстранился, как-то печально отводя взгляд в сторону, словно она ненароком коснулась нехорошей темы. Мурашова молниеносно считала с его лица какую-то тревогу пополам с озабоченностью. Осунувшийся Вася буравил взглядом пол, решая посвящать ли её в произошедшие события, пока Мура не обняла его за плечи, успокаивая одним прикосновением. — Ты чего? — Мурашова прикинула, что она только что сказала. — Погоди, а где Бизон и Ума? Я их не видела. Их что…? — Нет, — живо опротестовал Ионов, с полуслова и по интонации понимая её предположение. — Сплюнь. — Тогда, где они? — в недоумении переспросила Женя, строго смотря на мужчину, словно экзаменовала его прямо сейчас. — Багира говорит, что в отпуске, — ответил Вася. — Как-то ты не уверено… — хмыкнула Мура. — Только не говори, что ты даже не звонил им. — Выдались сложные дни… — обиженно буркнул Ионов с выражением лица а-ля «за кого ты меня принимаешь». — Сейчас всё исправим! — Мурашова заговорщически подмигивает ему. И Василий мгновенно отходит от своего ступора. С возвращением Жени всё стало таким знакомым и обыденным, что Кот готов отдать всё, что угодно, лишь бы оно так и оставалось. Причём сейчас у них есть реальный шанс, который он не собирается упускать. Сосредоточенная и серьёзная, стояла в шаге от него, ища в телефоне нужный контакт, недовольно сдувая русую прядь, выбившуюся из косы. Вася бережно заправил волосы ей за ухо, краем глаз ловя её улыбку. — Жень, я тебя люблю, — рассеянно, но при этом следя за каждым её движением, выдал Кот. То, что на языке вертелось уже несколько лет. Мурашова, успевшая занести палец, чтобы нажать на иконку вызова, не сделала этого и обернулась на него. Вроде бы всего три слова, без которых они всегда справлялись, но… Это была такая нужная фраза, что Женя не понимала, как раньше жила без этих слов. Ей пришлось начать часто моргать, чтобы вдруг не расплакаться от всей той теплоты, что разлилась сейчас в её груди. — Я тебя тоже, — ответила Мура, непроизвольно потянувшись своей рукой к сильной мужской. — Очень сильно. Девушка почувствовала острое желание прикоснуться к Васе немедленно, а потом тут же обняла его, уткнувшись носом в теплую шею. От Кота притягательно пахло одеколоном и терпким кофе из автомата в центре. Мура улыбнулась тому, как сильные ладони мужчины скользнули по линии талии и прижали её тело ближе. Близости катастрофически не хватало, но большей в стенах центра они себе позволить не могли. Экран телефона в руке Жени давно погас, но какое это имело значение сейчас. Что вообще сейчас могло иметь значение? Можно было стоять так час, два, да хоть всю вечность, но рано или поздно нужно возвращаться из тёплых объятий любимого человека в будничную реальность. Мура не сразу вспомнила, зачем доставала свой телефон из кармана, но, когда причина освежилась в памяти, без раздумий набрала нужный контакт. Пока ждала ответа, встретилась глазами с Васей, и тепло улыбнулась без всякой на то причины. Наконец, на том конце провода взяли трубку. — Уманова, где тебя черти носят? — эмоционально выпалила Мурашова вместо приветствия, сразу сбивая собеседницу с толку. — Привет! Я… В отпуске… — сонно отозвалась Олеся на том конце провода. — В отпуске она, — передразнила Женя, морща нос, хотя Ума этого и не видела. — А Бизон где? — И он со мной, — смущённо ответила Уманова, не понимая, что за допрос ей сейчас устраивает подруга. — Ну, хорошо, — раздалось на том конце перед гудками.       Уманова посмотрела на потухший экран смартфона и перевела взгляд на пристроившегося рядом Борю, пожав плечами. Смысл этого звонка ими был явно не понят. Олеся отбросила телефон на соседнюю подушку и улеглась поудобнее, прислонившись к мощному плечу Бизона. А тот в свою очередь продолжил читать вслух, наполняя комнату звуком своего голоса. Здесь он звучал как-то по-другому — вместо холодной строгости была лишь бархатная мягкость. А за окном медленно текли серебряные тучи, и дождь меж тем лишь сильнее молотил по окнам, отбивая свой собственный неповторимый ритм. Идеальная погода.